Sorry.

Дорогой Чонгук, Ты понимаешь, как я люблю тебя? Я не могу вздохнуть, не могу адекватно думать, да и вообще я неадекватный. Я слушаю песни, заставляя реветь себя, потому что нахожусь в бесконечной депрессии, и это единственный способ выпустить все. Врачи говорят, что у меня синдром Мюнхгаузена, я все преувеличиваю, но нет. Я не вру. Ты — моя первая и моя последняя влюбленность. Я просто… я не знаю, что делал бы, если бы не встретил тебя, Чонгук. Я бы не нашел смысла в жизни. А тут появился ты, зайка, такой милый и такой смущенный. И когда ты негромко и беспафосно заявил: «Я Чон Чонгук, приятно познакомиться» — я просто растаял тогда. Потому что ты — лучшее, что случилось в моей жизни. Мне очень и очень жаль, что я не удержал тебя. Поступил вот так и наорал, ударил тебя, а потом ушел. Я не должен был делать этого. Прости. Ты сейчас женат, поздравляю вас. Счастливы вы все. А мне что, так и мучиться от скрытости? Нет. Извини, я всегда боялся, что разрушу этим нашу дружбу, но… Чон Чонгук, я люблю тебя. И я сожалею, что упустил тебя. Это письмо было только тебе. Знай, что ты прекрасен, Гукки. Ты идеален. А я просто не стерпел, прости. Я слабак, да. Ужасный слабак. Я не смог, прости. Прости. Помнишь американские горки? Тогда мы мое лицо еще закрасили смайликом, а крики приглушили. Там лился мой мат, сплошной мат, ахаха. Чонгук. Ты любишь меня? Конечно, нет, но могу ли я на что-то надеяться? Ох, откуда. Я же не смогу ничего, я болен на голову. Прости, я не признался раньше словами вживую, а теперь ты сменил страну и номер, и я не могу признаться тебе лично или хотя бы по телефону. Но ты же примешь меня? Вряд ли, конечно, но примешь? Я вынужден спросить снова. Чон Чонгук, вы любите меня? Что бы ты ни ответил, прощай. Не ищи меня, даже не пытайся, пожалуйста. Я буду там, где ты никогда не найдешь меня. Никогда. Твой Чон Хосок.