карт-бланш на гейство

      Они не вваливаются в комнату, не срывают с друг друга одежду, не валят по пути что-то из мебели, не сносят ничего и, о чудо, даже ничего не разбивают. Просто потому что они — два взрослых мужика, которым скоро будет по тридцать, а еще они оба с вероятностью в сто процентов не находятся в порнофильме с крайне низким бюджетом, в котором люди захлебываются в своей и чужой слюне и трахаются с таким остервенением, будто от этого зависит судьба всего человечества. В реальной жизни все гораздо банальней, пусть вы можете счесть это пошлым в какой-то степени и обыденным, но Ларин и Хованский спокойно открывают дверь спальни и не падают на кровать, а просто ложатся на нее. Вот так поворот, не правда ли? Все вокруг вполне себе целое, на тумбочке вдруг по велению гомосексуальных начал не появляются смазка и презервативы, а оба участника грядущего соития не сходят с ума от «зверской страсти», «чертовски сильного желания» и прочих прекрасных гипербол. Да, они хотят друг друга, допустим, что так, но это не значит, что они ведут себя, как подростки-спермотоксикозники.       Кстати, не поверите, но во время того, как они раздеваются, не страдает ничего (по списку) из одежды: штаны спокойно сняты и немного небрежно отложены, никто не срывает ни с кого белья, потому что оба вполне способны довольно быстро стянуть его самостоятельно, и весь процесс раздевания (шок-контент!) проходит без разрывания несчастных рубашек Дмитрия Ларина и чуть менее несчастных футболок Юрия Хованского — и на это есть свои причины: во-первых, даже в порыве страсти тяжеловато голыми руками разорвать ткань (поговаривают, что ни Ларин, ни Хованский не обладают сверхсилами во время соития), а во-вторых, это банально кощунство. Вещи хорошие, зачем портить? Или же, если так хочется привести одежду в негодность, то перед сексом нужно натягивать все самое старое и плохое, чтобы было не жалко — так для этого можно и на фестиваль красок сходить, там вещи вам испортят, кое-где даже за деньги. Красота же, а? А тем временем Дима и Юра по-людски разделись и готовы продолжить начатое.       И вот тут важный момент — поцелуй. Можно, конечно, сказать, что они целуются, «засасываясь по самые гланды», «очерчивая языком десна», «сцепляясь и устраивая чуть ли не вольную борьбу языками», а потом у них воздух заканчивается, а они все не отстраняются друг от друга, ведь кислород — для слабаков, хотя, возможно, они просто пытаются спасти окружающую среду, выделяя эти минуты (подумать только, вы вообще представляете себе, сколько длится минута) как можно меньше углекислого газа. Но это если забыть, что у людей есть еще и нос, чтобы дышать, но да ладно, не будем придираться к мелочам. Представьте себе это, ведь все в мире, конечно, относительно, но поцелуи, когда вы пытаетесь поиметь друг друга языком, изжили себя в подростковые годы и остаются актуальны в порно-индустрии, ну или, стоит признать, когда вы хорошенько напились. А ещё когда хорошенько напьешься, у тебя банально может не встать, но упустим и это из виду, вернемся к реальности. Дима и Юра просто целуются, без всяких трюков языками, просто временами соприкасаясь ими.       Юра гладит тело Ларина, но тот, что за чудеса, не начинает стонать на всю спальню, как одержимый, не скулит, не подражает никакому животному, не срывается на ультразвук только потому его тело трогают. Да, дыхание сбивается, да, тихие полустоны проскальзывают, но соседи могут спать спокойно, в конце концов, нервные окончания ни у Хованского, ни у Ларина не становятся невероятно чувствительными, только потому что их хозяева решили удовлетворить друг друга. Надо сказать, так к слову, что оба — и Дима, и Юра — ещё и не могут превращаться в мускулистых красавцев во время секса. Дмитрий Ларин все еще обладает выпирающей надбровной дугой, глубоко посаженными зелеными (не карими, не серыми, не каре-зелеными, прошу запомнить) глазами, тонкими губами, немного желтоватым цветом лица, и волосы у него русые, не может Ларин резко менять их цвет и становиться брюнетом. Дима не слишком худой, он скорее сухопарый или подтянутый, стоит вспомнить видео, где он ходит в майке-алкашке, и вы поймете, что образ хрупкого анорексика и Ларина имеют очень мало (читать: нихуя) общего. И запястья Димы сложновато обхватить ладонью одной руки, если вы не обладаете размерами Стаса Лиепы.       С Хованским похожая история — он все еще имеет выпирающий живот и обвисшую грудь, двойной подбородок (когда хоть немного втягивает голову), ибо не может магическим образом сбросить десяток килограмм только из-за желания заняться сексом. И член у Юры не какой-то гигантский, не под тридцать-сорок сантиметров, а обычный такой член, средних размеров, аккуратный, среднестатистический. Будем рассматривать сейчас ситуацию, что именно этот порядочный член (общества) будет входить в Дмитрия Ларина, хотя надо понимать, что в отношениях имеет место быть смена позиций актива и пассива, иначе секс становится однообразным, да и каждому все же хочется побыть сверху, нет однозначных омежек, но сейчас возьмем классическую ситуацию (если исходить из фиков), когда Ларин будет снизу. И отсюда вытекает то, что Дима подготовился или же анального секса не будет. Потому что (тут раскрывается главная тайна сего повествования), принимая решение стать гомосексуалистом, человек не перестает быть человеком, и все ещё полон кала (не метафора, к сожалению), поэтому если хотите дать в зад, то надо сделать клизму и полностью прочиститься (понимаете, о чем я), иначе секс зайдет исключительно в том случае, когда ваш партнер — копрофил. Тогда все пойдет, кхм, как по маслу.       Но Ларин и Хованский могут с легкой душой приступить к самому акту соития, ведь Ларин подготовлен, а Хованский знает, что все равно стоит надеть презерватив. Благо они могут сразу начать совокупляться, ведь Дима во время подготовки растянул себя, поэтому обходится все без крови и лишних слез, теперь главное найти нужный угол и достать до простаты, иначе кайф будет ловить только Хованский. Кстати, секс (если уж мы такое себе представили) у них происходит чисто по обоюдному согласию, ведь насиловать Ларина, который все же довольно атлетично сложен и носит с собой нож (конечно, для любви), или Хованского, который тоже, знаете ли не овощ, и отбиться может, немного бесполезно. Смоделировать относительно правдоподобную ситуацию, безусловно, можно, но зачем, если есть здоровые отношения, в которых можно обойтись без членовредительства. Именно поэтому Хованский аккуратно входит в Ларина и двигается, постепенно увеличивая темп, но не развивая сверхзвуковую скорость. Ларин стонет, но снова же не так, что срывается на крик, а просто стонет, знаете, возможно, это сложно принять, но попробуйте. И спустя какое-то время (обычно минут пять, ведь среднее время соития — это две-шесть минут, а половой акт дольше пятнадцати минут утомляет, в негативном смысле, обоих партнеров, так, к сведению) Дима и Юра кончают (не читать: бурно извергаются, забрызгивая друг друга фонтаном спермы). И после подобного можно и вздремнуть часок.       Ну, пока Ларин и Хованский отдыхают, как нормальные люди, можно обсудить еще несколько вопросов. Первое — невозможно быстро оставлять засосы, потому что для этого надо умело втягивать губами чужую кожу на протяжении нескольких секунд точно, иначе никаких следов не остается, можете опробовать на руке, и поймёте, что засосы — дело, не очень-то совместимое с понятием «скорость», но вот просто целовать можно довольно быстро. Второе — никто (ни Хованский, ни Ларин) в постели не стали бы называть друг друга по прозвищам, то есть не звучали бы такие прекрасные «кодовые имена», как «батя» (если это не дэдди-кинк, конечно), «Хова», «утя» или «уточка», в конце концов, обыкновенно люди зовут друг друга по именам, в крайнем случае по фамилиям, ведь у нас тут не ванильные отношения или странная ролевушка. Третье — описывая секс, не стесняйтесь слова «член», это лучше, чем «фаллос», «орган» или же вовсе какой-нибудь «жезл/световой меч» (звёздные войны! ау). Ну, а теперь расскажу вам небольшую историю о замене имен:       «Собрались как-то в одной комнате Дмитрий Ларин и Юрий Хованский, а ещё комик, критик, стендапер, новатор, видеоблоггер, батя, Хова, Хован, чушка и гребень. — Чего стоим? — спросил брюнет, ведь в комнате становилось совсем уже тесно. — Да врага ждём, — ответил ему кучерявый, — без врага никак начинать нельзя. В дверь постучали. — Извините за опоздание, — сказал враг, пропуская вперед себя русого, — подвиньтесь тут, там за нами ещё зеленоглазый и любовник идут.»       Думаю, все более-менее встало на свои места, и мы здраво стали понимать, что использование большинства конструкций по замене имен выглядит попросту смешно и некорректно, да и отношения Ларина и Хованского (предполагаемо существующие) выглядят куда более посредственно, чем многие себе представляют. То, что вы пишете фики, не дает вам еще карт-бланш на гейство.