Всего себя

Тонкие белые пальцы стискивают простыни. Вертикальная тревожная морщинка у переносицы, чуть слышный стон. Гас не смеет пошевелиться, Гас не смеет снова лечь рядом, Гас сидит на краю смятой постели и смотрит на хозяина - обреченно, угрюмо, виновато. Да, всякий раз, все чаще и чаще, когда он просыпается от этих сдавленных невнятных стенаний, ночь за ночью он сходит с ума от дикого, отчаянного чувства вины. Потому что, чёрт возьми, он ничем, ничем не может ему помочь. Одна бессонная ночь за другой. Гас ни о чём не рассказывает Спектре. Так нельзя, ведь Спектра, его несокрушимый, его гордый Спектра, не должен знать о том, как он стонет и мечется ночами, как морщится, болезненно и беззащитно, как будто бы от боли, как повторяет, сипло, как в лихорадке: - Нет, он должен.. быть моим.. И Гас знает, о чём речь. Драго. Стоило участиться их с Кузо непродолжительным стычкам - и Спектра уже спит тревожно, как больной ребенок. И усталая теплая ладонь ложится на влажный бледный лоб. * Тебя лишают твоей игрушки, Спектра? Да, дразнят едва ли не каждый день, прежде чем снова одержать победу и уйти. Тебя лишают покоя. Если бы я только мог, если бы ты только приказал мне, я бы тотчас поубивал их всех. Но это.. это не наш метод, да ведь? * В тяжелой от усталости голове копошатся странные, слишком смелые мысли. Взгляд из-под полуопущенных век - раздражение, боль. Нежность. Спектра Фантом кусает губы во сне. * Хайдрон неугомонен и глуп, вексы - эгоистичные жалкие крысы. Только мы с тобой и есть друг у друга. Только мы с тобой и есть вообще. Только мы с тобой. А всё остальное для меня давно уже блеклое и ненастоящее. Смотри, даже я сам, даже я сам меркну возле тебя. Я буду служить тебе до самой своей смерти, но будешь ли ты менее одинок рядом со мной?.. * Сбивчивое дыхание и тень, которую косо роняет маска, лежащая на прикроватном столике. И каждую ночь, когда они засыпают, крепко обнявшись, каждую ночь Гас заранее знает, что снова проснется и не сможет спать. Спектра снова будет мучиться. Будут мучиться они оба. Гас любит ночи, когда они оба не спят. Спектра стискивает его запястья в своих длинных тонких пальцах, вжимает его в постель. Держит его так, как будто бы тот того и гляди вырвется. Изучает его тело медленными, горячими поцелуями, заставляет тихо скулить и упрашивать. Не позволяет отвечать на поцелуи. Наклоняется к нему так близко, что золотистые легкие пряди щекочут шею. Нет, Гас бы с радостью поменялся ролями, но он знает - Спектре надо самоутвердиться. Гас всегда любил эти ночи, но сейчас он любит их как-то совершенно отчаянно. Спектре надо самоутвердиться. И не надо знать, как он нервно, тревожно спит. Так мечется, аж пробирает до костей. Разбудить бы. Но стоит ли? Что ему сказать? Что ему сказать, кроме правды? Нет, не надо. Лучше не надо. * Для меня ты никогда не будешь слабым, но я знаю, ты не поверишь в это, если узнаешь о том, что я видел. Я чувствую себя виноватым и потому, что в итоге сижу тут и смотрю во все глаза на нечто, что нельзя видеть никому. Чего как бы и не должно быть. * Как же красив Спектра, когда он открыт. Мраморное лицо не теряет надменности несмотря на страдальчески сведенные брови. Очередной тихий стон. * Я хотел доказать тебе, что я достоин того, чтобы тебе служить. Я хотел доказать тебе, что я на всё ради тебя пойду. Я хотел доказывать и доказывать, лишь бы угадывать раз за разом в твоем взгляде молчаливое одобрение. Для себя. Это мне нужнее воздуха. Но знаешь, чего я хочу сейчас?.. * Слабый шелест простыней, Гас ложится рядом. Берет в горячие ладони лицо Спектры, хмурится, стискивая зубы. Подается вперед и легко касается отчего-то подрагивающими губами светлой, мягкой челки. И вздыхает, прикрыв глаза. Ему сейчас больнее, чем Спектре. * ..Я просто хочу, чтобы ты спал спокойно.