Предсмертное письмо

Голова девушки запрокинулась на бок, дыхание стало тяжелым и хриплым. Из под ресниц потекли кровавые слезы. Мышцы всего тела ходили ходуном, и если бы её не держал отец, многие конечности вывернуло бы под неправильным углом. - Риккарда! Что происходит?! На полной скорости к девушке бежали её подруги с хранителем Солнца Варии. - Луссурия, быстро сюда! - от громкого рыка босса, мамочка Варии подскочила и побежала ещё быстрее. Опустившись напротив Риккарды, у которой началась лихорадка, он тут же активировал коробочку солнца и призвал Ку. Яркий свет павлина осветил пространство вокруг тёплым светом. Но брюнетке это мало чем помогало, по крайней мере, её мышцы успокоились, и тело просто било ознобом. - Таку, Ката, что здесь случилось? - Хикари с белым от ужаса лицом смотрела на подругу. - Не знаю, она вдруг начала оседать и… - парня прервал резкий шум. - Такумия! Парень хорошенько приложил похитителя об стену и сейчас держал его за грудки, прижав к стене. Тот же злорадно смотрел на Таку. Под разбитым носом запеклась кровь, лицо перепачканное пылью и мелким сором, но в налитых кровью черных глазах было ни с чем несравнимое удовольствие от происходящего. - Что ты знаешь об этом? Говори, или я удавлю тебя, как паршивого пса! Или нет, - черты лица юноши искривились и приобрели резкие штрихи, а взгляд стал вселять ледяной ужас. - Я сделаю, так что ты будешь молить о смерти. Захлебываясь в собственном страхе и отчаянье, забытье будет казаться спасением. - Хе-хе-хе. Какой верный снуга. Как токо хозяке стала угросать опасноть, то ты проявил свое ицо, - из-за разбитого носа он сильно гнусавил, и многие слова были очень не разборчивы. Однако это его ни капли не смущало, и под конец своей речи он с громким шумом, похожий на засорившуюся трубу, втянул в себя воздух. Он тут же замолчал, когда его ещё раз приложили об стену. Такумия был в таком бешенстве, что готов был своими руками выдавить душу из итальянца. - Такумия! Успокойся! - Каташи пытался оттянуть Таку от синеющего мужчины. Но парень не обращал, ни на что внимание. - Брат! Думаешь, Риккарда была рада очнувшись узнать, что её друг стал убийцей?! Такумия очнулся, словно от пощечины. Разжав руки, он выпустил мужчину, и тот, громко кашляя, сполз по стене. Смотря на свои руки ошалелым взглядом, Такумия дышал, как после двух километрового кросса. Тряхнув головой, он с чувством пнул итальянца и с лицом полного презрения процедил. - Да точно… ты пока ещё нужен живым. Немного пошатываясь, он вернулся к Риккарде. Впервые ему хотелось выть от бессилия. Дорогой ему человек находится в таком ужасном состояние, а он ничего не может сделать. Ждать. Как это тяжело - ждать. Чего? Много чего. Например, выздоровления друга или же… нет, это слишком тяжело, чтобы думать об этом. С подавленным взглядом он смотрел, как Риккарда хрипло дышит. Если он потеряет её, то опять подастся искушению прошлого. Нет, он не может себе этого позволить. Потерял себе в гневе. Это недопустимая роскошь для него. Все чем-то заняты. Хикари вкладывает пламя солнца, увеличивая мощность лечения. Кимико с помощью пламени облака управляет этой энергией и ровно распределяет по всему телу девушки. Каташи вовремя всех успокоил и дал указание, что и как делать. И лишь он очертя голову кинулся к обидчику и чуть не придушил единственный источник информации, который знал, что происходит с его подругой. Только сейчас он понял, что ничуть не изменился и все так же полагается на момент. Неожиданно его думы прервал Луссурия. - Плохо дело. Хоть мы и оказали помощь очень вовремя, но нужен врач. И чем раньше тем лучше. Её состояние очень не стабильно. - Скуало! - Да понял я уже, чертов босс!- прокричал мечник, скрываясь в темноте коридора. - Что с ней происходит? - Не знаю, босс. Такое я вижу впервые. Словно собственное пламя пытается сжечь свою хозяйку. Особенно сильное воздействие оно оказывает на глаза. Это очень не хорошо. Если органы зрения всегда подвергать такому напряжению, её зрение может сильно ухудшиться, если вообще не испортится окончательно. В таком случае она просто ослепнет. - Неужели это и есть проклятье её семьи, - прибывая в не самом хорошем расположении духа, Бельфегор даже забыл посмеяться свои шипящим смехом. Никто не мог вымолвить и слова в данной ситуации. Обстановка что была сейчас в помещении была хуже чем в морге. Друзья девушки были просто в шоке и в страхе. А Варийцы отлично видели настроение своего босса и не рисковали его еще сильнее испортить. В такой удушающей тишине они прождали десять минут, пока не услышали приближающиеся шаги. Впереди Скуало, немного подпрыгивая, бежал пожилой мужчина. По нему было видно, что вот такая пробежка дается ему не очень легко. Но принеся клятву Гиппократу, он был готов выполнять свой долг, даже если потребуется бежать через пустыню. Такумия встал со своего места, уступая его врачу и просто, молча, наблюдал за действиями мужчины. Сантино уже давно перевалило за пятьдесят, и его волосы с седой проседью полностью покрывали голову. Но в серо-голубых глазах отражалась сила и четкость поставленной цели. По нему было понятно, что этот человек еще долго не уйдет на покой, чтобы выращивать цветы в саду. Раскрыв свой чемодан, он приступил к осмотру. Все присутствующие в зале внимательно следили за его действиями, однако того это ничуть не смущало. Еще в последний раз, внимательно прослушав легкие девушки, он спокойно улыбнулся. - Могло быть хуже. Однако она сильно вцепилась в жизнь, поэтому самое страшное миновало. Так же была вовремя оказана помощь от воздействия коробочки солнца. Многие заметно расслабились. Хикари в облегчение упала на колени, Кимико позволила себе улыбнуться вымученной улыбкой, братья все еще были на стороже. - Однако ей нужна врачебная помощь. Сейчас у нее повышена температура, и воспалены дыхательные пути. Хорошо, что она еще не захлебнулась кровью. В сознание она придет не раньше чем через три дня. И все это время ей нужны тишина, покой, хорошо проветриваемое помещение без яркого света. Не нужно сейчас беспокоить её глаза. После такой нагрузки зрение наверняка подпортилось и не факт что восстановится. Все-таки ожог пламенем не проходит бесследно. *** По всем подходящим требованием подходила комната Риккарды. Темные тяжелые балдахины хорошо закрывали проход свету, а с балкона тянуло свежестью. Сейчас Сантино вкалывал брюнетке препараты, чтобы нормализовать температуру. До этого он закапывал несколько капель в глаза, в которых полопались капилляры от недавней лихорадки. В этом же помещение были Хикари с Кимико. Девушки помогали врачу в маленьких услугах. Подать что-то из его чемоданчика или поднять рукав пижамы Риккарды. В это же время внизу еще ниже тренировочного зала происходил допрос похитителей. Сегодня произошло не бывалое. Сам босс Варии решил заняться допросом лично. В темном холодном помещение в некоторых местах со стен капала вода. Многие цепи, что использовались здесь для допроса, почернели и покрылись черным налетом. Но это могло волновать лишь тех, кто попытался проникнуть в особняк. Ведь им теперь предстояло провести здесь долгое время, пока из них не выжмут всю информацию. Самым вменяемым из них оказался тот брюнет, что очнулся в тренировочном зале. Сейчас он был подвешен за руки на цепях и еле касался пола носками ботинков. Рядом с ним стоял Леви-а-Тан. Напротив них на расстоянии пяти метров в высоком кресле сидел Занзас. Справа от него стоял Скуало, чуть дальше Бельфегор. Дальше всех стояли Арканджело, Бертрандо, Каташи и Такумия. Первым двум уже успели рассказать о том, что случилось. После чего они выказали желание присутствовать во время допроса. Как Бертрандо добавил: «Если эта гнида выживет после допроса- в чем я, конечно, сильно сомневаюсь- мы её просто добьем», - Каташи хотел лично хорошенько запомнить все, что скажет мужчина, чтобы сделать свои выводы. Такумия же просто устал от своего бессилия и хотел сделать для Риккарды хоть что-то. Поэтому он терпеливо ждал начала допроса, чтобы в случае чего применить свои методы. Его совсем не пугало то, что он сейчас может увидеть или услышать. Ему было плевать на страдания других. Раньше в такие моменты он даже упивался от эмоций страдающих людей. Усмехнувшись ситуации, он думал, что уже перестал испытывать прежнее удовольствие. Но сейчас глядя на подвешенного мужчину, он чувствовал, как хорошо забытое чувство снова наполняет его. Словно хорошее вино льется по пищеводу в желудок, согревая грудь. Каташи обеспокоено поглядел на брата. На что тот отмахнулся, мол, что все хорошо. Хотя оба прекрасно понимали, что Такумия врет. Но решив не вмешивать в не свои дела, Каташи снова перевел свой взгляд вперед. В этот момент начался допрос. - И так, кто твой босс? - Не сказу, - с самодовольной улыбкой, мужчина взирал на всех сверху вниз. Он все еще сильно гнусавил. После его ответа по его телу тут же прошёл электрический ток. Гнусаво взвыв, мужчина забился в цепях. Через пару секунд он успокоился. - Кто твой босс? - А разе не поятно? Я е собираюсь ответсать на этот вопрос. Леви-а-Тан собирался повторить наказание, но остановился после отмашки босса. Занзас несколько секунд смотрел на брюнета. - Что тебе известно о проклятье Риккарды? - Хе. На это я отфечу с удоольствием. Как я и говорил её проклятье выразено в болезни, ф принципе, как и у фсех претыдусих глав. Еси бы её мать прияла наслетие, то не дозила бы и до восемнатцати лет. Многие наслетники не дозивали до приятия колетс,- из-за выбитого зуба последнее слово он, можно сказать, просвистел. Порой многие слова были очень непонятны. И все шипящие выходили со свистом. - Нам были даны тсёткие указания не тревозить дефчонку и принести её ф тселости и сохранности. Доадываешься потсему? Итальянец вёл себя самодовольно и нахально чем сильно разозлил Леви-а-Тана. Мало того он перешёл к боссу на «ты», так ещё и дерзит ему. Но поскольку от Занзаса не шло ни какой команды, он не мог пошевелить даже пальцем. Занзас продолжал молчать. Ему было плевать, что там корчил из себя мусор. Пока он давал ему возможность говорить всё добровольно. Тот же снисходительно закатил глаза и, опять утробно втянув в себя воздух, решил снизойти до объяснения. - Фсе приступы тесно сфязаны с эмотсиями наслеников. Стоит сильно испугаться, расстроиться, обрадоваться или любым другим спосопом потеряться в чуфствах. То пламя тут зе выйдет ис под котроля и постарается сзетсь носителя. Болезнь выразена в том, что является самым слабым местом у наслетника. Интересно, что зе так сильно на неё повлияло, что спровотсировало её первый приступ? Хотя,- он гадко хмыкнул,- она протелала такую работу. Никто из Варии дазе не понимал, что у них савелась крыса. Никто кроме дефчонки. И когта она здала поосрения от своего оттса. Что она поучила? Да… дефотска яфно ни этого здала от единственного родного человека. Взмах руки, и зал наполнили истошные вопли. На этот раз разряд был сильнее и длился чуть дольше. Из-за чего подвешенный отходил не так легко как в прошлый раз. Однако это ни убавило его наглости. Вздыхая воздух через стиснутые зубы, он умудрялся корчить самодовольную рожу. Раздался глухой щелчок, и из его носа вытекла кровь. - Мусор, мне плевать на твое мнение. Я чётко задал вопрос, и ты должен так же отвечать. - Хех. Хорошо,- теперь, когда ему ничего не мешало дышать, говорить он стал чётче. - Хотя в принципе я уже всё сказал. Любые сильные эмоции могут ей только навредить. Но должен признаться. Я впервые увидел у неё столь ярко выраженную обиду. В других случаях она полностью игнорировала, а иногда одним взглядом затыкала собеседника. Опережая вопрос, отвечу. Да я следил за ней по приказу босса с того дня, как провалилась попытка убийства. Тогда её мать сильно подсуетилась, и мы уже не могли так просто подобраться к её дочери. Поэтому я всё это время наблюдал за ней издалека. Прекрасно знаю её предпочтения, хобби, сколько раз она болела, с кем контактировала, где любила проводить время. Парней, что стояли у стены, передернуло. Такумия пробубнил: «Жуть. Впервые вижу сталкера». - Она не плакала даже после смерти своей матери, хоть и была сильно подавлена. - Почему прекратились попытки убийства? - Женевьева, оказывается, имела свои связи. Кто бы мог подумать, что она так была дружна с бывшим аркобалено неба. Она попросила защиты для своей дочери у той девки. А потом босс отдал приказ просто наблюдать. - Хм. Это довольно интересно. Бертрандо шарахнулся в сторону, когда услышал Реборна рядом с собой. - Когда?! - Почти с самого начала. Впрочем, на неожиданно появившегося киллера больше никто не обратил внимания, и допрос продолжился. - Но это мне ни чуть не мешало в наблюдении. Так же мне нужно было засечь момент, когда она войдёт первый раз в контакт с кольцами. Она даже не поняла, нет, даже не обратила на это внимания. Хотя выразилось это куда ярче, чем я предполагал. Больше я ничего не скажу. На этот раз даже взмаха не было, так вялая отмашка. И опять в помещении раздались крики. Вот только под конец он уже не кричал от боли, я смеялся как сумасшедший. - Я же сказал, что ничего не скажу. Мне плевать на боль. Можете поджарить меня до хрустящей корочки! Неожиданно вперёд вышел Каташи. Все в удивлении покосились на парня, и лишь Такумия удовлетворёно хмыкнул. Из-за неяркого ионного освещения его глаза приобрели холодный металлический блеск. А пристальный взгляд заставил нервно сглотнуть похитителя. - Прежде чем замолчать. Ответь, почему ты солгал, когда говорил про глаза Риккарды? Они ведь краснеют вовсе не из-за того, что являются её слабым местом. - Хм. Говори, что хочешь мальчишка. Но я сказал всё, как есть. - Если бы её глаза и вправду были так слабы, то пламя давно выжгло их. Чувствуя своё превосходство, ты сильно проболтался, когда сказал, что приступы тесно связаны с эмоциями. Подвешенный озадачено смотрел на парня, но потом в его глазах мелькнуло понимание. Теперь же он прожигал парня ненавистным взглядом. - Что ж теперь я точно уверен, что не ошибся, - Каташи расслабился, и взгляд не был таким режущим. - Что? - мужчина заметно растерялся. - Твоя реакция была лучшим доказательством моей теории. - Ах ты!.. - Теперь позвольте объяснить, - он встал боком к Занзасу. - И так, то что пламя оказывает влияние на глаза всем и так понятно. Если бы они и вправду были слабым местом, то уже давно сгорели бы. Однако они каждый раз просто краснели. Ни боли, ни агонии она в таких случаях не испытывает. Но как он заметил, - отмашка в сторону подвешенного. - Она впервые так ярко выразила своё чувство. То есть дала эмоциям поглотить себя. Перед началом приступа у неё полились слёзы. Я хорошо её знаю, она бы никогда не стала заходиться в рыданиях из-за подобного. Но затем вместо обычных слёз, были уже кровавые, словно её глаза не справлялись с напряжением. - Врой ты хочешь сказать, что они всё время сдерживали пламя? - Да. Как известно, гнев - самая яркая эмоция. И именно в эти моменты её глаза меняют цвет. Но почему глаза? Почему допустим не сердце? Или вообще какая другая часть тела? Потом у всех наследников различные заболевания. Например в случая госпожи Женевьевы был рак крови, значит её кровь сдерживала пламя. Но откуда вообще взялась эта взаимосвязь пламени и органов? Не потому ли, что благодаря им у всех наследников были свои индивидуальные способности? Повисла тишина. Взгляд чёрных глаз похитителя уже не был так самоуверен. Он прямо смотрел на Каташи, нахмурив брови и сжав губы. В его голове сейчас была сильная мыслительная деятельность. - Что ж ваша реакция больше чем красноречива. Так что вы ещё не всё сказали про проклятье Риккарды. - А ты сообразительный парень. Как же ты пришёл к такому выводу? - Внимательно «вас» слушал, - процеди сквозь зубы. - И так, ты будешь отвечать? - Я всё сказал. Можете пытать меня сколько захотите. Моё тело закалено пытками. - Значит в физическом плане ты силён. А как на счёт морального? Такуми не мог бы ты помочь? - Спрашиваешь тоже, я уже заждался. От предстоящего веселья покалывало кончики пальцев, а на лице сам собой выходил оскал. Ни с чем несравнимое, хоть немного подзабытое чувство, разливалось в груди. Как же это тяжело сдерживать себя, не позволять эмоциям взять вверх. Пройдя мимо брата, он остановился за метр от подвешенного. Его голова была опущена, а чёлка хорошо закрывала лицо. Сначала плечи парня задрожали, потом раздался тихий смех, который тут же умолк. Сделав ещё один шаг, он резко поднял голову. Мужчина, висевший на цепях, сам того не ожидая, дернулся в испуге назад. Леви-а-Тана стоявшего рядом тоже прошиб холодный пот, а его кадык нервно дёрнулся. Это не было лицом человека: прищуренные глаза потеряли свой цвет моря, роговица приобрела цвет раскаленной лавы, а белок стал полностью чёрным; улыбка напоминала оскал Чеширского кота; все черты лица стали резкими и несли в себе что-то дьявольское. - Я же обещал тебе, что забытье покажется спасеньем, - голос был гортанным и пробирал до костей. Даже те, кто не видел лица парня, поежились от этого могильного рокота. - Такумия не забывайся. - Не волнуйся, я не поврежу его психику. Вот сейчас итальянец сильно занервничал. Да и, когда на тебя смотрят глаза не принадлежащие этому миру, любой испугается. Вот и сейчас он просто не знал чего ждать, а как известно ожидание сильно напрягает. Такумия ещё раз хихикнул, а потом резко замолчал. В комнате повисла тишина. На десятой секунде молчанки подвешенный приобрел белоснежный цвет лица, что, если учесть смуглую кожу, очень необычно. На двенадцатой у него задрожали губы, на четырнадцатой его левый глаз стал дёргаться, а затем он и вовсе заплакал. По истечению шестнадцатой секунды раздался крик отчаянья. В общем пытка длилась минуту, но их вполне хватило для того, чтобы выбить всю спесь из допрашиваемого. Голова мужчины запрокинулась на грудь, дыхание было сбитым и неровным, по подбородку текли слюни. Такумию скривило от омерзения, даже находиться рядом с мужчиной ему было противно, поэтому он поспешил к брату. - И так, что ты скажешь теперь? С трудом подняв голову, мутными глазами брюнет пытался всмотреться в лицо Каташи. По его собственному лицу обильно тёк пот, из-за чего оно блестело и лоснилось. Было отлично видно, что его раздирают противоречия. Воспользовавшись этим, Каташи решил давить на него дальше: - Знаешь, обычно мой брат очень скрытен. Предпочитая прикидываться простодушным пареньком, он изучает своего оппонента. Уверен, в другой ситуации он бы прочел тебя быстрее меня и знал куда лучше надавить. Вот только… сейчас он очень зол, нет он в бешенстве. И знаешь тебе еще повезло. Встреться ты с ним лет пять назад, то стал бы «овощем» с искалеченным мозгом. - Эй-эй... Ты так говоришь, как будто меня здесь нет, или я стал белым и пушистым. - Боже упаси! Мне хватает и скрытого психа Таку. И появление белого и пушистого иллюзиониста мне прибавит лишь одних проблем. Я к одному твоему образу привыкал столько лет. - Ясуда Такумия, - брюнет стал приходить в себя. Братья отвлеклись от разговора и повернулись к мужчине. - Тёмная лошадка. Мне следовало ожидать от тебя опасности. За всё время наблюдения ты не давал мне покоя. Хоть документация была в порядке и подозрений не вызывала, но я шестым чувством понимал, что-то не так. - Да и что же тебя так смущало? Чем я тебе не угодил? -Хоть все документы были чисты, я всё же съездил на ваше прошлое место жительства. Местные были знакомы с Кента Сакамото его женой и сыном Каташи, но вот о тебе они ничего не слышали и в лицо тебя не видели. Мало того женщина, что официально считается твоей матерью умерла из-за несчастного случая девять лет назад. Тогда же опеку над тобой взял отец. До этого ты жил в маленькой деревеньке и приобрёл в ней плохую известность, хоть почти и не покидал территорию своего дома «странный мальчик с пугающим взглядом», вот что твердили соседи и люди, что видели тебя. Всё своё детство до семи лет ты провёл дома из-за слабого здоровья, что написано в твоей медицинской карте. И всё бы ничего, но за месяц до смерти Ясуды Сетсуко произошёл один крупный скандал, в результате которого негативное отношение жителей к тебе только усилилось. Между тобой и соседским мальчишкой была ссора, по не известным причинам, а через три дня этот самый мальчик был найден в реке. Мальчишку удалось спасти, но он впал в апатию и не реагировал на окружение. И лишь во сне, когда ему снились кошмары, между криками и бессвязным бормотанием повторял твоё имя. Однако, когда родители мальчика предъявили тебе обвинения, выяснилось, что ты со дня ссоры лежал в городской больнице из-за сильной лихорадки. Но деревенских это не устраивало и после этого случая, они присвоили тебе прозвище «Демон». - Ух ты! А ты многое обо мне знаешь. Но, что здесь может быть необычного и странного? - Смерть твоей матери. Женщина была найдена мёртвой в камышах реки местными рыбаками утром. В заключении врачей указано, что она захлебнулась. Полиция установила - несчастный случай. На Сетсуко был купальник, на берегу лежали вещи, следов удушения или борьбы не было, поэтому следователи не нашли состава преступления. Однако местные так не считали, а обвиняли её родного сына. Да они были правы… настоящий дьявол. Мужчина сплюнул кровь на бетонный пол. Всё внимание было приковано к Такумии. По выражению лица парня было сложно догадаться о чём он думает. Тут он молча развернулся, похлопал брата по плечу и двинулся к стене, где стоял до этого. На лицах людей было общее выражение настороженности, только в разной степени. Парню было прекрасно понятно, что следующий на очереди допроса – он. Когда он встал на прежнее место, то заметил, как напряглись Арканджело и Бертрандо. - В любом случае мы здесь не Такумию обсуждаем. И так, что тебе известно об проклятье Риккарды? Теперь без лжи и прикрытия правды. Сглотнув слюну, мужчина ещё раз посмотрел на Такумию. В итоге страх за себя любимого пересилил преданность к боссу. На осунувшемся лице появилось много новых морщин, а глаза были как у затравленного зверя. - Как ты уже понял, глаза у неё тесно связаны с пламенем. У каждого носителя есть свои особенности и способности. Так и у девчонки. Какая именно у неё способность я не знаю, но связано она с глазами. Особенности её семьи были очень разнообразны и неординарны. Нам удалось выяснит способности её матери. Прими она наследие, то получила бы дар «Огненная кровь». - Огненная кровь? - Да, мы так условно называем её в свои кругах. - Что же это за дар? - Представьте себе, что у вас кровь - пламя. Ни вирусы, ни яды, ни токсины, ни что не отравит ваше тело. Мало того пламя неба - пламя гармонии, - а значит после принятия наследия её бы ждала вечная молодость и чистый рассудок. По нашим подсчётам Женевьева спокойно могла дожить до ста двадцати лет, пока мог функционировать её мозг. Но именно из-за этой крови так укоротилась её жизнь. Обоюдоострый меч. - Откуда вообще взялись эти проклятья? - Первое поколение семьи Aquilo погрязло в крови. У первого босса Селестино был невероятно мощный дар «Дыхание пламени». Нет, он не извергал пламя. - Тогда что? -Он мог заставить взбунтоваться пламя внутри носителя. По сути у каждого в этом мире есть пламя, но у большинства людей оно слабо выражено и уходит на поддержание жизни человека. Но для Селестино этого было достаточно. Каташи тут же прошиб озноб. Не трудно догадаться, что имеет ввиду подвешенный. - Да ты и сам догадался. Простые люди умирали быстро, у них просто разрывались внутренние органы. Остальным было хуже. Например: хранителя урагана, взбунтовавшееся пламя просто разрывало на кусочки; хранителя грозы поджаривало как на электрическом стуле; хранителя солнца взрывало, как гранату; у хранителя дождя медленно останавливало сердце и другие органы; хранителей облака раздувало до огромных размеров, после чего они лопались как мыльные пузыри; хранители тумана медленно сходили с ума, после чего многие кончали с собой; немногочисленные хранители неба просто горели и снаружи, и изнутри. Картинки, что мелькали в сознании у Каташи, вызывали приступы тошноты. Но быстро взяв себя в руки, он стал дальше слушать мужчину. - Когда мы нашли эту информацию, многих вывернуло на месте. Даже думая об этом, я искренне рад, что родился в этом времени. Так или иначе Селестино упрямо шёл к своей цели, сделать семью Aquilo первой. Из-за чего его взгляды поменялись, никому неизвестно, но когда до его цели осталось не так много, он остановился. Дальше информация была не идеальна, и пошли наши домыслы и догадки. Что же именно повлияло на него так и неизвестно, но неожиданно Селестино сильно раскаялся. Потом используя свои способности, он наложил так называемое проклятье, а именно блокировку на способности своих потомков. Снять её можно приняв грехи всех предыдущих поколений, как именно это происходит мне не известно. Но из-за того что блокировка не даёт способностям раскрыться, та часть тела, что связана с пламенем, находится под большой нагрузкой, в результате чего начинается болезнь. Уже несколько поколений отказалось от наследия и хотели жить мирной жизнью. Правда не справедливо, что из-за амбиций Селестино должны страдать его дети и внуки. - Значит у Риккарды нет выбора? - Да либо принятие наследства и становление боссом Aquila, либо жизнь во тьме, без шанса выздоровления глаз. - Но почему другие наследники не приняли грехи? Ведь тогда они могли снять блокировку и исцелиться? Значит ли это, что наследование настолько рискованное? - Думаю да. Нам так и неизвестно, как оно происходит. Возможно, риск на столько высок, что жизнь с телом подверженному болезни не так плоха. Мозг Каташи работал с бешеной скоростью. Всё ли он спросил? Ничего не упустил? А так же новая информация требовала смысловой обработки. Неожиданно раздался кашель, наигранный привлекающий к себе. Развернувшись парень увидел брата с кривой усмешкой. Смотря прямо в глаза Каташи, Такумия дотронулся кончиком указательного пальца к брови. «Значит что-то еще!» Каташи понимал, что ответ должен быть на самой поверхности. Весь разговор от начала до конца разбивался в его голове на отдельные пазлы и составлялся в новую картину. И вот оно! - Значит, эмоции тесно связаны с приступами. А сколько Риккарде было лет когда её глаза покраснели в первый раз? - Шесть. - Это же значило, что она вступила в наследство так? - Да,- мужчину накрыла паника. «Этот пацан!» - Тогда почему за столько лет именно сегодня у неё произошёл первый приступ? Не может же быть, что данный инцидент единственное происшествие, которое могло взять над ней вверх. Допустим смерть любимой матери, куда сильнее должна была сказаться на ней. И потом… Хм... Госпожа Женевьева просила защиты дочери в тот же день, что и покушение? - Нет. - Тогда когда? - Следующее покушение должно было состояться, когда девчонке было девять. Тогда Женевьева использовала свои связи… - …с миром мафии. Интересная картина получается, все первые приступы случились тогда, когда мать и дочь вошли в наследие и связались с мафией. От бессилия мужчина заскрипел зубами. Страх наполнил его с головой. Если так продолжиться и дальше… то лучше смерть. Ситуацию спас Леви-а-Тан, он вовремя успел помешать брюнету, откусить себе язык. Итальянец бешено забился в цепях, вырывая из глотки задушенные крики. - Значит, ты утаил что-то ещё. Не зря ты так быстро согласился сказать правду, всего-то после минуты пыток. Выбирай добровольное сотрудничество или новый визит в страну кошмаров? Но подвешенный не слушал Такумию, он лишь продолжал дёргаться как в припадке. Разговаривать с ним было бесполезно, поэтому парень, не сходя с места, применил свои способности. В этот раз пытка длилась пять минут. По её истечении подвешенный предстал перед миром с поседевшими волосами, закатанными глазами и с пеной у рта. - Такумия! - А что? Так из него будет проще вынуть всю информацию. К тому же это был единственный способ. Он знает что-то, что решил унести с собой в могилу. Когда человек принимает такое решение, то уже никто не сможет переубедить его. И встаёт главный вопрос. Какую тайну он хотел защитить ценой своей жизни? Обречённо вздохнув, Каташи снова развернулся к допрашиваемому. «И как с «этим» можно разговаривать?» - Это вы приложили руку к смерти госпожи Женевьевы? Прежде крепкий мужчина сейчас висел на цепях подобно дряхлому старику. Медленно опустив голову и вперив в парня взгляд помутневших глаз, он начал говорить, еле шевеля губами. - Да она мешалась… её нужно было убрать. - Вы прекрасно знали, что проклятье вошло в силу. И решили с помощь него убить маму Риккарды. - Мы морально измотали её. А когда она последний раз приезжала в больницу, ускорили процесс. Всё вышло чисто, и ни у кого не было сомнений, что в её смерти виновата болезнь. Потом мы преследовали еще одну цель, именно узнать, как поведёт себя Риккарда. После последней пытки информация полилась как из рога изобилия. Личность человека висевшего на цепях на всегда исчезла. Осталась лишь оболочка с огромным объемом информации. И если раньше он что-то укрывал, то сейчас все его истинные мысли дали выход наружу. - Почему было приказано просто следить? - Босс хотел узнать потенциал девчонки. В будущем она могла бы стать живым оружием, с этой целью мы убрали её мать. Идеально воспитав для себя, мы бы получили в своё распоряжение сильного цепного пса. Потом её дети и внуки из поколения в поколение стали бы служить семье Luchertola. Но все планы полетели, когда появился отец девчонки. Да еще кто! Эта чертова Женевьева даже на том свете сумела вставить нам палки в колеса. - Тогда почему вы не переманила госпожу Женевьеву на свою сторону? Пусть и не добровольно, а под угрозой вы получили бы двух людей семьи Aquila, как я понял, для вашего босса это был глупый и расточительный поступок… неужели!.. тут были замешаны личные обиды? - Как ты и сказал, тут была семейная драма. Уже четыре поколения в семье Aquila рождались лишь девочки. В свою юность отец Женевьевы - Андреа, был сильно увлечен одной девушкой по имени Анна. Потом позже встретил Доменику и бросил бывшую, на тот момент уже беременную девушку. Позже Анна родила и стала влачить жалкое существование, не могла нигде устроиться на работу, а потом и вовсе стала проституткой. Когда ребенку было семь лет, отец узнал о его существование и забрал себе. Анна не очень долго думала над этим, особенно, когда получила не плохое денежное вознаграждение. Так в семье Нобиле стало двое детей семилетний Винсенте и четырехлетняя Женевьева. В детстве брат сильно завидовал сестре. С самого рождения у неё было всё, он же к своим семи годам успел увидеть всё дерьмо этого мира. Когда брат с сестрой выросли, зависть переросла в ненависть. Спокойная и плывущая по течению Женевьева получила огромное наследство. Неожиданно Андреа и Доменик попали в автокатастрофу. После похорон Винсенте разорвал с Женевьевой все связи. Убрать сестру у него было давней мечтой, сейчас у него появилась причина. Однако босс понимал, что разбрасываться другими наследниками всё же не стоит. - И он решил использовать Рикарду, - Каташи был в гневе, однако ни одна эмоция не отразилась на его лице «Рано нужно еще немного подождать». - Откуда тебе столько известно? - Я служу боссу восемь лет. Винсенте силен, он единственный человек, которого я могу назвать боссом. Поэтому именно мне было поручено сегодняшнее задание. - Таку? - Каташи выжидающе посмотрел на брата. - Нет, он больше ничего не знает. Над его разумом уже успели поработать до меня. Я и так много сумел из него выдавить, то что этот старик жив уже чудо. Считаешь себя особенным? - он посмотрел на то, что осталось от бывшего брюнета. - Пфф. Его просто использовали, как пушечное мясо. - Ясно, тогда. Ты ведь можешь вправить ему мозги? - На две три минуты. А что? - Душу хочу отвести, - потом немного поколебавшись, обратился к Занзасу. - Вы позволите? - Валяй. Он бесполезен. С этими словами мужчина поднялся с кресла и направился к выходу. Леви-а-Тан отправился следом за своим обожаемым боссом, сказав перед этим Каташи: «Оставляю это на тебя». Скуало и Бертрандо реши остаться и пронаблюдать, что же будут делать парни. Реборн молча наблюдал со своего места, парни стоявшие рядом последовали его примеру. - Ладно, начинай. Такумия кивнул брату и приблизился к подвешенному. Пока парень в упор смотрел на мужчину, к тому стал медленно возвращаться разум во взгляде. Вначале на лице похитителя было недоумение, как после крепкого сна. Потом он начал вспоминать, где он находится. И в один миг его словно током прошибло. - Что я?.. наделал? - никого не замечая, он смотрел прямо перед собой. - Значит, - Каташи решил начать первым. - Вы хотели использовать Риккарду как цепную собаку? Переведя растерянный взгляд на Каташи мужчина молчал. А что ему говорить, если и так все понятно и ясно? Молча, он опустил взгляд в пол, и лишь его кадык нервно дергался. Неожиданно, когда терпение Каташи начало заканчиваться, потресканные губы мужчины раскрылись, и с них стали срываться сиплые и не понятные бормотание. - Как я мог… выдал...- всё дальше не возможно было разобрать. Каташи трясло. Все эмоции, что он сдерживал порывались наружу. Использовать его подругу как лабораторную крысу, а затем приручить как зверя. Всю свою жизнь парень почти не выражал эмоций, за что многие считали его заносчивым снобом. Даже родная мать пугалась такого отрешенного спокойного взгляда. Но лишь благодаря этому он смог чувствовать эмоции других. При первой встрече с Риккардой он заинтересовался ей, потому что она во многом была похожа на него самого. Но потом он начала завидовать. Почему столь похожий на него человек при желании с легкостью добился чьего-либо расположения? И почему она этого не делала? Чувство обиды крепло в нем, а зависть однажды чуть не переросла в ненависть. Риккарда была любимчиком учителей, хоть и не училась на безупречное «отлично», пренебрегала правилами школы и для своего авторитета палец об палец не ударила. Но при попытке разговорить учителей и узнать в чем же причина, он каждый раз натыкался на одно и тоже. Все они с недоуменным выражением смотрели на парня, словно не могли понять, что в этом может быть странного. Хотя тут же каждый из них сам задумывался «А, правда, почему?». Видя эту реакцию, Каташи был поражен. Взрослые люди, что старше Риккарды чуть ли не в три раза, неосознанно считали её равной себе. Но последней каплей стало происшествии, случившееся после двух лет их знакомства. В тот день у Каташи был День рожденья, и девочки были приглашены на него. В тот день Риккарда была флегматична как всегда, но не смотря на это, родители братьев были в восторге от столь взрослого ребенка. Чувство того, что родные испытывают к ней больше симпатии чем к родному сыну, было решающим ударом. Растерянность, непонимание, обида на родителей, обида за себя, - столько новых чувств нахлынули на него, что два дня он ходил словно в своём мире. На третий день состоялся решающий разговор с Риккардой. В недвижимом воздухе разлился сладкий запах цветов и нагретой древесины. Цикады огромными группами сидели на земле и деревьях, создав громкий духовой оркестр. Солнце горело слишком горячо и ярко на безоблачном небе, плавя асфальт и зажаривая случайных прохожих до хрустящей корочки. Конец мая выдался очень жарким и душным, выжав из жителей Намимори все силы к передвижению и вообще к какой либо деятельности. На улицах почти никого нет, и случайно вышедший из дома горожанин чувствовал себя последним человеком в городе. Никто не желала выходить из дома в выходной, особенно когда сверху дует кондиционер, а в руках держишь бутылочку с холодной минералкой. Семья Сакамото ничем не отличалась от других жителей города и сейчас, включив новенький кондиционер, пили лимонад приготовленный матерью семейства. Родители сидели на диване, братья растянулись на полу, сейчас всё их внимание было направлено на экран телевизора, где шёл нашумевший приключенческий фильм, который недавно вышел в прокат. Сейчас главный герой спасался от камнепада. Передвигаясь по небольшому выступу в горе, он чудом балансировал над пропастью. Тут из-за поворота он увидел пещеру, что вела из опасного ущелья наружу. Момент был настолько напряженным, что когда прозвучал дверной звонок, все в комнате подпрыгнули. Но никому не хотелось уходить со своего места в такой момент. - Каташи, иди открой, - не оборачиваясь к брату, прошептал Такумия. - Тебе надо ты и иди, - в той же манере ответил брюнет. Звонок повторился именно тогда, когда на экране телевизора на героя летел огромный валун. И у того было два выбора: стоять на месте и умереть, или рискнуть и прыгнуть в пещеру. Не выдержав Кента Сакамото шикнул на парней. - Кто-нибудь из вас идите откройте дверь. - Пусть Каташи, он же старший. -Губу закатай. Это ты ближе к выходу лежишь, вот и иди. - Прекратите оба. Каташи открой дверь. - Хи-хи,- Такумия поудобнее устроился на полу. - Тц. Поднявшись, парень «случайно» пнул брата в бедро и пошел к выходу. Задержавшись в дверях, он смотрел на экран. Вот миг и герой фильма удачно прыгнул в глубь пещеры. Напряжение царившее в комнате наконец-то спало. Тут опять раздался звонок. - Каташи! - Иду, иду, - затем в пол голоса добавил. - Кто мог припереться в такую жару? Открыв дверь, он увидел на пороге Риккарду с небольшим рюкзачком в руках. Растерявшись на пару секунд, он не знал, что делать. Девушка спокойно стояла и ждала, когда её пропустят внутрь дома. Не смотря на напускное спокойствие, ей было ужасно жарко. Хоть Риккарда и была легко одета всего-то в свободный топик с такими же шортами и открытыми босоножками, горячий воздух словно окутывал огромным ровным шерстяным пледом. Стоя под солнцем, она несколько раз поблагодарила маму за то, что та посоветовала ей одеть соломенную шляпу. Тут Каташи отмер и пропустил девушку внутрь. Та не стала задерживаться на улице и прошла внутрь дома, где температура была значительно ниже чем снаружи. Глоток живительного прохладного воздуха прибавил сил и уверенности брюнетке для проведения задуманного. Повернувшись к парню, Риккарда стала говорить глядя прямо в глаза брюнету. - Привет, не мог бы ты прогуляться со мной в одно место? - Прогуляться? В такую жару? - он скептически скривил лицо. - Неужели сахарный? - глаза девушки округлились. - Что? - Каташи растерялся от такого резкого заявления. - Боишься растаять? - Что? А ты об этом. Стоп, в любом случае о чем ты хочешь поговорить? - А то сам не знаешь. Тебя что не напрягает натянутость наших отношений? Мне просто хочется расставить все точки над «i». - Другого дня не нашла? - хоть парень и ворчал, но и сам прекрасно понимал, что это и впрямь необходимо. - Чем раньше, тем лучше. - Хорошо. Прихватив телефон, ключи, немного денег и кепку, Каташи крикнул родителям, что ушёл. После прохладного домашнего воздуха, горячий воздух природы заставил поперхнуться и на мгновение забыть, как дышать. Но быстро справившись с этой заминкой, они пошли в сторону от дома. Говорить никому не хотелось, поэтому Каташи просто молча шёл за Риккардой. Та уверено шла по известному ей маршруту. Пройдя пешком небольшое расстояние, они сели в автобус, где были единственными пассажирами, на которых с недоумением посматривал водитель. Выйдя на остановке, они снова пошли. Это бесконечное хождение уже стало раздражать парня. Но полностью он был выведен из себя, когда увидел перед собой лестницу ведущую к храму Намимори. Риккарда, не заметив заминки парня, уже начала подниматься вверх. - Неужели, чтобы поговорить нужно переться так далеко? - А тебя что-то не устраивает? - Да можно сказать всё, - хоть он и возмущался, но продолжал идти за брюнеткой. - Какие мы изнеженные. А если серьезно, то просто хочется быть как можно дальше от любопытных посторонних глаз и ушей. Оставшуюся часть пути они опять прошли молча. И только оказавшись наверху, позволили себе сесть прямо на землю. Присев на ступеньку, Риккарда молча смотрела на город, Каташи хмуро косился на неё из тени дерева. Но та продолжала смотреть перед собой. Когда парень уже хотел заговорить, девушка неожиданно выдала фразу, от которой он растерялся. - Тут красиво, да? Я часто прихожу сюда посмотреть на город, тут тихо, и редко кого встретишь. Мне бы хотелось посмотреть на ночной город, но возвращаться слишком поздно, да и не хочется маму волновать. А тебе здесь нравится? Парень поражено смотрел на девушку. В этот момент подул горячий ветер, от которого стало трудно дышать. - Что?! Ты ради просмотра пейзажа притащила меня сюда? - Что ты так завёлся? Я просто спросила. Какой-то ты нервный сегодня. Вот она последняя капля в глубокой чаше терпения Каташи. В нём всё взбурлило, а жара только усиливала эффект. Сейчас его раздражало всё: жара, пыль, жажда, стрекот цикад, глупая надпись вырезанная на дереве, мелкая мошка, что летала в воздухе. Но больше всего брюнетка. Не сдерживая себя, он все своё негодование выплеснул на собеседницу. - Завелся? Завелся?! И это ты мне говоришь? Человек, которого я призираю? Почему тебе всегда все так просто удается? Тебе многое прощают, потому что это «ты», но ты словно и не замечаешь этого. Нет, считаешь, что так и должно быть! Тебя всегда окружают люди, что хотят подружиться с тобой. А ты опять отмахиваешься от них словно от надоевших мух, но они все равно не обижаются и продолжают тобой восхищаться. Как такое может быть?! И почему ты не пользуешься этим? Многим приходится в лепешку расшибиться, чтобы окружающие приняли его, а не отвернулись как от прокаженного. Ведь при желании ты могла бы стать лидером в классе. Я точно уверен, что многие слушались бы тебя. Но тебе плевать. Ты просто плывешь по течению, не думая о последствиях. Но зачем тебе задумываться о них, ведь тебе все простят и если что дадут нужное направление и помогут. Ладно наши сверстники, но даже взрослые! Все без исключения уверены в тебе, как в самом надежном человеке. Даже мои родители! За одну встречу ты смогла полностью расположить их к себе, хоть и не пыталась этого сделать. Да чёрт возьми! Они доверяют тебе больше, чем родному сыну. Но я никак все и поклоняться тебе не стану. Пусть мой брат отчего-то и проникся к тебе симпатией, хоть от него я этого никак не ожидал. Но тебя терпеть я больше не намерен! Каташи даже не заметил, что все это время он нарезал круги на площадке, в то время как Риккарда даже не повернулась к нему лицом. Фыркнув и промолчав, он большими шагами направился к лестнице. И когда он уже поравнялся с девушкой и хотел спуститься его окликнули: - Подожди, куда ты собрался? - А разве не понятно, что мне не приятно находится вместе с тобой. И получить тепловой удар тоже не хочется. - Так лучше здесь посиди и остынь. Тут дует прохладный ветер. Остынешь и пойдешь тогда. Тут до него только дошло, что и вправду подул свежий восточный ветер, а по небу поплыли первые за три дня обрывки облаков. Решив, что предложение не лишено смысла, он присел на лестницу, но на большом расстоянии от девушки. Прохладный воздух приятно ласкал лицо и тело. Вместе с телом остывал и разум Каташи. Сейчас его чаша терпения была пуста, и это чувство было подобно камню сброшенному с сердца. Вместе с тем он начал понимать, что многие слова брошенные в гневе лишь его личная обида и к девушки некоим образом не относятся. Вот теперь он чувствовал стыд. Конечно это чувство не заглушало его неприязни, но так же он понимал, что сейчас виноват перед брюнеткой. Неловкость, воцарившая над ними, сильно давила по брюнету, и он уже подумывал уйти отсюда. - У тебя не было друзей в детстве? - Риккарда все так же сидела и, казалось, даже не шелохнулась. Поэтому парень решил, что ему показалось. - Каташи? - Что? - Ты говорил, что многим приходится в лепешку разбиться, чтобы окружающие приняли его. Это ты про себя говоришь? - Я думал ты не слушала меня. - Если я сидела спиной, это не значит, что ничего не слышала. Так что? Я права? - Да какая разница? -Ну всё же я права, - она уже не спрашивала, а утверждала. - Что ты прицепилась, как будто тебе есть до этого дело. - Конечно есть, - она впервые оторвала взгляд от города и посмотрела парню в глаза. - Ты же мне не чужой человек. - Не чужой? А разве недавний выброс не испортил твой отношение ко мне? - С чего бы этому происходить? - она снова повернулась к городу. - Если бы я не смогла перенести этот маленький Катамагедон, то как могла называться твоим другом. - Ты случаем не получила тепловой удар? - Нет. Знаешь, я сейчас так вменяема, что сама этого пугаюсь. В любом случае, ты не ответил на мой вопрос. - Так ты вроде сама всё для себя решила. - Ну положительного ответа я так и не услышала. - Да, да у меня не было друзей! Это что-то меняет? - Нет, но почему их не было? - А это кажется не твоё дело. - Знаешь ,- она откинулась назад и оперлась руками об землю. - В детстве меня окружало большое количество детей. Все хотели со мной поиграть, все бежали ко мне за защитой от подростков, все плакались мне, когда им было плохо, - на её лицо набежала тень от облака. - И все они считали себя моими друзьями. Но когда они не хотели играть, их не обижали, и им не было грустно. Они забывали обо мне именно тогда, когда помощь была нужна мне. Знаешь, если тебе окружает толпа восхищающаяся тобой и называющая себя твоими друзьями, это не значит, что так и есть. Улыбайся, смейся, общайся, иногда проводи вместе время, но никогда не открывай душу. Именно это я поняла в детстве, это стало моим кредо. Так я поступаю до сих пор. Самое сильное чувство в человеке - это желание познать что-либо. Любопытство лишь одна из разновидностей этого большого чувства. При встрече с новым человеком, мы приглядываемся к нему и стараемся понять, что он за человек. И чем таинственнее, тем интереснее. Ты сам видишь, что, допустим, образ молчаливого загадочного парня наиболее популярен среди девушек, чем образ веселого говоруна. Многие тянуться ко мне именно из-за этого. Я вежлива, помогу советом и могу внимательно выслушать, но никого не подпускаю близко к себе. Это разжигает интригу, и каждый хочет узнать, какая же я на самом деле. Да меня всегда окружает толпа, но по настоящему близких людей я могу по пальцам пересчитать. И пусть их мало, они единственные, кем я дорожу и не хочу потерять. И ты в их числе, - облако проплыло с Солнца и девушку снова осветили лучи. - Я-то туда как затесался? - Когда я тебя в первый раз увидела, то решила что мы с тобой похожи, - у Каташи что-то кольнуло внутри. - Не знаю может почувствовала родственную душу. Но потом… ты думаешь я не заметила, как в тебе росла неприязнь ко мне? Конечно, ты не первый и не последний. Но мне все-таки стало любопытно. Почему? Когда узнала, то была очень рада, можно сказать, счастлива. - Тебя презирали, а ты радовалась? - Да. Ты не искал моих достоинств и недостатков и не искал выгоды общения со мной. Ты хотел разобраться во мне как в человеке, - она искренне улыбнулась Каташи. И он только что понял, что впервые видит её такой. И так же то, что сейчас Риккарда раскрыла ему душу... - Я не понимаю, - внутри парня всё перевернулось. - Я только что поливал тебя грязью, а ты… - Сама виновата, надо было всё сразу выяснить, а не тянуть до самого конца. И не прибегать к крайним мерам. - Крайним мерам? -А ты думаешь, я ради пейзажа тащила нас по жаре? Ты очень похож на меня и сможешь быстро остудить свои эмоции. Я же создала такие условия, чтобы ты наконец-то все выплеснул из себя. Кстати,- она начала вынимать из рюкзака бутылку воды под ошарашенный взгляд парня. - Держи. Наверняка во рту всё пересохло. Не совсем понимая, что он делает, Каташи принял пластиковую бутылку. Пить и вправду хотелось, из-за чего он разом выпил половину содержимого. После того, как брюнет утолил жажду, у него словно прояснилось в голове. Покосившись на брюнетку любовавшуюся пейзажем, он сам стал любоваться городом. - И часто ты приходишь сюда? - Да нет, не очень. Раз в месяц где-то. И опять повисла тишина. Если Каташи чувствовал себя не очень уютно, то Риккарда была полностью расслаблена. - Каташи, - парень дёрнулся от неожиданности. Риккарда повернулась к нему в пол оборота. - Если честно, я немного завидую тебе. - Это в чём же? - Пусть и прозвучит это заезжено, но… у тебя есть полноценная семья. Моя детская мечта. - Нашла чему завидовать. Пакостливый брат, строгий отец и слишком всего боящаяся мать. - Хи-хи. Какой у нас шаблонный разговор. А если серьезно, то ты просто не понимаешь ценности того, что имеешь. - Я тебя не понимаю. Тебе что тоскливо? Мне казалось, что ты очень дружна с Хикари и Кимико, потом у тебя есть родная мать. - Да, но… - она отвела взгляд и теперь уставилась на колени. - Друзья, особенно близкие - это хорошо. Но я же девочка в конце концов. Когда была маленькая и видела, как отцы заботились о своих дочерях, я чувствовала зависть. Это отвратительное чувство, но ничего не могу с собой поделать. Я очень люблю свою маму и ни в чем её не виню! Но мне, - она начала запинаться и нервничать. - В общем. Мне приходится многое держать в себе, если не хочу загружать свою маму. И девочкам тоже не все расскажешь. Потом есть такие моменты, когда нет сил держать всё в себе, а тут никого нет. И… сидя тут мне становится легче. Только сейчас наблюдая за Риккардой, Каташи посмотрел на её характер под другим углом. Ей просто пришлось рано повзрослеть и закрыть свои эмоции. Парня накрыл стыд за свои слова и предыдущие поступки. Все-таки он был прав, когда решил, что они похожи. Нет, сейчас он понимал, что она еще более одинока, чем он сам. Вся та злоба и неприязнь, что была направлена на девушку, пропала. Вдалеке раздался раскаты грома. Парень и не заметил, как всё небо заволокли тяжелые тучи. Через секунду раздался сильный порыв свежего ветра с запахом дождя. - После сильного пекла всегда стоит ожидать сильную грозу, - девушка задумчиво посмотрела на небо. - Да. Последние несколько дней небо слишком долго было ясным, порой и ему нужен отдых. Тут на руку парня упала дождевая капля, за ней ещё одна и ещё. Дождь начал набирать большие обороты и грозился перерасти в сильный ливень. Поднявшись со своего места и отряхнув штаны, Каташи повернулся к Риккарде. - Пора идти, если не хотим... - тут он увидел, как она достала зонт из рюкзака. - ...промокнуть. Откуда? - Что? Я просто внимательно слушаю прогноз погоды. - Пфф. Ты не перестаешь меня удивлять. Они вместе спустились под зонтом, у подножья лестницы Каташи остановился и, что-то обдумывая, посмотрел на верх. - Ты чего? - Знаешь, мне тут понравилось. Когда погода придёт в норму, хочу полюбоваться ночным пейзажем. Составишь мне компанию? - Конечно. После того, как они разошлись по домам, небосвод весь вечер озаряли вспышки молний. На утро небо прояснилось, и лишь редкие облака напоминали о недавней буре.