Anliegen

Курт всегда лучше других разбирался в людях. Он их много перевидал. Абсолютно разных, таких непохожих друг на друга. Иногда Чарльзу казалось, будто Змею «прочитать» человека или же мутанта, просто поговорив с ним, проще, чем ему самому с помощью телепатии. Курт умел не только видеть, но правильно анализировать и использовать увиденное. Именно поэтому Чарльз попросил Курта присмотреть за новенькой. Вечно настороженную и невероятно тихую девушку привезли пару дней назад люди Икс с засекреченной военной базы, расположенной, на всеобщее удивление, в Централии. Видно, желание научится «ломать» мутантов и использовать их в военных целях превзошло страх провалиться под землю и сгореть заживо. Конечно же, база была негосударственная, иначе ее постройка в таком месте не имела бы смысла. Залезть в голову мутантке Чарльзу удалось, о чем он, признаться, позже жалел. В ее поразительно четком, почти идеальном сознании немало место занимали образы и ощущения с тех научных экспериментов, через которые она не раз проходила. Особенно Профессору запомнились выявления ее болевого порога и, как вытекающее, максимальной скорости регенерации. Запомнились настолько, что ему пришлось пару часов провести в компании Хэнка и дорогого виски, прежде чем он убедил себя, что, в общем-то, он видел вещи и много хуже. Впервые увидел ее Курт вечером, через день после ее прибытия в особняк. На вид самая обычная девчонка. Маленького роста, худая, волосы чуть ниже плеч. И Курт подумал, что сложности в исполнении просьбы Профессора не будет. Только лишь подойдя к ней ближе, понял, как ошибся. Большие серые глаза, против ожидания, были абсолютно пусты, на лице не было никаких эмоций, осмысленных действий не было с ее стороны вовсе. Ночной Змей поздоровался – подняла на него ничего не выражающий взгляд. Попытался разговорить – без толку. Предложил посмотреть сад – бездумно проследовала за ним. Курту постоянно казалось, что он делает все неправильно, что все его попытки хоть немного ее социализировать бесполезны, но спокойный голос Чарльза в его голове твердил: «Продолжай». И Змей продолжал. Имени у мутантки не было. На базе она значилась под номером четыре (предыдущие трое мутантов, как стало позже известно из архивов, погибли), и звалась просто – Четвертая, но звать так ее казалось почти преступлением против личности. Так что Курт стал называть ее Ренэйт. По его мнению, это имя ей очень подходило. Тем более что Чарльз этот шаг одобрил на все сто процентов. Со стороны могло показаться, что Ренэйт действительно социализируется. Однако Курт, не отходящий от нее ни на шаг, тихонько проклинал свой талант «читать» всех, потому как на деле же Ренэйт совсем не менялась. Она могла слушать, но никогда не разговаривала. Если ей предлагали куда-нибудь пойти, она молча следовала куда предлагали. Просили что-то сделать – все также молча делала. Даже когда Курт робко спросил ее, не хочет ли она присоединиться к тренировке людей Икс, она послушно проследовала за ним. Иногда Курту казалось, что предложи он ей спрыгнуть с небоскреба, она бы так же слепо спрыгнула. «Не утрируй, вспомни, через что она прошла» - повторял непоколебимый голос Профессора в голове, но Змей не считал, что утрирует. Он часто повторял себе, что нужно больше времени, что он где-то ошибается, что-то делает не так. И постоянно старался гнать от себя мысль, скупо и правдиво-жестоко повествующую о том, что экспериментаторам на базе все же удалось «сломать» Ренэйт. Когда в особняк, в своей фирменной манере, забежал на пару дней Ртуть, Ночной Змей искренне обрадовался. Не сколько, надо признать, самому Питеру, столько тому, что он именно тот, кто имел неподражаемый талант вызывать целый ворох разных эмоций, от радости до неуправляемого желания убивать. В случае с Ренэйт подошла бы абсолютно любая, хоть какая-нибудь, но даже Ртуть потерпел поражение, и Курт впал в уныние. По ночам Змею обычно не спалось, и он часто бродил по дому или парку, рискуя до обморочного состояния напугать тех, кто тоже под покровом ночи выйдет прогуляться. Курт раньше думал о самых разных вещах, но сейчас все его мысли почти круглосуточно занимала лишь одна. Змею было одновременно и нестерпимо жаль мутантку, и стыдно перед Профессором. Ночной Змей понятия не имел, как выполнить его просьбу. По прошествии двух с половиной месяцев он не продвинулся ни на шаг. Конечно, Курт понимал, что в данном случае, кажется, уже не помочь, но чувство вины от этого понимания никуда не девалось. Наоборот, начинало грызть еще сильнее, потихоньку призывая к самокопанию. Ночь была безоблачная. Ультрамариновое небо, усыпанное звездами, напоминало Курту отрез плотного синего бархата, щедро украшенного осколками бриллиантов. Змей, стоя на террасе, вглядывался в темный парк. Постояв так с полчаса, Курт вздохнул и уже собрался зайти в дом, как на периферии зрения мелькнуло около живой изгороди что-то светлое. Змей внимательно вгляделся в кусты и заметил знакомую худую фигуру Ренэйт. Не раздумывая, телепортировался к ней ближе. Зоркие глаза, прекрасно видевшие в темноте, без труда выцепили сидевшую на коленях около молодого дуба девушку. Курт, насторожившись, подошел ближе, едва не споткнувшись о выступающий из-под земли корень. - Рэйн? – тихо позвал Змей, надеясь, что его появление не будет для девушки неожиданностью, и она не прибьет его в порыве – все-таки она являлась практически биологическим оружием. Ренэйт никак не отреагировала, и Курт решил, что она давно его услышала. Он подобрался почти вплотную и медленно присел рядом, пытаясь понять, что она делает. Только тогда Змей увидел маленького нахохленного воробья, мечущегося между ладоней Ренэйт, которые она плавно сводила, оставляя для птенца все меньше места. Через пару секунд воробей оказался в крепкой, но осторожной хватке. Курт неотрывно смотрел, как мутантка выпрямилась и приподнялась над землей. Второй раз Курт наблюдал телекинетические способности Ренэйт в деле. После того, как птенец снова оказался в гнезде, а Рэйн бесшумно коснулась ногами влажной земли, Ночной Змей еще некоторое время изумленно смотрел на нее, не в силах отвести взгляд, хотя понимал, что так неотрывно пялиться попросту неприлично. Он скользил взглядом по ее бледному лицу, по худым плечам, на которые была накинута серая толстовка с ярким принтом какой-то американской группы, пожертвованная Ренэйт Питером, по узким ладоням, так бережно державшим еще минуту назад воробья. Смотрел изучающе, будто видел впервые, хотя Ренэйт почти всегда была рядом. Остановился на серых глазах и с замиранием сердца осознал, что девушка смотрит на него в ответ не менее скромно, только вот на ее лице явно читался вопрос о душевном равновесии Курта. Осознал и обрадовался, несмотря на абсурдность ситуации. - Не замерзла? – как обычно, с сильным немецким акцентом спросил Змей. – Пойдем в дом? Рэйн уже привычно молча проследовала за ним, но Курт радовался и тому, что она успела показать. Результат есть. А Чарльз с легкой улыбкой наблюдал за ними из окна своего кабинета, опережая Курта в понимании простой истины: не в его просьбе дело.