Свет моей жизни.

      Каждую ночь, он слышит тихие всхлипы. Каждую ночь, он тихо прижимается к нему, чтобы успокоить. Каждую ночь, он шепчет слова о том, что все будет хорошо. И каждую ночь, он получает отрицательный ответ… Хината очень переживал за Нишиною. Шое волнуется за него, даже тогда, когда он рядом. Вдруг сейчас этот мальчишка исчезнет…? Исчезнет так же, как желание в нем жить. Нишиноя морально разбит, уничтожен, раздавлен после смерти родителей и попадания в приют. Тетя, что, казалось, всегда заботилась и любила Ною, все это время носила маску "хорошенькой девочки", пока, в то время, за ней скрывалась ненависть и неприязнь. Дома мальчика унижали, избивали и, бывало, морили голодом. Юу давно потерял тот интерес, ту тягу к жизни. Он не хватается за маленькую ниточку, за маленький шанс выжить в этой холодной и отвратительной тьме. Нишиноя просто сдался, морально умер, поник рассудком, убил и самооценку. Он не понимал, за что дальше бороться?.. Но, единственный, кто его спасал и предавал крошечное желание жить, это — Хината. Не смотря на все издевки и боль, он продолжает крепко стоять на ногах и идти вперед, как бы сложно не было. Нишиноя всегда восхищался им. С первого дня их знакомства, он просто не мог оторвать от рыжика взору. Для Нои такие эмоции, желание жить, моральный дух — были просто недосягаемы. Он всегда пытался подражать Хинате: помогал и защищал меньших, не давая в обиду старшим. Так же, как и Хината, заботился об кошках, собаках и любой другой бездомной живности. Этот, белый как снег, мальчишка заставил Юу посмотреть на мир иначе. Почувствовать весь смак жизни и почти полностью погрузиться в краски детства. По крайней мере, ему удалось насладиться этими детскими дурашествами не долго… Острая боль пронзала тело. Было ужасно плохо. Судорога сковала живот, а голова раскалывалась. Нишиноя сжался в клубок, вцепившись руками в разбитые коленки, из которых сочилась кровь. Каждый удар приходился ему все больнее. Каждый синяк или ссадина будут напоминать ему, что он ничтожен. Юу зажмурил глаза, из которых водопадом текли соленые горечные слезы. Эта картина вызывала у его обидчиков отвращение, но в тоже время удовольствие от происходящего. — Ну что, грязь, хорошо тебе теперь? — Мальчишка с сиреневыми волосами, лет 13-14 яростно пинал Нишиною в живот, не давая тому даже вдохнуть кислород. — Ои… Оикава, — Нишиною нещадно трясло. Он не мог ничего возразить. Не мог дать хотя бы малейший отпор своему обидчику. — Рот еще вздумал открывать, мусор? — Кагеяма Тобио — приемник Оикавы. Если же по другому, то это обычный отброс, которого где-то отрыл Тоору, чтобы, так сказать, вытворить из него такого же аморального урода, как и сам Оикава. Наконец, боль стала стихать, но она оставалась все такой же сильной и мучительной. — Эй, ты, уебище, — Оикава склонился прямо перед глазами Нишинои. Глазами, полными боли, страданий и безутешного крика души, — Теперь понял, кто ты такой, а кто такие мы? Неужели тебе не понятно, что ты всего-лишь ободранная псина, что шляется вокруг да около? Проще тебе сдохнуть, чем приносить людям лишние заботы. Хотя, постойте, у тебя ведь никого нет. Родители померли, а тетка отвернулась от такого дерьма, как ты. Ты что ли совсем слепой, чтобы не замечать очевидные вещи? Ты — никто. Понял? — Тоору ударил Нишиною еще раз. В этот удар он вложил весь негатив, что только у него был. Мальчик болезненно откашлялся, но боль не утихала. Он снова заплакал. Заплакал пуще прежнего. Его сердце разрывалось на куски, а рассудок постепенно покидал его. Он вспоминал все счастливые моменты своей короткой жизни. Он вспоминал, как впервые увидел снег, как завел первых друзей, как узрел простейшую, но такую добрую улыбку. Он вспоминал, как встретил Хинату. Этот, никогда не угасающий, огонек жизни. Сколько себя помнил Ноя, он ни разу не видел, как Шое грустит. Хината — свет, что горит все ярче с каждым днем, Нишиноя — тьма, что никогда не познает радость света, и все так же будет затягивать людей в свой омут. Они как Ин и Янь, противоположности. Но с другой стороны, такие похожие. Такие несчастные. — Пошли, Кагеяма. Не будем тратить на этого чмошника еще больше времени. — буркнул Оикава и величаво поспешил удалиться. Вот оно… вот оно, озарение. Нишиноя Юу — отброс, которому место на мусорной свалке. Он никогда не станет счастливее. Всегда… всегда он будет окутан страданиями и унижениями. Нет никого, кто бы смог помочь ему выбраться из этого дерьмового мира. Тучи стали сгущаться над городом все большими и большими комьями. Нишиноя сел на холодный асфальт, и начал тихо плакать. Дождь потихоньку перерос в ливень, а мальчишка все сидел, опершись спиной о стену. Боль, обида, злость, безысходность, отчаяние - все это переполняло Юу. Он хотел кричать, ломать, провалиться сквозь землю, лиж бы больше не находиться в этом месте, под названием Мир. Теперь-то Ноя понял, что значит быть брошенным... Но что это? Маленький светлячок, который становиться все ярче и ярче. Кажется, что если он подлетит чуть-чуть ближе, то сожжет мальчика в пепел. - Нишиноя! , - Хината бежал к брюнету сломя голову. Ему было все равно на ливень, на гром, на усталость и мокрую одежду. Он бежал к Нишиное, - Нишиноя, наконец я тебя нашел! - Шое бросился, упал перед Ноей и обнял его так сильно, как никогда раньше. Хината не замечал ту дискомфортную боль, из-за маленьких камушков, впивающихся в его коленки. Но только сейчас рыжик заметил, в каком состоянии Юу: весь в синяках, ссадинах, царапинах, кое-где сочится кровь, а глаза у мальчика... пустые? Стеклянным взором, Ноя посмотрел на Хинату. Лучик солнца, содрогнувшись, увидел черную, как ночь, тень. Если приблизиться к этой тени, то можно прочувствовать все страдания, потери и невзгоды. Маленький лучик все ближе и ближе подбирался к тени, пока не достиг ее в упор. Он скользнул в ее глубь, оставляя за собой золотистый свет,что рассеявал черноту. Он старался, старался так сильно, как только мог, но все не выходило осветить сердце тени. Оно оставалось черным, неприкосновенным. Хинате вдруг пришла одна единственная, но такая новящивая идея. Мальчишка прикоснулся губами к, запачканной грязью, щеке друга. Он нежно поцеловал его, словно мама. Лучик солнца все таки растопил ту тьму, что держалась на сердце у тени. Он окутал ее заботой, добротой и любовью, вложил частичку себя. Из вязкой, черной, наполненной горем и отчаянием, тени, вышла чистая и добрая душа, готовая принять жизнь с распростертыми объятьями. Сердце Нишинои снова ритмично забилось. Он поднял глаза, что уже сияли, светились детским светом, на тот самый солнечный лучик. Беззаботная улыбка окрасила лицо Шое, а руки снова потянусь к Юу и обвили его шею. Мальчишка обнял его в ответ звонко засмеявшись, как никогда раньше. Дождь все лил и лил, а две детские души укрывались от него своей любовью и светом.

Дождь порой на чьи-то слёзы похож, Только горечи в его каплях нет. И земля с волненьем ждёт каждый дождь С той поры, как существует белый свет. После дождя Светлого и долгого, После дождя Тёплого и доброго, После дождя Щедрого и звонкого Приходят чудеса. После дождя Деревья распускаются, После дождя Люди улыбаются, После дождя Влюблённые встречаются, Синеют небеса После дождя.