Другой Вейдер

      Как говорят, в подобных случаях, ничто не предвещало. Хотя… как сказать. Было множество предзнаменований, на которые, увы, я не обратил внимания.       Началось всё с того, что я проспал. Будильник я ставлю на пять минут до «времени Ч» – не люблю вскакивать, как ошпаренный, предпочитаю немного поваляться, расслабиться, потянуться… неторопливо перейти из лежачего положения в сидячее, потом уже и подниматься. Так вот, в этот раз, выключив будильник и расслабившись, я просто вырубился и дрых ещё полчаса. Чудо, что вообще проснулся. Времени теперь было в обрез и даже немного не хватало. Быстро умывшись, я глянул в зеркало и решил, что бриться не надо – вчера брился, щетина короткая ещё. Быстро позавтракал, едва не обварив горло чаем, собрался и вышел из дома. Хм… хотя т а к не хотелось. То есть, совершенно. Чуть ли не пинками себя подгонять пришлось.       И «шестёрка» моя никак не хотела заводиться. Вот, мать её, всё исправно, всё отрегулировано – я за этим следил – и не заводится. И ладно бы – зимой, в мороз, так ведь лето на дворе! (Дождливое, правда; вот с вечера дождь зарядил и всё никак не прекратится) Всегда мотор быстро схватывал, вчера так и вовсе – с пол-оборота, а сегодня – фигушки. Ну, вот, наконец-то, с пятой, блин, попытки, затарахтел движок. Еду. И машин что-то многовато сегодня… хоть и выехал всего минут на десять позже, чем обычно. А на перекрёстке, на пересечении с главной дорогой, не работает светофор… Это же, блин, жо… кхм… жесть. Ведь мне налево надо поворачивать, через две полосы встречки, мать её. А направо ехать до перекрёстка и там развернуться – не вариант – так ещё дольше выйдет, однажды пробовал. Только и оставалось, что чертыхаться. Но на этот раз повезло – меньше трёх минут ожидания – и мне удалось нырнуть в «просвет».       И помчал, расплёскивая лужи… Дождь, между тем, усилился – дворники еле успевают воду с лобового стекла сбрасывать. Ну, не беда, в салоне сухо, а движок, вроде, прокашлялся, тянет нормально. А вот, кстати, впереди уже виден перекрёсток, с работающим, на сей раз, светофором. Мне на нём опять налево поворачивать, надо бы левый ряд занять заблаговременно. Добавил газочку… поворотник… ну, вот я и в ряду.       Через минуту меня настиг чёрный, как плащ лорда Вейдера, джип, с ангар величиной. Едва не уткнувшись мне в бампер, начал моргать дальним светом – освобождай, мол, дорогу, смерд. Левый ряд только для хозяев жызни. «Фиг тебе», - моргнул я левым поворотником. Мне скоро поворачивать. Буквально кожей ощутил хм… недовольство жыповода. Интересно, передо мной куча машин едет, их он тоже сгонять собирался? Взрёвывая мощным движком, ангар на колёсах стал смещаться вправо… Легковушка передо мной выбила колёсами фонтаны грязной воды из очередной лужи… Колея моих колёс прошла сантиметров на десять левее. Пустяк, казалось бы, но… Именно там, под грязной, непрозрачной водой, оказалась ямка. Глубокая, видимо, но вполне скромных размеров по горизонтали, ибо до сих пор машины её умудрялись миновать. А вот моё левое переднее колесо туда угодило. Удар! Моя «шаха» словно споткнулась, меня дёрнуло вперёд, хорошо, пристёгнут был, заднюю часть машины подбросило – инерция ведь никуда не делась, скорость – под шестьдесят. К сожалению, не только подбросило, а ещё мотнуло вправо, где на обгон уже шёл тот самый джип, размером с ангар…       Если бы левое переднее колесо, попавшее в яму, так бы в ней и осталось, всё бы обошлось. Ну, конечно, машина была бы разбита вдрызг. Ну, пришлось бы долго и нудно судиться с дорожниками, причём с непредсказуемым результатом. Ох, да плевать на это. Зато, скорее всего, цел бы остался. Но – увы. «История не знает сослагательного наклонения»(1). То самое колесо, развернув мою машинку, из плена освободилось. Скорость, в результате всех кульбитов снизилась не сильно, к тому же, многократно упомянутый джип придал изрядное ускорение. Всё бы ничего, да только теперь вектор этой скорости оказался несколько иным, чем раньше – направленным наискосок на встречную полосу. А по встречке, тем временем, шустро катил самосвал «ЗиЛ-130». И я летел прямо в середину грузовика, капотом в его топливный бак…       Удивительные вещи иногда выкидывает наше сознание. Порой за долю секунды можно успеть разглядеть больше, чем за час внимательного созерцания. А бывает и наоборот. Вот, сейчас вроде бы и не отключался, а на некоторое время из действительности выпал. Глаза-то успели разглядеть всё, но восприятие запоздало – мозг не успел переработать информацию. А когда я к действительности вернулся, то обнаружил, что пепелац мой наискось вбит моторным отсеком под распоротый бензобак «ЗиЛа», упираясь, видимо, расплющенным радиатором в заднее колесо. Упомянутый бензобак мне едва в салон не влез, вместе с растрескавшимся лобовым стеклом, а левый борт прижат к ЗиЛовской подножке. Меня спинка сидения притиснула к баранке, или, быть может, баранка притиснула к спинке – кузов перекосило.       Я машинально потянулся выключить зажигание. А из «ЗиЛовского» бака, между прочим, бензин льётся. Хорошо так, обильно. А где-то там, под ним, мой аккумулятор. Если сейчас вдруг проскочит искорка между плюсовой клеммой и мятым металлом, то-то весело будет… В этот момент я испытал невообразимо сильное желание оказаться где-нибудь в другом месте. Желательно, подальше отсюда. Значит, пора выбираться… Левую дверь не открыть, значит, будем эвакуироваться через правую. Если она заклинена – вполне возможно – в окно можно вылезти. Только ремни отстегнуть надо и сидение отодвинуть, а то грудь сдавило – не вздохнуть. Я, к счастью, человек не слишком великанского роста и сидушка у меня не в самом заднем положении – есть куда сдвигать. Я нащупал рычажок продольной регулировки сидения, повернул его, упёрся в пол ногами, толкнул… Когда немного рассеялась темнота в глазах, мне показалось, что в меня, от колен до копчика, примерно, или чуть выше, пожалуй, вогнали два раскалённых, кривых лома, выкованных из арматуры. И ими, блин, ворочают… Похоже, меня не только зажало, но и несколько поломало. И теперь я так просто я не выберусь. Тут снаружи застонал – заскрипел металл, захлопали двери…       - Эй, - окликнул меня кто-то, постучав в правое окно. – Живой?       - Не уверен, - выдавил я, сам себя едва расслышав.       И тут… и тут… Да, всё и случилось. Пламя взлетело, как мне показалось, до небес. Донеслись испуганные крики, некто даже подскочил к огню и пшикнул на пламя из огнетушителя. А за ним ещё один такой же огнеборец. Результат нулевой. Вообще-то, мало иметь огнетушитель, даже исправный, надо ещё уметь им пользоваться. Иначе будет только относимое лёгким ветерком облачко порошка – пламегасителя… Да и полыхает – таких огнетушителей не один десяток надобен, а то и сотня. Подбежал человек с циклопических размеров монтировкой – водитель «ЗиЛа», видимо. Попробовал выломать правую дверь, но огонь быстро его отогнал… Ну, похоже, мне сейчас будет немного горячо. И очень неприятно… Кажется, как говорил один литературный персонаж, мне предстоит узнать, что чувствовал Вейдер на Мустафаре(2)…       Возможно, у меня слишком низкий болевой порог. Или я просто тряпка. Во всяком случае, когда меня охватил огонь, я не то чтобы, как говорят в таких случаях, не мог думать ни о чём, кроме своей боли, я вообще ни о чём не мог думать. Если расшифровать то, что было у меня в голове, получится что-то вроде:       - АААААААААА!!! И длилось это лишь немногим меньше, чем вечность.       Я, вроде бы, куда-то полз. Почему-то используя для этой цели, только правую руку. Ползти было тяжело, поверхность какая-то вязкая. Всё тело жгло, при каждом вдохе – выдохе по дыхалке словно тёркой возили. Я совершенно отупел от боли, у меня даже не возникало вопроса, куда я ползу, зачем, как выбрался… Время от времени, проваливался в небытие, снова «всплывал»… После очередного «всплытия», я обнаружил себя лежащим на спине. А почему так темно? У меня глаза сгорели? Вроде нет, вон, какие-то сполохи вижу. Неужели дым от горящих машин всё затянул? Возможно, глаза щиплет дико, а проморгаться никак не получается. В этот момент рядом материализовалась некая тень. Гм, странно. Это, рядом со мной, не только выглядит тенью, но и воспринимается, как тень. Густая такая тень. Недобрая. Вот она шевельнулась и я не почувствовал, а, скорее, осознал, прикосновение ко лбу. И услышал слова:       - Живи, Дарт Вейдер. Живи, мой мальчик… И, куда-то в сторону.       - Немедленно доставить медицинскую капсулу! Вот же, чёрт побери. Юморист долбанный. Чтоб ты сдох, урод. Я, конечно, понимаю, что сейчас ну очень похож на Вейдера, «в песках Мустафара», но, блин, чувство меры надо иметь! Твою мать!.. Кстати, существует мнение, что матюги способны серьёзно ослабить ощущение боли. Да, это так, подтверждаю, приходилось испробовать. Но теперь мне удалось выяснить, что чистая, ничем незамутнённая, ненависть обезболивает гораздо лучше. Практически полное обезболивание. Да и бодрости добавляет, сознание, правда, несколько затуманивает. И, странное дело, у меня сложилось впечатление, что это чмо, рядом со мной, мою ненависть ощутило. И это ему понравилось.       Потом рядом возникли несколько белых силуэтов. Врачи из «скорой», что ли? Так они, вроде как нынче не в белом шастают… Проморгаться я всё ещё не мог, посему решил не заморачиваться. Тут меня довольно аккуратно подняли и положили в какое-то корыто. После чего корыто явно двинулось, но – плавно. Очень плавно. Меня что-то кольнуло, ещё раз, пыхнуло неким газом, дышать стало чуть легче. А потом я плавно провалился в бессознание.       Мне было… неприятно. И, временами, больно. Чувствовал я себя, как свитер, который вяжет вручную некий неумеха: свяжет, грубо орудуя спицами, распустит, снова свяжет. И снова распустит. А в качестве спиц он, похоже, ломы использует. Или что-то похожее. Надо полагать, я в больнице – обгореть должен был неслабо. Да и кости переломаны. Вот меня и лечат… или уже вскрывают?(3) И сознание странно себя ведёт: осознаю себя, как некая особо хрупкая вещь в особо толстой упаковке – извне ничего не проникает. Разве что, кроме тупой, занудной боли. А стоит забыться, приходит один и тот же сон – какой-то огненный, иначе и не скажешь, ландшафт вокруг, ощущение боли, смерти, время от времени из пламени появляется встрёпанный человек с бородой (и как это он не сгорает?) и орёт на меня:       - Ты был мне как брат!.. Ты же Избранный!.. И так раз за разом. С ума сойти можно. Ещё возникает иногда некий металлический болванчик и бубнит:       - Там госпожа Падме… Она умирает… Вот жеж… Ё – моё. Сны из Звёздных войн снятся. Наверное, всё из-за того дебила – «Живи, Дарт Вейдер…» Надо же так загрузить…       Это тянулось и тянулось. Стоит очнуться, ну… как очнуться – такое вялое осознание, вроде: «я, кажется, не сплю…» и мутная тьма, иначе не скажешь. А лишь чуть померкнет сознание…       - …Ты был мне как брат!.. Господи! Ну почему я не сдох в своём драндулете?!       Через тысячу, примерно, лет жуткого бреда, что-то, кажется, начало меняться. В мой закуток, среди той самой упаковки, что-то проникло. Неявно, неопределённо и неприятное. Неумеха, вяжущий свитер, удвоил свои усилия, только, похоже, он ещё и наклюкался. В глазах стали иногда мелькать мутные тени, по телу пробегала боль, возникали какие-то «скручивающие» ощущения в конечностях. Несколько раз бросало, то в жар, то в холод. В ушах – то гробовая тишина, то громовой шум, от которого голова прямо раскалывалась. Зато бородатый брат больше не являлся. И то хлеб…       - … ршена, …й повелитель. Он жив.       - Хорошо… хорошо… О… Кажется, я что-то слышу. Что-то осознаю. Мыслю, значит, существую, ага. Не могу, правда, сказать, что безмерно счастлив от этого. Во всём теле – страшная ломота, словно я, в одну харю, эшелон чугунных болванок разгрузил, а потом сутки просидел без движения, скрючившись. А в грудную клетку мне словно чемодан засунули. Огромный и угловатый. Где-то нечто с хрипотцой ритмично шипит. Искусственная вентиляция лёгких? Видел я давно в каком-то фильме – персонаж в больнице, его оперируют, а в большом стеклянном стакане резиновая гармошка сжимается – разжимается. Вот и здесь так: хршшш… хршшш… хршшш… Я попробовал соотнести звуки с циклами моих вдохов – выдохов и быстро убедился – да, это моё дыхание. Эксперимента ради попытался его задержать, потом ускорить… Фигушки. Долго, впрочем, экспериментировать мне не дали: поверхность, на которой я лежал, пришла в движение. Медленно, равномерно, под почти неслышимое гудение, она начала приводится в вертикальное положение. Эй, ребята, я ведь у вас сейчас упаду… Хм… нет, не упал. Что-то меня держит. А рядом кто-то есть. Причём… какое-то знакомое ощущение…       - Дарт Вейдер… Дарт Вейдер, ты меня слышишь? Да ёшкин же кот… Опять этот убогий. Он меня преследовать вздумал? А звуки, кстати, как-то неприятно воспринимаются. Будто в голову гвозди вколачивают. Ну, раз уж я в сознании, надо бы поглядеть на этого юмориста.       Открыв глаза, я не сразу сориентировался. Какая… воля ваша, странная больница. Очень уж… модерновая. И что это с моим зрением? Я ведь близорукий, близорукость, правда, не очень сильная, я вполне дееспособен и без очков. Но привык к тому, что контуры предметов, чем дальше, тем более… смазаны. А сейчас я вижу всё идеально чётко, на любом удалении… И какие-то символы перед глазами… Так… уровень кислорода… питательных веществ… количество… что за? Мне что, перед самыми гляделками экран с данными о моём состоянии вывесили? А мне-то он нафига? Экран, кстати, тоже – супер-пупер: идеально прозрачный.       - Дарт Вейдер, ты слышишь меня? Вот… неугомонный. Ну, ладно, если тебя это так утешит, подыграем.       - Слышу... учитель, – ого, вот это голосок у меня, только народ пугать. – Падме… Где Падме… Что с ней? Произнося эти слова, я повернул голову в сторону собеседника. И увиденное мне не понравилось. Во-первых, модерновость больницы, в этом ракурсе, стала просто кричащей. Во-вторых, экран, на котором высвечивалось моё состояние, повернулся вместе со мной. Удобный экран, надо сказать. Все символы легко читаются и в то же время обзору не мешают. А в-третьих, вместо ожидаемого медперсонала я обнаружил только нескольких… хм… дроидов(?) и некоего сморчка – старичка, низкорослого – я смотрел на него сверху вниз – и одетого не в больничный халат, белый, синий, или там, зелёный, а в тёмный балахон с надвинутым капюшоном. Во мне зашевелились нехорошие подозрения. Да… Либо я чего-то не понимаю, либо одно из двух…       - Мне очень жаль, лорд Вейдер… Боюсь, она умерла. Похоже, в гневе вы убили её… И когда этот… находился посередине слова «очень», до меня наконец-то дошло, что говорим мы вовсе не на русском языке. И не на английском. Английского я, правда, не знаю. Долго учил, в школе, в ВУЗе… потом ещё сам, по самоучителю. Потом забросил и всё позабывал. В общем, моих знаний хватит, чтобы слепить несложную фразу, типа сакраментального «как пройти в библиотеку?» Н – да. Так вот, язык-то мне вроде незнаком. А вот если порыться в памяти… То в голове всплывает вся нелёгкая жизнь Анакина Скайуокера, с того самого момента, как он себя осознал, и до момента «ты был избранным». Причём «от первого лица», со всеми подробностями, вплоть до самых интимных. Ох… Выходит, я действительно – Дарт Вейдер. И это, блин, не сказка. Вот это я попал… А ведь сам хотел оказаться где подальше. Воистину, бойтесь желаний, они могут и сбыться. Так что я совершенно искренне заорал во всю мощь вокодера:       - Нет… Это невозможно!.. НЕЕТ! Отчаяние и ярость требовали выхода. Ну, я не стал противиться. Держалки, что крепили меня к столу, порвал, как бумажные, а потом вихрем Великой Силы прошёлся по помещению. Благо, в памяти Скайуокера есть все «инструкции». Забавное ощущение, кстати: не надо вставать в позу, напрягаться, размахивать руками или бормотать заклинания. Достаточно лишь захотеть. Ну… Всерьёз захотеть. И всё разлетается. Думал для комплекта ещё и доброго дядюшку Сидиуса размазать, но – увы, увы. Не вышло. Он, похоже, даже не заметил моих потуг. А у меня возникло чувство, что, говоря техническим языком, часть функций более недоступна. Хреново-то как…       Вскоре крушить стало нечего. Да я и остыл. Тем более, пока я орал и рвал оковы, индикатор уровня кислорода, у меня в крови, ушёл в жёлтую зону. Регулировать надо. Я успокоился и уставился на Сидиуса. А он – на меня. Несколько минут мы играли в гляделки, потом этот дегенерат подал голос:       - Да, мой мальчик, - с грустью в голосе молвил Сидиус. – Таково коварство джедаев, - он вздохнул, а я немало удивился – он совсем Сковородкина за дебила держит?       - Они всё-таки сумели настроить её против тебя, - продолжал этот сморчок. – Настолько, что бедняжка лишилась даже осторожности. Ведь это она привезла на Мустафар Кеноби?       - Падме могла и не знать о присутствии Кеноби на корабле, - я добавил в голос сомнения. Учитывая, что говорильный аппарат у меня на две трети «неживой», украшать речь эмоциями оказалось непросто.       - Может быть, и не знала, - легко согласился Сидиус. – Но сейчас этого, увы, уже не узнаешь. Мы опять помолчали немного. Моё поведение было, в общем-то, не совсем характерно для порывистого Скайуокера, что Сидиуса несколько настораживало. Но валить меня он явно не собирался, по крайней мере, прямо сейчас – подручный ему пока нужен. Посему он, в очередной раз грустно вздохнул и молвил:       - Ещё раз, мои соболезнования, лорд Вейдер. Но, увы, прошлого не вернуть, а нам необходимо позаботиться о будущем. Готов ли ты действовать, мой ученик? Ага. Ненавязчиво показывает, кто тут главный. Только вот мне за каким – таким хаттом нужны его разборки?       - Действовать, учитель? – осведомился я неторопливо. – А зачем? А вот к такому повороту Палпалыч не готов оказался. Чувствую – удивился, даже не смог свои эмоции спрятать.       - Как – зачем, мой мальчик, - мягко сказал он. – Неужели ты хочешь допустить, чтобы наша Империя (Ага. Наша. Да – да, конечно) рухнула, не успев вознестись? После всех трудов? И чтобы эти уцелевшие предатели – джедаи продолжали свою подрывную деятельность?       Как поёт, как поёт… Ему бы даже Станиславский поверил. Сразу заметно – поднаторел старый пень речи толкать. Ну, ещё бы – он ведь в политике едва ли не дольше, чем Сковородкер и Кенобыч прожили на свете, вместе взятые. Он собирался вещать и дальше, но тут я его прервал.       - Учитель, - я почти сумел выразить голосом почтение. – Всё, что я совершил, было сделано мною ради Падме… Я хотел её спасти, но в результате погубил. Её больше нет. Ради чего мне и дальше…       - Ради блага галактики, ученик, - теперь уже Сидиус меня прервал. С изумлением он справился, и в голос добавил немного строгости, как учитель в разговоре с нерадивым учеником.       - Ты ведь не хочешь, чтобы джедаям всё сошло с рук? Они всю жизнь использовали тебя, но признания заслуг ты бы от них никогда не дождался. (Ну, да, ну, да. А от тебя дождёшься, конечно) А ведь ты был сильнейшим джедаем их ханжеского Ордена. Разве ты не собираешься отомстить?       Я хотел было заметить, что желание мстить приводит на Тёмную сторону, да вовремя прикусил язык. Вряд ли у этого буйнопомешанного хорошо с чувством юмора. А он, между тем, молол ещё несколько минут, на тему джедайских гнусностей, величия ситхов, перспектив создания величайшей из империй… И, кстати, в его голосе начинают проскальзывать опасные нотки. Ещё прибьёт ненароком, а я и сопротивляться не смогу.       - Хорошо, учитель, - согласился я, изобразив что-то среднее между кивком и поклоном. – Конечно, джедаи заслуживают мести… Даже не мести – возмездия. Да, я займусь этим… Но сначала я должен разобраться в себе.       - Конечно, мой мальчик, - уродец снова сменил тон, теперь он снова – добрый дядюшка. – Набирайся сил. Тебя проводят в твой дворец(4).       Дворец? Гм. Спасибо, Палпалыч. А я-то думал, придётся ютиться где-нибудь на корабле в «сфере Вейдера».       - Да, вот ещё, - добавил Темнейший, непонятно откуда извлекая световой меч. – Вот твоё новое оружие, ученик.       - Благодарю вас, учитель, - я поклонился, принимая меч. Гм… Какой… неприятный девайс. Так-то в руке лежит удобно, балансировка отличная, но вот кристаллы внутри… Мало того, что Тьмой от них так и прёт, прошу прощения, они ещё и умудряются вызвать некое чувство гадливости. Немного отвернувшись от злобного старикашки (рубануть бы его сейчас… так ведь настороже, подонок), активировал клинок… брр. Меня едва не передёрнуло от омерзения. И вовсе не от того, что клинок оказался красного цвета, красный цвет меня не шокирует, да и было бы удивительно, окажись он не красным – просто «фон» от кристаллов стал уж совсем неприятным... Взмахнул раз, другой… ну, хватит, пожалуй. Потом тренироваться буду.       Мы вышли из развороченной хм… наверное, будет правильно назвать это помещение операционной, в коридор. У двери вытянулись десяток «алых плащей», немного в стороне от них – десяток клонов, из «моего», пятьсот первого легиона. Эти стоят свободней – всё же солдаты, а не парадный эскорт. Главный ситх обратился к клонам, велев им «сопроводить лорда Вейдера в его дворец». Потом мы с ним попрощались, я отвесил почти полновесный поклон, старый же пердун величественно кивнул и ещё раз предложил набираться сил. И мы разошлись, каждый в свою сторону, сопровождаемые я – клонами, а Сидиус – гвардейцами. Видимо, ситхам без конвоя ходить – некошерно. Лучше бы тогда паланкины придумали, что ли, а то ноги бить… Напоследок я ещё удостоился озадаченного взгляда в спину от Сидиуса. Надеюсь, он не рассматривает идею грохнуть меня, просто на всякий случай – вдруг Вейдер стал неуправляемым. (1) Фраза приписывается многим историческим персонажам, в том числе и Сталину И. В. (2) ГГ из «Астромех Эрдваныч», авторства Весельчака Ситха. (3) Старый – престарый анекдот: «Вскрытие установило, что потерпевший умер от вскрытия». (4) В какой-то статье в Вукипедии, емнип, упоминается, что дворец на Корусанте у Вейдера был.