Так оно и надо

Тихая ночь. Брюнет сидел на своем балконе прямо на холодном полу, откинувшись спиной о не менее холодную бетонную стену. На улице было тихо. Не было никого. Все люди уже давно спали у себя дома, мечтая выспаться и на следующий день быть бодрыми и полными сил. Даже на шоссе, что виднелось в стороне от реки и холма, не было ни одной машины. Ноги молодого человека постепенно замерзали, от чего ему было неуютно, он ежился, поджимая их под себя, чтобы согреть, но это не помогало. Со вздохом парень сдался и потянулся к любимому теплому пледу, лежащему на куче коробок, оставшихся с давнего переезда. Сейчас в них был свален ненужный хлам, который почему-то было жалко выкидывать, но и девать больше было некуда. Сдернув с них нужную вещь, Билл, так звали молодого человека, услышал недовольное бурчание своего кота, но не обратил на возмущенное животное никакого внимания, а лишь цокнул языком, оценив количество рыжей шерсти на мягкой ткани. - Я же просил тебя не спать на нем, - тихо сказал ему, но потом вздохнул и укутался в плед, прекрасно зная, что завтра будет сильно недоволен своим поступком, когда придется чистить свою футболку от шерсти. В такие моменты он казался себе совсем нелогичным. Снова бросив взгляд на сонного замерзающего кота, Билл сжалился и притянул питомца к себе. Парень не знал, почему кот так любил его. Брюнет никогда не понимал и не испытывал никакой симпатии к кошкам, но те наоборот всегда уделяли ему больше внимания, чем кому-то другому. Зато Билла привлекал его сосед. Ночью, скорее всего, перед сном, мужчина всегда выходил на свой балкон в одно и то же время, завязывал волосы в пучок, а затем медленно доставал из пачки сигарету, садился в свое кресло и курил, думая о чем-то и смотря вдаль, на аэропорт, где периодически в небо взлетали самолеты. Билл зачем-то наблюдал за ним, отслеживая каждое движение крупной, но аккуратной руки, подносящей сигарету сначала ко рту, а потом к пепельнице, куда осыпался появляющийся пепел. Билл совершенно ничего не знал о предмете своего наблюдения, кроме того, что тот живет в третьем подъезде на шестнадцатом этаже. А еще то, что у безымянного соседа есть машина. И у Билла есть машина. И эти машины являются поводом для их соревнований за «козырное» парковочное место, находящееся прямо между подъездами, в которых жили соперники. Никто из них никогда не говорил, что они соревнуются. Просто оба знали это, поэтому каждый раз торопились доехать до дома раньше друг друга, а потом заезжали во двор и, крепче сжимая руль, медленно подъезжали к дому, желая поскорее увидеть пустое место и занять его. А после один из них шикал от недовольства и произносил вслух короткое «Чертов соседушка!», а после возвращался назад и еще в течение нескольких минут искал свободное место, думая о том, что завтра он обязательно первым встанет на любимое место возле двери подъезда. Билл поморщился от яркого света, неожиданно включившегося на соседнем балконе и осветив и его пристанище тоже. Парень моментально согнал со своих ног кота, а сам перебрался в кресло, из которого было удобнее подглядывать за мужчиной, и зачем-то взял в руку телефон, а через несколько секунд снова убрал его. Не придумав ничего лучше, он сильнее укутался в плед и стал смотреть, что же сейчас будет делать соседушка. В голове уже проматывался привычный план действий, который, как и ожидал Билл, начал выполняться. Мужчина снова вышел на балкон, держа в руке резинку для волос, которая вскоре скрепила их в небрежный пучок. После он взял со столика пачку, достав одну сигарету и обхватив ее губами. Вскоре вспыхнул огонек зажигалки, а после мужчина сел в свое кресло. - Если бы мы дружили, я бы мог перепрыгивать на его балкон, будь я котом, да, Элайз? У него тоже стоит кресло. А еще у нас обоих есть столик, - хмыкнул. - Только у меня есть эта свалка из коробок, а у него нет. И у меня стоит сушилка для белья, а у него натянуты веревки, – парень посмотрел на мирно спящего кота, а после усмехнулся. – Ты только ешь и спишь. Никакой благодарности! С тобой даже поговорить нельзя. Бесполезный. Почему ты все еще живешь со мной? Потому что ты нравишься моей маме. И почему она сплавила тебя мне, а? – Билл больше не стал обращать внимание на животное и что-то ему говорить. Он молча наблюдал за соседом, иногда переводя взгляд на аэропорт. Парень знал, что мужчина смотрит именно на него, хоть и не видел, куда был направлен его взгляд. Он просто знал. Через десять минут мужчина потушил сигарету, но, к удивлению Билла, остался сидеть на месте. Он встретил своими глазами самолет, только что поднявшийся в воздух со взлетной полосы аэропорта и сейчас стремительно набиравший высоту. Он не знал, куда летят находящиеся на борту авиатранспорта люди. Ему было все равно. Он думал о том, что мог бы тоже улететь куда-то, но ему этого не хотелось. Ему не хотелось покидать свою квартиру, пусть даже на несколько дней. Ему не хотелось прекращать ежедневно стараться быстрее приехать домой ради минутной радости от занятого «козырного» места около подъезда, ему не хотелось прекращать выходить на балкон, чтобы смотреть в сторону аэропорта и медленно курить, зная, что сейчас на соседнем балконе сидит его соседушка. Мужчина знал, что сейчас, в эту минуту, парень смотрит на него, думая о чем-то, наверное, важном. А может, он пытается мысленно повлиять на завтрашнюю гонку ради места около дверей подъезда. Или сейчас парень хочет понять, почему его сосед до сих пор не вернулся в комнату и не потушил яркий свет, что освещал и второй балкон тоже, как делал обычно. Мужчина просидел еще некоторое время, дождавшись следующего самолета, а после медленно встал с кресла и посмотрел на соседний балкон, сразу увидев молодого соседа. Хмыкнув, он кивнул ему и, дождавшись ответного кивка, ушел. Билл широко улыбнулся, а после тоже покинул балкон, быстро забравшись в кровать и крепко обняв подушку руками. Парень знал, что завтра сосед снова обгонит его, как было в последние два раза. А ночью снова останется сидеть, а после посмотрит на него и кивнет. И вскоре это войдет в их новую привычку, прямо как гонка за место около подъезда. Может, вскоре они все-таки познакомятся, и Билл узнает имя мужчины. Возможно, ему это и не нужно, возможно, так оно и надо, и он так и будет видеть его только на балконе, а иногда утром около подъезда. Возможно, когда-то это изменится. Нарушится их традиция. Когда-то. Но не завтра.