Вокруг скользят тени. Они прикрывают меня, словно друзья. Я просто хочу лечь и, наконец, уснуть…
***
После победы Куроко ведет себя странно. Ходит по коридорам чернее тучи, даже людей отпугивать начал. На тренировки хоть и приходит, да только показатели снижаются с каждым пасом. Нет у него того прежнего, может и не такого яркого, видимого только для Поколения Чудес, огонька и запала. Бо́льшую часть тренировки Тецуя либо сидит на лавке, подперев ладонью голову, не двигаясь, смотрит в пустоту, либо ходит по залу, собирая мячи, и медленно укладывает их в общую корзину. Точно Призрак! Плавно и вальяжно. — Ты странный, Тецуя. Игроки более сконцентрированы, когда у них есть цель. Что же ты не задавался этим вопросом после прошлых наших побед? Ты воспринимаешь все иначе, когда дело не имеет прямого отношения к тебе, но как только кто-то начинает обыгрывать твоего друга, ты включаешь мозг. Как банально. — Так это был твой друг, Куроко-чи? Нужно лишь было сказать. — Это не помогло бы, Куро-чин. Победа слишком скучна. — Мы бы не играли в полную силу, Тецу, не будь они настолько слабы. А учитывая разницу в наших уровнях, мы просто показали, кто тут главный. И плевать на удовольствие. — Мы делам только то, что от нас зависит, Куроко. А прочее не имеет смысла. — Смысл есть! — хотел закричать Куроко. — Ведь есть... Верно?***
Сегодня Куроко как обычно собирал мячи, не забывая ковылять и покачиваться, словно больной. Абсолютно пустой взгляд и ничего не выражающее лицо, только добавили жалости к мальчику. Тецуя жалкий. Какое притворство! Поколение Чудес сидели на лавке, попивая воду, внимательно разглядывали голубоволосого. Куроко совсем уж себя запустил. Побледнел — словно труп. Исхудал — одни кости. Добавились мешки под глазами и синие вены под белой, прозрачной кожей. Глаза помутнели. Одежда, даже самых маленьких размеров, мешковилась на теле. Тецуя напоминал бездомного, брошенного песика. Вызывал желание приобнять и отнести к себе домой. Неужели такова цена предательства?***
Нет времени на отдых, Нет подушки под голову. Некуда бежать, И никак не забыть…
Акаши Сейджуро
Сейджуро совершенно не видел своей вины в состоянии Тецуи. Он принимал подобное поведение, как нечто временное и быстро проходящее. Куроко не из тех людей, кто быстро сдаются. Ну походит он так неделю. Вторую. И что дальше? Виселица? Конечно, нет. Что за шутки! Недавно красноволосый видел, как Тецуя перебирает пальцами, набирая номер на телефоне. Вероятно, звонит этому Огиваре, или как там его. Естественно парень ему не ответил, раз малыш так резво отреагировал — выбросил телефон в угол и лягнул шкафчик. Его шкафчик. Императорский шкафчик. Уже отходя от раздевалки, Сей-чан прошептал былые слова: — Как банально… Будь Акаши менее эгоистичным — он бы непременно помог другу. Он не оставил бы это без внимания. Куроко всегда восхищался непоколебимостью Сейджуро-куна. Неужто красноволосый двойник не способен ответить взаимностью? Нет… Вероятно нет… В данный момент, Акаши остается лишь обречённо мотать головой и высокомерно переводить взгляд от одного мяча к другому.Раздается эхо выстрелов, Мы можем быть первыми, кто падет…
Аомине Дайки
Дайки точно не знал, стоит ли ему помогать своей Тени. Он уже ни в чем не был уверен. Раньше Дайки бы слепо ринулся в бой, лишь бы угодить Фантому, но сейчас… Пожалуй, Аомине тяжелее всего сделать выбор. Два года Тецу был его поддержкой — неотрывной частью. Однако Дайки смог доказать противоположное, проведя последний год в собственных бичеваниях. В прошлый понедельник, к примеру, лил дождь. Да такой, что дороги не разглядеть. По привычке, спускаясь с крыши, Дайки заметил Тецу. Тот шел, монотонно рассчитывая шаги, смотрел точно вперед. — Тренировка закончилась, что-ли? — пробубнил Аомине. Сам-то не ходил. От нечего делать, Аомине увязался за своим Фантомом. По правде сказать, Фантомом, паренек уже и не был. Каждый встречный оборачивался на него. Еще и комментарии выплескивал. — Бедный мальчик. — Может болен? Такое бледное лицо... — Бедняжка. Видимо родители разводятся? А Куроко что? Ничего. Даже простым морганием не одарил. От этого Дайки впервые стало реально неловко. Это не то «неловко», когда прохожие девочки засекли синеволосого за чтением его журналов, а огромное «неловко», как друга. Уйдя в свои мысли, Аомине едва-ли увидел Тецую, подступающего к трассе, где сотни машин даже не планировали останавливаться. Выбросив зонтик, Дайки кинулся к Куроко. И только Тецу ступил ногой на шоссе — Аомине оттащил его назад. — Ты что идиот! — рычал парень. Однако ругательство прошло мимо Куроко. Как только светофор заискрил зеленым, Тецу двинулся дальше. Будь Аомине смелее, он бы последовал за другом. Остановил его. Всего одно касание оголенного плеча Куроко, холодного, как лед, доказывало сокрушительную ошибку Дайки. Будь он смышленее… Пожалуй, нет… Сейчас форвард отводит глаза, вспоминая тот случай, заставляющий судорожно потирать затылок.Мы двигаемся сквозь шторм, Уставшие солдаты в этой войне. Помни, за что мы боремся…
Мидорима Шинтаро
Шинтаро, гнушался над Куроко. Для четырехглазого не всегда были ясны действия Фантома. К тому же, по совершенно точному гороскопу Водолей — самый худший, неудачливый и кошмарный знак из двенадцати возможных. Однако Мидорима для себя признал — Куроко хорош. Ну, правда. Не то, что бы внешне, но талант у юнца присутствует, как врожденный, так и наработанный. Акаши не ошибся. Все же была в Тецуе и темная сторона. Шинтаро считал, что видит Тецую насквозь. Привязанность — вот его слабость. Она же его погубила. Вначале Аомине и его «Победить меня — способен лишь я», а позже Огивара. Себя Шинтаро не причислял к предателям, хоть осознавал — поступил подло. Но ситуация вынуждала. Команде необходимы очки, а на двушках далеко не уедешь. Долгие годы Тецуя был сторонником командной игры. Даже доказывал Шинтаро, что играть одними трешками не весело. Что же, Куроко сам нарушил свое слово. Все началось с того, что Тецуя перестал употреблять ванильные коктейли. Третья победа тяжело далась для мальчика. Снайпер никогда еще не видел настолько глубокой депрессии. Однажды, Мурасакибара, по доброте душевной, подарил парнишке охлаждающий коктейль прямо на тренировке. Куроко же, сняв крышку, вылил все содержимое в мусорное ведро, чем вогнал в ужас Рёту. Далее, смяв стаканчик, безразлично обвел центрового взглядом. И, только на выходе из комплекса, выбросил спятую бумагу. Прямо за спину. Точно попав в кольцо мусорки. Шинтаро подумал, не показалось ли ему. Человек, натасканный на распасовке, вдруг идеально попал в цель. Пусть это мусорка, зато с какого расстояния. Повезло еще, что капитан не видел. На тренировку Куроко так и не вернулся. Мидорима заметил его возле кафе, где продавали те самые коктейли, и где Поколение Чудес любили развлекаться. Он сидел, подперев голову, тупил глаза на квадратную коробку из-под чего-то. Недалеко от локтя Фантома стояла пепельница, с горкой переполненная бычками. — Нет... — Мидорима догадывался о мыслях Тецу. А ведь и вправду — Куроко поднимал бычок за бычком, яростно ударяя по картонному дну. У снайпера аж очки запотели, так не желая смотреть сие шоу. Шинтаро вдруг захотелось вырвать сигарету из худощавых пальцев Призрака, не давая бросать. Он представил на месте бычков себя и своих сокомандников. И он бы вырвал, если бы впопыхах не двинулся прочь от магазина. Как и всегда. Если бы… Но нет… Мидорима поправлял очки, глядя на приседающего Призрака, подбирающего очередной мяч. А что было бы, попытайся Куроко заменить те бычки на оранжевый шар?Когда я был юн, нас называли Поколением бесстрашных. Ради будущих наследников — Будь храбрым.
Мурасакибара Ацуши
Вот уж кто точно враждовал — так это Ацуши и Тецуя. Не схожесть характеров, не схожесть мыслей, не схожесть жизненной позиции, в конце концов не схожесть роста делала парней идеальными противниками. Куро-чин скрыто не любил эту зависимость Ацуши сладостями, ведь сам то он сладкое не употреблял, делая исключение лишь для ванильного напитка, содержание сахара в котором покрывало нужную ему норму, и Тецуя больше ничего не хотел. К тому же, после тренировок и официальных игр возле шкафчика Тецуи постоянно возникали какие-то пустые упаковки из-под чипсов, обертки конфет или коробочки с соком. И каждый раз голубоглазый не понимал, как это все успевает перекочевать из соседнего ящика к нему за сорок минут. Мурасакибара же постоянно на поле и от Акаши ни на шаг не отходит. Вот же! — Куро-чин злится? — наивно спрашивает центровой, косясь вниз. — Нет, Мурасакибара-кун, — безэмоционально отвечает парнишка, вынося вторую партию стаканчиков, — никогда. Центровой Поколения Чудес — это большой ребенок. Но если он захочет, то может быть еще каким мужчиной. Ведь из всей пятерки Муро-чин чаще всего приносит Тецу-куну угощения. Тот отказывается, но редко, под влиянием Мине-чина брал немного. Ацуши всегда считал, что такому худому мальчику, как Куроко необходимо съедать не только свою порцию, но и порцию стоящую рядом. Учитывая, что по разные стороны от Фантома всегда сидели Кисе и Аомине проблем с подкармливанием у малыша не возникало. По крайней мере со стороны Рёты. После победы Тецуя засел в отдельной пустующей комнате с одним только столом и стулом, на который сам и сел. Вечером было темно, и после далеко не радужного разговора парней, Акаши приказал Ацуши привести Куроко к автобусу, так как дожидаться конца его уныния никто не собирался. — Если откажется, — командовал Сейджуро, — принеси, а если начнет сопротивляться — оставь. Домой пойдет пешком. Жестоко. Даже по отношению к Тецуе. Путь от Главного Зала не близкий. Четыре часа пешком Куроко бы точно не прошел. А учитывая его гнетущее состояние и физические возможности, то там целых шесть можно топать. Тихонько отворив деревянную дверь, Ацуши не сразу увидел Фантома. «Ну и темно тут, — напрягся центровов. — как в фильме ужасов». — Эмм… — ляпнул парень вслух, проходя вглубь. — Куро-чин… Ака-чин хочет, чтобы ты спустился вниз. — Нет, — равнодушно проговорил Куроко, захлопывая дверь. Подобное даже Мурасакибару заставило встрепенуться, ведь он рассчитывал, что мальчик, как и прежде, сидит на стуле, а не стоит за спиной, словно какой-то наемник. — Но, Куро-чин… Ты ведь пойдешь домой пешком, — центровой и не думал носить паренька на руках. Что за бред?! Даже если Ака-чин это приказал. — Хорошо, — тем же тоном продолжил низкорослый. — Я пойду. Мурасакибара не видел лица Куроко. Даже обернуться боялся. Что-то в нем не так. То ли произношение изменилось, то ли еще что. Определённо присуща проблема. — Ты уверен? Долго ведь. — Абсолютно, Мурасакибара. Абсолютно. Ацуши стало плохо. Грудь сдавило. Он будто птичка в клетке, волк, загнанный в угол, человек, человек под прицелом. Внезапно, дверь скрипнула, запуская свежий воздух. Ацуши с жадностью схватил его. Свобода. — Спасибо за заботу, Ацуши… Центровой вылетел из комнаты, краем глаза зацепив юного Фантома. Глаза его не привычно помутнели. Да и горбатым таким он прежде не был... На парковке сказав Сейджуро «Он сопротивлялся», Ацуши запрыгнул в автобус. Кисе и Момои пытались что-то спросить, но Ацуши молчал. Ведь и сам не знал, что сказать. Акаши допрашивать не стал. И за то спасибо. Километров через двадцать, когда вообще стемнело и время близилось к полуночи до Ацуши наконец дошло. Куроко ведь убрал суффикс -кун и назвал его по имени во втором обращении. Довольно не позволительная редкость для Фантома. Именно тогда, спустя час езды, Ацуши захотелось повернуть автобус. Он бы скрутил Тецую. Сделал бы все, ради того чтобы Призрак поехал с командой. Но, нет... Слишком поздно... И теперь, обреченно впиваясь взглядом в эти пустые глаза и далеко не идеальные костяшки, Ацуши вдруг осознал — вся вина лежит на нем. Кульминация ломки малыша Куроко.Встретимся на поле боя, Даже в самую темную ночь...
***
— Нашел! — в спортзал ворвался Кисе, привлекая всеобщее, разве что, кроме Куроко, внимание. В руках он нес очередной коктейль и трубочку. — Куроко-чиии! Подбежав к Тецуе, блондин вырвал мешающий мяч. Почему-то в последнее время, какой бы мяч не подобрал Фантом, тот казался гораздо больше на его фоне, словно живот беременной женщины. Прежде такого не наблюдалось. Рёта вложил в правую ладонь Тецуи стакан, придерживая ослабшие пальцы голубоглазого, а сам начал вынимать трубочку. Покончив с делом, форвард воткнул ее в центр, и аккуратно убрал собственную ладонь. — Ну вот! — брадовался Рёта. — Совсем другой человек. Кисе похлопал Куроко по спине. Слишком поздно он понял — не стоило этого делать. Куроко опустил руку, вместе с напитком. Тот шлепнулся о поле, забрызгав кроссовки блондина. Вдали раздался смешок Аомине, а выгнутая бровь Сейджуро давала понять: "Будешь мыть полы".***
Кисе Рёта
Рёта считался самым глупым из Поколения Чудес, и самым слабым, в придачу. Эти необоснованные гонки с Аомине за лидерство, за право получать больше пасов от Шестого игрока, за честь считаться Светом Короко-чи. И таких ситуаций очень-очень много. Как и Тецуя, Кисе обладал чувством привязанности. Блондин мог ходить за Фантомом хвостиком, отдавать ему еду, лишь бы Куроко было хорошо. И плевать на то, что распасовщик ему отказывал. В определенной мере эти действия можно назвать любовью. Иногда, когда Рёта ловил взглядом играющего Куроко, парень не мог оторвать от того глаз — такая сосредоточенность. Кисе интересовался как это — взаправду поцеловать парня? Рёта считал, что Тецуя в этом нуждается. Он такой фарфоровый, словно очередной персонаж творений Тима Бёртона. Куроко и вправду верит, что они действительно в состоянии создать настоящую команду. Кисе видит, как брыкается мальчик в надежде на объединение. И он бы и рад помочь, да только смотреть, как другие развиваются, а самому стоять на месте, не очень-то приятно. Однажды, Кисе услышал разговор ребят из второго состава. Те болтали о каком-то Потоке. Говорили — это очень круто и мощно, но войти в него могут только действительно сильные баскетболисты. Тем же вечером Рёта увязался за Куроко, решив поделиться услышанной информацией. Он все говорил и говорил, время от времени косясь на ледяного мальчика, шаркающими шагами ступавшего по тротуару. — Слушай... Куроко-чи, — Кисе вдруг замолчал. Он предельно наслышан о бай-коде Поколения и депрессии Куроко, но сам не представлял насколько все это серьезно. Вроде бы только пять дней назад окончился финал, пять дней назад, Куроко пешком по-ночи петлял от Главного Зала, пять дней назад разрушились все его мечты и вера в победу. — Ты... слишком сердишься на нас, за тот случай? Он не ответил. — Я понимаю, Огивара был твоим другом. Первым другом. Лучшим другом. Но нельзя же так серьезно все воспринимать. У Куроко-чи ведь еще есть друзья... — Кисе не был уверен в последнем предложении. — Верно? — все же нужно уточнить. Тецуя всё молчал, смотря вперед. Рёта остановился. Они уже дошли до его дома. Кисе помог бы. Защитил бы свою Тень. Поддержал ее. Но нет... Уже нет...Кажется, всё остается прежним, Но мы не в силах это изменить...
***
— Тецуя идет другой дорогой, не изменяет своему стилю, ищет все ответы. Но он примет вызов. Определенно примет. — Если ты думал, что они не правы, нужно было просто врезать им, как следует. Логика пришла бы позже. Тебе необходимо было что-то сделать, а ты, вместо этого, превращался в нытика. Нет — это не депрессия, Тецу. Шиги бы ни за что не принял твое поведение. Ты одержим чувством вины и на этом все заканчивается. И что теперь? Мы — твоя команда. Разве мы не способны показать тебе другой путь к победе.Я буду твоим мечом и щитом, Твоей маскировкой...