Чудо во времени

*** Гильдия всегда была оживленной в это время. К двенадцати просыпались даже самые долгие сони, приводили себя в порядок и медленно приползали в просторный зал гильдии, где всегда было с кем и о чем поговорить. Люси не была исключением из этого правила, любившая всегда найти нового собеседника или перемыть кому-нибудь косточки. К тому же, с друзьями и товарищами всегда было весело, так что жаловаться было не на что. И в этот раз, Люси бойко щебетала с Лисанной о новом выпуске «Волшебника», перелистывая цветные страницы и громко смеясь над особо удавшимися смешными кадрами. Все же было в этом что-то успокаивающее – вот так вот просто общаться с людьми, невзирая на свой статус и положение. Люси немного задумалась о том времени, когда еще был жив отец, когда она еще была зависима от него, как неожиданный выкрик Лисанны заставил вздрогнуть Хартфелию, словно бы та получила чем-то тяжелым по голове: - Смотри-смотри, Люси! Это же статья про Фуллбастера! Заклинательница косо глянула на сидящего неподалеку юношу, словно бы оценивая степень взволнованности оного. Парень сделал независимое выражение лица, хотя покраснел прилично, словно бы ему было стыдно за то, о чем писали в журнале. Люси коротко хмыкнула и ближе придвинулась к Штраусс-младшей, рассматривая большую статью про волшебника Хвоста Феи, его фотографии и яркий заголовок, бросающийся в глаза. - «Дамский угодник с ледяным сердцем», - смакуя каждое слово, нарочито громко прочитала держательница, едва сдерживая подступающий смех. Фуллбастер на своем месте заерзал, словно бы сидел на сковородке, но с места не сдвинулся, не издав ни звука. – Хм, теперь я понимаю, почему Джубия сегодня была в ударе все утро, - пробормотала Люси, поправляя закрывшую весь обзор челку и проводя пальцем по цветным картинка на странице. - Тут внушительный список девушек и их мнений по поводу Грея, - удивленно отозвалась Лис, показывая на очередную строчку с текстом, где действительно содержались имена всех, кто был влюблен в Ледяного мага созидания. Фуллбастер, чуя, что еще немного – и обсуждение двух подружек плавно перерастет в занимательную игру «Придумай, что же случилось на самом деле!» резко оторвался от своего места, подошел к девушкам и, выхватив у них журнал, стараясь при этом не танцевать от счастья, произнес, галантно склоняясь в поклоне: - Милые леди, не могли бы вы не читать всякую хрень таким прекраснейшим утром? – в ответ Грей не услышал ни звука, отчего подумал, что техника обольщения сработала на ура. Поднимая победный взгляд на девушек, парень был неприятно огорчен тем, что его подруги неслышно смеялись, хватая воздух большими глотками и краснея от старания не засмеяться в голос. - Спасибо, - пискнула Люси в ответ, цепляясь за Лис рукой, чтобы не упасть со стула. Штраусс-младшая только закивала согласно головой, не способная ничего говорить из-за близкого истеричного смеха. – Мы так рады, что ты о нас заботишься, - на этой фразе уже никто не мог выдержать давления, и все присутствующие громко засмеялись, хватаясь за животы и смахивая слезы от смеха. Часы в этот момент задорно показывали «12:12», отчего Люси рассмеялась еще громче и больше, хотя и сама не могла понять почему. … но заклинательница все же прочитала эту интересную статью, но только вечером, после того, как закончился этот день и ее не отвлекали друзья от столь интересного и забавного чтива… *** - А это точно нужно есть? – неуверенно переспросил Фуллбастер, недоверчиво тыкая в овсяные лепешечки, словно бы ожидая, что те убегут на своих ножках, стоит к ним прикоснуться. Эрза нагло проигнорировала такой тонкий намек про свои кулинарные способности, только грозно посмотрела на товарищей, что все никак не решались попробовать разложенных по тарелочкам печенюшки. Идея устроить кулинарный конкурс пришла Скарлет внезапно. И не было бы беды, покуда девушка бы готовила под чутким руководством своей подруги Миры – та прекрасно умела втолковать оружейнице, что сыпать ложками соль в тесто не стоит, да и перец там определенно лишний. Но вот беда – МираДжейн ушла на задание с семьей, а под удар попали Леви, Кана и Люси, которые в кулинарии были пусть не последними, но и не первыми. Как итог – на столе стояло четыре почти не отличимые друг от друга тарелки с подгоревшими печеньями, среди которых Нацу, Грею и Гажилу предстояло выявить лучшую. - Ну, наверное, да! – неуверенно протянула Леви, с некоторым беспокойством рассматривая Редфокса, который совершенно не переносил на дух стряпню и сладости в целом. Каким образом он оказался тут – знала только Альберона, что на данном этапе вообще не подавала никаких признаков жизни, отсыпаясь у Люси на диванчике. - Чего уставилась, мелкая? – угрюмо буркнул Стальной, сам не понимая почему злился. Вся это катавасия с кулинарными талантами Эрзы нагоняла тоску на всю гильдию, особенно, когда дегустировать приходилось всем окружающим. Причем, отвертеться было почти невозможно. Гажил каждый раз умудрялся уйти от этой небесной кары, но в этот раз в деле была замешана Леви, совершенно не способная защитить себя. Поэтому… - Давай уже сюда свою отраву и прекрати пялиться на меня! – Злость вперемешку с неприятным досаждающим чувством делало Стального бомбой замедленного действия, но МакГарден почему-то только радовалась тому, что говорил ее товарищ по гильдии. С радостью подмигнув другу, Леви не осталась в долгу, улыбаясь не хуже Нацу: - Ты должен отгадать, в какой тарелке моя стряпня! Люси только бессильно застонала, рассматривая свою побитую кухню, кучу бутылок, оставленных Альбероной и несколько запачканных кулинарных томиков, принесенных Леви-чан. То, что весь конкурс проходил у нее дома – было даже не новостью, а скорее данностью, поэтому девушка попыталась смириться с этой печальной реальностью, забыть о дополнительных тратах и просто наслаждаться происходящим. - Хорошая работа, - неожиданно рядом оказался Фуллбастер, немного помятый, но вполне себе живой и здоровый. Люси только благодарно и устало улыбнулась, покачивая головой и бросая взгляд себе за спину, чтобы оценить, что происходит в ее квартире: а там дегустация шла полным ходом, едко комментируемая Хеппи, который был вообще независимой стороной. – Хотя корица была определенно лишняя, - смущенно произнес Грей, на мгновение прикрывая глаза и задумчиво жуя собственные губы. - Как… как ты узнал? – девушка пораженно рассматривает друга, силясь найти ответ в его поведении, но тот делает все, как и обычно: ухмыляется, раздевается и совершенно не замечает того, что выкидывает свою одежду прочь. - Не знаю, - пожимает плечами Грей, отбрасывая свои штаны на голову Нацу и следуя на кухню, желая найти стаканчик воды. – Может, потому, что они мне больше всего понравились? - Хартфелия ошарашенно смотрит на то, как Фуллбастер неровной траекторией шагает по ее квартире, после чего она вспоминает, ИЗ ЧЕГО делалось тесто Альбероны – вылитые к муке полбутылки ликера определенно сыграли свою роль. - А ты уверен, что ел мою стряпню, а не Каны? – решает похитрить девушка, слушая, как на заднем плане Леви с точностью до секунды произносит время для Эрзы. Тринадцать минут второго, не больше не меньше. - Глупая, Кана не любит корицу смешивать с ликером, Эрза всегда пересаливает печенье, а Леви добавила немного металлической стружки в свои изделия, ик, - Грей круто разворачивается и сталкивается нос к носу с заклинательницей духов. – Но знаешь, мне понравились твои печеньки. Интересные. Люси смущенно рассматривает чуть пьяные глаза друга, чувствуя, как смущение доходит до критической точки, после чего все же произносит фразу, давно крутившуюся у нее на языке: - Грей, оденься, а? *** Отвести раненного Фуллбастера до Полюшки-сан – было одним из самых сложных мероприятий, сравнимых по своей тяжести разве что с Эс-класса заданиями. После очередной заварушки тащить упирающегося друга досталось Люси – остальные были в состоянии, близком к критическому, плавно перерастающим в кому больного. Пока Грей был на ногах, заклинательница хотела забрать необходимые лекарства у Полюшки-сан, чтобы помочь друзьям, а заодно сдать этого нерадивого труса на попечение медика. - Не пойду я! Оно само рассосется! - упирался руками и ногами Фуллбастер, всеми правдами и неправдами стараясь избежать рокового похода к госпоже Грандине, словно бы там находились смерть и все круги ада. - Грей, это несолидно! Ты же маг Хвоста Феи, ты не должен бояться всяких там лекарств и уколов, - пыталась образумить друга девушка, ласково уговаривая того все же взять себя в руки и пойти на встречу, но выходило все как обычно: девушка только прибавляла паники другу, вгоняя того в тоску и уныние. - Я не хочу-у-у-у, - выл на заднем плане Фуллбастер, с печалью рассматривая тропинку в лес, смешно взмахивая руками и бегая в разные стороны, причем, довольно резво. Заклинательница только скрипнула зубами, мысленно отмечая, что упрямство некоторых огненных передается воздушно-капельным путем: если уж Драгнилу что-то втемяшилось в его буйную голову, выбить это оттуда не представлялось возможным. Маг созидания тоже заразился подобным, наглядно это демонстрируя своему боевому товарищу. - Послушай, Грей, если ты не согласишься, тогда я применю ЭТО, - делая ударение на последнее слово, отозвалась девушка, коварно ухмыляясь и ме-е-е-е-едленно протягивая руку к висящей на поясе связке ключей. Фуллбастер замер, не веря своим глазам и ушам, громко сглотнул и спиной сделал шаг назад, увеличивая дистанцию между собой и собеседницей. Оглянувшись назад и не найдя никакой поддержки, окромя пары деревьев и кустарника, сиротливо шуршавшего листвой в солнечном свете, Грей попытался было сделать шаг обратно в сторону гильдии, при этом не выпуская из вида улыбающуюся нехорошей улыбкой подругу. Солнце совсем неудобно светило в глаза, поэтому юноша не мог сказать, какой ключ взяла в руки девушка, готовая вызвать в мир людей тяжелую артиллерию. Он видел только хищный блеск в глазах заклинательницы, блеснувший блик на ключе и магическую вспышку, скрывшую весь обзор. - Черт, черт, черт! - Фуллбастер совсем негероически заметался, вспоминая, как над ним в детстве измывалась эта старая карга, заставляя глотать сладкие пилюли, похожие на клубнику, столь ненавистную Греем. - Вперед! – голос Хартфелии, полный боевого энтузиазма, заставил нервно вздрогнуть юношу и попытаться спасти свою бренную душу. Но ничего не вышло – секунда, и маг льда схвачен, упакован и направлен в нужном направлении к медику Хвостатых. –14:14, миссия выполнена! Спасибо за работу, часы! – счастливо улыбается Люси, наблюдая, как пойманный хулиган что-то гневно ворчит из Часов на Люси. - «Чертова Люси», - сказал он, - отрапортовал дух, быстро вышагивая перед девушкой, забавно размахивая руками и то и дело повторяя бормотание смущенного и побежденного Грея, что уже смирился со своей злой участью. А у Люси почему-то на душе было светло-светло, даже не смотря на то, что друг обижался. Ведь он только с виду так делает. *** Если в гильдии намечался какой-то праздник, особенно, если он по масштабности больше, чем маленький таракан, то его обязательно нужно правильно организовывать и грамотно оформлять помещение. И тем, и другим занималась постоянно Мира, поэтому проблемы и претензий ни у кого не возникало – в конце концов, МираДжейн была самая что ни на есть кудесница в торжествах. Любое организованное ею мероприятие было таким родным и теплым, что даже с соседних гильдий приезжали к хвостатым, дабы увидеть эту красоту в живую. Но Мира была одна, а дел было много, поэтому любые свободные руки, готовые помогать, приветствовались как спасительные и необходимые. К их числу относилась и Хартфелия, готовая всегда и всем помогать без разбора. И вовсе не потому, что девушке совсем заняться было нечем – эти мелкие дела казались такими незначительными по сравнению с тем, что происходило в гильдии, что заклинательница просто не могла упустить такого шанса – провести свое свободное время вместе с любимыми друзьями. - Точно сюда? – со стремянки спросила Люси, подтягивая гирлянду из цветов к высокому гвоздику, опасливо шатаясь на ступеньке, мысленно проклиная заглянувшего на огонек Лиона. Против Бастии девушка не имела ничего, но когда дело доходило до того, что друзья детства начинали соревноваться, страдали все и вся. Тем более, что у Лиона был особый повод, который прощал ему все его ошибки и погрешности: ради любимой Джубии парень готов был голышом бегать по гильдии, что, собственно он и делал, уворачиваясь от ударов Фуллбастера, что норовил заморозить надоедливого мага. - Да-да! Ты только осторожно, хорошо? – отзывается Мира, на мгновение отрываясь от длинного списка блюд, критично рассматривая работу заклинательницы – Та планомерно и аккуратно развешивала цветную цветочную гирлянду по периметру, иногда делая из нее забавные узоры. - Я тебе покажу!.. – Не очень конкретно выкрикивал Лион, перепрыгивая через ледяные препятствия, на ходу натягивая на себя обратно трусы. Что он будет показывать кроме того, что уже смог показать – оставалось загадкой, но Фуллбастеру было достаточно самой фразы, дабы как можно быстрее стремиться поймать нерадивого друга, чтобы тот окончательно не осрамил честь родной гильдии. - Заткнись и сдохни, - цедил сквозь зубы разъяренных Грей, сам не понимая, отчего злиться. Ему было все равно, что там испытывал Лион к Джубии, но отчего-то именно сейчас, когда в гильдии собрались все товарищи мага льда, парню казалось, что голый Лион, на которого смотрит большая половина гильдии, быть здесь не должен, так как он слишком часто крутиться вокруг стремянки, на которой стояла Люси, пытаясь тем самым спасти свою бренную шкуру. - Осторожно! - кричит Мира, замечая, как стремянка начинает крениться вбок вместе со стоявшей на ней заклинательницей, так как пол под этим бесхитростным приспособлением заморожен Бастиа, что защищался от атак Грея. Время замирает для Заклинательницы, она успевает увидеть столько за столь большой промежуток, что даже невозможно и вообразить: на часах стрелка пересекает цифру 12, и минутная стрелка перемещается к 3, четко закрывая собой короткую стрелку; Мира в ужасе смотрит, как Люси плавно падает с высоты второго этажа на скользкий пол, и делает вперед несколько шагов, словно бы не знает как поступить; из дальнего конца зала несется на всех парах Нацу, привлеченный шумом и желающий спасти своего напарника, ну, или же подраться с зачинщиками этого безобразия; Лион отлетает в сторону, причем настолько удивленный и немного испуганный, словно бы он не понимает, что происходит; Фуллбастер умудряется поймать заклинательницу как раз тогда, когда девушка почти уже приземлилась на холодный скользкий пол, получая при этом пару хороших синяков, и, может даже, при особом везении, перелом. - Ауч, - емко отзывается Хартфелия, чувствуя, как сердце бьется настолько громко, что почти невозможно ничего слышать. Щеки покрасневшие, руками крепко вцепившись в шею Фуллбастеру и совершенно не желая того отпускать, Люси боялась пошевелиться, лежа на юноше, чувствуя, как испуганно бьется сердце Фуллбастера и часто вздымается его грудь от тяжелого дыхания. - Жива? – коротко интересуется маг льда, приподнимаясь на локтях и рассматривая блондинистую макушку девушки, что не подавала никаких признаков жизни. Спина отчаянно ныла из-за полученных царапин, локти болезненно отзывались на любое движение, но на душе было спокойно. - Эй, Люси, ты как? – подлетает сначала Драгнил, а за ним и Штраусс, обеспокоенные тем, что они едва не травмировали собственного друга. Девушка мычит что-то членораздельное, кивает головой и пытается подняться на трясущихся руках, едва не столкнувшись лбом с Греем, который, поняв намерение девушки, тоже стал подниматься с пола. - Ой, - смущенно отзывается Люси, чувствую на себе прохладное дыхание друга, легкое головокружение и просто-таки невероятный жар, подступающий к щекам. Фуллбастер так же, наблюдая за заклинательницей, начинает медленно краснеть и хрипло отзывается, судорожно сглатывая ком в горле: - Люси, слезь с меня пожалуйста, - от этих слов смущения становится на всех больше, руки заклинательницы словно бы горят от того, что они соприкасаются с кожей Фуллбастера. Девушка, как ошпаренная спрыгивает с друга, скомкано благодарит его за спасение и пулей бежит к Лисанне, стоящей за барной стойкой, дабы попросить у той чего-нибудь прохладного. Сам Грей несется из гильдии, прихватив с собой офигевшего Бастию, и появляется только через десять минут, мокрый, замерзший, капающий холодной водой на пол, с побитым другом, смиренно склонившим голову перед заклинательницей. Люси послушно принимает извинение, сама боясь поднять взгляд на Фуллбастера: она все еще помнит то странное чувство, появившееся от того, что девушка была слишком близка к Грею. *** Происходящее у себя в комнате Люси могла назвать не иначе, как проблемой личного масштаба – невероятная и внезапная ссора между Лео и Греем была подобна снегу посреди знойного лета – так же внезапна и неприятна. Парни, обосновавшиеся в зале ее маленькой и уютной квартирки, громко и не стесняясь в выражениях, выясняли отношения, то и дело пытаясь перейти к рукоприкладству. Загнанная на кухню Хартфелия, уже не знала, куда себя деть от подступающего страха и истерики, так как ссора двух друзей не входила в планы девушки: то, что эта парочка одно время была не разлей вода – девушка знала не понаслышке. От этого такая бурная ссора казалась ей еще более странной и неправильной. - Послушайте, парни, может… - тихо попыталась вразумить девушка товарищей, но те не слышали ее голоса разума, продолжая сыпать друг на друга обвинениями. - Да ты на себя-то посмотри! Считаешь, что ты ей подходишь?! – кричал красный от напряжения Грей, взмахивая руками и комкая уже давно измятую рубашку, сейчас больше напоминающую печальную тряпочку. – Да за тобой столько баб тянется, что не сосчитать! Думаешь, ей такой нужен?! - Умолкни, - так же яростно отзывался Дух, поправляя свои очки и рукой смахивая волосы, закрывающие обзор. – Тебе ли говорить о чувствах, мистер Ледяное сердце? Скольким ты отказал, сколько говорил не думая, а?! - Локи поправил пиджак, словно бы намекая, кто тут лучший и главный. Люси совершенно не понимала, из-за какой девушки оба парня ругаются. Но была намеренна их помирить, чего бы ей это не стоило. К тому же, девушка договорилась встретиться с Эрзой в 4 часа, и уже опоздала на 16 минут, за что ее Скарлет неминуемо покарает. - Слушайте, Вы!.. – начала было Люси, выходя из кухни и собираясь высказать этим двум все, что она о них думала, как одинаковый, слаженный, словно бы неделю репетировали крик заставил девушку отойти назад на пару шагов и больно удариться спиной о стену: - Молчи, женщина! Это мужской разговор! Твое место на кухне! – возникла секундная пауза, за которую Люси удивленно переваривает информацию, полученную столь странным способом, а Грей и Лео буравят друг друга злыми взглядами. Дальше снова вместе, но уже друг на друга, юноши продолжил: - Не смей кричать на нее в моем присутствии! - И снова два свирепых взгляда, прожигающих лишнюю дырку во лбу противника. Люси от такого откровенно офигела и тут же пришла к выводу, что пора остудить пыл этих двух. - Нате вам! – прокричала девушка, вернувшаяся через мгновение с холодной кастрюлей супа, которого Люси хотела оставить себе за завтрашний день. Оба виновника торжества, оказавшись под дождем из свеклы, картошки и куриного бульона, притихли настолько, что даже боялись дышать, рассматривая перед собой разъярённую заклинательницу, что готова была убивать пустой кастрюлей. – По домам! – скомандовала Хартфелия, и никто не посмел возразить ничего против, хотя, напоследок Лео все же не удержался и тихо промолвил, прежде, чем исчезнуть в облаке звездной пыли и не оставить наедине полуголого и красного Грея, перепачканного супом: - Глупенькая, я же о тебе забочусь! *** - Как, как такое могло произойти! – Грей стоически изображал из себя совершенно непричастного к проблеме человека, старательно пытаясь найти выход из положения. Люси такого оптимизма почему-то уже не разделяла, усевшись на край бортика и печально рассматривая свое отражение в пыльном фонтане, чуть подмерзшем от осенних заморозков. - Не знаю, - безразлично отозвалась девушка, медленно поднимая взгляд на друга, окончательно теряя нить разговора. На самом деле, Хартфелия была в таком глубоком унынии, что и не описать словами. Фуллбастер отчасти понимал душевную трагедию напарницы по этому нелегкому заданию, но все никак не желал смириться со своей участью. - Может, поспрашивать у прохожих? – то, с какой надеждой Грей кинулся на проходящую мимо женщину, заставило испугаться не только несчастную, но и заклинательницу. Ей в ближайшие 2 часа все резкие движения и громкие звуки казались смертельными и почти последними, что услышит и увидит в своей жизни девушка. - Боже, почему именно сейчас? – девушка устало посмотрела на небо, чувствуя, как по позвоночнику пробегает холодок от печальных мыслей. Вся эта ситуация уже начинала напрягать, особенно, когда Грей всячески пытался быть бодрым и неунывающим. – Ты такой добрый, - в полголоса буркнула Люси, рассматривая, как Фуллбастер низко кланяется уходящей испуганно женщине. - Я ничего не узнал, - сходу признался Грей, приземляясь рядом с заклинательнице на бортик и так же рассматривая небо над головой. Молчание затягивалось, но Хартфелии было впервые так уютно от того, что ей не приходилось ничего говорить, что желание издавать какие-либо звуки окончательно пропало. Над головой лениво ползли облака по яркому и по-осеннему холодному небу. Где-то в подворотне выл ветерок, ударяясь иногда в окна и двери домов, качая вывески магазинов, срывая листовки со столбов, шурша опадающей листвой и поднимая пыль в воздух. Настроение было примерно похожим на эту осень: такое же прохладное, немного ленивое и молчаливое, без лишних звуков и движений. - Эрза нас убьет, за то, что мы потерялись, - глубоко вздыхая, сознается Люси, обхватывая себя руками, пытаясь сохранить хотя бы немного тепла, и рассматривает часы на большой башне напротив фонтана, где присела парочка магов, заплутавших в большом городе. Часы показывали «17:17», отчего так и тянуло загадать шальное желание на одинаковые цифры, чтобы все само собой разрешилось. Более пяти часов поисков до сих пор не увенчались успехом, отчего заклинательница была в полном отчаянии. - Угу, - так же печально отзывается Фуллбастер, накидывая на голову и плечи девушки свою куртку, отороченную мехом, ничего не говоря, словно бы боясь болтнуть чего-то лишнего. Сам он тоже был не в самом лучшем виде, ведь страх перед грозной Скарлет был у всех одинаковым, особенно, когда дело касалось выполнения заданий. – Мы найдем путь до того гребанного дома, идем! – неожиданно решительно отзывается маг льда, хватая Хартфелию за руку и буксируя ее к какой-то новой незнакомой улице. Люси только удивленно крякнула, едва успевая одной рукой удержать на себе куртку. И то, что парень идет впереди и совсем не видит алых румяных щек подруги – даже плюс… …но Эрза все равно была зла на потерявшихся друзей. Хотя на душе отчего-то было уже не так страшно. Может, потому, что все то время, когда Скарлет грозно их отчитывала, Фуллбастер так и не отпускал руки Люси?.. *** Девушка печально вздохнула, посмотрев на погоду за окном. Дождь хлестал, как из ведра, почти смывая потоками прохожих с тротуара, силясь утопить все, что только возможно, в водосточном канале. Иногда за горизонтом слышался какой-то рокот, но Хартфелия прекрасно понимала, что это не гроза, и уж тем более не новое разрушенное здание, а что-то иное, больше похожее на проклятие одной очень знакомой Люси девушки… - Грей? – легкий вопрос, скорее даже риторический. Парень, сидящий у камина и старательно высушивающий свои штаны, нервно вздрогнул, но не оторвался от процесса, бурча под нос что-то непонятно. Люси молчала. Ожидая хоть какой-то реакции, так как понимала, в чем причина этого безобразия за окном. - Нет, а что сразу Грей? Я тут вообще не при чем! – Фуллбастер сделал самое независимое лицо, на которое был способен, хотя тайком все же наблюдал за происходящим на улице, иногда тяжело вздыхая. Заклинательница только покачала головой и, словно бы для себя, задумчиво жуя губу отозвалась, делясь своими размышлениями: - Да просто как-то не сезон для дождей зимой… Фуллбастер окончательно ссутулился, едва ли не опуская свои штаны в сам камин, после чего немного обиженно отозвался, словно бы ему и правда было непонятны претензии своего друга: - И вообще, она первая начала! Сама же рассказала, что ей Лион предложение сделал. Я-то тут причем? - Люси печально вздохнула, касаясь теплой ладошкой холодного стекла, мысленно надеясь, что с Джу ничего не случится такого, о чем можно было бы пожалеть. - Она хотела, чтобы ты проявил хоть какие-то чувства, глупый, - Люси почему-то больно говорить об этом, но она понимает, что иначе никак – у Фуллбастера настолько непробиваемая защита из равнодушия, что иногда девушка и правда начинает верить в эти россказни. – Она ведь любит тебя. Грей промолчал, поджимая губы и глубоко выдыхая. Он и без таких вот подсказок прекрасно понимал, что Локсар влюблена в него, но ничего не мог с собой поделать, словно бы не мог перешагнуть какую-то внутреннюю грань, проведенную между собой и Джубией. За окном совсем тоскливо стучался в окна дождь, выл ветер раненной белугой и волнами канал стучался о берега, иногда выплескиваясь на тротуар, бросаясь под ноги людям. - Я знаю, - отзывается спустя пару минут молчания Фуллбастер, отползая от камина, спиной прижимаясь к стене и закрывая глаза, пытаясь таким образом сосредоточиться. – Но я пока не могу такого чувствовать к ней. Я ей честно об этом сказал, - Люси немного грустно улыбнулась, сама не зная почему, чувствуя, как слезы подступают к ее горлу. Ей было безмерно обидно за Джубию, за ее чувства и старания, которые просто разбивались о защиту этого ледяного мага. – Но, знаешь, с Лионом ей будет лучше, чем со мной. Он взрослее, спокойней и рассудительней меня, к тому же, влюблен в нее, - продолжал рассуждать юноша, сам не понимая, почему оправдывается перед заклинательницей. - А что ответила она на такую заботу? - неожиданно шепотом произнесла Люси, чувствуя, что уже не может сдержать своих слез. Рука отбрасывает наручные часики, показывающие восемнадцать минут седьмого, голова неожиданно пустая и, вместе с тем, печальная, полная невыплаканной боли и отчаянья. Переполняющее сердце заклинательницы. - Она поблагодарила за беспокойство о себе, - Грей поднимается со своего места, оглядываясь по сторонам и, замечая, что Хартфелия плачет, невольно тцыкает в сторону, сам себе делая упрек: - Довел двух девушек за один день до слез. Совсем не круто. Грей уходит, оставляя Люси одну, а та, чувствуя острую потребность, открывает настежь окно, позволяя сильному дождю больно барабанить по ее щекам и векам, проникать в ее дом и заливать все, что только можно. - Прости его, Джубия, - шепчет Люси дождю, уже неспособная сдержать своих слез больше. Вздрагивает от собственных рыданий, глотает соленую воду дождя и собственных слез, почти задыхаясь от того, что воздуха не хватает, но не убегая от воды, закрываясь окном. Хартфелия решила, что будет стоять до самого конца вот так вот, перед окном, подставляя свое лицо и руки дождю. Так она будет рядом с Джу, хотя и далеко. – Я тут, никуда не уйду, - шепчет девушка, склоняя голову, смахивая мокрые волосы вбок и смаргивая дождинки с длинных ресниц, пытаясь рассмотреть в серых облаках знакомый облик подруги. - Спасибо, Люси-сан, - неожиданно рядом слышится печальный голос Локсар, и заклинательница неожиданно чувствует, как легкие руки, сотканные из дождевой воды, ложатся ей на плечи, аккуратно обнимая девушку. – Джубия уже простила Грея-сама, давным-давно простила. Просто Джубии больно, что Грею-сама безразлична судьба Джубии, - и Люси обнимает в ответ Дождь, как бы глупо это не выглядело со стороны. - Неправда, Джу, - улыбается сквозь слезы Хартфелия, чувствуя тепло рядом с собой и понимая то, что так и не смог высказать Фуллбастер. – Он очень за тебя волнуется, ведь ты важный для него друг! Просто он не может этого сказать нормально, - и девушка тихо смеется, чувствуя ответную улыбку у Локсар. А затем дождь окончательно сойдет на нет, растворяясь в серых облаках. Люси, продрогшая под холодными потоками воды и ветра, громко чихнет и сделает вид, что совершенно не замечает некоторых личностей, так и не ушедших из квартиры заклинательницы, благодарно молчащие возле двери. В конце концов, Локсар была и останется частью большой семьи Хвостатых, а значит, она всегда будет важна для Фуллбастера. *** Чтобы девушка ни говорила про внезапных гостей, как бы ни ворчала на не в меру прожорливую компанию, но готовить для своих товарищей Люси любила безумно, чего никогда не скрывала. Ей всегда нравилось ощущать себя заботливой домохозяйкой, хотя порой наглость друзей переходила любые допустимые границы. Но Люси прощала и это, так как знала, что те творят подобное не со зла. - Эй, хозяюшка, помочь? – на кухне появился Грей, рассматривающий перепачканную мукой Хартфелию и тихо смеющуюся в кулак. Девушке почему-то было смешно представить юношу на кухне, и только ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство, она согласилась, благодарно кивая. Дело закипело по-новому, с немного другими чувствами и ощущениями. Короткие шутки и легкие подначки, советы друг другу и всевозможные улыбки, на которые оказался горазд Фуллбастер и щедра Хартфелия. И вроде такое обычное дело, приготовить ужин для друзей, но когда кто-то рядом, все становилось чуточку иначе. - Ты когда ставила в духовку пирог? – интересуется Грей, рассматривая золотистый ободок на почти готовом блюде, вдыхая глубже аромат лимонника и уже предвкушая его немного кислый и освежающий вкус. - Минут двадцать назад, - отзывается Люси, рассматривая миниатюрные часики, встроенные в полку с посудой: те добросовестно показывали двойную 19, тонко намекая, что через каких-то десять минут придут голодные гости. – Ты пока иди, на стол накрой, я тут уже сама разберусь, - и снова легкая улыбка, такая же освежающая, как и почти готовый лимонник. Неожиданно от прохода в зал раздается теплый смешок, не принадлежащий Фуллбастеру. Девушка разворачивается, желая посмотреть на тихого проказника, но замечает в проходе лишь Скарлет, которая просто-таки светится от счастья. - Вы как парочка молодоженов прямо, - смеется Эрза, а в ответ ей смеется и сама Люси, не понимая, почему на душе так тепло и уютно. И перепачканный тестом Грей тоже смеется, едва заметно краснея, но ведь это такие мелочи, пахнущие ароматом лимонного пирога и чуточку – корицей. *** Посягательства на свои рукописи, а, тем паче, на свой блокнот с заметками, Люси выносить долго не могла. Она нещадно била друзей, угрожала голодовкой и обещала, что никогда больше не пустит ночевать в свой дом никого из тех, кто посмеет что-то подправлять в ее поэмах и повестях, но все было тщетно: то и дело на больших листках и в маленьком блокнотике появлялись заметки друзей о том, как стоит развивать уже имеющийся сюжет. «Спасибо за их заботу, что хоть уже написанное не правят», - который раз негодовала Люси, рассматривая всевозможные переправки, сделанные как минимум тремя разными людьми. Ни для кого не секрет, что Люси писала о том, что видела и о чем думала. Все ее герои, великие и могучие, слишком сильно походили на ее друзей, которые вовсе не желали становиться теми, кем их представляла Хартфелия, убирая всевозможные недостатки и лишние, совсем ненужные качества. Но, перечитывая поправки, вчитываясь в корявый подчерк Нацу, уверенный и аккуратный – Эрзы и размашистый и под наклоном – Грея, заклинательница понимала, что идеалы не такие живые, как люди, что ее окружали. И что уж если она будет писать про Нацу, то махачи, постоянные разрушения и путешествия пешком никуда не исчезнут. И герой не будет таким уж романтичным и сообразительным на самом деле, потому как оригинал таковым не являлся. Никуда не исчезнет робость Титании, ее военная выправка и тяжелое прошлое, которое, было бы желание Люси, девушка бы переписала на самое замечательное и счастливое. Не было бы угловатых ответов и отсутствия юмора у Грея, его некоторой отстраненности и дурной привычки раздеваться. Люси любила своих друзей за то, какими они уже были, не переписанными в ее историях, а живыми. - Так-с, посмотрим, что они тут написали, - пробормотала девушка, отлистывая листочки обратно и собираясь замечательно провести время, перечитывая пометки, сделанные товарищами. – Посмотрим: «Больше вкусной еды и рыбы». Ха, ну это точно Нацу писал! – смеется Люси, делая на больших полях маленькую пометку о том, что стоит больше внимания уделять рациону главного героя, балуя того иногда вкусными отбивными и большим количеством свежей рыбки для его товарища–кота, вечного спутника и неунывающего оптимиста. – Так, дальше: «Больше одежды и меньше проигрышей этой тупой головешке», - Хартфелия громко смеется, прекрасно понимая желание каждого помочь ей с написанием книги. И снова небольшая пометочка, выполняющая пожелание друга. – Так, и снова Нацу. «Дайте сильного противника!», ах, как это на него похоже, - заклинательница сама не понимает, почему ей так смешно, вроде и фразы эти постоянно слышит от друзей, а в написанном виде они как-то другой смысл обретают. Так время медленно тянется вперед, позволяя юной писательнице вдоволь насладиться процессом прочитывания пометок. У Эрзы замечания строго по делу, никаких отвлеченных «хочу». Она предлагает стратегию боя, тактики, подходящее оружие и название для атак. Нацу чаще пишет о хорошей еде, драках и пирушках, на которых будет и то и другое. Грей постоянно твердит о том, чтобы одежда не пропадала с его прототипа так быстро, чтобы тот хоть немного умел шутить и всегда успевал всем помочь. - Так, последнее на сегодня! – дает себе установку Люси, рассматривая время на часах. Двадцать минут девятого. Еще немного – и Люси ляжет спать, так как завтра рано вставать на задание, и опаздывать совсем ни к чему. – Итак: «Пусть этому придурку все же хватит смелости признаться заклинательнице в своей любви к ней!», - подчерк размашистый, угловатый, отчего сердце пропускает пару ударов и затем словно бы затихает, боясь что-то спугнуть. Люси снова перечитывает фразу, но ничего не меняется, слова не обретают новый смысл и не исчезают с листка. Для верности, чтобы понять, про какого «придурка» идет речь, проведена маленькая стрелочка к стокам, где Хартфелия писала заметку о Грее. Мысли сбиваются в пучок, голова неожиданно пустая, а к щекам приливает кровь, делая их пунцовыми от смущения. Неожиданная фраза, перевернувшая весь мир заклинательницы, рождает почти шальную надежду на то, что… А утром Люси все же опоздала на станцию, успев как раз тогда, когда поезд тронулся от перрона. То, что Грей смущенно игнорировал заклинательницу, делая вид, что он тут шлангом заделался, лишь больше смутило саму волшебницу. *** То, что вечером совершенно нечем было заняться – Люси осознала тогда, когда стала слоняться по квартире из угла в угол, издавая при этом странные звуки. Решив, что лучше вечерней прогулки ничего и быть не может, девушку тут же спешно привела себя в порядок и решила зайти на кружечку вечернего чая в свою любимую кафешку, что была всего в двух кварталах от ее дома. Вышагивая по мостовой и вдыхая ароматы лета, пряностей и хлеба из уютной пекарни, Хартфелия невольно заулыбалась всем прохожим, что попадались ей на встречу. Конечно, не все смотрели по сторонам так же, как и заклинательница, но то, что ответные улыбки делали этот вечер немного ярче – было однозначно. Задумавшись о чем-то своем, девушка зашла в кафе и, не глядя по сторонам, прошла к свободному столику, за которым видимо никто не сидел. Стоило Хартфелии только пристроиться на стуле, как за спиной раздался удивленный возглас слишком знакомого для нее голоса: - Люси? – и в этом слове уместилось столько эмоций, что щеки у заклинательнице сразу же стали пунцовыми. Она слышала в голосе Фуллбастера заботу и тревогу, счастье от встречи и радость. - Угу, - девушка развернулась, чтобы посмотреть на своего друга, так же зашедшего этим вечером в кафешку. Грей, на удивление, был одет, хотя рубашка была уже расстегнута. Немного измученный вид, круги под глазами, небольшие синяки, уже светлеющие, полученные на прошлом задании и фирменная ухмылка показались Люси такими родными и правильными, что защемило сердце. - Ждешь кого-то? – совершенно невзначай спросил юноша, рассматривая, как за окном мимо идут люди спешащие по своим делам. Хартфелия неловко улыбнулась, чувствуя, что не она одна в таком странном положении и отрицательно покачала головой, словно бы не способная сейчас говорить. – Я присяду? – уже на тон тише спрашивает Грей, внимательно рассматривая лицо подруги и о чем-то усиленно размышляя. И снова кивок, только в этот раз положительный, легкой благодарной улыбкой. Парень присаживается напротив девушки, и они вместе начинают изучать меню, обсуждая его, чтобы говорить хоть что-то в этой неловкой тишине. Люси совершенно натянуто смеется, чувствуя себя полной дурой, Фуллбастер же наоборот скуп на слова и даже иногда заикается, нервно комкая желтенькую салфетку в руках. Часы мерно перетекают за отметку двадцать минут, показывая уже одинаковые и такие привычные числа, что невольно тянет улыбнуться. - Скажи, ты… читала мою пометку? – неожиданно спрашивает Грей, набравшись храбрости. Люси, едва не поперхнулась чаем, услышав столь значимый для нее вопрос, и тут же согласно кивает, забрасывая в рот кусочек пироженки, чтобы сделать вид, что ей нельзя сейчас говорить. – И что ты посоветуешь этому… герою? – окончательно смущаясь и отводя взгляд в сторону бормочет Фуллбастер, едва ли не разрывая мятую-перемятую салфетку. Люси на мгновение улыбается, чувствуя, что она вот-вот сможет рассказать Грею то, что у нее на душе. - Знаешь, я… - на секунду Хартфелия замолкает, придумывая, как вывернуться из этой ситуации, - вернее, заклинательница в моей истории очень любит бумажных журавликов. Она считает, что если сделать кому-нибудь такого журавлика и подарить – это значит рассказать о своих чувствах, - пальцы Грея замирают, переставая терзать бумажку, а в голове у Люси панически кричит разум, сообщая, что уж если таких толстых намеков не поймет этот юноша, то делу уже не помочь. - А какой цвет любит… твоя героиня? – волнующий вопрос, заставляющий поднять темные глаза на лицо девушки, внимательно всматриваться в яркие искорки карих глаз, ловить в них свое отражение и ждать ответа, больше похожего на приговор. - Солнечный, - заклинательница не может отвести своего взгляда прочь, да и не желает. Остальной вечер проходи как в тумане. Люси помнит, что они с Греем более или менее стали снова общаться, не смущаясь друг друга, как снова весело шутили и вспоминали о прошлых походах и заданиях, общих провалах и историях. И на утро, откидывая одеяло прочь, Люси ничуть не удивилась небольшому, корявому журавлику из лимонно-желтой бумаги, стоявшему на подоконнике с маленькой прописочной на одном крыле. «Для Люси от Грея». *** - Какого?! – емко высказалась девушка, подрываясь с кровати и пытаясь отдышаться. Странный приснившийся сон, с четверга на пятницу, что по заверению Каны должен был быть самым что ни на есть вещим, оказался на деле настолько бредовым, что смех то и дело рвался наружу. – И присниться же такое! – рассмеялась девушка, смахивая выступившие слезы смеха и поправляя сползшую вбок пижаму. - Что приснилось, айя? – рядом возникает Хеппи, с интересом рассматривающий немного заспанное лицо подруги. Рассматривая аномальную шерстку кота, Люси с опозданием вспоминает, что великая команда хвостатых сегодня ночует у нее, и внимательных и любопытных тут воз и маленькая тележечка. В подтверждение своих мыслей, Хартфелия замечает, как с кухни выходит заинтересованная Эрза и откуда-то из под кровати выползает Драгнил. - Да всякие глупости, - отмахивается девушка, продолжая посмеиваться и мысленно проклинать себя о том, что уснула так рано. Часы показывали «22:22», задорно подмигивая магическим светом. – Сначала приснилась Эрза на коне, которая преследовала каких-то бандитов в страшных облегающих костюмах, - Скарлет нервно вздрогнула, вспоминая ту самую торицу, которая в свое время доставила всем немалых неприятностей. – Причем, сама она была в таком же костюме, - сознается Люси, громко и заливисто смеясь. Скарлет покрывается густым румянцем, вспоминая, что где-то в недрах магического подпространства у нее завалялся тот самый костюмчик из латекса, подаренный бандой неудачливых воров. Одно время она желала отомстить не в меру совестливому опальному магу, как следует припугнув того таким видом, но потом отказалась от подобной идеи, не найдя хорошего повода задать трепку давнему другу. Люси была в курсе таких идей подруги, так как Эрза поделилась своими размышлениями с ней. - А я, я тебе снился?! - лохматая розовая макушка стремится закрыть весь обзор от чрезмерного энтузиазма узнать о снах своего боевого товарища. Заклинательница только улыбается едва заметно, ощущая себя едва ли не сказочником, от которого все ждут всяких былинных историй и прекрасных баллад. - Конечно, - с улыбкой смеется Люси, кивая головой и мысленно решая задачку – соврать Драгнилу о ее печальном сне или не стоит. – Я катала тебя в часах по плавающему короблю все свое путешествие, - честно сознается Люси, наблюдая, как медленно сереет лицо своего напарника. Тот обиженно бурчит про то, что Хартфелия слишком злая и странная, но девушка совсем не обращает внимания на то, что там бормочет Нацу. Сейчас ее куда больше волновал приятный запах оладий с кухни, распространившийся по всей квартире. - О, вот и соня поднялась! – с кухни выруливает Фуллбастер, довольный выполненной работой: на тарелке лежат золотистые и вкусно пахнущие сладости, которые вызывают аппетит одним лишь своим видом. Но Люси совсем не до этого: она стремительно краснеет, бледнеет и, не найдя самого оптимального решения, смущаясь от увиденного, ныряет под одеяло, успевая выкрикнуть в комнату: - А одежда где? В ответ раздается привычное «Ох, мать…» и все судорожно начинают искать хотя бы трусы злополучного эксгибициониста, несчастного со своей неконтролируемой привычкой. Закутанная в одеяло, Люси начинает оглушительно смеяться, понимая, что в жизни меняется очень немногое, да и в целом почти ничего – Нацу остается таким же обжорой и сорвиголовой, Эрза – стеснительной и эмоциональной девушкой, принимающей все близко к сердцу, а Грей – все тем же извращенцем, теряющим свою одежду где не попадя. Когда же нижнее белье мага было найдено, вручено торжественно и под дикий смех Хеппи с Нацу обратно своему хозяину, девушка выползла на свет божий из кровати, к вкусным оладушкам, мысленно удовлетворенно благодаря Кану за наставления: сон и вправду оказался вещим, ведь единственное, что спасло девушку от «пикантного» зрелища голого Грея – это ее длинный фиолетовый передник, который девушка никогда не использовала, но зачем-то держала на кухне. *** Время двигалось слишком медленно, особенно, когда ожидание становилось более, чем тягостным. Девушка раздраженно ходила из угла в угол, рассматривала часы, не желавшие так долго менять двойную цифру «23» на какую-либо другую, и долго и упорно ругалась на опаздунов, обманщиков и мужчин в целом. То, что коробка сладостей уже давно была прикончена от ожидания этого разнесчастного шифровщика и лентяя, лишь прибавляло раздражения заклинательнице, ведь ей как никогда хотелось сладкого, а выйти из дома за необходимым было опасно да и не время: вот-вот должен был вернуться с задания Грей, который обещал обязательно заскочить на пару минут к заклинательнице и отдать ей пару новых книг, что она попросила прикупить в другом городе. Как раз там, где и была работа у Грея и Эльфмана. Тот факт, что поезд по расписанию прибыл уже как двадцать минут назад, лишь больше злил несчастную девушку, отчего та лишь обидно била по подушке, выбивая из той пыль и перья. - Да сколько можно же! – негодовала девушка, обращаясь к Плю, надувая щеки от переполнявших ее чувств и снова выглядывая в открытое окно, надеясь увидеть там знакомый силуэт. Люси, собственно было наплевать на привезенную книгу, при желании, она могла найти такую же у Леви. Куда важнее был сам Грей, пообещавший навестить первой после задания – заклинательницу, отчего сердце билось загнанной птицей в груди, алели щеки и даже уши, а губы мелко начинали дрожать от волнения. - Пунь-пуууунь! – емко высказался пес, дрожа, как осиновый листик на ветру. Люси только тяжело вздохнула и покачала головой, так как совершенно не понимала своего духа, что бы она там ни говорила Нацу и Хеппи. Почему-то сейчас, в ожидании, ей безумно захотелось сделать самую невероятную глупость, на которую была способна девушка. - Если он придет до нуля, я точно признаюсь ему! – задает сама себе девушка установку, в который раз доверяя свою судьбу злосчастным числам, преследующим заклинательницу. Плю поднимает лапку вверх, словно бы соглашаясь и начинает забавно танцевать, подпрыгивая на месте, иногда врезаясь носом-морковкой в ногу хозяйки и громко что-то лопоча на своем. – Что случилось, Плю? – девушка присаживается на коленки к духу, но тот не успокаивается, продолжая прыгать на одном месте и тукаться носом в живот хозяйки. - Так в чем ты там признаешься? - раздается за спиной и девушка ощущает, как холодок крадется по позвоночнику, медленно пробирая до костей. Этот голос она узнает всегда и везде, уж теперь-то точно. Быстрый взгляд в сторону, с надеждой, что время уже перевалило за отметку нулей, но все тщетно, ибо на часах 59 девять минут. - Г-грей, - Хартфелия медленно оборачивается, рассматривая замершего юношу в проеме, ухмыляющегося и немного запыхавшегося, но в целом довольного собой. Отчего-то сердце уходит в пятки, и мысли одна за другой сбиваются в кучу, сводясь к одному итогу: «А может, ну его, это признание?» - Я успел до нуля, - кивок головой в сторону, показывая, как часы начинают отсчет нового дня. Купленная книга летит через комнату на кровать, а Фуллбастер уверенно и немного нахально движется к все еще сидящей девушке, продолжая улыбаться. - Ну, я хотела сказать… что, может… нет, ну скорее всего… И вообще… - мямлит девушка, старательно отводя взгляд от красивого тела друга, чувствуя, как щеки просто-таки горят. Дыхание Люси ловится где-то на подходе, стоит только сильной мужской руке поднять замершую заклинательницу с пола и, как только Грей прижмет к себе Хартфелию, легко потрепать по ее светлой голове. - Помнишь, я тебе делал журавлика желтого? – вкрадчиво интересуется юноша, поправляя мешающиеся ему волосы, заправляя их за аккуратное и небольшое ушко. Люси краснеет, теряет ориентацию в пространстве от непосредственной близости к предмету своего обожания, и, кусая собственную губу, тихо отвечает на вопрос Фуллбастера, проглатывая окончания слов: - Я помню. - Так вот я все еще жду ответного журавлика, - фыркает смешно Грей, отпуская девушку из объятья, едва удерживая себя от того, чтобы не коснуться губами мягкой и нежной кожи заклинательницы. Та, словно не понимая, что делает, на негнущихся ногах шагает к письменному столу, открывает выдвижной ящичек и достает на свет божий аккуратное оригами журавля, сделанного из исписанной словами бумаги. - Я… - Люси замолкает, как только видит удивленно-счастливое выражение лица Грея. Та шальная радость, промелькнувшая всего на мгновение, просто-таки обжигает сердце надеждой и чем-то более приятным, ласковым, оставляя след в самой душе. И единственно верное, что сумела сделать за этот вечер Люси, это не упасть в обморок от переполнивших ее чувств, когда Грей трепетно и нежно, боясь сделать что-то неправильно, поцеловал заклинательницу. Плю согласно закивал, после чего растворился в звездной дымке и пыли, с чистой совестью отправляясь в мир духов, чтобы сообщить, наконец, благую весть о том, что эти два упрямых мага нашли друг друга.