Шрамы

      Юноша проснулся от щекочущего чувства в районе затылка. Стоило ему пошевелиться, тело отозвалось тянущей тупой болью. Попытка открыть глаза увенчалась успехом лишь на половину.       Коннор осторожно коснулся лица. Заплывший глаз, распухшая переносица и рассеченная губа, оказались радостным облегчением. Легко отделался.       Медленно, хромая на обе ноги, юноша пошел на шум воды.       Полуденное солнце нещадно пекло в макушку, отчего горела каждая ссадина. Протекающий рядом Гудзон, щедро позволил облегчить боль своим прохладным течением.       Умывшись и утолив жажду, Коннор двинулся прочь от реки в поисках тропы.       Пройдя почти милю прежде, чем встретить торговца направляющегося в Нью-Йорк, юноша пытался вспомнить, что именно с ним произошло, но после того, как ублюдки Бейна повалили его на землю, полный провал.       На закате повозка въехала в город и, Коннор, не веря в собственную глупость, поспешил в Форт Джордж, лелея надежду, что встретит там отца. Идти в логово врага в одиночку, уже будучи поверженным, до возмутительного абсурдно. В лучшем случае, его прогонят как бродягу, и это станет наименьшей проблемой. Несмотря на ноющую боль во всем теле, юноша был уверен — сил перебраться через высокий забор форта ему хватит.       У ворот его встретили «красные мундиры» и драка была неизбежна, если бы не Чарльз Ли, возвращавшийся с очередного поручения.       — Надо же, — с презрительной усмешкой, мужчина натянул вожжи, останавливая лошадь. — Сбежал-таки, и пришел, как ты говорил: заставить нас платить по счетам. Но вижу, ты не в лучшей форме, чтобы требовать плату. — он надменно смерил юношу издевательски-жалостливым взглядом. — В кандалы его.       — Где мой отец?       Ли не удостоил его ответом, щелкнув лошадь вожжами, въехал за ворота. Магистр оказался, как и всегда, прав. Коннору сопутствовала удача и он смог сбежать из Джонсон-холла. Чарльз передал поводья мальчишке-конюху и упер руки в бока, искоса поглядывая на нежданного гостя. Мужчина наблюдал, как юношу заводят во двор, и искал причину, по которой Коннор — эта упрямая мразь, попившая крови у самого гранд мастера тамплиеров, по собственной воле, приволок к ним свою жалкую душонку.       Коннор не сопротивлялся солдатам. Позволил ввести себя в форт и даже пристегнуть к неудобному жесткому стулу. Даже пересилил желание огрызнуться на насмешки стражников.       Его заперли в небольшой комнатушке без окон.       Единственным источником света был фонарь по ту сторону двери. Теплый свет не резал глаза, но многочисленные ушибы на голове тяжестью боли затягивали юношу в сон.       Духота непроветриваемой комнаты душила и вызывала тошноту. Живот неприятно ныл, толи от голода, толи от побоев и Коннор, просидевший здесь уже несколько часов, часто сглатывал, стараясь дышать глубже.       Хэйтем широкими шагами влетел в комнатушку, принеся с собой запахи мокрой земли, дождя и противных едких женских духов, от которых юношу не сдержал очередной позыв и его вырвало прямо под ноги мужчины.       — Что же, — с досадой глядя на забрызганные сапоги, Кенуэй вздохнул. — Раз с приветствиями покончено, то я хотел бы перейти к сути. — он внимательно посмотрел на опухшее лицо сына, покрытое множеством мелких порезов и освободив его руки, что-то шепнул одному из стражников. — Зачем ты здесь, Коннор? Не похоже, чтобы ты пришел драться, если конечно, ты не настолько глуп.       Юноша с облегчением потер кисти и поднялся со стула, разминая ноги. Хэйтем, молча наблюдал за сыном и передал ему графин с водой, принесенный солдатом. Нещадно проливая прохладную жидкость, Коннор почти осушил тару и почувствовал невероятное облегчение.       Юноша недоверчиво покосился на отца и стиснул челюсти. Сейчас ему не к кому больше было идти. Коннор злился и начал расхаживать по комнате, звонко шлепая босыми ногами по каменному полу.       — На Джонсон-холл напали. — он не заметил вмиг вспыхнувший взгляд Хэйтема. — Почти всех увезли. Некоторых убили при захвате. Нас держали в каком-то форте. В лесу. Им заправляет некий Альберт Бейн. Я думаю, он замешан в работорговле. У него больше полутора сотни человек. Еще я видел пушки…       — Где Маргарита?       Коннор резко остановился. Голос отца не повысился ни на тон, но напомнил звук с которым катится тяжелая повозка по мощеной дороге. Кенуэй смотрел сквозь сына остекленевшими глазами. Взбухшая на лбу венка придавала мужчине малость комичный вид.       — Думаю, она еще в том форте. — юноша растеряно глядел на Хэйтема. — Я не знаю что там произошло. Я очнулся сегодня в лесу, даже не знаю сколько прошло времени. Там множество пленных… Мужчина развернулся и быстро пошел прочь, не дослушав.       — Эй, — Коннор выскочил за ним, но его остановила стража. — Эй! Что ты собираешься делать, черт возьми?!       Кенуэй остановился и взгляну на сына.       — Отпустите его. — тихо скомандовал он, продолжив идти и солдаты моментально повиновались.       Юноша догнал отца только у выхода из крепости:       — Что ты собираешься делать? — он требовательно схватил мужчину за руку.       — Я собираюсь, выяснить, где обитает этот Бейн и спалить его форт дотла. — Хэйтем развернулся и продолжил путь, направляясь к двухэтажному зданию, стоящему посреди большого двора.       — Я иду с тобой. — решительно догнал отца Коннор.       — Конечно, идешь. — Кенуэй спокойно отворил дверь, пропуская юношу вперед.       Внутри было обустроено по-домашнему, с присущей ордену вычурностью. Повсюду в вазах стояли свежие цветы, наполняя просторную комнату нежным сладковатым ароматом. Вся мебель была наполирована так, что окружение больше походило на музей, нежели на жилое помещение.       Мужчина жестом приказал сыну сесть и опустившись на один из обшитых нежно-голубым бархатом диван, Коннор уставился на огромную картину над камином. Там висел портрет Хэйтема под тамплиерским крестом, в полный рост.       — Это была не моя идея. — видя неприязненный взгляд юноши, сказал Кенуэй и скрылся за одной из деревянных дверей с золотой ручкой.       Коннор сдвинул брови и отвернулся от портрета. Мягкий диван был отдушиной для затекшего израненного тела и юноша расслабленно закинул голову назад, утыкаясь в высокую, не менее мягкую, спинку.       — Все что смог найти. — Хейтем протянул сыну аккуратно свернутые вещи и указал на приоткрытую дверь слева от камина. — Можешь устроиться. Я распоряжусь по поводу ужина. Выезжаем на рассвете. — уходя прочь, он насмешливо добавил. — Не проспи.       — Куда ты?       Мужчина остановился возле выхода и развернулся, разведя руки:       — Ты хочешь устроить семейный ужин? Прости, сейчас я не много занят. Давай в другой раз.       Коннор раздраженно дернул губами и зашел в предоставленную ему комнату.       Она была просторной, хотя и не большой. В центре спальни, стояла широкая кровать, с четырьмя аккуратно сложенными подушками и накрахмаленными простынями. В изголовье был символ ордена тамплиеров, выкрашенный в традиционные красный и серебряный цвета.       Юноша брезгливо отвернулся и закрыл крест одной из подушек. Он скинул с себя грязную рубаху и собирался стянуть, рваные по краям штанин, брюки, когда в комнату тихо постучали.       — Войдите. — Коннор поднялся с кровати.       В комнату вплыла стройная высокая женщина с подносом в руках:       — Добрый вечер, мистер Кенуэй. — она хрипловатым голосом и опустив поднос на одну из прикроватных тумб, выпрямилась, сложив руки перед собой. — Меня зовут Эллен. Я управляющая этого форта. Ваш отец просил передать вам, что дом в вашем распоряжении. Он уехал несколько минут назад и прибудет только завтра вечером. Прошу вас, располагайтесь. Скоро будет готова ванна. — игнорируя растерянно-удивленный взгляд юноши, женщина поклонилась и вышла.       Коннор застыл словно в оцепенении. У дивило даже не то, что Хэйтем перенес время отправления почти на сутки, а то, что представил его своим сыном и легко предоставил ему свободу действий в своем доме. Это ни как не вязалось с его холодностью и отчуждением, проявляемыми им при личных беседах и встречах.       Поблагодарив служанку, юноша мягко выдворил её за дверь и с внутренним ликованием, взглянул на наполненную ванну. От воды шел слабый пар, рассеивая приятный цветочный аромат добавленных в воду масел.       Словно пронзенный тысячами острых игл, Коннор напряженно замер, погрузившись лишь наполовину. Горячая вода «резала» каждую царапину на теле, вымывая грязь.       Сопя от напряжения, юноша все же лег в ванну и выдохнул.       Запахи расслабляли и вода с каждой секундой, казалось, становилась более ласковой, мягко окутывая тело, словно теплым одеялом.       Продумывая план проникновения в форт Бейна, и раздумывая над странным поведением отца, Коннор не заметил, как задремал.       Когда он проснулся, вода была прохладной, а свечи почти догорели. Ломота в теле практически исчезла, оставив лишь точечную боль, в местах особо серьезных повреждений и гематом.       Быстро обмывшись, юноша оделся в принесенную Хэйтемом одежду и взглянул на себя в зеркало с иронией.       Накрахмаленная светлая рубашка ярко выделялась на контрасте со смуглой кожей и не вязалась с его чертами индейца. Брюки из плотной ткани сели на него как влитые, однако, сапоги оказались разочарованием. Слишком грубые, они немного давили на голень, но это было скорее дело привычки, нежели, плохой работой сапожника. В целом, наряд не стеснял движений, хотя некая праздность, которую излучала одежда, раздражала.       Спать не хотелось и Коннор вышел на улицу. Безветренная ночь была хороша. Юноша осмотрелся и наткнувшись взглядом на ворота, сдвинул брови.       Нужно было торопиться. Времени могло быть гораздо меньше, чем хотелось бы.       Коннор долго ворочался на мягкой перине и смог уснуть только под утро.       — Боже мой, — с усмешкой сказал Хэйтем, заходя в спальню сына. — Ну ты и горазд спать. Поднимайся, мы скоро выезжаем.       Юноша потянулся и потер глаза, приподнимаясь на локтях:       — Где ты был? — он не смог подавить зевок и медленно спустил ноги на мягкий ковер.       — Ходил за помощью. — мужчина закатил глаза в ответ на возмущенный взгляд юноши. — Ты же не думал, что мы вдвоем будем пытаться проникнуть в форт?       Он вышел вслед за отцом во двор. Увидев Чарльза Ли, похрустел суставами пальцев, хотел было подойти к Хэйтему, но его плеча коснулась крепкая рука.       — Коннор. — Уильям Джонсон дружелюбно улыбнулся. — Рад тебя видеть.       — С чего бы? — вздернув подбородок, юноша брезгливо взглянул на руку мужчины, лежавшую на его плече.       Уильям почувствовал неловкость и отнял ладонь, делая шаг назад:       — Я всегда больше радуюсь объединению, нежели раздорам. — понимая, что его собеседник не разделяет его радости, мужчина нервно улыбнулся и пошел прочь.       — Надо же, — глядя вслед Джонсону, Коннор услышал насмешливый тон и обернулся. — Зверя выпустили из клетки.       Юноша стиснул челюсти и сделал несколько решительных шагов к Чарльзу:       — Какого черта ты здесь делаешь?       — Могу спросить тебя о том же. — с лица мужчины исчезла ухмылка. — Тебе не место среди нормальных людей. Ты должен сидеть на цепи, да жрать с земли…       Коннор дернулся к Ли, но между ними встал Хэйтем:       — Прекратите немедленно. Мне не хватало еще ваших перепалок. Чарльз, не трогай мальчишку. Пусть он надоедлив, но крайне способный, если не начинает рисоваться и спорить. — он строго посмотрел на сына и кивнул ему в сторону конюшни. — Иди седлай лошадь. — видя что юноша не спешит выполнить приказ, Кенуэй повысил тон. — Выполняй!       Вздернув подбородок, Коннор смерил отца раздраженным взглядом, чуть покачнувшись, сделал несколько шагов назад:       — Конечно. Как скажешь. — издевательски отвесив Хэйтему поклон и не спеша пошел к конюшням.       — Вы слишком опекаете его, сэр. — Ли медленно подошел к Кенуэю сзади.       Мужчина встретился взглядом с сыном и повернулся к Чарльзу:       — Мальчишка нужен нам. — он спокойно выдержал пытливый взгляд помощника. — Если что-то пойдет не так, лучше пусть растерзают его, чем одного из нас. — с удовлетворением заметив, что Ли расслабился, Хэйтем бросил последний взгляд на Коннора и двинулся к лошади, громко командуя: — Выдвигаемся!