***
— Больно-о-о-о-о, — застонала шатенка, сжав кулачки и прикусив нижнюю губу. Мико вернулась в храм где-то через два часа. Чудом было то, что она осталась в сознании при таком ранении и ещё принесла с собой тяжелые пакеты из супермаркета, в которых был довольно странный набор для традиционного японского праздничного стола: филе индейки, немало овощей, грибы, специи и ванильный пудинг с малиной. Что прислуга, что дочь, задали ей вопрос, зачем она это купила. На что женщина загадочно ответила: «Это понадобится для одного важного дела. Аяме знает, если что.» — Судзуме, потерпи, пожалуйста, — фыркнула недовольно мико, обрабатывая края раны травяной настойкой. — Ты же опытная шиноби, тебе больше пятисот лет, а до сих пор скулишь от всяких ранок, как маленькая девочка. — Х-хорошо, хозяйка, — прощебетала, заикаясь, девушка. — Но это д-действительно, б-больно, и к тому же чертовски жжет. Нья-га-га! — вскрикнула она, когда жрица положила сверху марлевую подушечку и начала бинтовать. — Аяме, как обстоят дела на кухне? — громко спросила жрица, собирая содержимое аптечки обратно. — Ещё ничего не пригорело? — Мааам, расслабься, — послышался недовольный детский стон из коридора. — Из-за меня всего один раз рис пригорел, и ты будешь это мне припоминать вечность? — заглянула в покои девочка лет семи. Как и мать, она была одета в наряд мико, но волосы она собрала в высокий хвостик на затылке, из которого пока не выбилась ни одна прядь. — Всё будет готово минут через десять. Куда потом принести поднос с едой? — В гостиную. Я буду там. — Ладушки, я тогда пошла! — воскликнула девочка и скрылась из виду. — Хозяйка… А какой картой стал тот дух? — спросила Судзуме, аккуратно поднявшись, и начала одеваться. — Когда мы приблизились к ней, мне показалось, что она не из наших краёв, даже не из Азии. Ещё и этот странный демон… — дух последовала за жрицей в другую комнату. — Она оказалась благородной картой, фениксом. Ты была права по поводу того, что она не из Азии. Кирико жила в Англии около двухсот лет тому назад. Насколько я поняла из увиденных обрывков воспоминаний, тот медведь убил её семью и намеревался убить саму Кирико, но та смогла сбежать и некоторое время пряталась на улицах Лондона. Правда демон всё равно её нашел, после смерти от обморожения, когда её душа начала отделяться от тела. И зачем-то перетащил в Японию, заключил её в ловушку на той площади. — Мерзкое существо, — цыкнула недовольно девушка. — Согласна, — тяжело вздохнула мико и закрыла за собой дверь. — А слуги постарались на славу, — хмыкнула она одобряюще. По приказу жрицы прислуга украсила небольшую гостиную цветными гирлянами и даже установила искуственную ель, украсила её разноцветными шарами и звёздами, аккуратно расставила на ветках маленькие электрические свечи. Столик с подушками для сидения были убраны в сторону, а в центре комнаты, на выложенных в кольцо листах бумаги, аккуратно нарисованы символы, составляющие ритуальный круг. — Я могу войти? — спросила учтиво Аяме. Девочка, получив разрешение от матери, зашла в комнату и оставила поднос с едой на столике. — А можно я останусь здесь и посмотрю на то, как ты активируешь карту? Обещаю, что не буду мешать! — Хорошо, — с улыбкой ответила женщина. — Присядь рядом с Судзуме и внимательно следи за моими движениями. — Спасибочки!.. Ой, — воскликнула девочка, и тут же затихла — было непозволительным так громко разговаривать. — Пока не закончится ритуал, не скажу ни слова, — прошептала она, отойдя назад, к Судзуме. — Приступим, — выдохнув, молвила жрица и бросила в центр круга карту — та повисла в воздухе. — Дух, что заточен в этой карте, я взываю к тебе! Свет моментально погас. Одним взмахом руки мико зажгла свечи, стоявшие внутри кольца. — Опасность миновала, ничто тебе не угрожает. Дитя павловнии, хранитель зимы, яви свой лик! Огни свечей будто взбесились — в один миг они стали больше если не в сотни, то в десятки раз, закружились в хороводе сплошной огненной стеной. В один миг их танец прекратился, огненная воронка распалась, только вокруг карты кружилось несколько колец. Мико внимательно следила за действом, немного прищурившись: она была взволнована тем, что Кирико до сих пор не появилась. «Ну же.» Наконец-то чернь карты поглотил сиреневый цвет — цвет символа масти, цветов павловнии, начала меняться её форма. — Слава богам, — облегченно выдохнула женщина, наблюдая за тем, как гуманоидный силуэт опустился на пол, а световая оболочка померкла. Облик Кирико изменился — её плащ окрасился в фиолетовый цвет, как и длинные волосы, собранные в косу. На запястьях и щиколотках появились тонкие серебристые браслеты, украшенные небольшими подвесками с чёрными камнями, а бесформенное тусклое платье поменялось на свободную бледно-сиреневую блузу и короткие тёмно-серые объёмные шорты. Девочка осмотрелась по сторонам — в её больших ярко-красных глазах отображались огни гирлянд. — Какая милашка, — восхищенно прошептала Аяме, прикрыв ладонью широко открытый рот. — Благодарю за то, что ты согласилась присоединиться ко мне, Кирико-тян, — поклонилась мико и протянула Кирико руку. Девочка взялась за неё и осторожно переступила границу круга. — Вы… — неуверенно она начала. — Благодаря вам, я смогла повидаться с бабушкой. Она одобрила то, чтобы я присоединилась к вам. Большое спасибо, — всхлипнула она под конец и стёрла тыльной стороной ладони слёзы. — Если нужно, то поплачь, Кирико-тян, — наклонилась мико и обняла духа. — Я обещаю: былые кошмары больше не побеспокоят тебя. А если и побеспокоят, то мы встанем на твою защиту. — Спасибо, — прошептала по слогам и мягко улыбнулась. — Думаю, мне стоит представиться. Можно? — Да, — мико отошла в сторону. — Меня зовут Кирико, — поклонилась девочка. — Надеюсь, что вы поможете мне освоиться в храме и мы с вами быстро подружимся.
20 июня 2017 г. в 13:06
Снега не было почти весь декабрь. Месяц казался унылым, серым и грязным, вгоняющим в депрессию по-хлеще осенней слякоти и частых проливных дождей. Но наконец-то. Наконец-то в город пришла настоящая зима.
Как вечно бодрствующий город зажёг все свои неоновые вывески и десятки тысяч уличных фонарей, в воздухе начали мелькать первые снежинки, ослепительно-белые, поблёскивающие в искусственном свете. Минута, две, десять, час… Весь город накрыло белоснежной пеленой. Снежинки танцевали в воздухе легко и непринуждённо, будто балерины. Столь массовое представление привлекло внимание множества прохожих. Каждый третий останавливался и протягивал руку перед собой, чтобы поймать хоть одну снежинку, ощутить, как она тает, и оставляет после себя маленькую холодную капельку и тихо прошептать: «Наступила настоящая зима.»
Все те, казалось, мелкие и не примечательные детальки, которые уже были в продаже с начала месяца, вновь играли новыми красками: запах мандаринов, корицы и свежей выпечки, целые аллеи зелёных и голубоватых красавец сосен, украшенных разноцветными гирляндами, звон бубенчиков и венки из остролиста. Ожидание самого главного праздника вновь играло яркими красками.
— … Спички! Купите отменные каминные спички!
Эти слова давно стали частью предрождественской суеты, даже и не припомнишь, когда они впервые зазвучали на улицах Токио. И когда впервые по площади начала расхаживать маленькая девочка в старом сером плаще, с корзинкой, в которой лежало несколько вытянутых красных коробков.
Девочка не отчаивалась. Она громко, отчётливо, и на всю улицу рассказывала о том, какие замечательные эти спички, насколько они крепкие и как долго горят, металась среди толпы от человека к человеку, предлагала купить хотя бы одну спичку, чуть ли не умоляла до слёз. Но никто не обращал на неё внимания. Все проходили мимо, будто для них её не существовало.
Маленький огонёк надежды, трепещащий в её груди, ослабевал, вера в то, что она сможет заработать хоть на маленькую булочку с корицей.
Пустой желудок дал о себе знать — заурчал даже от одной мысли о еде. И запахи из палаток с выпечкой как на зло стали ощущаться сильнее, до жути одурманивать…
«Нельзя.»
Кажется, что кто-то пристально следит за ней, не сводит глаз; воздух будто потяжелел, двигаться стало в разы сложнее.
«Где ты прячешься на этот раз?»
— Ты здесь бываешь уже не первый год, я права?
Вопрос заставил девочку подскочить. Этот голос… Он не был похож ни на один из голосов того монстра. Девочка оглядывалась по сторонам, пыталась найти того, кто же её задал этот вопрос и надеялась, что он был адресован действительно ей.
— Спокойно, я не причиню тебе вреда. Я всего лишь хочу помочь тебе обрести покой. И прекрати вертеть головой, — с украдкой рассмеялась говорившая — она стояла прямо перед девочкой, присела на колени, чтобы быть с ней примерно на одном уровне. Прохожие изредка обращали на неё внимания, странно смотрели на женщину и о чём-то шептались, но ей было плевать на это.
— Кто вы такая? — ошарашено спросила она и отступила назад. Таких одеяний, как на женщине, ей раньше не доводилось видеть — свободная белоснежная рубаха с длинными, расширяющимися к краям рукавами, свободная ярко-алая юбка в пол, повязаная чуть выше талии, с двумя вырезами на бёдрах, сквозь которые проглядывала ткань верха.
— Мико из храма неподалёку. Слежу за тем, чтобы духи не блуждали в мире людей. Моя задача — помочь обрести им покой. Ты хочешь покинуть это место, больше не возвращаться сюда?
— Я… я не могу. За день я не продала ни одной спички. Хозяин будет очень зол, если я вернусь без денег…
— Тогда, — достала брюнетка из рукава купюру в тысячу йен. — Я покупаю одну пачку. Теперь ты мне доверишься?
— О… он… он…
Повис над ними. Огромный чёрный медведь, из чьей спины и лап росли изогнутые шипы с обломанными кончиками повис над мико и духом, замахнувшись широкой когтистой лапой. Жрица тут же схватила девочку и отскочила в сторону — удар пришёлся в то место, где они только что стояли — осталась немаленькая вмятина примерно метр в диаметре, и все плиточки серой брусчатки в ней покрылись множеством ветвистых трещин.
— Ку-у-у-да понесла мою игруш-ш-шку! — взревел он басисто и повернулся к мико; она смогла схватить девочку только благодаря специальным печатям, нанесённым прямо на ладони. Как только его густая чернильная шерсть заблестела ярче, и появились кончики шипов, прохожие закричали и начали разбегаться с площади — рискнул принять физическую форму, гадёныш.
— А я надеялась на мирный уход, — недовольно хмыкнула женщина и сняла со спины посох, дважды ударила им по земле — небольшие сугробы снега начали собираться в один шар перед жрицей, усеянный ледяными шипами. Ещё один удар — и шар полетел в медведя, прижал того к земле и начал крутиться на нём, раздирать его тело шипами.
Пожалуйста, не нужно…
Медведь люто ревел, пытался остановить лапами шар и обломать как можно больше ледяных пик; от шипов на лапах и из-под спины вытянулись небольшие полупрозрачные щупальца, которые опутались вокруг шипов и приподняли шар над монстром — тот успел выскользнуть из-под него, приняв фантомную форму, после чего разбил шар парой ударов передними лапами и погнался следом за мико.
— Чёрт, он выбрался! — воскликнула жрица и побежала на красный свет; автомобили поспешно тормозили, чуть не разворачивались на сто восемьдесят градусов — как только мико заметила первый из них, тут же вскочила на его капот и начала перепрыгивать с одного на другой без заминок. Ей не мешало даже то, что большинство автомобилей, когда она на них стояла, не до конца остановились, а их капоты были скользкими — это не было для неё преградой. — Дух, что заточен в этой карте, взываю к тебе! Хранитель весны и цветущей вишни, Судзуме, даруй мне свои крылья и возможность летать!
Мико подкинула в воздух чёрную карту — одна из её сторон залилась нежно-розовым светом и на ней появился рисунок ветви сакуры. Уже через несколько секунд карта распалась на тысячи лепестков, которые сложились за спиной жрицы в подобие птичьих крыльев. Легкий толчок, взмах — и жрица уже летела вверх, уворачиваясь от летящих за ней шипов медведя.
— Не уйдёте! — монстр снова заговорил внятно. Тонкие щупальца, что оплетали его шипы на спине, собрались в районе лопаток и переплелись в цельное полотно, крылья, одного взмаха которых хватило бы, чтоб повалить человека на землю.
— Неугомонный какой. Получай! — жрица взмахнула правой рукой — из рукава вылетело несколько желтоватых листков. Заклинания, написанные на них, вспыхнули ярко-красным светом, края бумажек начали гореть — пять мини комет ударило точно в грудь монстра и подожгло его шерсть. Огонь за считанные секунды охватил всё его тело, прожег даже крылья.
«Так легко? Она… она настолько сильная?..»
Огонь резко замедлился, перестал уничтожать тело монстра — незаметно чудище обрело шарообразную форму и начало расти прямо на глазах. Мико тут же развернулась и улетела прочь; раздался взрыв, языки пламени разбросало во все стороны, и вместе с ними разлетелись сотни полупрозрачных теневых шипов, от которых невозможно было увернуться.
— Гх, — тихо застонала мико, когда ей в спину впилось около десяти штук — во всём теле жутко закололо. Казалось, что шипы начали ввинчиваться глубже, вот-вот, и пробьют лёгкие насквозь, вонзятся даже в сердце. — «Нет уж, я не сдамся.»
Он не отцепится…
Девочка плотнее прижалась к мико, вцепилась маленькими ручками в ткань, всхлипывала и шепотом повторяла: «Пожалуйста, остановитесь, пока не поздно. Он убьёт вас, если вы не бросите меня. Он убьёт вас, и вы тоже станете его игрушкой…»
— Пускай надеется, жалкое отродье, — сцепив зубы от нарастающей боли, молвила женщина. — Пока я не создам свою колоду Ханафуда и блудные души моего округа не найдёт покой, я не думаю умирать и становиться чьей-то игрушкой.
Ещё один удар, самый сильный — монстр ударил когтями по спине и выдернул все прутья — мико закричала от боли, изогнувшись, и отбросила в сторону девочку. Крылья в тот же миг распались на лепестки сакуры и приняли форму карты, разорванной по центру примерно до середины.
Обе упали на поляне где-то в парке. Рядом с мико тут же начала мелькать какая-то искаженная тень, обладающая человеческими чертами. Как только неподалёку приземлился демон, она подскочила и исчезла — на снег, рядом с мико, упала та самая порванная карта.
— Нет, не смей! — хрипло закричала девочка и побежала к мико что есть силы — демон уже поднял её над землёй за волосы.
Жрица смотрела в сторону маленького духа, что-то шепча; она медленно приподняла руку и указательным пальцем начала выводить в воздухе что-то.
— Пожалуйста, брось её! Она больше не заберёт меня! Никто не отберёт у тебя меня!!! — кричала она, проливая слёзы. Но демон не обращал внимания на крики своей игрушки — он продолжал душить мико. — «Не смей…»
В груди закололо, начало теплеть. Как же давно она не чувствовала это тепло, не чувствовала боль. Уже как двести лет.
— Не рушь ещё одну жизнь.
Боль стала невыносимее: призрачное сердце будто изнутри пробивали десятки раскаляющихся прутьев, и все они лезут наружу; рука непроизвольно тянется к груди и что-то оттуда вытаскивает.
Чирк!
Зажглась спичка, зажёгся только что угасший огонёк в душе. Девочка выбросила горящую спичку вперёд к демону, и побежала следом за ней. Прыжок, замах — огонь спички поглотил по локоть руку девочки, и она ударила монстра под дых со всей силы, точно в одну из ран. Послышалось, как под костяшками пальцев зачавкала кровь — медведя отбросило на несколько метров назад — он выпустил из лап мико, и та отползла в сторону.
— Остановись, твоя душа…
— Я не хочу, чтобы он ещё кого-то сделал своей игрушкой и издевался над ней сотни лет!
Спичка догорела, и «перчатка» распалась на языки пламени, устремившиеся назад, вместе с золотистыми лоскутками, отделившимися от щеки и плаща.
Девочка достала из груди ещё две спички — их огни горели ярко-зелёным светом, развела руки по сторонам и взмахнула ими; огоньки превратились в большие крылья, частично сросшиеся с руками духа. Не успела мико и глазом моргнуть, как девочка оказалась над духом, и нанесла крыльями несколько молниеносных ударов — монстр даже не успел отреагировать.
Погасли. Зелёные языки пламени унесли с собой ещё больше лоскутков плаща и несколько прядей волос, кусочки кожи на руках и ногах — из «ранок» выходила золотистая пыль. Девочка не думала останавливаться. Каждую минуту она зажигала новые спички, каждую минуту атаковала неугодного монстра, погружалась с головой в воспоминания.
Старый бабушкин дом на окраине города, похожий на пряничный домик, укутанный снегом, будто глазурью; треск дров и танец язычков огня в камине; на весь дом слышен запах хвои и конфет, жареного гуся с яблоками, что томится в печи; тёплое покрывало, вручную сшитое бабушкой, тихий успокаивающий голос, которым она рассказывает сказку на ночь.
— Поплатись…
Последняя спичка, снова горит ослепительным золотом. Рассыпающиеся на множество осколков руки достали её рывком. Девочка побежала на встречу израненному духу, огонь спички растянулся за ней минимум на метр тонкой прямой полосой.
— Поплатись за то, что лишил меня семьи забавы ради!.. Поплатись за то, что перенёс меня из Англии чёрт знает куда, чудище!!! — закричала она громко и вонзила клинок в сердце демона, приготовившегося ударить маленького духа. Видимые части клинка исчезли, втянулись в тело медведя; миг — и его изнутри разорвал шипованный шар, в небо взмыло облако блестящей угольной пыли.
«Вот и всё?..»
Девочка обессиленная упала на землю — от неё в воздух поднялся ещё один сноп пыли, но уже золотой. Большая часть её тела уже не существовала, а те жалкие остатки продолжали рассыпаться.
— По… подожди немного, — прошептала она тихо, протянув остатки руки куда-то в сторону. Где-то в дали она видела бабушку, которая подзывала к себе внучку. — Скоро мы будем вместе…
Светлый образ бабули тускнел, исчезал за снежным занавесом, её ласковый голос звучал всё тише и тише.
— Твоим скитаниям пришел конец, маленькая заблудшая душа, — опираясь на посох, мико поднялась и подошла к девочке. — Ты сможешь обрести покой и новую семью, только дай на это своё согласие. Ты согласна стать моей слугой?
— Да.
— Да будет так. Твоя душа не канет в забытье и перестанет разрушаться. Ты обретёшь новую оболочку и новое имя — Кирико, дитя павловнии!
На снегу вокруг Кирико невидимым пером начали вырисовываться завитки, кольца и непонятые символы. Как только был выведен последний символ, ритуальный круг засветился сиреневым светом, полностью затмившим бледное золото, скрывшим в себе девочку. Миг — и свет поалел, обратился в тысячи маленьких языков пламени, затанцевавших в ритуальном круге. Все они собрались в центре и одновременно погасли — вместо них в воздухе уже парила чёрная карта, а ритуальный круг медленно угасал.
— Посмотрим, кто же ты, — тихо проговорила жрица, и повернула к себе карту. Большую часть изображения занимал феникс, прикрывший от окружения своими золотыми крыльями тёмно-синие цветы. — Благородная… какая удача.