Небеса, озаренные пламенем

Тсуна боязливо вжималась в угол под пристальным взглядом Хибари Кея. Глава дисциплинарного комитета появился совершенно внезапно, со звонком. Еще внезапней оказались выдвинутые тонфа, угрожающе направленные в сторону бывшей Вонголы, из-за чего Тсуна и оказалась в таком положении. -Я ничего не делала! — Машинально открестилась Тсуна. Связываться с уже бывшим хранителем облака было себе дороже. -Тише, зверек. — Угрожающе произнес Хибари, приставляя свое неизменно оружие к горлу Савады. — Нам надо поговорить. -Хорошо. — Тсуна боязливо покосилась на тонфа. Было понятно, что отрицательные ответы с ее стороны вообще не рассматриваются. -Не здесь и не сейчас. — Парень смерил девушку тяжелым взглядом. — После обеда, на школьной крыше. -Хорошо. -Не опаздывай…зверек. — С этими словами Кея убрал свои тонфа и направился прочь, вероятно, ловить нарушителей дисциплины. Тсуна подавила желание соскользнуть вниз по стенке. Несмотря на бывшие позиции босс-хранитель, девушка испытывала самую настоящую панику при виде Хибари Кёи. Впрочем, как и остальные ученики средней школы Намимори. -Эй, никчемная! — раздалось со стороны. Тсунаеши оглянулась и увидела, как один из её одноклассников побежал в сторону класса. «Точно, сейчас же контрольная…» — мысленно дала себе затрещину шатенка. Со всеми последними событиями она забыла о приближающихся годовых контрольных работах, и, как следствие, совершенно не готовилась к ним. Внезапно возникло желание просто прогулять, а потом сказаться больной. Идея была хороша, только вот если она сейчас попадется на глаза членам дисциплинарного комитета или тому же Хибари, то до обеда ей не дожить. А если уйти сейчас, и прийти на крышу потом, то все равно придется столкнуться с недовольством бывшего хранителя облака, который всегда оказывался в курсе подобных прогулов. Девушка подхватила рюкзак и медленно направилась к выходу из школы. Идти на контрольную не было никакого смысла — уж лучше она потом напишет на дополнительных, предварительно подготовившись. А Хибари… Она ему ничем не обязана. На улице было нестерпимо жарко. Казалось, что уже середина лета, но уж никак не май. Оглянувшись по сторонам и не увидев ни души, Тсуна побежала в сторону школьных ворот, желая как можно быстрее уйти с так называемой линии огня — Хибари Кёя славился своей способностью появляться буквально из ниоткуда. И лишь оказавшись на полпути к дому, Савада поняла, что и туда её не тянет. Приняв решение практически сразу, девушка повернула в сторону городского парка. С ним были связаны теперь уже не слишком приятные воспоминания, но это было сейчас чуть ли не единственным местом, где можно было бы спрятаться от полуденной жары. Интересно, чего же все-таки от неё хотел Хибари? В тоже самое время в Италии бывшие хранители Тсунаеши только что заселились в свои новые комнаты, в дом, который принадлежал Вонголе, дом, который вот уже несколько месяцев готовился к их приезду — с самого окончания Конфликта колец. Гокудера Хаято мог с уверенностью говорить о том, что в своей новой комнате он и в половину не чувствовал себя также уютно, как в доме своего бывшего босса в Намимори. Он нечасто оставался ночевать у Тсуны, но в те редкие дни он чувствовал то, что мог ощущать только в далеком детстве — он был как дома. Сейчас такого ощущения не было. Подрывник с лёгкостью мог различать тяжелые шаги из соседней комнаты, которые не прекращались ни на минуту с тех самых пор, как сам Хаято зашел теперь уже в свою спальню. В какой-то мере ему было жалко его соседа, но с другой стороны… И Такеши, и Сасагава прекрасно понимали, с чем им предстоит столкнуться — с новой страной, незнакомым языком и полной переменой привычного уклада своей уже бывшей беззаботной жизни. За всеми этими размышлениями парень не заметил, как шаги за стеной смолкли. -Йо, Гокудера! — Такеши немного растерянно застыл на пороге комнаты, не решаясь войти без позволения хозяина. — Можно? -Входи уже. — Буркнул Гокудера. Пребывая в не самом лучшем расположении духа, ему совершенно не хотелось разговаривать сейчас. Ни с кем. -Хотел узнать…- Ямамото как-то странно покосился на пепельноволосого. — Что дальше? -Дальше? Этот голос принадлежал отнюдь не Гокудере. Оба парня нервно дернулись и уставились на объятое сине-фиолетовой дымкой кресло, ожидая появления того, кто так внезапно решил поучаствовать в этом разговоре. -Черт, если собираешься так внезапно появляться, то советую привыкнуть пользоваться дверью! — недовольно процедил Гокудера, смерив синеволосого парня в кресле тяжелым взглядом. Рокудо Мукуро. Преступник. Великий иллюзионист. Тот, кто поклялся однажды уничтожить мафию. Парень, что так легко пообещал захватить тело их Неба. На долю секунду сердце подрывника замерло, прежде чем он понял свою оговорку, пусть и мысленную. Она больше не их Небо. Пора начинать привыкать к этому. -Ку-фу-фу. — Мукуро лишь посмеялся в своей типичной манере и предпочел оставить замечание урагана без внимания. — Ну и как вам ваши комнаты? Мне моя не очень понравилась, хотя…она по большей части рассчитана на Хром, так мне ли жаловаться? -А чего ты ожидал? — Гокудера не сдержал саркастичного смешка. — Не забывай, что формально ты узник Вендиче, так нечего удивляться тому, что комната была подстроена под твоего медиума. -Как грубо! — Рокудо показательно приложил ладонь к сердцу, демонстрируя степень своей ранимости. Разумеется, мнимой, а что еще следовало ожидать от туманника? — Впрочем, твои слова правдивы конечно, но скоро, думается мне, Вонголе придется готовить еще одну комнату, и уже, — тут на лице иллюзиониста появилась хитрая улыбка — Для вашего покорного слуги. -Поверить не могу. — Гокудера заставил себя говорить, не повышая тона. — Они решили вызволить тебя из Вендикаре? Он это тебе пообещал?! -Оя-оя, сколько патетики. — Хмыкнул Мукуро. — Он мне ничего не обещал. Такое предложение мне сделал Савада Емицу. -Отец Тсуны? — Ямамото впервые нарушил молчание. -Именно. — С удовольствием произнес туманник, наблюдая за напряженным ураганом. -С чего бы ему предлагать подобное? — Гокудера наконец-то смог выдавить из себя хоть что-то. Полученная информация никак не вязалась с тем, за какие вещи Рокудо Мукуро был заточен в самую страшную тюрьму для самых опасных преступников. -Потому что мой первоначальный ответ был «нет». — Просто ответил Мукуро, нарочито безмятежным жестом запуская пальцы в свой синий хохолок. И лишь заметив пораженные взгляды мечника и подрывника поинтересовался. — Отчего такое удивление на лицах? -Ты отказался? — Выдохнул Гокудера, напряженно уставившись на Рокудо. Вот уж этого парень никак не ожидал, уж точно не от этого скользкого преступника. -А с чего бы мне соглашаться? — В свою очередь удивился Мукуро. — Савада Тсунаеши доказала мне свою силу во время Конфликта колец, а наш новый босс буквально пришел на все готовое, когда Занзас Скайрини был побежден. Такой поступок не должен заслуживать уважения… Моего так точно. — Последние слова были сказаны с явной издевкой и с определенным намеком. -Я согласился только потому, что Джудайме всегда хотела быть подальше от дел мафии! — Яростно произнес Гокудера, пытаясь не допустить того, чего так добивался Рокудо Мукуро на протяжении последних двух недель. -Внешний советник ясно дал нам всем понять — его дочь более не должна обсуждаться! — Повысил голос Гокудера, игнорируя вялые попытки Такеши успокоить доведенного урагана. — Так что советую тебе забыть о Джудайме! -Он может обманывать себя сколько хочет. — Все тем же спокойным тоном произнес Мукуро. — Вы все можете продолжать заниматься самообманом. Рокудо встал, опираясь на возникший из воздуха трезубец. -Но запомните мои слова — мафия в крови Савады Тсунаеши. — Иллюзионист ухмыльнулся. — Вонгола в её крови. Мы еще все услышим о ней, хотим мы того или нет. В конце концов, нельзя так просто уйти из мафии. Только через собственные похороны. С этими словами Мукуро направился к двери, но был остановлен Ямамото: -К чему ты все это говоришь? -И правда, к чему? — Рокудо Мукуро театрально взмахнул рукой, оглядываясь на собеседников. — Скажем так — я ясно понимаю, ради чего предал Тсунаеши. Более того, я уверен, что она поймет мой выбор, когда я объясню ей все причины. Советую вам тоже определиться со своими мотивами. В конце концов, — тут Рокудо издевательски ухмыльнулся. — Подобные предательства здесь, на Сицилии, не забываются никем и никогда. С последним словом туманник исчез, так же, как и появился — при помощи своих иллюзий. -Гокудера…- начал было Такеши, но был остановлен подрывником. -Вон. — Почти без эмоционально произнес Гокудера. Японец лишь покачал головой и вышел, прекрасно понимая, в каком состоянии находился Хаято. Оставшись один, ураган со всей скопившейся злостью саданул кулаком по стене, расшибив костяшки в кровь. Его бесила неизвестность, его бесил Рокудо Мукуро, но больше всего его бесило осознание правдивости слов иллюзиониста. Приняв решение, Гокудера направился в сторону двери, намереваясь навестить внешнего советника Вонголы. Савада Емицу старательно гнал прочь желание взяться за бутылку, несмотря на то, что нервы уже давно были измотаны сложившейся ситуацией. Он уже и не пытался контролировать ситуацию — события все равно развивались слишком быстро. Появившийся нежданно-негаданно внебрачный сын с небесным пламенем? Он был в шоке, но сомнений не возникало, и сделать он с этим ничего не мог. Не гнать же его, мальчик ни в чем виноват не был, в отличие от своей матери — Дульчи Скварчалуппи. Ох и многое же хотел сказать мужчина ей, и у них с ней мог выйти очень неприятный разговор спустя пятнадцать лет, если бы болезнь не отняла жизнь Дульчи до того, как Адриан решил найти своего настоящего отца. Что еще? Желание Девятого назначить новым наследником юного Скварчалуппи. Емицу вначале не хотел этого принимать, но доводы дона Тимотео было железными, а главное, не противоречили желаниям Тсунаеши. И все бы сейчас шло хорошо, если бы не два момента, и не понять, какая из проблем доставляет больше головной боли. Первая, но не по значению, заключалась в единоутробной старшей сестре нового Дечимо — Николетти Скварчалуппи. Емицу знал о том, что у Дульчи была дочь. Все-таки, он прекрасно понимал, что позволил себе интрижку с замужней женщиной. Ему даже один раз довелось увидеть двухлетнюю малышку Летти, как ласково называла её мать. Теперь эта малышка превратилась в достойного босса семьи Этторе, и спаси бог того, кто вызовет неудовольствие Николетти. Емицу уже сейчас понимал, что это девушка собирается через своего младшего брата продвигать интересы своей семьи, которая находилась очень низко в списке. И не сказать, что понимание этой ситуации прибавляло ему спокойствия. Но это все касалось работы, тогда как по-настоящему его заботило нечто другое. Нана, его милая Нана. Многолетний обман давался нелегко, короткие наезды домой несколько раз за год еще труднее. Но Емицу всегда успокаивал себя мыслью о том, что тем самым он укрывает жену и дочь от возможной опасности. Все-таки, он был известной личностью в теневом мире, и давать своим врагам лазейку в лице своей семьи… Емицу бы не прожил так долго, если бы не понимал таких простых вещей. Но появление Адриана! Мужчина до сих пор корил себя за то, что позволил сыну отправиться вместе с ним в Намимори, еще больше винил себя в том, что допустил знакомство мальчика с Наной. И, возможно, катастрофы можно было бы избежать, но не иначе как сам черт надоумил нового Десятого назвать его, Емицу, отцом. В присутствии Наны и Тсунаеши. И если дочь могла додуматься до всего сама, пусть и не сразу, то вот Нана могла бы до сих пор оставаться в неведение. Женщина ничего ему не сказала, но слов и не требовалось. Савада легко мог представить, как Нана могла теперь понимать его многолетнее отсутствие дома. И пусть он впопыхах объяснил ей ситуацию, стараясь ни словом не упоминать мафию, что-то незаметно треснуло в их таких всегда светлых отношениях. Добавить ко всему этому переполох в CEDEF, сотрудники которого были задействованы в расследовании убийства Арии Джиглио Неро и покушение на Дино Каваллоне. Последний хоть не требовал проведения расследования, прекрасно понимая, каково сейчас должно было приходиться Вонголе. Но Емицу осознавал долг перед этим парнем. Как со стороны Вонголы, так и с его стороны, как отца. Все же, Дино оказывал неоценимую поддержку Тсунаеши во время Конфликта колец, и явно не только из-за статуса будущей донны Вонголы. На часах было около полуночи, но Емицу понимал, что сон сейчас был непозволительной роскошью. Он и так засиделся в кабинете, пытаясь дозвониться до дома — по идее, Нана должна была быть дома. Он бы сейчас был рад поговорить даже с Тсуной — пусть разговор и не был бы легким для них обоих. Но дочь наверняка была еще в школе, а Нана… Что ж, видимо разговаривать им придется лично и не по телефону. -Можно войти? Мужчина перевел удивленный взгляд на дверь. Савада встал и пропустил в кабинет Гокудеру. -Что случилось, Хаято? Парень нахмурился, правильно расценив прямолинейный вопрос. Он явно пришел не ко времени, и, вероятно, отвлекает внешнего советника от более важных дел. Однако ураган Вонголы молчать более не мог. -Простите, что потревожил вас в неурочный час, внешний. — Хаято присел на предложенное кресло и мельком оценил паршивое состояние мужчины. — Однако проблема, которая не дает мне покоя… -Дай угадаю. — Емицу как-то безнадежно усмехнулся, глядя в окно на укрытый сумерками сад. — Разговор сейчас пойдет о моей дочери, не так ли? Гокудера мог лишь пожать плечами. Савада верно оценил этот жест — парень будет стоять до последнего, пока не выскажет все, что собирался. -Не поймите меня не правильно, я понимаю, что всем нам лучше отгородиться от Джудайме, ради её же безопасности. — Начал Гокудера. — Но считаю своим долгом напомнить, что враги альянса и лично Вонголы никогда не гнушались самыми подлыми средствами для подрыва статуса лидирующих семей. -Во-первых, — Емицу устало потер переносицу. — Моя дочь более не является «Джудайме» Хаято, и все твое чувство долга должно быть направлено на Адриана Скварчалуппи. Во-вторых, я прекрасно осознаю и всегда осознавал, какие опасности грозили Намимори и моей семье из-за моего статуса внешнего советника Вонголы. Мое инкогнито оберегало Нану и Тсунаеши. И теперь, когда тайна личности моей дочери раскрыта… Я все же считаю, что никто не осмелится нападать на неё. Вонгола на пике своей силы, в отличие от предыдущих лет. Плюс, мы в любой момент сможем задействовать Варию, что также является нашим козырем. -Даже если так…- Гокудера сжал кулаки. — Я хотел бы задать еще один вопрос. -Только один? Гокудера счел колкость за согласие. -Это правда, что вы обещали Рокудо Мукуро свободу в обмен на то, что он оставит за собой должность хранителя тумана? — Этот вопрос интересовал подрывника едва ли не сильнее первого. -Так! — Емицу сел за стол и решительно посмотрел на парня. — На данный момент у Вонголы нет никого на примете, кто бы мог посоревноваться в силе с Рокудо Мукуро. Учитывая, как он действовал в Японии, если конечно забыть о маленьком инциденте с его прибытием туда, то он сейчас лучшая кандидатура на этот пост. -Тот инцидент «маленьким» не являлся. — Зло бросил ураган, воскрешая в памяти битву с туманником. — Но даже если не брать это во внимание… Рокудо не однократно утверждал, что ненавидит мафию и хочет уничтожить её. -Получив свободу и полноправные полномочия хранителя, его цель может и измениться. — Выдвинул контраргумент Емицу, прекрасно понимая, что довод был не ахти каким. -Учитывая также и то, что своим орудием он собирался сделать Джу… Тсунаеши? — сделал ответный выпад Гокудера. -А, мы снова вернулись к моей дочери. — Саркастично произнес Савада. — И я снова скажу тебе, что теперь до неё никому не будет дела. Если кто-то, в том числе и Рокудо Мукуро, захочет подорвать влияние Вонголы, то они скорее будут действовать через Адриана. И вот на этом тебе следовало бы сосредоточиться. -Но…- начал было Гокудера, однако теперь его не стали слушать. -Не стоит гоняться за вчерашним днем, Гокудера Хаято. — Емицу твердо посмотрел на урагана. — А теперь иди. Завтра у тебя и других хранителей рано утром встреча с Девятым. На неё не стоит опаздывать. -Спокойной ночи, внешний. — Хаято встал и направился на выход, усилием воли удержавшись от того, чтобы не хлопнуть на прощание дверью. Дождавшись, пока шаги парня утихнут, Емицу устало откинулся на спинку кресла. Возможно, в словах подрывника и был резон, но пока что это были всего лишь беспочвенные опасения. Ему, как внешнему советнику, предстояло разбираться с куда более насущными делами. На удивление, Тсунаеши не испытывала никаких угрызений совести по поводу прогула. Встав на следующий день, она обнаружила, что было бы приятно повторить подвиг. Вчера она замечательно провела время, гуляя по парку. И если бы сегодня не выдался выходной, то Тсуна, возможно, снова позволила бы себе прогулять уроки. Оценки её все равно не поднимутся, времени до конца года осталось на пересчет, а ниже им падать было некуда. С удивлением девушка обнаружила, что она проснулась почти ни свет ни заря — настольные часы показывали без пятнадцати семь. Она и в школу так не вставала. С сомнением поглядев на еще не заправленную кровать, Тсуна приняла решение улизнуть из дома, пока еще никто не проснулся. Потому как шанс на тихую прогулку по городу можно будет похоронить, если за ней увяжется хотя бы один Ламбо. Всего за час Савада добралась до любимого парка и целенаправленно пошла в дальний его угол, который лишь недавно облюбовала для одиночных посиделок. Туда обычно не бегали детишки, и можно было встретить разве что гуляющие парочки. Однако в столь раннее время и таковых там не должно было быть. Усевшись на скамейку, расположенную в тени плакучей ивы, Тсуна задумчиво уставилась на тихую гладь искусственного пруда. Такие моменты, как этот, она раньше ценила больше других — удавалось хоть ненадолго отрешиться от той суетливой обстановки, что вечно царила дома, от гомона хранителей и вечных тренировок Реборна. Реборн. Тсунаеши Савада не верила в реальность происходящего, когда поведение Реборна из деспотического начал меняться сначала в подтрунивающее, а затем и вовсе оберегающее. Конечно, киллер оставался все тем же жестким репетитором, который гонял свою нерадивую ученицу на тренировках не покладая сил, пока Тсуна не падала на землю, не в силах больше стоять. Но в остальное время этот был чуткий и внимательный к мелочам мужчина, терпеливо приручающий её к себе. Пять месяцев отношений. Пять почти безоблачных месяцев. Сейчас Тсуна скучала по Реборну так сильно, как, наверное, не скучала и по друзьям. Она успела привыкнуть к такому изменившемуся репетитору, и даже полюбить. Все, все разбил, разрушил своим появлением Адриан, её сводный брат. Тсуна хотела бы его ненавидеть, желала этого, но, напротив, в сердце её поднималась лишь волна жалости к нему. Отчего? Она и сама не могла сказать этого. Видимо, срабатывала гипер интуиция Вонголы. С Адрианом все было понятно. Он произвел на девушку приятное впечатление, и, казалось бы, был рад познакомиться с сестрой. Непонятно было то, как могли её так называемые друзья согласится на условие Емицу, который выдвинул его сразу же, как озвучил приказ дона Тимотео о передаче полномочий Тсуны Адриану. «Оборвать все связи с Савадой Тсунаеши». В этот миг что-то дрогнуло в сердце девушки, какая-то незримая струна её души была задета и натянута… А после того, как каждый из хранителей отвел взгляд, не сказав ничего против, эта струна лопнула. Вот так просто ребята обесценили все то, через что они прошли. А Реборн? «Так будет лучше. В конечном счете, к чему это могло привести?». «Тсуна, ты теперь никто для мира мафии, и я не хочу подвергать тебя опасности — подобного постарается избежать и твой отец. Я знаю, что ты сможешь найти свой путь». Тсуна невесело улыбнулась. Все было логично — и абсолютно противоречило всему тому, что успело возникнуть между ними за тот короткий промежуток времени, что они были в отношениях. Однако, это и в половину не было так обидно, как-то, что сказал Реборн накануне отъезда, когда забирал кольцо Вонголы. Однако, вспоминать этот разговор — их последний разговор — не было никакого желания. Хотелось бы вообще вычеркнуть его из памяти, но девушка понимала, что вряд ли смогла бы забыть все то, что открылось ей тогда. Внезапно на её плечо приземлилась желтая канарейка, насвистывающая всем известный гимн Намимори. -Хибёрд… — Растерянно улыбнулась Тсуна, погладив птичку по крыльям. И внезапно до неё дошло. -Черт, Хибёрд! Желтая канарейка могла означать только одно — Хибари где-то рядом, и явно по её душу. Все же, главу дисциплинарного комитета не принято игнорировать, а Тсуна именно это и сделала. Девушка бежала зигзагами, и ни в коем случае не по той дороге, по которой шла к пруду. Она никогда не недооценивала Хибари, это было бы глупостью. Именно поэтому приходилось сейчас вспоминать все уроки Реборна, потратившего не одну тренировку на то, чтобы заставить Тсуну научиться скрываться от противника. Нельзя сказать, что все было удачно, но сейчас Савада бежала быстро, почти не реагируя на то, что дыхание уже давно сбилось. Мелькнул поворот, за ним должен быть еще один, и все — она за чертой парка. -Простите! — на огромной скорости Савада врезалась в человека, который как раз появился из-за угла. Тсуна столько внимания уделяла тому, чтобы заметить погоню, что не успела увидеть появившуюся преграду. Она неслась на большой скорости, так что неудивительно, что от столкновения кто-то должен был оказаться на земле. И, как всегда, Саваде феноменально везло, так что теперь она пыталась отдышаться, развалившись перед тем, в кого она врезалась. Но раздавшийся голос оказался во сто крат хуже того, что она могла представить сейчас: -Камикарос…зверек.