Дисперсия

Под бдительным началом Брюса Ема собирает вещи в увесистый походный рюкзак: термос, посуда, теплая одежда, спальник, носки, ножи, сигареты… — Так что, говоришь, сказал Стив? — Брюс облокачивается о дверной косяк, сложив руки на груди. — Сказал, что отказался бы, знай он о том, что соглашусь я, — небрежно, без легкого оттенка злобы бросает Ема, застегивая молнию с хрустом. Брюс вздыхает, массируя виски с усталым видом — потасканные и устаревшие, у Стива странные взгляды на жизнь: почему девушка с красными волосами не может быть милой и доброй? Почему она обязательно должна быть ведьмой? — Так и сказал? — Брюс смотрит, как Ема вытряхивает из сумки осколки разбитой пепельницы. — Хватит курить, — как бы между делом отмечает он, на что Ема лишь усмехается и закуривает, щелкнув зажигалкой и пустив табачный дым в дрейф по квартире. — Так и сказал, — зажимая сигарету губами, говорит она, умело заплетая кудри красных волос в высокий хвост. — И курить я не брошу, не проси. — Не прошу, — вздыхает Брюс. — Давай закроем тему? — предлагает Ема, с трудом поднимаясь на ноги и хрустя пальцами. Брюс безразлично машет рукой — проехали. — Вот и чудненько, — Ема накидывает тяжеленный рюкзак на плечи и стряхивает с сигареты пепел. — Может, отпуск будет не таким уж ужасным, как все мы успели вообразить. — Может быть, — Брюс поправляет козырек кепки и вихры волос под ним. Сегодня суббота — день общего сбора, начальный пункт в плане «Отпуск», и Брюс с грустью думает, что затея обрела какой-то невеселый оборот. Он вздыхает снова, поправляет лямки рюкзака на плечах и смотрит на Ему, которая, прозаично куря, глядит прямо в окно. — Он симпатичный, — признает она с сухостью, на что Брюс изящно выгибает бровь. Ема снова стряхивает пепел: — Да, точно. У тебя есть вкус на мужчин для меня, — она все еще свято верит в то, что Стив — очередная подачка, и это угнетает настолько, насколько возможно: неужто Ема сама не в состоянии найти себе мужа? Или хотя бы просто молодого человека. Она никогда особо не задумывалась над этим вопросом, для нее он никогда не вставал ребром, а сейчас горит перед глазами бельмом — Ема не знает, что делать. — Да брось ты, — скупо отмахивается Брюс. — Идем. Через час они уже сидят в заказном такси, пока рюкзаки всех троих лежат в багажнике — Ема сидит рядом с водителем, смотря в окно и то и дело поправляя вырез своей любимой красной майки, а Стив и Брюс опять разговаривают о делах в Щ.И.Т.е. Дорога бесконечной полосой уводит их все дальше по трассе, дома мелькают все реже и реже, а напряжение растет с каждой милей. От нахлынувшей жары Ема открывает окно, чтобы ветер обдул вспотевшие в тяжелых ботинках ноги, и достает из кармана пачку сигарет. — Никто не против? — учтиво интересуется она, уже собираясь прикурить. Стив смотрит на нее с дикостью — еще бы, девушка, которая курит! Он хочет возмутиться, очень хочет ядовито толкнуть речь о вреде курения, но сдерживает себя под пристальным взглядом Брюса: плохая идея, верно? Стив вздыхает, отворачиваясь к оконному стеклу, и Ема закуривает, пуская ядовитый дым по салону. — Рванем в горы? — Брюс постукивает пальцами по своим коленям, надеясь разрядить обстановку, но все как-то вяло глядят на него с секунду, а потом возвращаются к своим делам. — Давайте найдем водопад! — восторженно восклицает Ема, вспомнив об этой затее: ее голубые глаза разгораются детским азартом, и даже водитель снисходительно взросло улыбается, не веря своим ушам — взрослая женщина, а ведет себя, как ребенок. — Если она будет тонуть, спасать ее будешь ты, — тихо шепчет Стив, сдавленно дыша. Табачный дым давит на обоняние, и Стив не знает в самом деле, хорошо ли он поступил, сказав это, или нет. — Кэп, если хотите, можете не идти, — расслышав все до последнего вздоха, говорит Ема, с детской обидой надув губу и стряхнув пепел в окно. Брюс самозабвенно накрывает глаза ладонью, водитель мычит что-то о неловком моменте, а Стив теряется — ну как нормально говорить с этой дамочкой, подскажите! — Да нет, что Вы, — переведя дух, говорит он, поправив светлую челку. Ема усмехается с желчью — ну, ладно, Капитан! — Что я? — простодушно и прямо переспрашивает Ема, с неохотой включая в себе психолога: Стив забавный, если брать в расчет то, что у него есть куча комплексов — раньше его, похоже, задирали (наверняка из-за костюма), да и с девушками он говорить не мастак. Ема выкидывает окурок в окно и прихорашивается, глядя в зеркало — оправляет длинными тонкими пальцами длинную кудрявую челку, пытаясь заправить ее за ухо, и кусает свои бледные лишь сегодня губы. — Вы? — доверчиво переспрашивает Стив. — Ничего, — даже Брюс начинает раздражаться от насмешливого тона этих двоих, даже водитель начинает с интересом наблюдать за их взаимодействием — У-у-у, ну посмотрим, кто выиграет словесную битву. Странная красноволосая дамочка или доморощенный качок. — Ну и все, — и все-таки только женщины одной фразой могут заставить тебя плавиться от злости: Стив выдыхает сквозь плотно сжатые зубы и вспоминает события прошлых лет, чтобы успокоиться и прийти в себя. Ема через плечо глядит на Брюса, пряча пачку сигарет в карман, чуть не помяв ее от стремительно нахлынувшей досады. Машина снова погружается в гнетущий шум колес и свист ветра на несколько десятков миль — водитель то и дело кидает на Ему заинтересованные взгляды, а Брюс просто молится, чтобы этот отпуск стал лучше хоть на йоту. — Хорошая погода, — выдыхает он, когда машина паркуется и все не спеша вылезают на воздух. Ема скептично пожимает плечами и сразу же направляется к багажнику, пока Брюс расплачивается с таксистом. От нечего делать, Стив решает помочь Еме с рюкзаками — обходит машину и замирает: Ема стоит, наклонившись от него, роется в багажнике и что-то усиленно ищет, разворачивая набитые до отказу карманы. — Помочь? — интересуется Стив, совсем не собираясь этого делать. — Если Вам честь позволит, Кэп, — не отвлекаясь, на автомате со стебом выдает Ема. Стив скрипит зубами, но взгляд его упорно возвращается к стройным ножкам и коротким шортам на округлых бедрах Емы. Стив одергивает себя со стыдом — как это, он, такой хороший правильный Стив Роджерс, и так пялится на какую-то малознакомую девушку? Стив вздыхает: похоже, это будет тот еще «отдых» вдали от цивилизации. И что вообще о современной жизни может знать какая-то выскочка, которая работает в тур.агенстве и носит красные майки? Стив не понимает, замирает в каком-то задумчивом ступоре, смотря на бедра Емы, и складывает руки на груди, кусая нижнюю тонкую губу. Ема выуживает из бокового кармана рюкзака спрей от комаров и опрыскивает все открытые участки белой кожи, которая начинает краснеть под лучами горячего солнца. Стив отмирает, когда слышит у уха противный звук дихлофоса: «Пш-пш, пш-пш!». — Вас набрызгать, Кэп? — из вежливости интересуется Ема, размазывая спрей по шее и ключицам. Стив настороженно хмурит светлые брови, смотря на нее с непониманием и долей какого-то шока: Ема показывает на баночку дихлофоса. — Это спрей, — миролюбиво и почти по слогам говорит она, словно Стив — самый тупой человек на земле. — От комаров, — Еме даже в радость (сказывается прошлое психолога), она хочет разобрать Капитана по частям в его собственной голове, чтобы узнать, почему он до сих пор верен старомодным правилам жизни и не думает, что красный цвет волос для девушки — приемлемо. — Набрызгать? — он вытягивает губы трубочкой, стараясь казаться серьезнее и осведомленнее, чем есть на самом деле. Ема просто кивает, уже собираясь закрыть бутылек крышкой. Окинув облако москитов и мошек небрежным взглядом, которые копошатся от Емы на некотором расстоянии, Стив прихлопывает одного комара на своем бицепсе и нерешительно кивает: — Пожалуй, было бы… — Повернитесь, Кэп! — перебивает Ема и собственноручно поворачивает его спиной к себе: мышцы у него что надо, плечи широкие, как деревья, которые растут вокруг, и Ема с каким-то удовольствием, придерживая Стива за шею одной рукой, холодными пальцами впивается в его кожу и начинает распылять дихлофос. — А полегче нельзя? — интересуется Стив, поморщившись от холодных прикосновений Емы. Пусть она и выглядит, как ведьма, она все же девушка, а Стив не привык, чтобы его трогали девушки — как-никак, он слишком долго провалялся в ледяной кровати, чтобы знать все тонкости жестов и разговоров с женщинами. Но Ема, похоже, наслаждается таким неявным унижением Стива — она разбрызгивает дихлофос медленно, так, что он больше похож не на спрей, а на мазь, и втирает его своими пальцами прямо в напрягшуюся ровную шею Стива. — Нельзя, — опоминается Ема от забвения, в которое успела впасть, пока стала с нежностью водить кончиками пальцев по шее Стива. Тот фыркает слишком очевидно и громко, и Ема нажимает на курок дихлофоса куда яростнее — струя бьет Стива по шейным позвонкам, излишки спрея ледяными каплями стекают под футболку, оставляя после себя след, и Ема довольно улыбается, когда Стив вздрагивает всем телом, но пытается это скрыть. — Что это такое? Новый вид пыток? — спрашивает он со своей своеобразной наивностью, пока Ема расставляет в стороны его руки, придерживая их на весу, и опрыскивает голую кожу мужчины. — Нет, Кэп, это защита от москитов и мошек, — говорит она, заканчивая. Закрыв дихлофос крышкой, Ема довольно смотрит на Стива, который, привыкая к неприятным необычным ощущениям, оглядывает свои руки. — С посвящением, Кэп. — А как же ноги? — догадливо выпаливает Стив, когда его цапают прямо за ляжку. Прихлопнув комара с мужественным видом, Стив переводит свои голубые светлые глаза на Ему — она невольно не сдерживает смешок и, хихикнув в кулак, снова откупоривает дихлофос, присев на корточки прямо перед Стивом. — Будут Вам ноги, Кэп, — говорит она, пока Стив, по инерции расставив руки в стороны, смотрит на нее сверху вниз — ее красная голова на уровне его паха заставляет как-то непривычно волноваться, и Стив мнется, переступая с ноги на ногу, пока шорты топорщатся на нем с каждым движением. Ема без зазрений совести хватает Стива за ляжку, сжав мускул ладонью, и опрыскивает все, пока Стив мелко вздрагивает от волнения. — Это нормально? — спрашивает он, пока продолжает смотреть на голову Емы, которая глазами гуляет по его мускулистым ногам. Ема усмехается. — Нормально, — кивает она и, окончив, легко шлепает Стива по ноге. — Все готово, Кэп. Теперь Вам ничего не грозит. — Мне и так ничего не грозит, — поправляет Стив с видом всезнайки, но Ема уже не слушает его: легкомысленно роясь в своем рюкзаке, она снова стоит, наклонившись, и Стив прикусывает язык, с досадой решая вернуться к Брюсу. — Ну так что насчет гор? — спрашивает Брюс, когда Стив подходит к нему, почесываясь от липкого слоя второй кожи спрея на теле. — Почему бы и нет, — пожимая плечами, говорит Стив, уже поскорее желая начать и покончить с этим «отпуском». Ема выходит к ним, пока рюкзак болтается на ее плече, и натянуто улыбается. — Долго разговаривать собираетесь? Или мы уже идем? — она демонстративно в полуобороте и полушаге замирает перед лесом, пока водитель такси заводит машину, и Стив с Брюсом переглядываются. Повисает неловкая пауза, пока таксист роется в кошельке, пересчитывая выручку. — А рюкзаки вы оставите в подарок, да? — Ема заливается хохотом, когда Стив и Брюс кидаются к багажнику машины и, выхватив свои вещи, в последний момент с хлопком закрывают его двумя руками — Ема хохочет от души, снова почувствовавшая наивность Стива и Брюса — может, они и в самом деле способны стать хорошими друзьями. — Идем, — Брюс машет рукой, направляясь к лесу, и Ема следует за ним, пока цепочку замыкает Стив. В лесу прохладно и солнечно, зелень сочно отливает всеми оттенками зеленого, под ногами копошится трава, Ема шагает уверенно, не оборачиваясь назад, все еще чувствуя какую-то неприязнь от Стива, и молчит, осматриваясь по сторонам. — Нужно найти какой-нибудь пригорок, — рассудительно говорит Брюс, отодвигая пышные ветки с ярко-зелеными листьями, Стив хмыкает ему в поддержку, а Ема пожимает плечами. — Почему мы не можем ночевать на дереве? — спрашивает она на полном серьезе. — На дереве?! — изумляется с раздражением Стив. — А что, Ваша спортивная подготовка не позволит Вам влезть на дерево, Кэп? — Брюсу кажется, что Ема намеренно старается вызвать у Стива антипатию, чтобы побыстрее смотаться из этого неустойчивого в плане взаимоотношений отпуска. В неопределенности Брюс делает козырек из ладони, вглядываясь вперед, надеясь, что все переменят свое настроение и станут, подобно ему — ждать приключений. Но Ема молчит, высказавшаяся вдоволь, как молчит и Стив — Ема видит, что он до сих пор не принимает ее, а прикосновения к своим ногам, рукам и шее он вообще счел дурным тоном. Нет, думает Ема, Капитан Америка, этот великий славный герой наверняка дрался с девушками по долгу службы, но все это воспринималось им исключительно, как бой, а не как жесты, которые выказывают симпатию на подсознательном уровне. Ема вздыхает — Стив сложный, Стив очень сложный: кто он такой, и почему Брюс решил взять именно его? Как сказал сам Брюс, Стив — наиболее коммуникабельный и спокойный член команды «Мстителей». В том, что он спокоен, Ема не сомневается, а вот в том, что коммуникабельность — его второе «имя» — очень даже. Согласитесь, странно называть человека коммуникабельным, когда он почти в штыки воспринимает ту, что отличается от его стандартов, задержавшихся еще в семидесятых. Ема вздыхает тяжело и на силу, утирая каплю пота со лба — Стив молча меряет глазами черную жирную землю под ногами, топая вперед с какой-то тяжестью. Зато комары и мошки его не одолевают, как делают это с Брюсом — он то и дело чешется, шлепает себя и пытается вскрикнуть. Ема тоже перестает подавать признаки жизни, кроме учащенного дыхания, когда вся троица находит подъем в небольшую горку. Стив думает, что дыхание Емы тяжело потому, что она курит — в самом деле, разве можно женщинам курить?! Через пару миль, когда идти становится невмоготу — одной только Еме, между прочим — путники решают сделать привал. Стив находит какие-то поваленные деревья, складывает их полукругом возле кострища, которое организовывает Брюс, а Ема шатается среди деревьев, желая поймать себе какую-нибудь бабочку. С позором провалившись, Ема с трудом падает на поваленное дерево и, закинув ногу на ногу, с усталостью держась за сучки на стволе, откидывает голову назад. Ноги ноют — в тяжелых ботинках и капроновых колготках все же тяжело ходить без мозолей. — Как Вы? — к ней подсаживается учтивый внимательный Стив, потирая руки от пыли деревьев. — Как обычно, — отмахивается Ема. — С чего бы такие вопросы, Кэп? Как только Стив хочет что-то сказать, утомленный чувством легкой вины по отношению к Еме, возвращается с охапкой дров Брюс — он кладет ветки и полешки на место пепелища и пытается их разжечь. — О чем говорили? — интересуется он для чего-то, сам не зная, о чем еще можно подумать. — О тебе, — Ема многозначительно смотрит на Стива: «Пусть Беннер думает, что все нормально. Не мути воду, Кэп!». Стив повинуется, заткнувшись и осекшись, а Ема продолжает беззаботным голоском врать Брюсу прямо в лицо. — Говорили, что нужно бы помочь тебе натаскать дров побольше. — Ага, точно, — поддакивает Стив с каким-то холодом. — Поможете Брюсу, да? — он нарочно растягивается на бревне, собираясь вздремнуть, и Ема, оскорбившись, вскакивает на ноги, еле ступая из-за раны на ноге — тяжелые ботинки успели натереть. — Без проблем, я не Капитан Америка, обычным людям тоже помогаю, — Ема самоуверенно скрывается в зарослях деревьев, а Брюс снова вздыхает, потирая виски и смотря на огонь, который никак не хочет разгораться. — Обо мне, значит, говорили? — интересуется он у Стива, присаживаясь на свободное бревно. Стив и в ус не дует, делая вид, что занят отдыхом. Ема вздыхает, как только голоса Брюса и Стива стихают, останавливается и оглядывается по сторонам, глазами выискивая сухие ветки и полешки — в конце концов, она такая стерва лишь на пользу самому Стиву: в группе трех индивидов два с наибольшей вероятностью смогут завести дружеские отношения, если третий индивид будет позиционировать себя, как плохого друга — Ема помнит все со своей старой работы, все теоремы и заученные наизусть цитаты, смотрит на руки и, переступая с ноги на ногу с больной гримасой на лице, движется вперед, дальше в горку. С трудом взбираясь вверх, цепляясь ногтями за корни деревьев, которые торчат из земли, Ема ползет в гору, надеясь, что там найдется парочка сухих веток — она цепляется крючковатыми руками, упирается носками ботинок в расщелины и с силой подтягивается, стараясь держаться бодро. Когда она наконец выбирается на сухую площадку, шириной метр на метр, где нет ни травы, ни, тем более, сухих веток, Ема с разочарованием и выражением лица «Че, серьезно?» собирается спускаться назад и искать поленья в чаще леса. Ухватившись за лиану, Ема сглатывает ком, подступивший к горлу, и, помедлив пару минут, собираясь с мыслями и успокаивая сердцебиение, она прыгает вниз — некрепкая лиана как некстати рвется с треском, и Ема приземляется прямо на спину, в пыльную грязь среди вытоптанной Брюсом травы. Поднимаясь на ноги, Ема хватается за обтертую ботинками лодыжку — и как теперь идти? Она облокачивается о землю, медленно снимает ботинок, кусая губы от боли каждый раз, когда капрон колготок тянется вместе с нежной кожей вслед за ботинком. Зажмурившись, Ема срывает ботинок махом и орет так громко, что все заснувшие птицы в лесу просыпаются с громкими криками. Даже птица под названием «Капитан Америка». — Что там происходит?! — Брюс вскакивает на ноги, но, не уступая Еме, решает притвориться — хватается за голову и оседает обратно на бревно. — Стив, помоги ей! Я не могу идти… Стив без лишних слов подрывается с места и идет искать Ему по лесу — он обходит все вдоль и поперек, ориентируясь на красный цвет, и очень скоро находит Ему, сидящей на земле — без дровишек, с кровоточащей натертой ногой и зареванными глазами. Ема шмыгает носом, пуская пузыри соплей, и Стив с какой-то брезгливостью останавливается рядом, осматривая ногу издалека. — Хороший Вы искатель, — говорит он, старясь пошутить. Ема зычно всхлипывает и бьет Стива в ногу своим слабым костлявым кулаком, он вскидывает брови: — Серьезно? — они пару минут играют в напряженные гляделки: в голубых глазах Емы плещется растопленный лед, в голубых глазах Стива стоит непоколебимый айсберг. — Ау, как больно! — картинно восклицает Стив, потирая ушибленное место. Ему честь бы никогда не позволила так пошутить, он это знает, поэтому Ема таращится на него круглыми глазами, выпучив их до предела. Сердце ее разрывается от обиды, так больно за собственную беспомощность — опять мужчина над ней смеется. — Пошли Вы, Кэп, — Ема привязывает снятый ботинок к руке и порывается ползти до лагеря сама: Стив смотрит на нее, опешивший от такой небурной и негустой реакции — Ема, похоже, всерьез решает уползти без его помощи. Он нагоняет ее быстрыми шагами — все-таки неудобно человеку старой закалки смотреть на то, как корячится молодая беспомощная девушка. — Простите, мисс Севен, — говорит он и в один рывок кладет себе на плечо, ботинок Емы, привязанный к ее руке, бьет его в нос, и Стив жмурится от вспышки легкой неприятной боли. — Похоже, Ваш ботинок любит меня больше Вас, — говорит Стив, усмехнувшись. Ема фыркает, напряженная, как струна в гитаре — помощь от Кэпа ей не нужна, она сама себе помощь, сама себе ботинок, который она любит. Ема молчит, пока Стив придерживает ее одной рукой за талию, вышагивая вперед строевым шагом — все-таки не стоит заставлять Брюса ждать, да и дрова бы лучше найти. — Нужно набрать сухих веток, — говорит Стив, присев на корточки. Красные волосы Емы вьются по ветру, попадая на его руки, и Стив даже в удивлении не отдергивается — они шелковистые и приятные на ощупь, а сама Ема, притихшая и замолчавшая, выглядит даже вполне приемлимо. — Набирайте, Кэп, — своевольно бросает Ема, и все очарование момента пропадает: Ема знает, что Брюсу нужны друзья — так может, стоит и в самом деле помочь сейчас ему? Если вспомнить, сколько он сам помогал ей, то Ема должна ему уже по гроб жизни — она вздыхает, обмякнув на плече Стива, и тот смущенно отводит глаза, чувствуя, как мягкая девичья грудь надавливает на его плечо. — Ногу нужно промыть, обработать спиртом и перебинтовать, — между делом говорит Стив, прижимая сухие ветки к груди. Ема молча кивает. — И Вашу обувь стоит разносить, — говорит он с профессионализмом, вспоминая военное прошлое. Ема снова кивает. — Скажете что-нибудь? — но Ема молчит. Стив с безнадегой вздыхает. — Простите, мисс Сев… — Меня зовут Ема, Кэп, и я не прощу Вам никогда, если Вы еще хоть раз назовете меня «мисс»! — Ема с честью отыгрывает роль суки, и Стив даже верит — хлопая голубыми глазами, таращится на ветку, которую зажал в руке, а потом кивает, давая понять, что все ясно, и продолжает сбор дров. Ема смотрит в деревья, сплетения веток и лиан, пытаясь успокоить себя мыслью, что все будет нормально — ей мужик без надобности, а вот Брюсу друг пригодится, особенно, в команде «спасателей». — Вам больно, Ема? — вдруг спрашивает Стив, и Ема даже теряется, не сразу поняв, что вопрос адресован ей. — Простите?.. - лепечет она, пока Стив выпрямляется и, придерживая дрова свободной рукой, направляется к лагерю. — Ваша нога, — говорит Стив. — Я мог бы лично ее обработать…