Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!

- Быть не может… Снежинка? Девушка не ответила, но если судить по ее дрожи, он попал в точку. В его голове все смешалось: воспоминания из детства, стеснительная девочка с зелеными, как молодая трава, глазами, та же стеснительная девочка, но после одного из опытов у нее изменился цвет глаз. Она ослепла на один глаз, и он поблек. - Снежинка… это правда, ты? - Правда. - Докажи. Докажи мне, что ты не… Не дослушав, Николетта присела на корточки и закатала штанину на левой ноге до колена. Немного колеблясь, она повернула ногу так, чтобы была видна татуировка на икре. Вертикально был набит номер. Шесть тысяч девятьсот двадцать семь. Поняв, что иллюзионист уже увидел номер на ноге, итальянка опустила штанину обратно, выпрямляясь. Только она это сделала, как оказалась заключена в крепкие объятия. - Муку… - Я думал, ты не выжила. Думал, что тебя добили эти дурацкие опыты. Как я рад, что ошибся. Снежинка, если бы ты только знала… - Я знаю, – прошептала в ответ Скайрини, прижимаясь к парню в ответ. – Знаю потому, что чувствую то же самое. Отстранившись, Мукуро обхватил лицо итальянки ладонями и аккуратно коснулся челки, кидая взгляд на девушку. Та согласно прикрыла глаза. Медленно убрав пряди челки, иллюзионист тихо попросил: - Открой глаза. Посмотри на меня, Снежинка. Подчинившись, Николетта открыла глаза и посмотрела на парня. Его глаза расширились: девочку забрали для того, чтобы пересадить ей глаз другого человека, но после так и не вернули. Потому Мукуро и подумал, что операция прошла неудачно и девочка скончалась. - Снежинка, твои глаза… они… - Да, разные, я знаю, – улыбнулась девушка, опуская взгляд, но сделать это ей помешал иллюзионист, приподнявший ее голову за подбородок. – Мукуро, что ты… - Я хотел сказать, что они прекрасны, дурочка, – улыбнулся иллюзионист, погладив девушку по щеке. – Хотя твой настоящий цвет был еще прекрасней и нравился мне гораздо больше… - Настоящий? – удивилась девушка, глядя на парня. – Но я думала, что… - Ты, мафия, убери руки от Мукуро-сана, – послышался хриплый голос Джошимы и все увидели, как он пытается доползти, или хотя бы сдвинуться с места. - Почему? – спросил шатен, уже погасивший пламя. – Почему вы так стараетесь ради него? Он же управлял вашими телами и… - Не говори о том, чего не знаешь, – произнес Чикуса, глядя на Саваду снизу вверх. - Кен, Чикуса, довольно, – произнес Мукуро, прижимая к груди снова задрожавшую итальянку. - Мукуро-сан, она… - Да, Кен, Чикуса. Это та самая Снежинка, которую я искал даже после нашего с вами знакомства. Она немного изменилась и подросла, но для меня она до сих пор маленькая снежинка. - После всего, что было… - Что было? О чем вы? - Ха-ха-ха, мы были подопытными свинками в своей собственной семье. - Как я и думал. Вы, ребята, были частью семьи Эстранео, которая создала запретную пулю управления? - Эстра…нео? – переспросила Николетта, а после глухо замычала, держась руками за голову. А учитывая то, что она до сих пор находилась в руках Мукуро… - Снежника, что с тобой? - Черт, – цокнул языком Акабане, подходя ближе и, присев на колено перед упавшей на колени Николеттой, он легонько встряхнул ее за плечи. – Летта-чан, приди в себя. - Она потеряла сознание… - Медицинская группа прибыла! Тут повеяло могильным холодом, а на шеях Кена, Чикусы и Мукуро защелкнулись ошейники. - Что?! - Быстро же они появились. - Кто они, Реборн? - Виндиче. Они контролируют заповеди мафии и судят тех, кто их нарушает. - Остановитесь, – прохрипела Николетта, с трудом поднимаясь на ноги и перехватывая цепь ошейника, что был на Мукуро. – Не трогайте их. - Что ты делаешь?! – прикрикнул на нее Аркобалено. – Не вмешивайся в это! Ты хоть понимаешь, чем тебе это грозит?! Тебя могут утащить вместе с ними в тюрьму, из которой нет выхода. - Понимаю, – хрипло произнесла девушка, чуть обернувшись и посмотрев на Тсунаеши с легкой улыбкой. После на ее лбу и руках вспыхнуло пламя Неба. – И именно поэтому я вмешиваюсь. - Почему ты защищаешь преступников? – раздался замогильный голос одной из мумий, от которого по коже побежали мурашки. – Зачем тебе это нужно, человек? - Эти ребята не должны быть заточены во тьму. - Они уже в ней, неужели ты еще этого не поняла, девочка? - Да, может это и так. Однако для меня неважно, что за тьма в них. Мукуро, на протяжении сознательного промежутке жизни заточения в лабораториях, присматривал за мной. Именно он успокаивал меня, когда меня приводили после очередного опыта. - Сколько лет тебе тогда было, дитя? - Четыре года, – подняла голову девушка, глядя в то места, где у мумий предположительно должны быть глаза. – Я хочу задать вам один вопрос, господа Виндиче. - Обычно мы не слушаем людей, но в награду за твою смелость…. Задавай свой вопрос. - Благодарю. Скажите, правда ли, что несколько ученых семьи Эстранео сбежали от вас? Едва Скайрини договорила последнее слова, рядом с ней очутился еще один страж с цилиндром на голове. Никто не успел среагировать, и даже заметить, как этот страж оказался напротив девушки на расстоянии вытянутой руки. - Откуда тебе это известно? - Это так важно? - … - Я не скажу вам. Могу ли я поговорить с вашим начальником? - Скайрини! Даже не вздумай! - Ну, так что? – проигнорировав крик Аркобалено, осведомилась Николетта. - Иди за мной. - Летта-чан… - Карма, я скоро вернусь. Подожди здесь, ладно? – улыбнулась ему итальянка, и парень подчинился, кивнув. Стражи потянулись следом за ними и исчезли в черной вспышке пламени. Оказавшись в темном кабинете, Николетта невольно напряглась и приняла оборонительную стойку. Она находилась напротив большого рабочего стола. Кресло было повернуто и не было видно, кто в нем сидит, но когда кресло повернулось, девушка готова была упасть. - Вы… тоже Аркобалено? - Я начальник тюрьмы Виндиче, Бермуда фон Вихтенштайн. О чем ты хотела поговорить со мной? Справившись с удивлением и прикусив кончик языка, Николетта заговорила ровным спокойным голосом: - Скажите, правда ли то, что от вас сбежали ученые семьи Эстранео? Семьи, что проводила опыты не только над своими детьми, но так же забирала детей с улиц? - Джаггер сказал мне, что ты так же была подопытной. Как тебе удалось сбежать? - Это была не я. Меня из того кошмара забрал мой брат, босс Варии, Скайрини Занзас. - Вот оно как…. Для чего он это сделал? - Брат не распространялся, но… – девушка закусила губу, не зная, говорить или не стоит. – Мне об этом рассказал Бел. Сказал, что им поручили задание спасти ребенка одного важного союзника Вонголы. Вария пошла на задание всем основным составом, и вызволила нужного человека. Меня же они нашли на нижних этажах. Это все, что я знаю. - Тебе тогда было четыре года? - Нет, уже исполнилось пять. Как я думаю, во всяком случае. - Теперь, когда здесь нет Аркобалено Реборна и будущего босса Вонголы, ты можешь ответить на вопрос? - Какой? - Зачем ты вмешалась в правосудие? - Правосудие? Вы сами себя слышите? Эти ребята прошли даже большее, чем через что прошла я. Меня спасли, тем самым спасли и мою душу. А ведь не появись Вария в тот день, меня могла бы поглотить та же тьма, что поглотила Мукуро и его друзей. Прошу вас, сеньор Бермуда, пощадите этих троих. - Ты просишь только за них? - Ну, Ланчию я знаю плохо, но если верить его словам, он был подвержен воздействию иллюзиониста. Поверьте, эти ребята больше не сделают ничего плохого. Я понимаю, что просто так вы не можете их отпустить, но…. Отпустите их под мою ответственность. Я готова на все. Даже отдать пламя Дождя или Неба. - У тебя… два вида пламени? - Да. - Это тоже результат экспериментов? - Да. Бермуда задумался. Пока начальник Виндиче молчал, Николетта напряженно размышляла о том, как быть в случае того, если Вихтенштайн откажется. Она не хотела сражаться, но так же сильно не желала оставлять друзей. - Хорошо, – наконец произнес Бермуда, глядя на девочку, – я отпущу этих троих под твою ответственность. - Троих? - Ланчию я оставлю до выяснения всех деталей его дела. Если окажется, что он невиновен, я его так же выпущу. Теперь об условиях их освобождения. Если они вдруг возьмутся за старое, я заключу на нижний уровень не только их, но и тебя с твоими Хранителями. - Моими… Хранителями? - Хочешь сказать, что еще не собрала их? - Я… даже как-то не думала об этом. - А что на счет Акабане Кармы, Вентозо Диего и Шиота Нагисы? - Как вы?... - Узнал? Мы следим за соблюдением Омерты. Ты ведь знаешь, что это такое, не так ли? - Да, брат мне говорил о ней. Но с чего вы взяли, что они мои Хранители? - Ураган, Туман и Дождь, это, по-твоему, ничего не значит? Впрочем, с этим тебе лучше разбираться самостоятельно. Условия я озвучил, так что вы можете покинуть тюрьму. Запомни, лишь под твою ответственность. Стоит им совершить хоть что-то подозрительное, мы придем за вами. - Я поняла. - Отлично. Джаггер вернет вас туда, откуда забрал. Джаггер. Девушку окутало пламя Мрака, и выбросило в том самом зале, в котором проходило их сражение. На старом диванчике сидел Акабане. Он оставался здесь, как и попросила девушка. - Летта-чан! Николетта упала на колени и пыталась отдышаться. Ей было нереально страшно там, в кабинете главного Виндиче, но она постаралась не показать этого и загнала страх в самые темные закутки своего собственного сознания. Она сделала это, чтобы Вихтенштайн даже не догадался, что девушка до смерти его боится. - Как ты, принцесса? – с заботой спросил Карма, положив руку на плечо подруге. Он действительно беспокоился. - Уже в порядке, Карма. Не говори, что это было глупо, безрассудно и… еще раз глупо. Я и сама это знаю, но так было нужно. Просто поверь мне, что это было нужно. - Ладно, чего уж теперь об этом говорить. Ты спасла этих ребят, но ты хотя бы подумала о том, как мы с тобой их тащить будем? - Ой! - Вот то-то. Не трясись ты так. Сейчас Нагиса с Диего придут. - Ты… позвал их? - Пришлось, – пожал плечами Акабане, взваливая себе на закорки самого тяжелого их них. – Черт, этот звероподобный весит, как не знаю кто. Вы с Нагисой возьмете этого иллюзиониста, он вроде полегче этого в очках, а Диего потащит очкарика. На вид он вроде не такой уж и тяжелый. - Спасибо тебе, Карма, – улыбнулась ему итальянка, с теплом посмотрев на хмыкнувшего Акабане. - Этот иллюзионист много для тебя значит, так что… Прибежавшие Шиота с Вентозо окинули ребят взглядами и, не найдя повреждений, за исключением бинта на запястье итальянки, облегченно вздохнули. Неспешно шагая по дороге в направлении дома, ребята молчали. Слишком много волнений и переживаний выпало на этот день. - По сути этих троих нужно бы в больницу, – задумчиво пробормотал Нагиса, но тут же замолчал, поняв, что сказал. - Нет, – покачала головой Николетта, чуть встряхивая иллюзиониста, чтобы было удобнее его держать. – Вызовем скорую помощь, они окажут первую помощь и подскажут, что еще можно сделать. - Вообще они сейчас просто в отключке, – хмыкнул Карма, который словно не ощущал тяжести тела Джошимы. – Видимо, Виндиче показались им чудовищно страшными. - Да, они скоро должны придти в себя. Дойдя до дома, ребята сгрузили свою ношу на диван и кресла. Пока Николетта и Нагиса занимались обрабатыванием ран на лицах пострадавших, Диего отправился в аптеку, чтобы пополнить запас бинтов и лекарств в доме в целом. Что-то подсказывало, что это будет не лишним. Легонько похлопав Мукуро по щекам, Николетта с облегчением заметила, как парень приходит в себя, немного морщась. После он распахнул глаза и напрягся, уже готовясь обороняться. - Тихо-тихо, это я. Это я, Мукуро. Успокойся, ты не у Виндиче. - Снежинка? Я,… но почему? Ведь пришли Виндиче и… - Я добилась того, чтобы вас отпустили, – улыбнулась Скайрини, обхватив лицо иллюзиониста ладонями. - Но… как? Они ведь не могли просто взять и отпустить нас! - В этом ты прав, – кивнула девушка, отводя взгляд. - Снежинка? - Вас отпустили под мою ответственность. Если вы снова возьметесь за свое, на нижний уровень упекут не только вас, но и меня, – Николетта улыбалась, но подбородок у нее дрожал. Она не хотела на нижний уровень. После всего того ужаса, что ей рассказал Бел, у нее появился панический страх темноты. Да и замкнутых пространств она боялась. - Снежинка… зачем? – спросил парень, прикладывая ладонь к бледной щеке итальянки. Мукуро был обескуражен такими новостями. Эта хрупкая девушка смогла договориться со стражами Омерты. И фактически поставила свою жизнь на весы! - Я не хотела, чтобы ты и Кен с Чикусой снова оказались в тюрьме, – со слезами в голосе, но абсолютно сухими глазами произнесла Скайрини, прижимая ладонь иллюзиониста к своей щеке еще теснее. Она не видела, что Кен и Чикуса уже пришли в себя и теперь с неверием смотрели на девушку, что стояла на коленях у дивана, на котором сидел Рокудо Мукуро, на лице которого было написано удивление. – Вы перенесли так много боли, что я не хотела допустить того, чтобы ваша жизнь закончилась на нижних уровнях тюрьмы для мафиози. Пожалуйста, Мукуро, не повторяй своих ошибок. Я не хочу потерять тебя снова! Выпалив это, девушка подскочила на ноги и убежала на второй этаж, где с силой захлопнула дверь в свою комнату. После того, как итальянка убежала в свою комнату, в гостиной никто с места не двинулся. Все были шокированы подобным, ведь… это уж слишком. - Это впервые, – произнес Мукуро, глядя на свою руку, которую до этого сжимали теплые ладошки Скайрини. – Это впервые, когда из-за меня кто-то плакал. Это первый раз, когда за меня кто-то плакал. - Ты идиот что ли? – хмыкнул Акабане, отлипая от стены у окна и проходя в ту сторону, в которой исчезла итальянка. – Принцесса пролила слезы не только за тебя, но и за всех тех, кто был заточен в тех лабораториях. Да, ты важен для принцессы, но не забывай того, что ей было всего четыре года, когда она все это испытала. Тебе-то явно было чуть больше, не так ли? Парень удалился, оставляя эту троицу в гостиной. Его путь лежал в комнату Николетты, за дверью которой раздавались всхлипы. - Принцесса, можно войти? Девушка ничего не ответила, а потому Карма открыл дверь и вошел в комнату. Девушка стояла на коленях перед кроватью и плакала, уткнувшись лицом в подушку. Встав на одно колено, Акабане коснулся плеча девушки и чуть покачнулся, когда в его грудь врезалась голова итальянки. Ее тонкие руки оплели шею парня, сам же парень обхватил девушку руками и чуть откинулся назад, садясь на пол, ни на миг, не выпуская подругу из объятий. Когда всхлипывания прекратились, Карма чуть отстранился и усмехнулся. Девушка спала! Хотя, после всего произошедшего, это было и неудивительно. Аккуратно подняв Николетту на руки, Карма медленно поднялся на ноги и уложил свою ношу на кровать, накрывая девушку уголком покрывала. Акабане уже покинул комнату и пошел в свою, находящуюся по соседству, когда в комнату девушки вошел иллюзионист с забавным хохолком на затылке. Подойдя к кровати, на которой спала девушка, Мукуро опустился на одно колено и долго смотрел на расслабленное во сне лицо итальянки. Парень уже начал подниматься, когда девушка схватила его за запястье и тихо попросила: - Не уходи. Побудь со мной недолго. Не став противиться, Мукуро прилег на край кровати, глядя девушке в глаза, которые она открыла. У них обоих поломана судьба, они оба перенесли то, что не каждый взрослый сможет перенести и их связывало очень многое. Их судьбы были переплетены, как сейчас были переплетены их пальцы, и теперь не будут разорваны. - Чем вы будете теперь заниматься? – тихо спросила девушка, вглядываясь в глаза напротив. - Вернемся в Кокуе, скорее всего, – так же тихо ответил иллюзионист. – Нам сейчас лучше спрятаться и не показывать носа минимум месяц. - Вы можете остаться здесь, – робко предложила Николетта, чуть сжимая пальцы юноши. - Ты очень добрая, Снежинка, но не забывай: для всех мы преступники. Ты должна понимать… - Я понимаю это, – воспротивилась Скайрини, а после вздохнула. – Я так же понимаю то, что вы, ребята, не сможете сидеть на месте без дела. И если опять начудите… - Мы, как ты выразилась, постараемся не чудить, – усмехнулся иллюзионист. - Постараетесь? Насчет тебя я могу быть уверена, ты всегда сдерживал слово, которое мне давал, но что насчет Кена и Чикусы? Их я пока не знаю и не могу быть уверена на сто процентов, что они не влипнут в очередную передрягу. Вот ты можешь мне это гарантировать? И тишина была ей ответом. - Мукуро, ты меня слушаешь вообще? – насупилась девушка, а после, поняв, что парень задремал, не сдержала усмешки. Протянув руку, Николетта коснулась щеки иллюзиониста и нежно улыбнулась. – Такой теплый… Подавшись вперед, Скайрини крепко прижалась к груди Рокудо, утыкаясь носиком ему в плечо. То, что ее тут же обхватили знакомые руки, говорило о том, что парень только этого и ждал. - Ты всегда мерзла и перебиралась ко мне, – усмехнулся Мукуро, зарываясь носом в длинные седые волосы подруги. - А ты всегда ворчал, мол, я не нанимался быть твоей персональной грелкой, но все равно принимал меня и грел, – улыбнулась Николетта, потеревшись щекой о грудь парня. - Будто у меня был выбор. Если бы я этого не делал, ты бы тряслась и дрожала, жалобно глядя на меня. - Ты не раз говорил мне, что не можешь устоять перед… как ты говорил? - Это было давно, я не помню, что говорил. - Ну, Мукуро, – протянула Николетта, поднимая голову и умоляя парня одним взглядом. - Так, перестань так на меня смотреть. Снежинка, я не шучу. Нет, только не дрожащие губа и подбородок…. Ладно, только перестань. Иногда я просто ненавижу твой взгляд брошенного котенка, которого хочется потискать и пригреть на груди, – недовольно пробурчал иллюзионист, но улыбнулся, услышав, как тихо рассмеялась девушка. – Кстати, расскажешь, что с тобой было, пока я искал тебя? Девушка вздрогнула, и длительное время молчала. Мукуро даже подумал, что задремала теперь она, но вот она крепче прижалась к его груди и тихо заговорила: - После того, как меня увели на операцию по пересадке глаза, и глаз прижился, экспериментаторы решили кое-что попробовать. В то время они практиковали опыты по выкачке пламени из одного человека и закачке этого же пламени в тело другого человека. - Ты же не хочешь сказать, что… Мукуро не договорил, так как почувствовал, что девушка задрожала с новой силой, пусть ей и было тепло. Это означало лишь одно: она снова вспомнила весь ужас, и ей с новой силой стало страшно. Парень уже пожалел, что задал этот вопрос. - Снежинка, если ты не хочешь… - Нет, я в норме, – мотнула головой Николетта, стискивая парня в объятия, на которые тот отвечал, прижимая хрупкую итальянку к себе. – В общем, они закачали в меня пламя Дождя того человека, у которого и взяли мне глаз. Сейчас я смутно помню, но они что-то говорили про то, что во мне уже есть его код ДНК и пламя должно это почувствовать. Я не уверена, что я запомнила все правильно, но после той операции я больше ничего не забывала. Вообще. Я прекрасно помню опыты, которые надо мной проводили после закачки, как они проверяли состояние пламени и они планировали провести тестирования. - Тестирования? - Не знаю, на чем они основывались, но… они хотели проверить, какой у меня родится ребенок, и какое пламя в нем будет преобладать. - Ребенок?! Ты же сама ребенком была! Тебе было всего четыре года, – вдруг зашипел Мукуро, сжимая кулаки. – Черт возьми… - Когда они уже все приготовили к операции, – продолжила говорить Николетта, и Мукуро невольно пришлось замолчать, – явилась Вария. Именно они спасли меня из того кошмара и забрали к себе. - Хочешь сказать, тебя воспитывал отряд наемных убийц? - Они заботились обо мне, Мукуро. Правда, заботились, – чуть улыбнулась Николетта, поднимая голову и глядя парню в глаза. – Старший брат не позволял никому меня обижать, кричал на рядовых, если те вдруг меня напугают, неожиданно вырулив из-за угла. Первое время я всех их шарахалась, сторонилась, недоверяла. Кроме, пожалуй, Занзаса, Луссурии и Бела. Чуть позже я перестала бояться Вайпера. Скуалло пугал только тем, что у него очень громкий голос. Да и эти его взмахи мечом, когда он пытается доказать свою точку зрения, – посмеялась Скайрини, вспоминая веселые деньки в особняке Варии. – Леви пугал своим угрюмым пирсингованным лицом, и его я боялась дольше всех. Это продолжалось довольно долго, где-то до десяти моих лет. Потом мы с ним немножко поладили. Ему нравилось, как я обожаю Занзаса. Для меня брат стал примером для подражания, и я его копировала, но немножко по-своему. Только на этом мы, пожалуй, и сошлись. С ним я контактирую меньше всех из основного офицерского состава. Хотелось бы мне их увидеть… С этого памятного разговора минуло две недели. Мукуро, Кен и Чикуса действительно остались в доме Николетты. Когда итальянка и Акабане уходили в школу, в доме оставались еще Диего, Нагиса и эта тройка из Кокуе. Зато по возвращении домой Николетту и Карму ожидала так выросшая домашняя компания, которая была искренне им рада. Поначалу Кен и Чикуса были несколько зажатыми, все же они были здесь чужими, но постепенно смогли привыкнуть к столь своеобразной атмосфере, что царила в этом доме. Мукуро защищался тем, что язвил и ехидничал, в чем компанию ему составлял Карма. Вот уж действительно взрывоопасный коктейль. Их шуточки едва не доводили до белого каления, и спастись от этого было практически нереально. Нагису они не трогали потому, что тот готовил и запросто мог лишить эту парочку шутников завтрака, обеда или ужина. Николетту не трогали почти по той же причине, да и опасно это было. В итоге, основной целью для насмешек остался иллюзионист, воспитанник Вайпера. И вот однажды… - Да вы задрали уже, – услышала Николетта и, испугавшись, что что-то могло произойти, спустилась в гостиную, из которой и был слышен этот крик души. - Что происходит? – задала вопрос итальянка, заходя в помещение. Ее едва не сбил с ног вылетевший из комнаты Вентозо, обувшийся со скоростью света и вылетевший на улицу на той же скорости, не забыв с силой хлопнуть дверью. – Что это было? Парни, что вы опять натворили? - Да ничего, принцесса… - Карма, если будешь мне врать, я скажу Нагисе не кормить тебя. - Это шантаж! - Ну, так что? Мукуро, переглянувшись с Акабане, начал повествование: - Кажется, мы перешли грань, ку-фу-фу. Карма-кун заговорил о прошлом Диего-куна, и, кажется, мы его ненароком обидели. - А что обидного я сказал-то? Всего лишь назвал его гороховым стручком… - Как? Стручком? - Ну да, – пожал плечами Акабане, видя, как расширяются от ужаса глаза Николетты. – Летта-чан, ты чего? - Я иду искать Диего. А с вами я, – цепкий взгляд в сторону иллюзиониста и "ехидны", – позже поговорю. Нагиса, присмотри за этими двумя, чтобы они больше ничего не вытворили. - Я понял. Покачав головой, Николетта натянула кроссовки и выбежала на улицу. Ей было известно прошлое Вентозо, и его история жизни до того, как его обнаружила Вария, тоже. Парень фактически бежал от своего прошлого и был рад даже когда понял, во что вляпался. Оббежав парк и прилегающие территории, Николетта уже собиралась кричать, когда заметила на качелях одинокую фигуру парня. - Нашла, – облегченно вздохнула Николетта, переводя дух и приближаясь к качелям. Подойдя ближе, девушка коснулась плеча парня. Тот вздрогнул и удивленно посмотрел на улыбающуюся Скайрини. – Диего, вот ты где. Я уже с ног сбилась, разыскивая тебя. - Сеньорита? Но почему…? - Что значит, почему? – надула губки девушка, а после снова улыбнулась. – Мы же семья, ты забыл? Ты убежал из дома, и я пошла тебя искать. Давай вернемся? Нас уже ждут. - Семья? Дом? Ждут… дома? - Да, дома. Парень поднялся и, сделав шаг, обнял девушку, прижимая ее к себе. Николетта вернула объятие, чувствуя, как дрожит парень. На ее губах появилась улыбка. Когда они уже шли обратно, парень заговорил: - Карма… - М? - Он назвал меня… гороховым стручком. - Да, я уже знаю, – тяжело вздохнула итальянка, качая головой. – Ты прости этого оболтуса. Он иногда абсолютно не думает, что говорит. - Раньше… так меня называло только два-три человека. Это было очень давно, поэтому я разозлился, вспомнив те времена. Раньше я был изгоем потому, что цвет моих волос и глаз отличался и считался странным. У ребенка серые глаза и абсолютно седые волосы, а значит что? Над ним можно издеваться и считать монстром, – горько усмехнулся парень, а Николетта коснулась своих волос, что тоже были абсолютно седыми. Туман это заметил и поспешил оправдаться: – Нет-нет, я не о тебе говорил, сеньорита… - Да все нормально, – улыбнулась девушка, повернувшись к замершему на месте Диего, что ерошил волосы на затылке. – Я уже привыкла, что отличаюсь от своих сверстников и стараюсь не обращать внимания на слишком пристальные взгляды, шепотки за спиной и усмешки, стоит мне пройти мимо. Это бывает редко, но я замечаю это и… запоминаю. Мне теперь не получится забыть хоть что-то, даже если я этого сильно захочу, – усмехнулась Скайрини, сцепляя руки за спиной. Но после она повернулась к Вентозо и, ярко улыбнувшись, добавила: – Но знаешь что? Пусть катятся к черту все те, кто называет нас странными. У меня есть люди, для которых я не выгляжу странной и для меня этого более чем достаточно. А остальные…. Да пошли они к черту. Мы не обязаны нравиться всем без исключения. Должны быть и недоброжелатели, ради которых мы будем стараться быть счастливыми, во что бы то ни стало. После этого разговора с Николеттой Диего перестал убегать от себя и отвечал язвительной фразой, а то и несколькими, отчего Карма и Мукуро немного поумерили пыл. Да и не хотелось получать от бдительной Скайрини, которая спелась с Нагисой и угрожала им лишить их пайка, если они не начнут вести себя прилично. Когда прошел ровно месяц после событий в Кокуе-ленд, началась шумиха. Скайрини даже не думала беспокоиться, ведь танцы были подготовлены для того, чтобы их продемонстрировать. Карма не отказался от своих слов и был партнером по танцам, так что парный танец, который требовала куратор, так же был готов. Что же касается того, что требовался лично от Николетты, то девушка решила слишком сильно не заморачиваться и разработала танец на основе боевых искусств. - И что по программе? – задал вопрос Мукуро, когда они сидели за завтраком. - Сначала будет турнирная игра по бейсболу, – начала перечислять девушка, готовя кофе на всех. Поначалу кофе пили только Николетта и Карма, но после, когда Мукуро отхлебнул из кружки итальянки, он попросил готовить и ему, цитата: "этот напиток богов, что поднимет даже мертвого. Уж мне можете поверить, я знаю толк в смерти". – Потом зрители перейдут во двор школы, и будут смотреть концерт, ради которого мы и старались, готовили номера и выступления. - Вот как? Возможно, мы тоже посетим сие мероприятие, ку-фу-фу, – усмехнулся Мукуро. - Мукуро, может, не надо? – с плохо скрываемой тревогой спросила Николетта, разливая кофе по чашкам и ставя их на стол. – Если Хибари тебя заметит, все окажется сорвано. Мы так долго ко всему этому готовились, что будет просто чудовищно обидно, если окажется, что все это было зря. - А мы их замаскируем, – усмехнулся Диего, закрывая глаза, наслаждаясь ароматом, а после отпивая кофе. – Причем так, что даже Аркобалено не догадается, что это Мукуро и Кен с Чикусой. - Э-э-э, ты чего это удумал? – заподозрил неладное Джошима, заметив, как над Вентозо сгущается аура, а на его лице появляется ухмылка, не предвещающая им троим, Кену, Мукуро и Чикусе, ничего хорошего. - Как, ты разве не слышал? Я займусь маскировкой, чтобы вас никто не узнал. Бха-ха-ах-ха-ха. - Знаешь, твой зловещий смех теперь даже меня немного пугает, – нервно улыбнулся Мукуро, поглядывая на своих верных соратников, которые тоже косились на улыбку Вентозо с подозрением и, чего греха таить, опасением. - Я вас так замаскирую, что даже Виндиче не поймут, кто вы такие, – оскалился Вентозо, подрываясь с места и, с неожиданной силой хватая всю троицу, потащил их по полу за собой на второй этаж. - Снежинка, спаси нас от этого психа! Место, Диего-кун! Ты не должен срываться! Нет! Снежинка! - Нагиса, ты мне не поможешь? – миролюбиво улыбнулась Николетта, умело игнорируя страдания друзей. - Конечно, с чем? - Мне нужно уложить костюмы в сумку. И ты мне не поможешь донести костюмы, которые нельзя класть в сумку? Боюсь, что они могут помяться. - Да, конечно, – улыбнулся Шиота, следуя за девушкой. - Снежинка! Канарейка, которую итальянка все же взяла себе, пропела, пародируя панику в голосе иллюзиониста: - Снежинка! Место, Диего-кун! Мояши*, ты же не сделаешь этого с добрым Мукуро?! Не-е-ет!