Pain in my Heart

       — Эй, Хён, смотри, это дерево невероятно красивое, правда? — сказал маленький черноволосый мальчик, с трепетом во взгляде смотря на своего друга. — Оно излучает тепло, прямо как и ты, хён. Хотел бы я стать таким же.        — Хё-о-он, — кто-то настойчиво тряс Чимина за плечо, на что парень лишь посильнее закутался в одеяло. — Просыпайся и иди завтракать, нам скоро выходить, а ты до сих пор дрыхнешь, — сонным голосом сказал парень, сорвавший таки одеяло со спящего друга.        Открыв глаза, Чимин увидел перед собой не своего друга детства и соседа по комнате, а загорелую кожу оголенного влажного торса.Тело Чонгука было в превосходной форме и именно оно стало первым фетишем Чимина, со всеми этими идеально выделяющимися мышцами. Чонгук вышел из комнаты походкой «самца», слегка покачивая бедрами на которых висело темно синее полотенце. Увиденное не развидеть, и Чимин это прекрасно понимал, казалось, что младший издевается над бедным хёном, щеголяя перед ним в таком виде каждый день.       Паку резко стало как-то не по себе после этих мыслей. В глазах потемнело, а воздуха категорически не хватало. Быстро встав с кровати, он подошел к тумбочке и выпил нужный препарат, после пошел в ванную, проклиная «отличное» начало дня и очередной приступ болезни. Мало того, что у Чимина был стояк, так ко всему этому ещё и сердце билось как бешенное, с каждым ударом все больнее и больнее.       Жить в одной квартире с человеком, которого ты любишь до глубины души очень тяжело. Особенно если от этого на твоем сердце растут цветы.       Ханахаки. Эту болезнь в мире называют неким проклятьем из прошлого. Удосуживаются заболеть ей немногие. Но самое главное, что найти какое-либо лекарство никто не мог. Из-за неразделенной любви к Чону эта болезнь развилась и у Чимина. Каждый раз, когда он видел Чонгука, ему становилось плохо: дышать было тяжело, боль в груди и сердце была ужасная, а потом и вовсе появлялся кашель. Отхаркивать целые бутоны было как-то не особо приятно. Таблетки, которые прописал ему знакомый врач, с каждым днем теряли свои свойства и действовали все хуже.       Естественно Чон не знал про эту болезнь старшего, но каждый раз видя приступы кашля, он сильно волновался, пытался помочь, на что Чимин упрямился и говорил, что все отлично.       Ага, конечно.       После легкого завтрака, они быстро отправились на станцию метро. Чимин очень любил ездить на этом транспорте утром, народу, как ни странно, было очень мало, так тихо и спокойно. Только в это время Чимин мог видеть, как солнце озаряло лицо младшего, отчего оно отдавало какой-то необыкновенной бледнотой. При солнечном свете его глаза цвета горького кофе становились прекрасней и манили еще сильнее. Улыбка Гука была теплой как-то самое солнце на улице. В такие моменты Чимин осознавал, что это и есть, наверное, его второй фетиш — лицо Чона в ярком солнечном свете, ведь в эти мгновения он весь словно волшебный.        — Пак Чимин, Вы так дыру во мне просверлите, — с широкой улыбкой сказал Чон.        — М-м, прости, Гуки, я просто задумался, — сказал Пак, потрепав парня за густые черные волосы, и лучезарно улыбнулся в ответ превращая свои глаза в узкие щелочки.        — Хён, с тобой все хорошо? Выглядишь ты не очень здоровым — лицо ужасно бледное, — ты не заболел? — с заботой спросил младший, в чьих глазах отражалось некое беспокойство за Пака.       «Да, заболел.Тобой заболел. Каждый раз, смотря на тебя, в груди появляется тяжесть и боль… Дыхание прерывается, а сердце вот-вот взорвется,» — с такими мыслями Чимин грустно посмотрел на Чона, но вместо этого ответил так же как и обычно:        — Все отлично Гуки, я просто, наверное, переутомился.        Благополучно доехав до учебного заведения, парни быстрым шагом пошли на пары. В университете, студенты поделились на два лагеря: первые — зубрилы, бегающие с папочками и тетрадками по разным аудиториям, а вторые — полусонные зеваки, нехотя идущие на пары.       Добравшись до своей аудитории, Чимин зашел в кабинет, ему не хотелось садиться с Чоном, и поэтому Пак сел рядом с каким-то странным парнем, который был увлечен, видимо, интересной книгой. Чонгуку это не понравилось, но показывать он это не стал.       — Оппа! Садись со мной, — крикнула миловидная девушка, помахав младшему рукой, и освободила место для Гука.       Посмотрев на Пака, Чон хмыкнул и сел рядом с девушкой. Почти всю пару он мило беседовал с ней, иногда посматривая на Чимина. А у последнего снова приступ, таблетки стали действовать менее эффективно, это он заметил еще около двух недель назад. Сначала, как только он начал их принимать, у него был один приступ в неделю, потом все чаще, а сегодня это уже второй за день. Отпросившись у преподавателя, парень как можно быстрее выскочил из аудитории. Чим кое-как добрел до медпункта, в котором работал врач и по совместительству его хороший знакомый, тот самый, который и выписал ему лекарства.       — Шуга-хён, помоги, — тихим и дрожащим голосом сказал Пак, хватаясь за ткань футболки в области груди.       — Чем я тебе помогу, дурень? Я не смогу влюбить в тебя Чонгука, — зло прошипел Юнги в ответ.       — Дай мне что-нибудь получше этих бесполезных таблеток.       — Ты с ума сошел?! Хочешь помереть раньше времени? Эти препараты нельзя так часто пить. Я дам тебе обезболивающее, а ты приляг и постарайся успокоиться немного. Потом мы с тобой серьезно поговорим, — голос Шуги был обеспокоенным, хотя всем видом он выражал отстраненность.       Пара уже давно закончилась, а Чимин до сих пор не вернулся. Обеспокоенный Чонгук бегал по всему университету, спрашивал у одногруппников, но никто ничего не видел и не знал. Вспомнив про утреннее состояние хёна, Чонгук побежал к медпункту. Дойдя до нужного кабинета, Чон услышал незнакомый голос. Его обладатель явно с кем-то ругался. Подслушивать, конечно, не хорошо, но Гуку было ужасно любопытно.       — Чимин, напомни-ка мне, когда у тебя началась эта болезнь? — сказал мужчина со светло-мятным оттенком волос.       — Года три назад? — неуверенно произнес Пак.       — И ты до сих пор жив? Ва, а ты отлично скрываешь свои чувства, но вот только сердце не обманешь, — продолжал мужчина.       — Спасибо за отличные слова, Шуга-хён, ты мне этим очень помог, — с сарказмом сказал Чимин.        — Тебе поможет только взаимная любовь.        — Но…        — Ну, а если так, то тебе остается жить около месяца. Чим, это не шуточки, твоя болезнь очень редко встречается в природе, и врачи еще не знают как это вылечить.       — Я понял тебя, хён, я буду действовать, но вдруг я получу отказ. И что мне тогда делать?       — Надеюсь, этого не произойдет… Иначе… Будет только хуже.       «Что это было?» — пронеслось в голове у младшего. Быстро выбежав из коридора, Чонгук пошел к выходу из университета. Он пытался привести свои мысли в порядок, но у него это плохо получалось. — «Чимин серьезно болен? Такая болезнь редко встречается в природе? Хёну осталось около месяца. Не-е-ет, нет, я не хочу об этом думать.»       -Алло? — ответил тихий голос на другом конце трубки.       — Хён, я дома. Прости, что не подождал — были важные дела. Приходи домой, нам надо поговорить, — после этих слов Гук бросил трубку.       Зайдя домой, Чимин увидел Гука, который сидел на кухне с серьезным выражением лица, но при этом в его глазах явно читались грусть и беспокойство.       — Что-то случилось, Гуки? — Чим подбежал к нему и посмотрел прямо в глаза, ведь Чонгук был на грани слез.       — Почему ты не сказал, что болен? Почему ты не сказал, от кого ты так страдаешь, я бы постарался помочь тебе.       — Подслушивать не хорошо, Гуки. Но раз ты все слышал, то… — Пак накрыл губы младшего в неловком поцелуе, а маленькая ладошка аккурат легла на его щеку. Как же долго Чим мечтал об этом. Этим поцелуем парень постарался выразить всю любовь и весь трепет, что таились в его сердце, оставляя там только то, о чем младший не должен знать — свой страх.       «А вдруг он оттолкнет, уйдет, забудет?» — об этом так не хотелось думать, но мысли лезли в голову Пака, не собираясь покидать её.       — Х-хён, — заикаясь, медленно протянул младший, оторвавшись от губ Чимина и пытаясь сфокусировать на нем свой взгляд  — Я… я люблю тебя, люблю ещё с самого детства. С самой нашей первой встречи. Давай будем вместе, Чимини~?       — Давай постараемся, Гуки.       После этого события, Чимину с каждым днем становилось лучше, цветы, растущие внутри него, больше не приносили невыносимой боли, теперь они приносили ему тепло и приятные чувства.

~•~