Конечная точка

Роше считает Йорвета извращенцем. То он тащит в постель веревки и цепи, то напяливает чулки и позволяет снимать их только ртом, то обмазывает себя чем-то сладким и липким, заставляя слизывать все с тела. В тоже время Роше понимал, что сам он ничуть лучше. Он не был лучше, когда стягивал веревки сильнее, чем хотел Йорвет, полностью его обездвиживая. Тому оставалось только иступленно мычать и грызть веревку зубами, зажимать глаз, пытаясь выплеснуть наружу скопившиеся внутри удовольствие, граничащее с болезненностью. Он не был лучше, когда рвал один блядский чулок зубами, а второй вовсе оставлял на стройной ноге, поднимаясь губами выше, оставляя влажную дорожку, а поднявшись — закидывал обтянутую чулком ногу себе на плечо и целовал косточку у щиколотки. Он не был лучше, когда слизывал сладость с чуть загорелой кожи, проводя шершавым языком даже там, где липко не было. Но было горячо и влажно, от запредельной близости Вернону сносило башку, заглушая слабый голос самоконтроля. Но все равно Роше чувствовал себя очень странно, состоя в этих новомодных «свободных отношениях». Да-да, ебучие чувства, да-да, сплю с другими, но возвращаюсь-то к тебе! Не сказать, что непостоянность сильно угнетала, но и смысла в мнимой свободе было немного. Вернон сидел в кресле в своей квартире, устало говоря по телефону с Геральтом. Рабочий день был тяжелый, но низкий голос друга успокаивал. С Геральтом, не особо богатым на эмоции, но все равно понимающим, было просто. Ему говоришь все как есть, не приукрашивая и не драматизируя, а он принимает к сведению и не дает непрошенных советов. В квартиру входит Йорвет, одетый то ли в футболку, то ли в распашонку, не скрывающую смачный засос на шее. Он быстро улыбается Вернону и уходит в сторону кухни. — Хорошо перепало ночью? — стараясь скрыть язву в голосе, спрашивает Роше. — Чертовски хорошо, — так же псевдонепринужденно отвечает Йорвет. — Как дети малые, — раздается в трубке голос Геральта и он отключается. Йорвет показывается в комнате, держа в руках стакан. Он садится напротив Вернона и выпивает воду залпом. Роше не может не смотреть на двигающийся вверх-вниз кадык и быстро переводит взгляд только когда голова Йорвета опускается. — Впечатлениями делиться не буду. — Спасибо. И они сидят молча. Как и всякий другой раз, когда кто-то из них возвращается после ночи, проведенной с кем-то другим. В этом и был смысл их отношений — гуляй где и с кем хочешь, трахайся до потери пульса, но возвращайся. Возвращайся хоть за чем-нибудь: за своим лучшим сексом, за забытой вещью, за смазанным поцелуем вместо приветствия при столкновении на пороге. За чем угодно, только возвращайся. Иногда не хочется уходить, но возвращаться хочется всегда. Не было секрета в том, что они хотят друг друга. Хотят так, что в комнате плавится воздух. Хотят так, что у Йорвета сами разводятся ноги, а у Роше напрягается каждый мускул. Было в их союзе что-то такое, без чего оба обходиться не могли. Йорвет смотрит на Вернона, щурится, но молчит. Роше решает не играть в гляделки, но избегать взгляда как-то глупо, поэтому он просто встает и идет в спальню. Йорвет без вопросов следует за ним, знает, что сейчас будет делать Роше. Перекрывать чужие засосы. *** — Ты мне скажи, вы просто спите или что-то еще? — без обиняков спрашивает Геральт. Они с Роше сидят в каком-то засраном пабе, где темно и чем-то отдаленно воняет, но выпивка тут все равно дешевая и приемлемая. Вернон смотрит в бокал с пивом, вертит его в руке и сжимает губы. — Он просто мой, понимаешь? Где бы он не шлялся, он думает обо мне и приходит в ту чертову квартиру. Со мной тоже самое. Сейчас это называют свободными отношениями. — Где-то я такое уже видел. Роше снимает с плеча Геральта длинный черный волос. — Даже не знаю где, — глухо смеется Роше. *** Роше лежит в постели. Он ждет копошащегося в соседней комнате Йорвета, явно приготовившего очередной сюрприз. Наконец он показывается: брюнет заходит в комнату медленно, крутит на пальце наручники. — Это как-то банально, — пожимает плечами Вернон и улыбается. — Они для тебя, — Йорвет хищно облизывает губы и, когда глаза Роше округляются, смеется. — Шучу, но в следующий раз… Роше едва заметно выдыхает. Йорвет садится на кровать и отдает наручники мужчине. — Действуй. Он ложится на спину и протягивает Роше вытянутые руки, запястье к запястью. Но тут улыбается Вернон, подхватывает Йорвета под поясницу, переворачивает на живот, защелкивает один браслет на руке. Цепочку цепляет за решетку у изголовья и надевает браслет на вторую руку. Йорвет пристегнут к кровати, наручники тугие и жмут запястья. Ему не уйти, он полностью во власти Роше и только лишь от осознания уже крепко стоит. Роше тянет его за бедра на себя, вынуждая выпрямить руки так, что немного тянет у лопаток. Вернон нажимает ладонью на поясницу, заставляя прогнуться глубже. Йорвет прижимается головой к подушке, расставляет ноги шире. Йорвет слышит, как шуршит упаковка презерватива и закатывает глаз. — К черту резинки, Вернон, давай уже так. — Нет, — слышится короткий, непоколебимый ответ. Мужчина вставляет палец, и он входит легко и плавно. Роше скалится, думает, как Йорвет подготавливал сам себя в соседней комнате. Он доверяет его тщательности, поэтому становится на колени возле задницы Йорвета. Трется головкой, но не входит. Роше чувствует, как напрягается спина брюнета, Йорвет с силой поддается тазом, наручники лязгают о решетку, парень тихо ругается. Роше не может упустить такого шанса. Он полностью отстраняется, чем вызывает у возбужденного Йорвета вздох негодования. Роше сжимает ягодицы парня в руках, немного разводит в сторону и касается сфинктера кончиком языка. Он лижет у входа, немного заходит внутрь. Этого достаточно, чтоб Йорвета повело, но недостаточно, чтобы снять уже накопившееся напряжение. Движения языка лишь дразнят, сладко мучают. Йорвету хорошо, действительно хорошо, но ему жизненно необходимо получить нечто большее. Он не может стонать — он едва не кричит: — Вернон, пожалуйста! Роше не может сдержаться сам: сразу входит на всю длину, держа Йорвета за бедра. — Говори, — хрипит он, наваливаясь всем телом, вгоняя член в горячее нутро до самого основания.– Зови меня по имени. Йорвет то выдыхает, то выкрикивает имя Роше, пытаясь насаживаться, но треклятые наручники не пускают его дальше. Вернон вбивается, набирает сумасшедший темп, сразу находит правильный угол для изученного тела под собой. Кожа Йорвета белеет под его пальцами, словно плавится. Роше хватается за волосы Йорвета и несильно тянет. От макушки по всему телу брюнета проходит дрожь, и он кончает, сводя лопатки и выгибаясь. Он сжимает стенками член Роше и тому необходим всего один толчок, чтобы излиться следом. Вернон отстраняется и обессилено валится рядом, пытаясь привести дыхание в норму. Он смотрит в потолок, в теле все еще что-то пульсирует. Йорвет с трудом поворачивает к нему голову и говорит неровным голосом: — Может, блять, отстегнешь меня? *** Если дают — бери, поэтому Роше периодически трахал всяких пареньков, но каждый был недостаточно хорош, недостаточно гибок, глаза были недостаточно зелеными, да и вообще не очень его заводили все эти милые, идеальные личики и гладкие тела, что сами липли к нему. Хорошая задница никогда не расстроит, но было невыносимо скучно, когда только ее и могут предложить. Когда стонут картинно, не своевольничают и не устраивают, например, у кровати сложную схему зеркал. Тогда Роше чувствовал, будто заканчивается как личность. Каждого своего любовника Вернон не хотел целовать. Их губы сами лезли к нему, сами пытались найти отдачу, поэтому Роше лишь вяло отвечал, а потом отстранялся, прижимал тело под собой животом к какой-нибудь поверхности и заставлял забыть о поцелуях. Под ним они кричали, стонали, говорили что-то нечленораздельное. Но каждый был лишь безымянным телом. Только Йорвет был Йорветом и имел значение. *** Йорвет устраивается сверху, оттопыривает зад, садясь как можно плотнее, и целует. Он целует медленно, властно, больно прикусывая губы Роше, если тот пытается проявить инициативу. Йорвет не двигается, лишь прижимается всем телом и сплетает руки вокруг шеи Вернона. Тот терпелив, он сжимает в руках чужие ягодицы, поддается чужим губам, чувствует себя ведомым. Йорвет словно сцеловывает все другие вкусы, что оставались на Роше после безликих парней. Йорвет оставляет только свой, словно ставит метку, различимую только ими двоими. Йорвет легко касается губ и отстраняется. Садится рядом, зарывается в объятия Роше и закрывает глаз. Он удовлетворен. Вернон не смеет заикнуться о своем стояке. Но брюнет не слеп и не туп. Он откровенно наслаждается своей властью над телом Вернона, притирается ближе, прижимается щекой к груди. Роше сидит неподвижно, хотя что-то внутри вот-вот лопнет. Йорвет сжаливается и садится перед мужчиной на колени. Роше не смеет делать что-то сам, потому что все испортит. И поступает правильно. Йорвет сам разводит колени Роше, устраивается между ними, сам расстегивает ремень. Йорвет очерчивает кончиком языка головку, от чего Вернон вздрагивает и моментально расслабляется. Йорвет медленно проводит языком по всей длине, проходя по выступающей вене, прерывисто лижет ствол, а после берет в рот почти до основания. Он двигает головой интенсивно, помогая себе языком. Роше закидывает голову и шумно дышит. Йорвет останавливается. — Стони. Вернон смотрит на него сверху вниз и не спорит. Но у него не получается блядский стон, с голосом и придыханием. Выходит будто с издевкой, от чего Йорвет кривится. Он берет член Роше в руку, большим пальцем чуть надавливает на головку, размазывая выступившие капли. Йорвет берет в рот, не убирая руку, чуть сжимая ею у основания, а второй держится за бедро Вернона. Тогда у Роше сам собой вылетает гортанный стон, хриплый, но настоящий. Йорвет ускоряется, забирая стоны по одному, от самых громких пробирает дрожь, ширинка жмет уже болезненно, но парень не сбавляет темпа. Роше кончает, сипло выдыхая и жмурясь. Глаза у него влажные, губы пересохли. Йорвет встает с колен, ухмыляется и уходит в ванную, оставляя Роше обессилено переводить дыхание. Йорвета накрывает почти сразу, достаточно лишь пары прикосновений к себе. *** Геральт подносит стакан ко рту и вздыхает, поднимая маленькую волну из виски. Он отпивает, облизывает губы и вопросительно смотрит на Роше: — Я не понимаю, чего ты боишься. Думаешь, обломают твои крылышки, заключат в клетку, и ты станешь ручным зверьком? — Да ничего я не думаю. Я просто заебался. Все так странно. Сначала он будто сбегал от меня, теперь будто сбегает ко мне. Нет, правда, по началу я видел его совсем нечасто и думал, что я его очередной любовник, просто с почетным ярлыком. Я ничего не требовал. Но потом… Что-то, блять, изменилось. Он будто всегда со мной, просто порой показушничает, сукин сын. Сначала мы бежали вслепую, теперь же конечная точка есть, только мы слишком тупые или слишком гордые, чтобы к ней прийти. Геральт качает головой и махом выпивает все содержимое стакана. Когда-то сам метался от одной женщины к другой, все равно каждый раз представляя фиалковые глаза и вихри черных волос. Теперь он наслаждался постоянством, и пусть отношения трудно было назвать спокойными, Геральт был рад каждый вечер засыпать с Йеннифэр. — Не знаю, приятель. Будете друг от друга бегать - в итоге останетесь ни с чем. Роше кивает и тоже допивает виски. Он трет переносицу, понимает — Геральт все говорит правильно. Надоело трахаться по углам, надоело снюхивать с кожи Йорвета чужой одеколон, надоело сидеть в квартире и гадать, придет ли он сегодня. *** Йорвет отмокает в ванне, когда в комнату заходит Вернон. Роше облокачивается на дверной косяк и молча смотрит на парня. Тот чувствует его присутствие, но не открывает глаз. Йорвет лежит в пене и горячей воде и ждет. Как оно обычно и бывает, никто не произносит и звука, слышен лишь шелест скидываемой одежды. Йорвет поджимает ноги и открывает глаз, Роше садится напротив. Ванна мала для двух мужчин, поэтому им тесно и неудобно. Они смотрят друг на друга, словно общаются телепатически. Йорвет вытягивает ногу и мягко кладет ступню на пах Роше. Тот быстро качает головой, хватает брюнета за щиколотку и тянет на себя. В ванне скользко от пены и мыла, поэтому Йорвет скользит по дну, удивленно распахнув глаз и хватаясь за бортики. Из ванны выплеснулось немного воды. Роше тянет Йорвета к себе уже за талию, но в ванне узко, поэтому тому приходится встать на колени, чтоб прижаться к Вернону вплотную. Мужчина целует его лицо, щеки и ведет губами по шраму, опускается на шею и ключицы. Он обводит языком пару завитков татуировки, целует кадык. Кожа на шее такая нежная и чувствительная, что Йорвет только поднимает выше подбородок и жмурится. Роше сминает кожу губами, оставляет слабые, бледные засосы, чувствует, как пульсирует вена. — Нам надо поговорить, — шепотом произносит Роше, горячо выдыхая на кожу Йорвета. — Роше, блять, умеешь испортить момент, — недовольно произносит парень и отстраняется, вылезая из ванны. — Ну пошли поговорим, только тогда уже в штанах. Роше тоже встает, подбирает с пола одежду и надевает ее прямо на мокрое тело. Ткань неприятно липнет, но уже все равно. Он входит в гостиную, где на диване сидит Йорвет. Он говорил буквально, на нем только штаны. — Говоря кратко, надоело мне… — Мне тоже надоело, — перебивает Йорвет. Роше смотрит на него изумленно, ловит утверждающий взгляд брюнета. — Тогда какого хера ты постоянно шляешься непонятно где? — Чтоб не ждать здесь тебя. Роше вытягивается, в его голове тысяча мыслей одновременно, в висках пульсирует. Он смотрит сначала в пол, потом на Йорвета. Он роется в памяти, ищет точки невозврата. Вернон вспоминает, как первый раз провели весь день просто разговаривая, первый день, который не закончился в постели. Как Йорвет начал дарить ему дурацкие маленькие презенты, улыбаясь во всю ширину. Как спали порой вместе всю ночь. — А был ли когда-нибудь смысл в… — Был, Вернон. Теперь нет. Они смотрят друг другу в глаза и договариваются без слов. Обломали друг другу ненужные, надоевшие крылья. Словно подписали контракт. Скрепили поцелуем. Конечная точка достигнута.