Но всегда в такие моменты что-то происходит. Вы же это понимаете?
– Жарко! Когда уже папа вернётся? – послышался голос одной из сестриц. Это была Руно. Она лежала на траве под сенью большого дерева, что стояло рядом с домом. Анэт остановила качелю, нарисовав на земле сердце, но сильный ветер быстро оторвал её от смотрения себе под ноги. Девчонка встала и, подойдя к сестре, села рядом. – Я не знаю, где он,– на выдохе произнесла она. – Чего грустить начали? Никто не умирает, значит, всё хорошо!– подбежав, при этом чуть ли не врезаясь в дерево, заявила Кайли. Она схватила подруг и повела их на холм, как всегда делала, чтобы развеселить и развеять их печальные мысли. Они представляли себя птицами и бегали в травах, пока хватало сил на этот бесстрашный бег, а когда падали, не могли подняться и долго лежали в траве, закрываемые от посторонних глаз зелёным одеялом. Но вот огромное облако повисло над ними, и несильный ветер зашумел где-то поблизости. – Анэт, спой что-нибудь, – попросила Руно, улыбаясь и закрытыми глазами смотря куда-то в глубь своей души. Но не успела она договориться, как сестра запела. Казалось, будто её голос совпал с Ветром. Высокие ноты терялись, переливались, были аккомпанементом для Него в этой прекрасной арии. И каждая из сестер подумала про себя: «Хорошо»,– и, подхватывая эту импровизацию, Кайли и Руно тоже влились в мелодию, такую близкую их сердцам. Никто их не учил петь. Отец никогда не пел, да и музыку не сильно любил, оттого в доме можно было услышать только смех и голоса, что рассказывали друг другу разные истории. Солнце снова выглянуло из-за облака, а ветер затих, как и пение трёх сестёр. – Пойдёмте домой, – поднявшись с травы, но не поворачиваясь к сестрам лицом, предложила Кайли, что было внезапно для всех, но задавать вопросы никто не стал. Пока они топали домой, ни слова больше никто не промолвил. Что случилось? Почему они молчат и не бегут? Неужели... выросли? Нет, просто в душе у них будто кто-то выл. Дом встретил их также тихо и спокойно. Из раскрытых настежь окон не пахло свежим хлебом. А одна занавеска, уносимая ветром, пыталась вырваться из своих оков. Три кудряшки, как назвал их отец, прошли внутрь, но никто их не встретил. Это заставило их пройтись по комнатам в поисках хоть кого-то. Но что они увидели? Отец лежал на кровати в своей комнате. Глаза его были закрыты, а грудь тяжело поднималась, загоняя воздух в лёгкие. – Что с тобой, папочка? – моментально подбежав к кровати, спросила Руно, но ответа не последовало. –Быстро к доктору! – оттащив сестру от мягких одеял, протараторила Кайли, и все последовали за ней. Доктор был на месте, но на просьбы о помощи трёх девиц он лишь покачал головой и сказал, что сделать больше ничего не может. – Да что Вы сделали? Ничего… Вы даже не попытались. Где Ваше «спасибо»? Отец столько сделал для этого города. А вы его вот так бросаете?!– стоя перед лавкой человека в белом халате, кричала девчонка, чьи пурпурные глаза наполнялись влагой. Но никто не обращал внимание на маленьких, и, с яростью во взгляде осмотрев людей, остановившихся на улице, она кинулась бежать прочь, а за ней погналась Руно с Анэт.Прочь из этого города, прочь.
Уйду я туда, где никто никогда
Заметить не сможет
Моего ухода и моих слёз.
– Не плачь, Кайли, мы сами можем ему помочь,– сидя под тем деревом, что возле дома раскинуло свои сильные ветки,говорила Руно, пытаясь успокоиться и дать силы сестре. – Как? Без таблеток что-то возможно сделать? – не понимая сестру, без улыбки молвила Анэт, переходя от одного края тени к другому. Она как всегда внешне была сдержанна и спокойна. Она понимала, что расставание неизбежно. Однако внутринеё ещё тлеланадежда. Но что же делать? Её хрупкие ручки тряслись, а в глазах стояли слезы. – Вы забыли? Отец рассказывал, что как-то раз его спас Ветер. – Да, было такое... – тихо размышляла спокойная девчонка, выглядящая на данный момент мрачнее всех. Она ходила из стороны в сторону, в мыслях ещё раз прокручивая ту историю. – Он стоял на закате и звал Ветер, который вскоре пришел и помог ему. А что, если мы попросим помощи у Него? – сказала Руно, поглаживая по плечу сестру, которая, услышав только что сказанное, прекратила лить слезы и вскочила с места. – Тогда в путь! – выкрикнула она, сжав руки в кулачки и переведя взрослый взгляд на сестер, что встали перед ней, ожидая дальнейших указаний, – Мы должны успеть до заката забраться на самый высокий холм. Бежим! И опять полные сил, они неслись по зелёному простору к тому холму, что расположился ближе всех к обрыву, к морю и, как им казалось, к небу. Каждая думала о своём, но цель у них была одна.Быстрее, выше. Мы всё сможем.
И унесёт пусть ветер нашу печаль,
Мы спасём то, что дорого нам,
Даже если придется за это всё отдать.
Мы достигнем цели,
Пройдем этот сложный этап.
И пусть он будет последним,
Мы не сдадимся, дойдём до конца.
Ветер вдруг перестал дуть, а облака стали темнее, гуще, превратившись в тучи, что покрыли собой всё небо. Закатный ли час сейчас, никто не мог им сказать. В этом месте они были одни. Но вот оно – море – перед ними. Сильные волны били о скалу, на которой находились маленькие непоседы, и казалось, что земля трясётся под ними. Но она стояли, взявшись за руки перед непобедимой стихией, понимая, что сейчас всё зависит от них. «Что же делать дальше?» – появился в их сердцах вопрос. Оглянуться было нельзя, уйти невозможно. – Мы всё сможем. – тихо произнесла Руно, одарив подруг-сестриц своей неповторимой, нежной и такой теплой улыбкой. Да, они это знают, верят в этоИ, секунду выждав, вместе они начали кричать: «Помоги нам, Ветер! Приди нам на помощь!»– но их голоса не были слышны среди этой непогоды. Переглянувшись, малышки попытались ещё раз, но и в этот раз ничего. – Давайте петь! – вдруг предложила Анэт. Её сиреневые глаза в этот раз могли вместить в себя всё море, весь океан, и, кажется, сестры тоже погрузились в эту глубину, понимая, что она настроена серьёзно. Но что петь? Такой песни ведь нет, а сочинить... Как?Мне было весело с тобою петь,
Но забери ты голос мой,
Я отдаю его тебе,
Взамен прошу лишь одного:
Верни силу отцу моему.
Пусть дальше он живёт,
А я буду молчать,
Да тихо на него поглядывать.
Анэт пела громко, но её голос не был сильным, не был грозным. Она дала толчок другим, хотя себя не раскрыла.Но вот, не давая никому покоя, Кайли продолжила цепочку песен. Выйдя чуть вперёд, она запела, смотря на эти волны, что кричали там, внизу, под ними.Ты меня слышишь, Ветер?
Сил моих мне больше не надо.
Забери хоть всё, до последней капли,
Но пусть живёт папа дальше.
Пусть будет он также весел,
И хлеб нам будет печь.
А мне ничего не надо.
Я буду бессильной,
Но счастливой, поверь.
Как только закончила вторая сестра, чуть вперёд вышла Руно. Петь она не сильно любила, голос её был не таким красивым, но сейчас он звучал выше, сильней и пронзительней.Милый Ветер, унеси мою радость.
Радость и спокойствие этих дней,
Мне ничего в этой жизни не надо,
Лишь бы он ве́сел был и никогда не болел.
Я знаю, что ты меня слышишь.
Так почему не вижу тебя?
Покажись нам. Мы в тебя верим.
Помоги нам спасти дорогого отца!
Вдруг огромным потоком Ветер пронесся по холмам, и склонились травы в поклоне перед Ним. Кто же он, этот Ветер, такой сильный, что девчонки сначала чуть не упали? Но выдержала Кайли двух сестер, сказав, что не упадут они, пока сила её будет с ней. Сопротивлялись они ещё немного, пока одна внезапность не сменилась другой. Казалось, будто звук у мира выключили, оставили лишь картинку, и, разрезая это пространство тишины, грозный голос начал говорить: – Я услышал ваши песни. Но разве не стоит вам сдаться? Вы ещё маленькие. Не боитесь всё отдавать? – Не боюсь я ничего и никого. Лучше скажи, что сделать, чтобы спасти папу! – крикнула Кайли, отпустив руки сестёр и встав перед ними. – Ты сильна. Но что думают другие, пришедшие с тобой? – видимо, не важна была Ветру сила.Но что ему нужно тогда? – Я говорю с тобой. Ты реален. Я верю, что ты можешь помочь. Но ведь... Нам тоже нужно что-то сделать. Что? – продолжила Анэт, смотря куда-то в небо, что готово было уже заплакать. – Всё знаешь, но сама не заметила, как отцу становилось хуже. Неужели не понимаешь сама, что уже поздно? – ответил на её мольбу Ветер и как будто лишил её возможности говорить, как и первую крикунью. – Что же скажешь ты? – обратился он к Руно. – А я хочу, чтобы он жил, смотрел в окно и видел, что мы всегда с ним рядом. Её кудрявые волосы немного покачивались, а глаза словно небо смотрели прямо в глаза этому неведомому существу. – Ветер, я всё отдам, всё сделаю. Только скажи, что поможет отцу. Тишина наступила. Она ждала, а он думал и, кажется, придумал, но помедлил с ответом, задав ещё один вопрос: – Лишь бы он жил? Темные тучи медленно передвигались по небу, волны с бо́льшей силой били по скале. И послышался её ответ, произнесенные на выдохе – «Да». И порвалась оболочка, что заглушала все звуки, не позволяла им ворваться внутрь. И исчезли три сестры из виду. Куда делись? Что произошло? Никто не знал. И тайна эта пусть останется неразгаданной. Проснувшись на следующее утро, Фридрих ощутил себя таким сильным, бодрым, всемогущим. Это заставило его немного удивиться, но внезапная эмоция быстро ушла на задний план. Он встал с кровати, отбросив большие одеяла в сторону, и подошёл к окну, что выходило на зелёные холмы. Но, распахнув тяжёлые шторы, что он увидел в этот раз? Никакой зелени не было. На него как будто такими знакомыми и тёплыми глазами смотрели цветы. Фиолетовые, где-то совсем светлые, где-то наоборот, а в некоторых местах, казалось, поле вспыхивало ярким... Пурпурным цветом. – Неужели... – срываясь с места, Фридрих пробежался по комнатам своих дочерей. Какон мог забыть о них? Невозможно! Открывая комнату за комнатой, он ожидал хотя бы услышать их голоса, но ничего. Ни Анэт, ни Крайли, ни Руно не было в доме. Он выбежал на улицу и упал на колени перед этой цветочной стеной. – Как же это так? Девочки мои! Доченьки... Сначала одной серебристой полоской пробежала капля по его щеке, а потом вырвались наружу в виде слёз все его чувства. Ветер, что как друга обнял мужчину, рукой задел маленькие цветочки, и запели они так, как пели когда-то три сестрицы. Но Фридрих разобрал только одно слово в этой непонятицезвуков и слогов – Лаванда. С тех пор все холмы были покрыты маленькими фиолетовыми цветочками лаванды. А запах, заполняющий собой всё отведенное ему пространство, никогда не прекращался. Жители говорили, что, когда ветер снова начинает дуть с моря, лаванда начинает рассказывать в своих печальныхпеснях легенду о трёх маленькихнепоседах, что, жертвую собой, спасли отца.