ЧУЖОЕ СЧАСТЬЕ / ПостРубежные хроники. Часть VIII

I. 10.04.2013 Съемки на North Gower Street К вечеру погода портится прямо пропорционально настроению Камбербэтча. * * * – Чего мы ждем?!! – Аманда вновь подает свою реплику, и Бен передергивается – то ли от фальшивой истерики в ее тоне, то ли от настойчиво проникающей за шиворот стылой мороси. Они в очередной раз отыгрывают сцену с «захватом мотоцикла», изображающий смятение Бенедикт нервно меряет шагами мокрую от дождя проезжую часть, подозревая, что и этот дубль, скорее всего, окажется не последним. Съемки на North Gower Street затягиваются допоздна, толпа фанатов значительно поредела, но самые стойкие мерзнут под зонтиками, ловя одновременно и сочувствующие, и насмешливые взгляды съемочной группы. Камбербэтч вскидывает руку, тормозя несущийся на него мотоцикл, однако нужная фраза почему-то ускользает из памяти, и, ткнув пальцем в сторону замершего согласно своей роли мотоциклиста, он заявляет: – Вы остановлены за превышение скорости!.. – Черт тебя задери, Бен! – не выдерживает Аманда. Она вздрагивает от холода, не менее чем он раздраженная затянувшейся съемкой, и, преисполнившись злого веселья, Бенедикт продолжает дурачиться – огромными прыжками устремляется к приоткрытой двери с номером «221В», провоцируя хихиканье среди зрителей. …Спустя несколько минут они еще греются в узком коридорчике, готовясь к новому выходу на авансцену, и он старается не вспоминать о том, как утром стоял на этом же месте, но с Мартином. – Бен… – Аманда дотрагивается до плеча, Камбербэтч замирает, брезгливо насторожившись. – В наших общих интересах сделать так, чтобы сегодня все быстрее закончилось. Он молчит, не имея никаких возражений, они оба виноваты в том, что сцена не ладится, но надеяться на то, что им удастся сыграться – бессмысленно. – А ведь мы вполне могли бы дружить… – мисс Эббингтон улыбается с обманчивым сожалением. – У нас с тобой столько общего… Охваченный тупой безнадежностью Бенедикт не ждет, что она удержится от продолжения, и она предсказуемо не удерживается – приподнявшись на цыпочки, шепчет в самое ухо: – Мы трахаемся с одним и тем же человеком… II. 12.04.2013 Съемки на станции метро Charing Cross Мартин аккуратно прикрывает за собой дверь спальни, бросив опасливый взгляд в сторону детской, спускается на первый этаж, зажигает на кухне свет и, присев к столу, вынимает из кармана пижамных брюк телефон. «Спишь? МФ» Он почти не надеется на ответ, учитывая неурочное время суток, но дисплей вспыхивает незамедлительно, фиксируя входящее сообщение. «Уже нет. БК» Фриман улыбается телефону, елозит на стуле, устраиваясь поудобнее. «Не могу заснуть. МФ» «Посчитай гномов. БК» «Я надеялся, ты расскажешь мне сказку. МФ» «В моей жизни хватает сказок, Мартин. БК» Обращение по имени отзывается в груди глупой дрожью, Фриман, раздумывая, поглаживает ладонью столешницу, потом все-таки решается на признание. «Я соскучился, Бен. МФ» «Мы целый день провели вместе на съемках. БК» Мартин с досадой качает головой, как будто Бенедикт может его увидеть. Они и правда снимались вдвоем, без Аманды, и пребывающий в радостном возбуждении Фриман опрометчиво ослабил самоконтроль, так что в итоге находиться рядом с Камбербэтчем и не иметь возможности дотронуться до него стало настоящим кошмаром. «Я СОСКУЧИЛСЯ, БЕН. МФ» «Ты поэтому ко мне сегодня СЛУЧАЙНО прижался? БК» «Засранец, ты сделал вид, что ничего не заметил. МФ» «Зато наверняка заметили окружающие... БК» «ПЛЕВАТЬ! МФ» Разгоревшийся в теле огонь притупляет присущую Мартину осмотрительность, он шире расставляет ноги, тискает туго налившийся кровью пах. «Выйди в скайп. МФ» «Мартин… БК» «ВЫЙДИ. В СКАЙП. МФ» Экран телефона невелик, но ноутбук остался наверху в спальне, и Фриману приходится довольствоваться малогабаритной картинкой. Бен лежит в постели, пристроив лэптоп на груди, шевелюра растрепана, на лице легкое недоумение. – Сними одежду… Разговаривать вслух в объятом ночным безмолвием доме – плохая идея, но Мартин надеется, что в поздний час его семейство спит достаточно крепко. Картинка дергается – Бенедикт встает, перекладывая лэптоп на кровать, и через минуту вновь появляется в поле зрения Фримана. Голый. – Черт… – Мартин тяжело дышит, все настойчивее гладя себя между ног. – Бен… – Папа?.. Светлые волосы сына стоят торчком, глаза заспанные, но встревоженные, а в кулачке зажата рукоятка игрушечного эльфийского меча, привезенного отцом из Новой Зеландии. – Джо… – Фриман сбрасывает видеозвонок, вскакивает со стула, отчаянно радуясь, что футболка достаточно длинная. – Ты… ты чего здесь?.. – Я думал – грабители… – Джо неловко взмахивает мечом, щурясь от яркого света. – Где мама?.. – Мама спит. И тебе тоже надо спать… – обхватив сына за плечи, успокаивающе бормочет Мартин. – Пойдем… – Ты с кем-то разговаривал... – Тебе показалось… …Уложив ребенка в постель, Фриман возвращается в спальню, но сам не ложится – долго сидит с краю кровати, согнувшись, упираясь локтями в колени и крепко сжимая ладонями голову. III. 13.04.2013 Съемки у госпиталя Barts Гребаный дождь. Бенедикт перехватывает пластиковую рукоятку зонта другой рукой, и от этого простого движения его тело, подвешенное на четырех тонких тросах, тут же начинает мягко колебаться. Он болтается в воздухе, в четырех метрах от батута, достаточно долго, чтобы шею и плечи заломило от напряжения, но при попытке расслабиться спина выгибается горбом, придавая позе комичность, что в условиях пристального внимания фанатов заставляет Бена чувствовать себя глупо. Зонт прикрывает лишь спину и голову, промокшие брюки липнут к коже, холод, кажется, не просто добрался до костей, а въелся в них, сотрясая тело мелким, противным ознобом, так что Камбербэтчу кажется, что он уже никогда не согреется. Внизу возятся операторы, готовясь зафиксировать очередную фазу «падения» детектива, и ожидая сигнала к началу съемок, Бенедикт старается не концентрироваться на физическом дискомфорте. Ветер наполняет чашу зонта, будто парус, тянет за собой, заставляя сильнее раскачиваться. Гребаная Мэри Поппинс! Бен усмехается, складывая зонт и бросая его на батут. Жаль, что Мартин не участвует в съемках – он бы посмеялся. Мысли неизбежно перескакивают на Фримана, и как бы Камбербэтч ни замерз, в животе у него горячо схватывает при воспоминании о ночном разговоре, который так внезапно и непонятно закончился. Бенедикт не решился перезвонить, а утром от Мартина пришло сообщение: «Извини за вчерашнее». – Внимание! – помощник режиссера призывает к готовности номер один, и Бен послушно сосредотачивается… * * * Его осторожно опускают на батут, и, коснувшись упругой поверхности ладонями, Бен на несколько секунд застывает, стоя на четвереньках, не в состоянии пошевелиться из-за болезненного напряжения в мышцах. Широко расставленные колени добавляют пикантности и без того провокационной позе, и из-за вполне конкретной ассоциации Бенедикта вдруг охватывает удушающая неловкость. Он низко наклоняет голову, не желая видеть устремленные на него жадные взоры, и приняв, наконец, вертикальное положение, тяжело садится на пятки, отдувается, вцепившись в зонт, все еще не поднимая глаз, не справляясь с саднящим чувством униженности. – Привет… – стоя рядом с батутом, Джеймс Родс* улыбается, восхищенно глядя сквозь чуть запотевшие стекла очков и, как обычно, напоминая взъерошенного галчонка. – Приземлился благополучно?.. – Привет… – Бен тоже расплывается в улыбке, радуясь возможности отвлечься. – Ты приехал посмотреть, не отбил ли я себе задницу?.. Джеймс слегка краснеет, его взгляд машинально соскальзывает вниз, будто в поисках означенной части тела, но тут же возвращается на лицо, наполняясь забавным смущением. У Камбербэтча стремительно улучшается настроение и, слезая с батута, он весело интересуется: – Подождешь? Я скоро… * * * Оставив Джеймса в гостиной в обществе бокала с вином, Бен отправляется в душ, стоит чуть ли не под кипятком, пытаясь изгнать лед из костей, но добивается только того, что кожа на плечах начинает болеть. Так и не согревшись, он собирается на вечеринку**, несколько перебарщивая с одеждой, так что Джеймс, оглядев пиджак, надетый поверх толстого вязаного кардигана, удивленно приподнимает брови. – Замерз как собака… – поясняет Бенедикт, наливая себе виски, чтобы хоть так победить поселившийся внутри холод. – Бен… – Родс нервно перебирает тонкими, музыкальными пальцами, ощупывая бокал, – ты, конечно, и так знаешь, но я все же хочу сказать… – его взор приобретает почти умоляющее выражение, – если тебе вдруг когда-нибудь понадобится… ну… ты понимаешь… согреться, я… – Знаю, Джеймс… – Камбербэтч признательно салютует стаканом. – Спасибо… Ненавязчивая влюбленность Родса кажется ему трогательной и лестной, и сам лишенный возможности в полной мере обладать объектом своего вожделения, Бен проникается к Джеймсу сочувствием и благодарностью… и на вечеринке ведет себя с ним, возможно, чуть более свободно, чем это предполагается дружескими отношениями. IV. 14.04.2013 Съемки у госпиталя Barts Похмелье и насморк – безусловно, не то, что способствует созданию рабочего настроения, и Камбербэтч приезжает на съемки далеко не в радужном расположении духа, утешаясь хотя бы тем, что сегодня ему, по крайней мере, не придется прыгать с высоты и болтаться на тросах. Да и погода, наконец, поменяла концепцию, перестав поливать Лондон дождем, и по странному стечению обстоятельств солнце выбирается из-за туч как раз в тот момент, когда на площадке появляется Фриман. В груди у Бенедикта сладко ёкает, но, подавив неуместный порыв тут же броситься к другу, он лишь издалека приветственно машет рукой и отворачивается, стараясь не давать повода для пересудов. Им предстоит сниматься отдельно, Мартин присаживается чуть в стороне от людского столпотворения, и, отрабатывая свою часть сценария, Бен чувствует присутствие партнера так же, как ощущает тепло солнечных лучей. Хандра отступает, нетерпение мучительно щекочет изнутри, и, едва освободившись, он все-таки не выдерживает и направляется туда, где, подставив физиономию солнцу, устроился Фриман. – Загораешь?.. * * * Прислонившись спиной к ограничительному столбу, Камбербэтч весело тараторит, повествуя о съемочных злоключениях, выпавших на его долю накануне, и, пользуясь преимуществом темных очков, Мартин безнаказанно забирается взглядом под распахнутое пальто, позволяя себе рассматривать Бена сверху донизу. Ему все еще неловко из-за недавней полуночной истории, так что он весьма благодарен Бенедикту за то, что тот воздерживается от вопросов. Солнце припекает все сильнее, и Фриман внезапно оказывается во власти блаженного оцепенения – вот так бы и сидел, греясь, глядя на Бена и слушая его болтовню. – Ты представляешь, холодно, дождь, а я там подвешенный вот с таким, – фыркнув, Камбербэтч разводит ладони в стороны, – парашютом… – Парашютом?.. – улыбаясь, переспрашивает Мартин. – Разве ты прыгал с парашютом?.. Бенедикт замолкает, смешливо щурясь, а затем все-таки попадает в расставленную ловушку: – Я про зонт. * * * – Бен, подожди! – Мартин вскакивает с облюбованного им бетонного блока, готовый чуть ли не схватить друга за руку, что в условиях сосредоточенного на них всеобщего любопытства было бы бесспорным безумием. – Ты что – обиделся?.. Камбербэтч останавливается, медленно оборачивается, глядя на Фримана с печальным упреком. – Нет, с чего бы мне обижаться на то, что тебе так нравится выставлять меня дураком. – Но я… Мне вовсе… – Фриман с досадой подбоченивается, морщится, потому что сейчас не время и не место признаваться, что ребяческое простодушие Бена вызывает в нем вовсе не злорадство, а прилив щемящей нежности и умиления. – Все не так… Но тоскливое выражение в глазах Бенедикта вдруг сменяется насмешливым озорством. – Фриман, расслабься… – лукаво тянет он, небрежным жестом поправляя Мартину сползшие на нос очки, и тот с облегчением ухмыляется, осознав, что только что сам был обведен вокруг пальца. * * * В съемках у госпиталя Бартс участвуют все кому не лень, но только не Аманда, поэтому появление на площадке мисс Эббингтон в сопровождении обоих детей становится для Бенедикта полнейшей неожиданностью. – Бен! Бен! – светловолосый парнишка несется к нему со всех ног. – Джо! – в сердце обжигающе вспыхивает радость, Бенедикт приседает на корточки, глядя на мальчика сияющими глазами. – Мы так давно не виделись. Ты вырос… – Смотри, кто у меня есть… – Джо разжимает вспотевший кулачок, демонстрируя маленькую фигурку хоббита из конструктора «Лего». – Папа… – Да… – Бен поглаживает пальцем игрушечного Бильбо Бэггинса. – Твой папа замечательный. А ты… – он ласково треплет мальчика по волосам, – …ты очень на него похож… – Джо! – внезапно нарисовавшись рядом, Аманда хватает сына за руку, оттаскивая его в сторону. – Не надо подходить к дяде Бену… – Почему?.. – ребенок задирает голову, удивленно смотрит на мать снизу вверх. Бенедикт поднимается на ноги, едва дыша из-за болезненного спазма в горле. – Он болен, – мягко поясняет мисс Эббингтон, не сводя с Камбербэтча красноречивого взора. – Болен?.. – серьезно переспрашивает Джо и уточняет: – Ты поэтому весь в крови?.. – Я... – Бен машинально касается измазанного красной краской виска и силится улыбнуться. – Да, наверное… – Вон отец… – Аманда легонько подталкивает мальчика в спину, а когда тот убегает, делает шаг вперед, так что ее дрожащие от гнева губы оказываются прямо перед лицом Бенедикта: – Не смей дотрагиваться до моего сына… * * * – Что происходит?.. – Мартин одной рукой прижимает к себе Грейс, другой – Джо и обеспокоенно поглядывает на помертвевшую физиономию Камбербэтча. – Мэнди, какого хр… кхм… зачем ты приехала? – Хочу взять автограф у Эндрю Скотта, – усмехается Аманда. – Так. Сейчас мы едем вместе обедать, а потом вы отправляетесь домой, – категоричным тоном заявляет Фриман, чувствуя себя при этом удручающе беспомощным. Но жена не спорит. – Как скажешь, дорогой… – она тянется, чтобы чмокнуть его в щеку, и вокруг слишком много народа, чтобы он мог позволить себе увернуться от супружеского поцелуя. * * * Черт, он где-то оставил темные очки. Вот придурок. Бен со злостью обшаривает карманы. Солнца больше нет, но покрасневшие глаза необходимо скрыть. Его снова сильно подташнивает, затылок ломит, и встревоженный все нарастающей головной болью, он вдруг проводит пальцем под носом. Так и есть. Твою мать. Кровь… * * * Моффат провожает взглядом отбывающее на обед семейство Фримана, затем, не оборачиваясь к стоящему рядом и преображенному в Майкрофта Марку, интересуется: – Ну, как?.. Они знакомы слишком давно и слишком близки, чтобы Гэтиссу потребовалось уточнять, о чем именно идет речь. – Ты же знаешь, в самом начале я был против… – он делает паузу, кончиком зонта вычерчивая на асфальте невидимые узоры. – А теперь?.. Тон Стивена достаточно ироничен, чтобы догадаться, что он знает ответ, но Марк все равно отвечает: – Так – правдоподобнее… _____________________________________________________________ * Джеймс Родс. Пианист, друг и бывший одноклассник Бенедикта. ** В честь 11-летия пребывания Майкла Аттенборо на посту художественного театра Almeida.