Я люблю тебя больше, чем сон

      Танака замер, удивленно смотря на свою сумку.       — Танака? Всё в порядке? — спросил Оота, заметив замешательство друга. Конечно, его лицо ничего не выражало, — все же, тратить силу на задействование лицевых было слишком лениво, — но Оота буквально почувствовал его напряжение.       — Шоколад.       — Шоколад?       Оота подошёл к другу и действительно — на учебниках лежала прямоугольная коричневая коробочка, надпись на которой гласила: «Танаке. С днём святого Валентина!», выведенная аккуратным курсивом, которую сам Танака буравил взглядом.       — И почему у тебя такое отчаяние на лице?       — Не хочу никакого шоколада на день святого Валентина, - парень отошёл от коробочки и оборонительно поднял руки, готовый начать открещиваться от подарка.       — Почему? Ты не любишь шоколад?       — Нет, — помотал головой Танака, — к самому шоколаду это не имеет отношения. Я не думаю, что смогу правильно отреагировать, если у дарителя есть ко мне чувства, — он сделал паузу, — Честно говоря, два года назад в школьном альбоме меня отметили как парня, который с наименьшей вероятностью подарит что-либо в ответ на белый день.       — Тогда тем более ты должен искупить свою вину здесь и сейчас. Чёрт, я завидую тому, что ты получил шоколад...       Танака подошёл обратно к сумке и достал из неё сначала коричневую коробку, а после украшенную несколькими звёздочками чёрную, которая была немного тоньше.       — Тут и тебе есть, — сказал парень и протянул ему вторую.       Расширившиеся глаза Ооты выдали его удивление. Он принял подарок.       — И правда мне... — на прикреплённом к коробке жёлтом стикере было кривовато написано «Ооте».       Он тут же открыл коробку — внутри лежала плитка белого шоколада.       — И никакой записки, — для уверенности парень вынул плитку, но и там ничего не оказалось, — Интересно от кого это.       Танака пожал плечами и повешал сумку на крючок, освобождая пространство на столе. Он не удосужился даже вытащить учебники и сразу положил голову на руки, собираясь вздремнуть перед уроком.       — Будешь спать? — спросил Оота, садясь за свою парту. Танака ему не ответил — ему либо было слишком лениво, либо он уже спал.       Оота улыбнулся и отвернулся. Он отломил от своей плитки кусочек и закинул его в рот.       — Надо же, — сказал парень вслух, ни к кому конкретно не обращаясь, — Мой любимый.       Через пару минут, когда половина шоколадки была съедена, Танаку пробудила трель звонка, которая означала начало урока. Учитель монотонно начал объяснять материал, но парень слушал в пол уха, думая, что японский язык это невероятная скукутища, и иногда делал пометки в тетради, но вскоре бросил и это занятие — если что, он попросит конспекты у Ооты. И зачем вообще изучать столько правил, если и без большинства из них можно понять, что говорит или пишет тебе человек? А в случае с Оотой и вовсе говорить не надо — тот поймёт его даже по взгляду. По крайней мере, Танака думал, что друг его понял. Когда он не мог говорить из-за саднящего горла, то весь день не сводил с того взгляда, передавая мысль.       Звонок ознаменовал конец занятия и тогда Танака с чистой совестью уронил голову обратно на руки, закрывая глаза. Следующие несколько часов прошли в том же духе — Танака засыпал со звонком и просыпался с ним же, пока его желудок не начал издавать звуки, похожие на те, что издают ревущие киты.       — Сходим в столовую? — спросил Оота, заметив это, — Я сегодня не принёс бенто.       Танака кивнул и протянул руки. Оота обхватил его и поднял, а тот обвился вокруг него, словно ленивец вокруг дерева. Никто уже не обращал внимания на такое странноватое поведение друзей — за пару месяцев учёбы все привыкли, разве что парочка девчонок начинала хихикать и громко обсуждать какая же милая они пара.       Оота усадил Танаку на их привычное место и ушёл к буфету, выбирать сегодняшний обед. За ним встал Симура, бормоча что-то о неудачниках и личной жизни.       — Эх, а мне никто ничего сегодня не подарил, — он вздохнул, — А тебе даже волноваться на этот счёт не надо было.       — Почему это? — спросил Оота, смотря на бобы и рыбу, а после перемещая первое на свой поднос, а второе на поднос Танаки.       — В смысле почему? — Симура нахмурил брови, — Танака же сегодня аж в шесть встал, чтобы успеть сбегать в супермаркет перед школой, — встретив недоуменный взгляд одноклассника, он пояснил: — Встретил его сегодня, пока заходил купить бенто.       — Так ты же живёшь в часе езды? — возник рядом с Симурой Като.       — Ага, поэтому я был так удивлён. Но когда я спросил у него об этом, то он сказал, что только здесь видел тот шоколад, который был ему нужен, — он поправил сползающие очки, — Сначала я даже представить не мог, какой девчонке он его подарит. Нет, серьёзно, Танаке понравилась девушка — сама эта мысль вызвала у меня дисбаланс. Но позже я увидел как он прилепил туда бумажку, где написал "Ооте" и мой шаткий внутренний мир быстро вернулся в норму.       — Да уж, — Като улыбнулся, — Танаке действительно нравится Оота, раз он даже пожертвовал своим сном, чтобы порадовать его.       Оота ничего не ответил и взял один из подносов перед ним в руки, относя его Танаке. Позже он пошёл за вторым.       — А ты ведь тоже подарил ему шоколад? — внезапно спросил Симура, — Вот это идиллия. И что будете делать на белый день? — вздохнул он и оплатил свой обед.       Оота молча вернулся за стол.       — Опять рыба? — Танака вытянул губы.       Оота взял тарелочку с рыбой и начал очищать мясо от костей.       — Тебе не обязательно...       — Ну, я же хочу, чтобы ты питался хорошо, — Оота улыбнулся.       Танака уставился прямо на него. Любому другому стало бы неуютно под пристальным взглядом, но Оота привык — слишком много времени он провёл с этим парнем. Пообедав, ребята вернулись в класс. Танака хотел достать из сумки учебник к следующему уроку, но увидел шоколад, который все ещё лежал на учебниках. Помедлив несколько секунд, он взял коробочку и положил перед собой.       — Если она не указала своего имени, то не ждёт от меня ответного подарка, верно? — спросил он у сидевшего перед ним Ооты.       Тот пожал плечами и тогда Танака открыл коробку. На самом верху лежала завёрнутая записка. Он сразу же опустил крышку на прежнее место.       — Там наверняка любовное признание или что-то в этом духе.       — Наверняка, — подтвердил Оота, — Но пока не прочтешь не узнаешь?       — И зачем мне это знать?       — Тебе не интересно?       — Ни сколько.       — Думаю, все же стоит прочитать. Может, откроешь для себя что-нибудь новое, - Оота вновь пожал плечами.       Смотря, как Танака прожигает коробку взглядом, он добавил:       — Да ладно тебе, давай.       Тогда Танака снял крышку и достал послание. Под ним было девять разных шоколадных конфет различающихся по форме и оформлению. Парень развернул листок и его глаза начали скользить по тексту. Парни обычно не дарят шоколад на день святого Валентина, но какая разница? В общем, это жест привязанности и симпатии. Ты мне нравишься. Если я тебе нет, то это ничего. Мы всё ещё можем быть друзьями. От Ооты.       Коротко и по существу. Танака поднял взгляд на парня перед ним.       — Ты дурак? — спросил он, склонив голову вправо.       — Что? — непонимающе уставился на него Оота.       — Я всю среду говорил тебе, что ты мне нравишься.       — Что? — повторил вопрос парень, совершенно не помня ничего подобного.       — Когда у меня болело горло. Я весь день говорил тебе.       Оота вспомнил злополучную среду и начал негромко смеяться. В тот день у Танаки болело горло и он не мог ничего сказать, а лишь только продолжал смотреть на него, после того как Оота успешно понял его жесты, означающие «устал» и «хочу спать». Вероятно, продолжительный взгляд означал «Ты мне нравишься».       — Ты мне тоже очень нравишься, Танака, — сказал он с улыбкой на лице и положил свою руку поверх руки Танаки, — А теперь съешь конфету, дурачина. Для тебя же готовил.       Тот отразил его улыбку и сплёл их пальцы.       Одноклассницы взволнованно пищали.       И действительно, где это видано, чтобы Танака делал движения, которые требуют от него дополнительных усилий?       «Любовь? Наверное, это когда я буду готов приложить больше усилий».