«- Хей, Шизу-чан, убей меня!»

       Жизнь. Такая, казалось бы, неважная вещь, но её так легко потерять. Люди никогда не задумываются о её сохранности, о смерти, о боли, приходящей в тот миг, как перестаёт биться сердце дорогого тебе человека. А потом... Потом уже поздно. Изая Орихара, известный во всём городе и за его пределами информатор, имеющий множество союзников, но в десятки раз больше врагов. Уж он никогда не думал о смерти. Всегда весел, порой доходя до садистского безумия. Называет это любовью к людям. Но при этом его главная забава, не считая доведения до белого каления одной особы, - это подталкивание людей к последнему шагу. Часто, гуляя по крышам высоток, он обнаруживает где-то стоящую на самом краю девушку. Или парня, не суть важно. Они уже на грани. Смотрят вниз, их тянет эта высота, но останавливает чувство самосохранения. А он, словно чернокрылый ангел, падший, как таких называют, он неслышно подходит к самоубийце, и нашёптывает ему: "Давай. Сделай шаг. Умереть - это словно уснуть. Абсолютно не больно." И то ли люди слышали заранее его шаги, то ли и правда воспринимают этот голос за глас ангела в собственном сознании. Но они не удивляются. Лишь делают шаг вперёд, переступают через страх. А спустя какое-то время снизу раздаётся вопль случайного прохожего, перед которым об асфальт разбивается тело незнакомца, отпечатываясь на нём кровью и, иногда, ошмётками плоти, иной раз даже мозговым веществом...       Однако рано или поздно всем приходится задуматься о смерти, испытать боль от неё на себе. Нет, не ты умираешь. Умирает кто-то, кем ты дорожил. Для Изаи это были его сёстры. Да, они нередко доставали его. Но информатор любил их. Как-то раз они позвонили ему, сказали, что приедут в гости. Он ждал. А через часа два ему позвонили. Полицейский, он сообщил, что маршрутка, в которой ехали его сёстры, попала в ДТП. Грузовик на полном ходу сбил "газель", и девочки, стоявшие во время пути, от силы столкновения упали на пол. Одна пробила висок об острый край поручня, вторая напоролась на осколки разбитого оконного стекла. Врачи ничего не успели сделать - слишком много органов повреждено. В первый момент Изая подумал, что его разыгрывают. Да, точно, кто-то из его приятелей решил пошутить. Или враг? Может, это угроза такая? Или Шизуо опустилась до шуток по телефону? Но нет... Звонок был сделан с номера одной из сестёр. Кажется, именно в тот момент что-то оборвалось в душе Орихары. Да-да, сколько бы люди ни говорили, что он бездушная тварь, бессердечная сволочь, и прочие милые эпитеты, но он человек. Может испытывать радость, боль потери, муки души... Внутренний свет погас в Изае. Любовь к людям встала с ног на голову, взгляд алых глаз похолодел, наполнившись ненавистью. И расслабленная улыбка исчезла с его губ.       Сколько уже прошло с тех пор? Месяц? Два? Изая не мог точно сказать. Время для него слилось в нечто странное. Работу свою он забросил, отгородился ото всех, даже собственных работников. Дни проводил в квартире, глушил боль крепким алкоголем, но ничуть не пьянел. Злоба лишь становилась сильнее. А в ночь он выходил в город. Искал самоубийц. Если находил, то непременно подталкивал их к последнему шагу. Порой не только словами, но и ногой, и руками. Если же не находил, было хуже. Тем, на кого он мог наткнуться в переулке. Желание сделать больно увеличилось в Орихаре, и потому нередко стражи порядка стали находить утром следующего дня изуродованные тела людей. По ним видно, что перед смерть их пытали, просто мучили. Это устанавливала медицинская экспертиза. Последним ударом всегда было вспорото горла. От уха до уха, улыбка Джокера, как это кто-то называл.       Какое-то время такие "развлечения" помогали. Но, увы, совсем недолго. В конце концов Изая решил, что и ему пора стать самоубийцей. Конечно, это не значит, что он шагнёт с крыши, встанет посреди автострады, вскроет вены, выпьет яд или, принимая ванну, сунет оголённый провод в воду. Нет, это слишком банально. Да и не такой он дурак, чтобы на самого себя руки накладывать. Зачем, если есть та, кто с удовольствием свернёт ему шею?       С такой мыслью Изая в один день, ближе к полудню, отправился в Икебукуро, искать одну очень взрывную блондинку, от чьих нежных рук пострадал не один фонарный столб. Впрочем, перечислять всё то, что Хейваджима успела за свою жизнь поломать, это надолго...        Том и Шизуо возвращались от очередного должника, даже грубую силу не пришлось проявлять, не то что, вспыльчивый характер, от этого девушке лишь с каждой минутой ставало скучно. Так продолжалось уже месяц. Она уже даже позволяла себе иногда думать: «Не помер ли там Орихара?». Вот они с Танакой решили перекусить, и посетили кафе, которое находилось неподалёку.        Оказавшись на "вражеской" территории, Изая, как мог, изобразил свою обычную улыбку и, выкрикивая заветное "Шизу-чан", гулял по улицам. Проходя мимо одного кафе, он заметил хорошо знакомую светлую шевелюру, и даже помахал рукой, пытаясь обратить внимание девушки на себя. - Шизу-чан! Почему не откликаешься? - с издёвкой в голосе спросил Орихара, со своим фирменным прищуром глядя на уже свирепеющую девушку. Ещё немного, и начнутся их обычные гонки по улицам города.       До боли знакомый голос и этот суффикс «Шизу-чан» который остановил блондинку от участи зайти в кафе и перекусить. Она с неким не понимаем сначала посмотрела на Танаку, мол, не послышалось ли ей, но видя то, куда смотрит её бывший одноклассник, заставило то невольно обернуться.       Как же она в душе обрадовалась, когда увидела эти красные глаза, чёрные волосы, и эту же фирменную улыбку информатора. Но вот, что-то не была такой искренней, как раньше, мол, он и вовсе не желал сейчас желанием улыбаться. Но вот, её второе «я» взяло над девушкой контроль, и она раздражённо улыбнулась глядя на Изаю. - Какие люди… И какого чёрта, ты сюда пришёл, Изая-кун ? – прорычала Хейваджима, снимая свои чёрные, солнцезащитные очки и пряча их во внутренний карман жакета. Том лишь вздохнул, и отошёл в сторону, ожидая уже очередной схватки между бывшими одноклассниками. На этот раз, Хейваджима была совершенно спокойна, даже не решилась вырывать очередной, бедный, дорожный знак, дабы им прибить «блоху». Лучше голыми руками достать, а если уж и получиться, то свернуть шею. - А я то грехом думала, что тебя какая-то шайка бандитов в переулке забили тебя, до смерти, - лукаво сказала она, сделав небольшую паузу после сказанного ей «тебя». - Я просто соскучился по тебе, Шизу-чан. Вот и решил разбавить свои серые денёчки твоим обществом, - продолжая в своей манере нагло ухмыляться (впрочем, ухмылка выглядела слегка судорожно, словно мышцы лица свело), Изая не отводил взгляда своих алых глаз от лица девушки, её глаз цвета гречишного мёда. Даже немного залюбовался ею.       Ещё со времён школы Изая выделил среди всех девушек именно её. Довольно высокая по сравнению с другими девушка, светловолосая, с привлекательной фигурой и не менее красивыми глазами. О, как они загораются каждый раз, как Изая злил Хейваджиму! Прекрасная валькирия, она словно пришла из Вальхаллы в поисках павшего воина, но, не найдя, решила остаться на грешной земле. Физическая сила лишь подтверждала такое предположение Орихары. Должно быть, именно поэтому он любил злить Шизуо, доводить до белого каления, до алых пятен перед глазами. Настолько, что она и правда готова была убить. А сейчас это сыграет ему на руку. - Шизу-чан, как можно! Плохого ты обо мне мнения. Чтоб я, да позволил каким-то мелким бандитам убить себя? Нет, нет и ещё раз нет! Этой чести удостоишься только ты. Ни капли лжи в словах. В кои-то веки! Глаза парня чуть сощурились, а сам он начал отступать медленно назад. Рука рефлекторно дёрнулась к карману, где обычно информатор держал свой перочинный нож. Обычно. Однако сейчас там ничего не было. А Шизуо подходила всё ближе. - Шизу-чан, а тебе идёт ярость. Ты точно не урождённая фурия? - Изая с наслаждением наблюдал за тем, как всё сильнее разгорается пламя праведного гнева в его противнице. Но слова о фурии стали последней каплей. Она бросилась вперёд, он - прочь. Разумеется, не во всю прыть, он не хотел, чтобы девушка потеряла его в толпе. Так двое врагов петляли по улицам города, порой приходилось перебегать дороги, из-за чего возникали аварии. В общий шум города вливались звуки удара машин, сигнализации, крики людей... А они всё бежали, не замечая ничего вокруг. Но вот Изая забежал в тупик. Высокая кирпичная стена. Проулок узкий, выход только один. И там уже возникла фигура девушки. Чуть ссутулена, волосы растрёпаны из-за бега, на гневном лице - предвкушение расправы, грудь тяжело вздымается из-за сбитого дыхания. В обычной ситуации Изая в такие моменты доставал свой нож, и уж тогда начиналась настоящая драка. Однако сегодня этого не будет. Другие обстоятельства. Другие намерения у самого Орихары. Он лишь улыбается. Да, не ухмылка на его лице, а улыбка. Надломленная, в ней, как и в глазах, читается боль. Теперь информатор не скрывает своих настоящих эмоций, потому как знает: Шизуо, находясь в состоянии ярости, уже не может контролировать себя. Она должна выпустить этот гнев, хотя бы избить кого-то. А ближайшая и желанная цель - вот она, носящая имя Изая Орихара. - Ты загнала меня в угол, Шизуо. Вперёд, - негромко выдохнул Изая. Руки он вынул из карманов своей куртки, встал ровно, так, что стала доступна его шея, тонкая, длинная, изящная. Такую легко переломить, только позвонки хрустнут, даже не противясь чужой силе. - Добегался… - тяжело дыша, даже не отдышавшись, произнесла Хейваджима стоя в проходе и глядя с под опущенной чёлки на брюнета. Она решила по-быстрому с ним разобраться и уйти, но для начала, она хотела бы кое-что узнать… Буквально ещё пару шагов, и она сможет своими руками взяться за эту тонкую шею, и оставить на белой коже информатора свой отпечаток рук.        Приближающаяся опасность, она несёт смерть, или по крайней мере угрозу смерти. И это предчувствие неминуемого так приятно горячит кровь, в теле выделяется адреналин. Изая и не думает противиться тому, что вот-вот последует. Его выражение лица не меняется, когда Шизуо оказалась совсем близко. Не изменилось, и когда она схватила его за ворот кофты, рискуя порвать ткань. Хорошо, что она достаточно прочная. Лишь в следующее мгновение Орихара болезненно поморщился - Шизуо почему-то пренебрегла возможностью свернуть шею информатору, вместо того она впечатала его в стену. Да, больно, но совсем немного. На фоне того, что порой в него прилетали целые автоматы с газировкой, это даже не удары, а мягкое прижатие к стене. - В чём подвох, Орихара? – повысив голос спросила Хейваджима. Подвох? А подвоха не было. - Почему ты не сопротивляешься? – надавив тому на грудь, задала вопрос Шизуо. – По-че-му? – по слогам повторилась барменша и нанесла «блохе» удар в солнечное спелетиние свободной рукой. Вопрос такой вызвал не более чем саркастичный смешок у Орихары, но следующий удар сменил его на тихий хрип. Всё-таки биение о стену не проходит бесследно. А тут ещё и давление на грудь. Кажется, ещё немного - и кости проломятся, лёгкие окажутся порваны. Смерть гораздо более неприятная. Но не плевать ли? Главное, сам факт смерти. А боль... Её можно и потерпеть. После схваток с Шизуо, когда она даже порой доставала своего противника, Изая научился терпеть неприятные ощущения. Будь его воля, он бы уже перестал дышать, так сильно Шизуо давила на него. Но организм рефлекторно пытался втянуть в себя кислород, и хриплое дыхание становилось громче. Только руки оставались опущены, голову наклонена чуть вперёд. Удар в солнечное сплетение вызвал у информатора судорожный кашель. Да, силу Хейваджима пыталась сдержать. Но получилось это не очень хорошо, потому, когда Изая поднял голову, в уголках его губ проступила кровь. Вот только этого блондинка могла и не заметить.       Выражение лица Орихары вновь изменилось. Глаза наполнились скрытой злобой и пустотой, улыбка исчезла, и губы теперь были сжаты в напряжённую линию. - А не всё ли равно, Хейваджима? Вот он я, в твоих руках. Так сделай то, чего так долго хотела. Сверни мне шею, проломи голову, переломай кости, придуши... Прояви фантазию, в конце концов! Я не буду сопротивляться. Я не хочу чувствовать этой боли!       Рука информатора дёрнулась, но он не вытащил свой нож. Положил ладонь на грудь, на область сердца, сжал в напряжении пальцы, словно хотел вырвать этот свой орган из груди да раздавить. А в глубине алых глаз - настоящее страдание. И настораживало даже не это, а слишком лёгкое "чтение" эмоций Орихары. Обычно он играл, не показывал своих настоящих эмоций, прятал за маской злого веселья. Но сейчас перед Шизуо стоял не тот "клоун", перед ней был надломленный человек, который испытывает душевную и сердечную боль. А ведь те, кто знает Орихару, сомневались в наличии оных у него. Перед Шизуо Хейваджимой был самоубийца. Наложить на самого себя руки он не мог, и потому решил воспользоваться для этих целей той, кому лишь в радость убить одну вёрткую блоху, что всегда ускальзывала от её рук. - Сложно признавать это сейчас, но мне не всё равно, - как-то спокойно произнесла Шизуо, отпуская ворот кофты информатора и отходя от него на шаг. Сейчас, Хейваджиме и вправду стало интересно, почему это так Изая вдруг резко захотел умереть. От одной только мысли, что он сам пришёл, без всяких там шуток и подколов, бесило девушку. Орихара уже её не бесил так сильно, как это его непонятное поведение и ситуация. Не выдержав, девушка дёрнула плечом и замахнулась кулаком, дабы нанести удар по этому нежному лицу информатора. Но специально промахнулась. Промахнулась и оставила огромною вмятину в пару сантиметрах от головы информатора. Она склонила голову вперёд и тень, которая исходила от чёлки, полностью закрыла её глаза. - Не медли, Шизу-чан. Сделай всё быстро... - тихо, чуть надрывно из-за последствий удара выдохнул Изая. Голову откинул назад, затылком ударившись о каменную стену, но даже не поморщился от боли. Шея открыта, ломай в своё удовольствие, души, сжимай горло до перелома трахеи. - Ты так жалок, Изая, - Даже не рыча, произнесла барменша. - Интересно… - её голос звучал очень тихо, но достаточно громко для информатора. – А ты подумал о тех людях, которым ты дорог, что с ними будет, если тебя не станет, а, блоха? – Хейваджима не решилась сейчас поднять свой взор на информатора и ответ она слышать на свой вопрос даже не хотела, и отпрянув от стены она снова схватила Орихару за ворот кофты. - Лучше я прибью тебя морально.       Oн хотел было уже ответить на заданный вопрос, но сжатый ворот кофты (как только не порвалась ткань?) отвлёк парня. Большой палец девушки, в коем можно было ощутить как нечеловеческую силу, так и девичью нежность, коснулся мягких тёплых губ Изаи, стирая с них алые подтёки.       Такое поведение, мягко говоря, удивляло Орихару, вызывало у него учащённое сердцебиение. А сам он даже не мог понять, какого чёрта происходит. Лишь взглядом Изая успел выразить своё непонимание слов Хейваджимы, ибо через пару мгновений его рот оказался закрыт поцелуем.       В это мгновение глаза Орихары резко распахнулись, показывая, в каком шоке пребывает их обладатель. Как по факту поцелуя, так и от того, что ему самому это нравится. Убить морально... Да она его просто по стенке размазала тонким слоем! Ведь Изая был известен также и тем, что знает людей, их психологию, и потому может читать их чувства почти как открытую книгу. Необходимый навык для подстрекателя к суициду. Но вот эту "главу" в Шизуо он до сих пор не заметил, да даже не подозревал о её наличии. Как если бы в обычной книге несколько страниц слиплись между собой, а информатор этого и не заметил.       Поцелуй не продлился долго. Ответить на него Изая так и не смог. зато насладился мимолётной улыбкой Шизуо. Даже прекраснее, чем он мог себе вообразить. И правда Валькирия, воительница из легенд... Он мог бы залюбоваться этим зрелищем, но скоро Шизуо вернула своему лицу суровое выражение, колкий взгляд медовых глаз устремился на бывшего врага.       Изая сполз по стене здания на землю, в алых глазах читалось непонимание. - Просто размазала... - чуть нервно выдохнул Изая, и даже горько улыбнулся. Поднял взгляд на Хейваджиму. Конечно, между ними вряд ли всё могло остаться так же, как раньше. Этот поцелуй что-то изменил. И пусть Изая мог себе признаться, что смотрел на Шизуо порой и как на девушку, а не только свою противницу, но он при этом считал её недоступной для себя. Что она скорее голову ему оторвёт, чем решит вдруг обнять или, того невероятнее, поцеловать. Но вот и невозможное случилось. И что с этим делать - поди разберись. - И как такой величайший информатор Токио, не смог за всё время найти ещё одного человека, которому ты дорог? - последовал очередной вопрос от бывшей противницы, которая присела рядом с ним. Орихара на него отвечать особо таки и не спешил, давая понять, что такого человека, помимо сестёр, не было. - Ну, пожалуй за всю свою карьеру, я один раз не доглядел чего-то, - даже слегка улыбнувшись, ответил он, судя по всему, такой ответ устраивал барменшу и та, выдохнув, взглянула в сторону. Самой не верится, что и вправду смогла влюбиться в врага, да и при этом поцеловать. Рука информатора поднялась к лицу, и тонкие длинные пальцы осторожно коснулись губ его, на которых ещё ощущалось чужое тепло касания, тут ему захотелось снова повторить недавнее событие. - Хей, Шизу-чан, - решил он обратить на себя внимание бывшей, уже, противницы, и та резко обернулась, взглянув Орихаре в глаза. - «Убей меня!» Пожалуй, это был понятный намёк для Хейваджимы, поэтому, села тому на колени, и обняв за шею, притянула к себе.       Походу, для жителей Икебукуро настали намного интересные деньки...