Навальный и три грамма предвечной пустоты

По тёмным улицам ночного города сторожко крался Навальный. Был он взглядом лихорадочен, одеждой неприметен, и согбен грузом тяжким, ибо сжимал подмышкой груз брёвен. Тихонько пробирался он в тени, а под редкими фонарями (всё украл проклятый Путин, всё!) ускорялся, норовя во тьму поскорее занырнуть. Долго ли, коротко ли длился его путь, сейчас вот так и не скажешь, просто потому, что кто его знает, когда он начался, однако кончился он под очередным фонарём. Редким. Даже, пожалуй, редкостным. Фонарь тот был жёлт, треуголен и глазаст. И говорлив. Последнее наш герой сразу понял, когда обратился фонарь к нему человеческим голосом: — Попался, Алёшенька. — Да ты блядь пиздец же нахуй! — не растерялся Навальный. На самом деле он сказал совсем другое, но мы не будем здесь цитировать все те плохие слова, которые он говорил. Но и сердиться на Алёшеньку мы тоже не будем. А кто бы не говорил плохих слов на его месте? Идёшь, никого не трогаешь, и тут вдруг с тобой фонари говорят, да брёвна на ногу падают. И, между прочим, прямо по сердцу со всего маху! Потому что сердце то в них, в пятках, то есть. — Плохой, плохой мальчик, — грустно промолвил жёлтый треугольный фонарь, грустно вздохнул, вытер платочком лоб и продолжил, — а знаешь, что мы делаем с плохими мальчиками? Вот этого вот «мы» напугало Навального больше всего. Он, конечно, всякого ожидал от жизни, но не нескольких треугольников. — Не знаю, — горестно вздохнул он, потихоньку пятясь назад. Во тьму, да. Из тьмы в его понижеспинье упёрлось что-то твёрдое. Ну, не то, чтобы прям совсем твёрдое. Но не мягкое. — А мы тебе сейчас всё покажем! — радостно воскликнул жёлтый треугольник, снимая с себя цилиндр. Под цилиндром обнаружился пенис. Судя по всему, помещался он туда только в нерабочем состоянии, ибо стремительно вырастал, как бамбук в легендах про бамбук. — Йа-йа, всйо покажем, — радостно подтвердили за спиной Алёши, — их бин кляйне кантслер. Твой мошет насывать меня фрау Меркель. И Алексей завыл, рванулся он, что было сил, но в горло Билл ему воткнул и там два раза провернул… Хм. В общем, было ему, Алёшеньке, плохо. А потом было хорошо. И ещё. И ещё. А потом стало совсем хорошо. Когда все кончили, Билл потрепал Алёшу по плечу и сказал: — Ты всё понял? — Да, — блаженным голосом сказал Навальный, — разваливать Расеюшку надо. — Вот и молодец. Ангела, собирайся. нам ещё Трампа ловить.