Тихая гавань

       Снаружи начало темнеть - школьные часы закончились, и дети давно разбрелись по домам, когда в пустой класс Робин без стука ворвался запыхавшийся человек – почтенный самурай и ее сосед через два дома. Она отложила в сторону учебник и настороженно поднялась с места.        - Нико-доно! К острову причалил ваш накама, он ранен!        На пустынном побережье Робин издалека увидела знакомую каждому пирату в Новом мире пятнистую шапку, а с ней и ее знаменитого капитана, который, тяжело привалившись к огромному валуну, хмуро глядел в спокойное море. За привычно распахнутым плащом, испачканным в пыли, виднелись пожелтевшие от мази бинты – он прикрывал их рукой, словно защищая свежие раны.        - Траффи-кун! - окликнула его Робин, невольно скользнув взглядом по берегу и дальше, но не увидела ни качающейся на слабой волне знакомой субмарины, ни какой-либо другой посудины, пригодной для морского путешествия. – Почему ты один? Что произошло?        - Нико-я, прости за беспокойство, - хрипло сказал Ло. – Я бы не дотянул до следующего острова…        В стране Вано Ло был одним из тех, кого чтили как героя, освободившего страну от Кайдо – но он не хотел огласки и внимания, и Робин подчинилась его желанию. В домах и дворах рассыпались лепестками сакуры глаза и уши, пока спотыкающийся на каменной крошке упрямый капитан пытался идти самостоятельно, не взваливая свой вес на плечи поддерживающей его Робин.        Ее дом стоял темным пятном на мягко подсвеченной тихой улочке. Скрипнула за их спинами калитка, Робин помогла ему переступить высокий порог и чиркнула спичкой, зажигая предусмотрительно оставленную у входа лампу. Ло же прислушался к царящей в ее доме тишине и беспокойно огляделся, ища следы пребывания другого человека.        - Ты живешь одна? Разве Зоро-я не здесь?        - Он ушел, - печально улыбнулась Робин, помогая ему лечь на диван. – Одна девочка с деревянным мечом призвала его к ответу.        - Не вовремя я свалился на твою голову, Нико-я, - откинувшись на подушку, невесело хмыкнул Ло и внимательно посмотрел на нее. – Я уйду, как только смогу.        - Здесь много места, Траффи-кун. Оставайся, сколько захочешь, - гостеприимно предложила Робин, и он наконец позволил себе отключиться, чтобы, очнувшись, даже не вспомнить о столь щедром предложении.        - Ты спасла мою команду, - серьезно сказал Ло утром, когда с первыми утренними лучами комнату залило ярким светом, и Робин потянулась в кресле, разминая затекшие конечности. – Если бы не твоя библикарта, мы бы не ушли от Черной Бороды и сгинули где-нибудь в море. Наверное, он решил, что может все, раз исхитрился сбежать тогда от гнева вашего капитана – и снова начал свою охоту. Он убил моего друга, Нико-я, а тот даже не был фруктовиком, - тихо добавил Ло, и его лоб прорезала глубокая болезненная морщина. – Но мог вырезать всех. Плохой из меня получился капитан, если я не смог защитить своих накама.        - Где они сейчас?        - Я распустил команду. Попросил у того самурая Итернал Пос и велел им поискать тихой жизни на каком-нибудь отдаленном острове. Пусть лучше они сочтут меня ничтожеством, чем я похороню еще кого-то, - устало потер глаза Ло.        - Ты сделал это ради их блага, Траффи-кун, - осторожно возразила ему Робин. - Не кори себя.        Ло удивленно посмотрел на нее – словно ждал не поддержки, а пощечины, - и медленно покачал головой, думая о чем-то своем.        - Тебе вообще не стоило пускать меня на порог, всем близким людям я несу лишь смерть – не зря дозорные дали мне такое прозвище. И Черной Бороде я отомщу, непременно, только подлатаю раны и убью его. Или засажу в Импелдаун – пусть гниет там вместе с Дофламинго…        - Решишь, когда поправишься, - мягко, но безаппеляционно прервала его Робин. – Лежи и не вставай, Траффи-кун, а я схожу за лекарствами, бинтами…        - Я скоро встану на ноги, - пообещал ей вслед Ло. – На мне все заживает как на собаке – то ли генетика, то ли пресловутый фрукт…        - Отдыхай, Траффи-кун, и набирайся сил, - донеслось из коридора, прежде чем захлопнулась за ней входная дверь.       ***        - Я же говорил, Нико-я, - Ло коснулся края воспаленно-красной зарубцевавшейся ткани на боку и поднял на нее глаза. – Как на собаке.        - Пей чай, пока не остыл, - Робин мягко подвинула к нему кружку и, подцепив пальцем дверцу навесного шкафчика – утром окончательно отвалилась доселе держащаяся на одном честном слове ручка, - достала сахарницу. – Особый сбор, укрепляющий, тебе полезно.        - Почта была? – спросил он, покладисто пригубив пряного напитка. – Мы все-таки не под водой, чтобы терпеть информационный вакуум.        Выросшая на столе рука услужливо положила перед ним свернутую вчетверо газету, а сама Робин непривычно шумно завозилась в шкафчике, звеня склянками и шурша картонными упаковками - словно отстраняясь от происходящего за ее спиной.       Ло взял в руки газету и оторопел: с первой полосы на него глядел пустым взглядом окровавленный Черная Борода с еще больше поредевшей улыбкой. К статье о его внезапном падении прилагался розыскной постер повинного в этом пирата, опаснейшего из Худшего поколения – в той же соломенной шляпе, но уже с семизначной цифрой за голову.       Будь это кто-то другой, Ло разорвал бы газету, в гневе расколотил стоящий под рукой молочник, проклял бы укравшего у него врага выскочку – но это был Луффи, оказавший ему неоценимую помощь на Дресс Роуз и по вине Черной Бороды потерявший брата при Маринфорде. Везучий подросток в соломенной шляпе. Накама, чтоб его…       Ло бросил взгляд на верхний уголок газеты и за неимением лучшего нахмурился.       - Ей уже два дня, Нико-я.       - Точно, - с неожиданной горечью подтвердила Робин. – Потому что все вы, настоящие пираты, такие.       - Какие?       - Рветесь на линию огня, в самую гущу событий – куда угодно, кроме тихой гавани, где вас ждет кто-то важный. И скорее всего – не дождется, - она покрутила в руке так некстати оставшийся на столе нож и и одним движением вогнала его в столешницу прежде, чем выйти из кухни.       ***       - Что ты делаешь, Траффи-кун? – вечером Робин несказанно удивилась, не обнаружив свой дом опустевшим и более того – наполненным светом и шумом.       Ло, зажав между губ гвоздь, с интересом прикидывал, как будет сподручнее прибить на место так вовремя отвалившуюся ручку. Судя по его сосредоточенному виду, домашние заботы для Хирурга Смерти были в диковинку.       - Я решил починить тебе дверцу, - непринужденно сообщил Ло. – Должен ведь я как-то отблагодарить тебя за помощь. Прежде, чем уйду, - поспешно добавил он.       - Дверцу? – в мимолетном недоумении моргнула Робин и, уловив его настроение, важно кивнула в ответ. – Почини. Это хорошо.       В обоюдном молчании Ло прилежно, с хирургической точностью, пристроил ручку на место, а Робин на скорую руку приготовила ужин и заварила укрепляющий сбор. Только оказавшись с ней лицом к лицу и не имея возможности отвернуться, Ло наконец подал голос.       - То, что ты сказала мне утром, про тихую гавань, - опустив взгляд в свою чашку, негромко начал Ло. - У меня ее нет, Нико-я. Некуда мне возвращаться. Только в море – сначала плыть по нему, после сгинуть в нем. Никто не ждет меня на берегу.       Робин поджала губы, подбирая слова – и он поспешно ее перебил. Словно опасаясь, что услышанное будет ему не по плечу.       - Ты ждешь не меня. На стене у входа висит крепление для трех мечей.       - Зоро тоже настоящий пират, - ее улыбка получилась вымученно-искренней. – Как Луффи. Как ты сам. Он ушел – и уже не вернется.       Ло внимательно всмотрелся в ее спокойное, лишенное тени сомнений лицо и твердым шагом покинул кухню. Правда, тут же вернулся, до белизны сжимая в ладони свой верный проклятый меч.       - Это мое последнее сокровище, - Ло без колебаний вложил его Робин в руки и добавил, - сама решай, примешь ли.       Она долго смотрела на меч, словно не узнавая, перекатывая в ладонях узорчатые ножны, пока не подняла на терпеливо выжидающего Ло искрящийся смешинками ясный взгляд. И крепко прижала к груди доверенное ей сокровище.       - Звучит как предложение. Ло.       - Звучит как согласие. Робин, - кивнул он и посмотрел в глаза напечатанному на бумаге вечно смеющему Луффи, неправильному пирату. Мугивара улыбался им с газетного листа, словно знал, что все непременно сложится хорошо.