Неожиданный поворот

Напряжение можно было резать ножом. Мама неоднократно просила отца сменить повязку на что-нибудь менее устрашающее, так как он выглядел не то как пират, не то как пятилетний съехавший ребенок. Отец шутку не оценил, поэтому даже свой плащ далеко убирать не стал, как знал, что задерживаться дома не будет. Меня же спрашивала о друзьях. По скольку атмосфера накалялась с каждой проведенной в кругу семьи минутой, то я посчитала этот вопрос самым настоящим издевательством. — Наши соседи решили завести еще одного ребенка. Это смешно слышать, у них два кредита, да и так по дому двое сорванцов бегает, куда им еще один! — четвертый. Она меняла тему уже четвертый раз, пытаясь нас расшевелить. Когда мы с Фьюри снова проигнорировали ее попытку на беседу, мама со звоном отложила вилку с ножом и, видимо расстроившись, что было заметно по ее голосу. — Ладно… Там еще десерт, сейчас вернусь, — она ушла на кухню, оставляя нас с Ником наедине. — Может начнешь отвечать на вопросы матери? — начал было отец, но его вопрос уже заставил меня чуть не опрокинуть тарелку. — Кто бы говорил, сам не лучше! — тихо воскликнула я. — Молчишь и угрюмо сверлишь взглядом этот жалкий бекон, к которому даже не прикоснулся. А мама старалась. Фьюри тяжело вздохнул и принялся резать кусочки мяса. Мама вернулась, прихватив с собой тот самый десерт, состоящий из фруктов и пирога. Она тяжело села на стул и принялась доедать свой ужин. Мы все еще продолжали молчать, а я уже надеялась уйти из этого дома. — Как дела на работе? Вот он. Тот самый роковой вопрос. Рычаг, который нажать и взорвется все это напряжение, которое скопилось здесь за пару часов, которые мы провели вместе. Отец, с виду спокойный, положил вилку и нож, взял салфетку и медленно вытер губы, а я тем временем неотрывно следила за его действиями, уже предвкушая грандиозную ссору. — Камилла, мы не говорим о нашей работе, ты же помнишь? — звенящие нотки в его голосе мог услышать даже глухой. А я словно наркоман ждала этой пятницы. — Ник, я спрашиваю не про ваше грязное белье, в котором так кто-то хочет покопаться, я спрашиваю про дела. Можно было бы примитивного ответа «Хорошо». Ты слышал, что такое дежурные фразы? — сострила мать, тоже откладывая вилку. Она с укором смотрела на моего отца и, кажется, вот-вот сорвется на крик. — Норм… — начал Фьюри говорить, как я его перебила:. — Нет. Все ужасно. Мне надоело работать у тебя, — хмуро заявила я, подавляя желание зажмурить глаза от страха. Кажется, я слышала, как заскрипели зубы директора. — Кимберли, — с нажимом говорил отец, но я его игнорировала, наконец, давая волю своим чувствам, которые так долго скрывала в себе и молчала, выслушивая необоснованные упреки папы. — Нет! — я резко встала изо стола. — Мне надоело! Вечно… Вечно ты указываешь мне, что делать, я понимаю, что это твоя работа, но я на твоей работе не хотела быть. Это ты меня заставил! Мое терпение лопнуло, мне надоело выпытывать нужную тебе информацию! Я больше не хочу резать и бить людей, которых ты назвал убийцами и шпионами! Директор ЩИТа медленно поднялся со стула. Я видела, как у него сжалась челюсть, и как запульсировала жилка на шее. Он сжал кулаки и грозно оглядел нас с мамой взглядом. Его единственный глаз вот-вот начал бы дергаться, если бы он тяжело не вздохнул и прикрыл его. Я знаю, что он считал до десяти про себя. Так же он говорил и мне в детстве, чтобы я умела контролировать свой гнев. — Можешь возмущаться сколько захочешь, Ким, но так просто уйти ты не сможешь, — тихим голосом сказал папа, снова вызывая у меня большой поток злости и негодования. — Я уйду тогда, когда этого захочу и остановить тебе меня не получиться! — на повышенный тон перешла я и уже собралась подняться на второй этаж, чтобы взять куртку и деньги. Определенно, ночевать в этом доме я сегодня не буду. Когда я оказалась в своей комнате, я все еще слышала, как мама разговаривает с отцом. Их крики перемешивались с мамиными всхлипами и неожиданно начавшимся на улице дождем. Я мрачно вздохнула и хмуро посмотрела в окно, где по стеклу уже барабанили тяжелы капли. Если отец захочет, то он заберет мою машину, тогда уехать отсюда будет еще более проблематично. И вот так всегда. Даже обидно становится от несправедливости, кому-то достается хорошая семья и обычная жизнь, а кому-то вечные ссоры и угрозы расчета с жизнью, если язык за зубами держать не будешь.

***

Если отец решится искать меня, то точно уберет вариант с базой ЩИТа, с абсолютной уверенностью заявив, что я сюда никогда в жизни больше не сунусь. Если быть честной, то я бы с радостью смоталась отсюда, как можно быстрее, но проблема в том. что это единственное место, где меня искать не будут. По крайней мере, сейчас. Так что, я с чистой совестью зашла в раздевалку и собрала свои вещи, которые хранились здесь. А чтобы сократить время прибывания здесь, я решила спуститься в допросную. Что-то мне подсказывало, что моя старая рыжая подруга время зря не теряет и уж точно не будет отсиживаться на теплом диване в свободное от работы время. Как я и надеялась, по пути мне не попался ни один клиент, который с радостью мог меня спалить Фьюри, а в подвале ожидаемо ошивалась Черная Вдова, допрашивая того странного типа, из-за которого я собственно и устроила небольшой скандальчик. Решив, что лучше не злить и так на вид разгневанную подругу, я встала по другую сторону стекла и стала наблюдать за «процессом высасывания информации из отбросов общества», как иногда выражалась я. Вдова же, не выдержав, ударила мужчину в челюсть, кажется, выбивая ему пару зубов. То-то у него кровь брызнула. Пробурчав что-то явно нецензурное, Наташа покинула допросную, стразу же натыкаясь на меня. Удивление Романофф профессионально скрыла от моих глаз, но насмешливый тон все равно прозвучал наверняка не так как она хотела. — Что, Форест, тебя уже выкинули из дома? Новый рекорд, я думала ты заявишься позже, — продолжала Вдова, когда мы поднимались уже на лифте в раздевалку. Увидев мои собранные немногочисленные вещи, женщина уже не скрывала удивления. — Так ты уходишь? — Не уверена, что Фьюри так просто меня отпустит. Нат, я больше так не могу, мне нужно привести мысли в порядок, и… — я вздохнула, с явной неохотой говоря все эти слова. В глазах шпионки уже зарождалась обида, но она должна меня понять. — Слушай, Нат, у тебя есть квартира лишняя? Уверена, что отец заберет у меня все, что я получила во время работы здесь, — грустный вздох снова вырвался из груди. Я вообще была не настроена на разговоры сегодня. — Можешь переночевать у меня. Как-нибудь потеснимся, а то мне уже надоело это одиночество, — тепло усмехнулась Наташа. И каковы итоги сегодняшнего дня? Я познакомилась с отличным, судя по всему, парнем, поссорилась с семьей и похоже… Не планирую возвращаться домой и на «работу». Ник Фьюри будет искать меня, однозначно. А когда найдет, то точно вставит мне трепку и запрет с последними отморозками на всю жизнь в подвале. Маму не хочется расстраивать, но по другому не могу. Я хочу начать все сначала. У меня не было жизни с ЩИТом. Я же хочу наверстать упущенное. Начать жизнь с чистого листа, без своего отца и глупых агентов, возомнивших о себе слишком много. Наташа должна помочь мне, я уеду в какой-нибудь городок по меньше или останусь в Вашингтоне, но в другом конце отсюда. Поигралась в агенты и довольно.