Потеря памяти

Найлс мог только догадываться, что женщина его грез — или кошмаров — предпримет следующим, и ему не терпелось узнать. Из-за единственного воспоминания о ней, в котором она уходит, не попрощавшись, едва осознав, что они начали сближаться, он опасался, что не увидит ее в ближайшее время. Быть может он слегка перестарался во время их первой встречи, и она вновь исчезнет из поля зрения. Он прекрасно это понимал. Собственные чувства пугали его самого: если он не помнил Сиси Бэбкок, почему же его жизнь казалась пустой, когда ее не было рядом? И как ему выразить, что он чувствует к ней и прийти к каким-то выводам, если он и понятия не имел, кем они друг другу приходятся? Именно поэтому он начал раздумывать над тем, как вернуть ее в дом еще с самого утра. Пока семья завтракала, он придумал несколько вполне разумных поводов для ее присутствия. По ходу своих рассуждений, он пришел к выводу, что можно было не скрывать желания вновь увидеть Сиси Бэбкок; в конце концов, он оправлялся от сотрясения и ему требовалась вся доступная помощь в возвращении утраченных воспоминаний. Кроме того, семья должна поддержать его… — Привет-привет! В ту самую секунду, когда он увидел ее на пороге столовой, Найлс понял, что видит эту сцену уже не в первый раз. Пусть он этого не помнил, но по его груди разлилось знакомое чувство радости. В ее руках были какие-то папки, и она окинула всех беспристрастным взглядом — всех, кроме дворецкого — подошла к столу и присела. — Доброго утра, мисс Бэбкок, — со знающим видом произнесла Фрэн. — Вы удивили нас. — Каким образом? — недовольно поинтересовалась Сиси, поправляя салфетку на коленях. — Обычно вы звоните в звонок, чтобы Найлс дошел до двери и впустил вас, — более чем довольно ответила Фрэн. Ей не терпелось узнать реакцию мисс Бэбкок относительно того, что Найлс забыл ее, и она решила выудить как можно больше информации. К сожалению в ответ она получила лишь ледяной взгляд. Максвелл решил разрядить обстановку и энергично произнес: — Надеюсь твой настрой отразится и на работе. — Разумеется, Максвелл, — ответила Сиси со слащавой улыбкой и повернулась к няне, — касательно вашего вопроса, нет нужды заставлять дворецкого волочить его старые кости, все его силы уходят на то, что он делает вид, что помнит как надо работать, — сказала она, улыбка пропала с ее лица. Она заправила локон волос за ухо, — Будто он знал это раньше. Она заметила недовольную реакцию сидящих за столом при упоминании старых костей и осталась довольна собой. Она положила руки на стол, ожидая пока ее обслужат. Все взгляды обратились на Найлса. Он зачарованно смотрел на нее, улыбаясь и не догадываясь, что это вскоре изменится. Максвелл прокашлялся. — Найлс? — Да? Он легонько склонил голову в сторону Сиси. Найлс включился. — Я должен обслуживать! Он пришел в движение, и все заметили, как Сиси пыталась подавить улыбку. Найлс подошел к столу с блюдами. После некоторых раздумий, он развернулся. — Прошу прощения, но… что вы обычно едите по утрам, мисс Бэбкок? — Души невинных. Все за столом тихо ахнули. Не каждый день мисс Бэбкок острила на свой счет. — Я не был готов к этому, — ответил Найлс, его глаза заблестели, — не могли бы мы вернуться к подобающему поведению? Максвелл хотел было вмешаться, но Фрэн жестом прервала его, и он вернулся к завтраку. — Я бы позавтракала в другом месте, знай, что это будет столь разочаровывающе, — отметила Сиси, сцепив руки под подбородком. Этот взгляд на ее лице был определенно дразнящим. — Не стоит так скоро судить меня, — Найлс приподнял тарелку, — уверен, что смогу угодить вам. — Круассан? — насмешливо спросила она, осматривая содержимое тарелки. — Да, — он с усмешкой поставил тарелку перед ней. — С французским озорством, в форме луны — это должно подойти созданию тьмы. — Круассаны так круассаны, — согласилась Сиси. Когда он отошел от стола, она сказала, — не то чтобы вы могли предложить мне что-либо, способное удовлетворить меня. После этих слов Максвелл нервно заерзал на стуле, обдумывая пути отступления. Но дети были проворнее и быстро поднялись из-за стола, прежде чем Максвелл смог вымолвить хоть слово. Смирившись, он уселся удобнее. Фрэн одобрительно похлопала его по руке. Найлс вновь оказался возле мисс Бэбкок. — Латте? — Да, пожалуйста. Он подал ей кофе и встал на прежнее место за Максвеллом. Он и Фрэн с удивлением наблюдали за мерным развитием событий. На некоторое время воцарилась тишина — Сиси ела, Найлс ждал. Они время от времени поглядывали друг на друга, и это весьма нервировало Макса и Фрэн. Напряжение в комнате можно было ножом резать. — Ладно, дворецкий, — внезапно произнесла Сиси, вытирая губы салфеткой, — что происходит? — Прошу прощения? — Я привыкла к тому, что вы говорите всякие глупости, а не пялитесь как идиот. — Я подумал, что было бы недопустимо продолжать нашу перепалку, учитывая что мы не так давно знакомы, — искренне ответил Найлс. — Я последую за вами и буду рад тому, что есть. — Иначе говоря безучастность. — Я предлагаю возможные варианты, вам решать, чего вы хотите. До тех пор, пока я не вспомню вас, все будет происходить именно так, — он пожал плечами. — Если вам что-нибудь понадобится, нужно будет лишь сказать мне, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы исполнить ваше желание. — О чем, черт возьми, вы говорите? — она слегка покраснела. — Круассаны, — спокойно ответил Найлс. Затем с притворным удивлением он спросил, — разве речь шла не о том, что мне пришлось использовать свое остроумие и слегка сымпровизировать, чтобы удовлетворить ваши нужды? — Вы уверены, что не помните меня? — с прищуром спросила она. — Потому что ведете себя как несносная прислуга. Собственно, как и всегда. — Быть может одного вашего присутствия достаточно для этого. — Разумеется, — с горечью сказала она. — Вините меня за свою пустую жизнь. — В моей жизни была пустота, пока в ней не появились вы. — Но сейчас у вас есть хобби. В тот момент, когда Сиси произнесла последнюю фразу, она пожалела о сказанном. Найлс нахмурился, пару раз недоуменно моргнул и спросил: — Вы цитируете меня, не так ли? Сиси закатила глаза. — Цитируете? — подала голос Фрэн. — Сами как думаете? — раздраженно произнесла Сиси. — Сколько надо иметь наглости, чтобы сказать подобное. — Какое подобное? — спросила Фрэн. — Что вы наполняете его жизнь смыслом, а потом забрать свои слова назад и оскорбить в придачу? Найлс сцепил руки за спиной и громко произнес: — Было очень вызывающе с моей стороны сказать подобное, — этими словами он хотел отвлечь всех от чересчур правдивых слов Фрэн. — Да, — согласилась Сиси, — учитывая обстоятельства, при которых вы сказали эти слова, мне стоило придушить вас на том же месте. — И что вы сделали в итоге? — поинтересовался он. Она встретилась с ним взглядом, но промолчала. — Да, что вы сделали в итоге? — вновь вмешалась Фрэн. Сиси сделала несколько глотков кофе, чтобы обдумать свой ответ. — Это засекреченная информация. Найлс заговорил раньше остальных. — Нужен определенный уровень близости, чтобы признаться человеку, что она является предметом его мыслей, — с довольным видом закончил он. — На данный момент для меня этого достаточно. — Вы пытаетесь вести себя благоразумно? — Вернее будет сказать очаровательно. Фрэн изумленно приоткрыла рот. Брови Максвелла полезли на лоб. — Обычно вы вели себя раздражающе и отлично с этим справлялись, — заметила Сиси. Чашка с кофе скрывала часть ее лица. — Похоже вы слишком стары для новых трюков. — Смею надеяться, что вы хотите вернуться к обычному порядку вещей. Моя потеря памяти разочаровывает вас? Тишина была наполнена напряжением. — Мне нет дела до того, что происходит в вашей больной голове. — Вынужден не согласиться, — осмелился ответить он, — у меня сложилось впечатление, что рано или поздно я смогу очаровать вас. — Найлс — Сирена, — с издевкой ответила она, — это что-то новенькое. — Как я уже говорил, вам нужно лишь сказать чего вы хотите. Вы знаете, что я изобретателен, — он усмехнулся, — и вы, в отличие от меня, прекрасно это помните. Их взгляды встретились. Это была дуэль, смесь ненависти и удовольствия в их глазах; и дуэль эта повторялась уже не в первый раз. Максвелл и Фрэн в предвкушении привстали со своих сидений. Внезапно Сиси поднялась со своего места и швырнула салфетку на стол. — Я буду в офисе, Максвелл. Она направилась к двери, открыла ее, затем остановилась и развернулась. Упершись ладонями в бедра и слегка наклонившись вперед, она произнесла голосом полным желчи и презрения: — Я ненавижу вас. Найлс опешил: он широко раскрыл глаза и хотел было сказать что-то, словно на эту фразу был один-единственный ответ. Но он его не помнил. — Бедняжка Найлс забыл свою реплику, — она зло ухмыльнулась, — какая досада. И она ушла прочь, оставив его разочарованным тем, чего он не помнил. xxx Найлс вышел на балкон и устремил свой взгляд на луну и небо, ярко освещенное звездами. Он никогда не забудет того, что произошло. Он встретил любовь всей его жизни. Но она ушла, и он, быть может, никогда не увидит ее вновь, потому что общество бывает жестоким и несправедливым. Его слова были обращены во тьму ночи. — Бэбкок, как жаль, что ты Бэбкок! Отринь отца и имя измени. А если нет, меня мужем сделай, чтоб Шеффилдом больше мне не быть. — Вы не Шеффилд. Прекратите нести околесицу. К его удивлению и радости это была она, женщина его снов. Она стояла на краю балкона. Он подошел к ней и протянул ладонь, чтобы помочь взобраться на балкон. — Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет. — Да-да, — она не приняла его руки и взобралась сама. — Но повторюсь, вы не Шеффилд, а лишь слуга при их доме, — она оправила платье. — Будь вы Шеффилдом, мне не пришлось бы карабкаться на балкон под покровом ночи, чтобы увидеть вашу глупую физиономию. Одну руку он приложил к сердцу, а в другую взял ее ладонь и вывел ее на открытое место. — Ограда высока и неприступна. Тебе здесь неминуемая смерть, когда б тебя нашли мои родные. Его беспокойство смягчило ее, и она улыбнулась. — Меня перенесла сюда любовь… — Ее не останавливают стены, — он улыбнулся ей в ответ. — В нужде она решается на все. — Ни слова больше! — он поднес ее руку к губам и поцеловал. — Бэбкок под любым названием была бы тем верхов совершенств, какая она есть. Он подошел достаточно близко, чтобы приобнять ее за талию. — Зовись иначе как-нибудь, Бэбкок, и всего меня бери тогда взамен! Она взглянула ему в глаза и раскрыла губы, чтобы ответить. Но голос из недр замка прервал их. — Найлс! — Проклятье, — произнес он и выпустил ее из своих объятий. — Мой босс зовет меня. Она раздраженно скрестила руки на груди. Увидев ее реакцию, он крикнул в ответ звавшему его: — Минутку, сэр! — Вы оставите меня по первому зову вашего хозяина? — обиженно спросила она. — Простите. Сила привычки. — Может оно и к лучшему. — Погодите, разве не вы пришли сюда, чтобы обменяться клятвами? Разве не вы говорили о любви? — Я готова сказать что угодно, лишь бы вновь ощутить ваши губы на моих. — Вновь? — недоуменно спросил он. — Разве мы… — Найлс! — голос прозвучал громче чем прежде. Он отошел на пару шагов, якобы приближаясь: — Иду, сэр! Он развернулся, чтобы с упреком сказать: — Похоже вы что-то скрываете от меня. — Не надо делать вид, что из нас двоих я ненормальная. — Мне не следовало доверять созданию, которое подвластно влиянию луны. — Хотите сказать, что я лунатик? Осторожно, я хорошо знаю латинский. — Лучше бы вы знали Шекспира, потому что я хотел сказать… — он сделал широкий жест и продекламировал, — вы клянетесь луною, в месяц раз меняющейся, — это путь к изменам. — Найлс! — Боже мой, — их время подошло к концу; он поднял ее на руки, чтобы помочь слезть с балкона и убедиться, что она уходит. — Спокойной ночи! Я тебе желаю такого же пленительного сна, как светлый мир, которым я полон. — Но как оставить мне тебя так скоро? — она обвила руками его шею, прижимаясь ближе. Он остановился, зачарованный. — А что прибавить к нашему сговору? Она медленно приблизила свое лицо к нему, не размыкая взгляда. Она прошептала: — Мы никогда не будем упоминать об этом снова. — Найлс! Вздрогнув, Найлс проснулся от неожиданно нахлынувшей дремоты. Он моргнул пару раз, отгоняя остатки сна. Он задремал во время чтения за небольшим кухонным столом. (Не совсем задремал, ему опять приснился такой сон.) Он задумался, действительно ли его звал босс или это был отголосок сна. Найлс встал, потянулся, разглядывая кухню. Его взгляд уперся в заднюю дверь. Он нахмурился, вспоминая события одного вечера. Вечера, когда что-то произошло в гостиной. Он не помнил что именно — только то, что это было связано с Бэбкок, которая ушла вскоре после неизвестного события; и Найлс быстро вышел из гостиной, потому что ему надо было найти ее, пока не слишком поздно. Слишком поздно для чего? Он не имел и малейшего понятия. Тем вечером он пересек особняк и вышел из задней двери, быстро подходя к главному входу в дом. Она была там, стояла на холодном воздухе, ее неприкрытые плечи ярко выделялись на фоне черного платья, обвивавшего ее изгибы. Лишь несколько раз в своей жизни Найлс испытывал чувство, охватившее его в этот момент. Это было желание этих изгибов и этой кожи. Но это было влечением, привязанностью и каждым другим словом, которым можно было бы охарактеризовать необходимость быть как можно ближе к ней и дать ей почувствовать себя любимой как никогда прежде. Он подбежал к ней. Она осторожно обернулась на звук его шагов. С удивлением она поняла, что это был именно он. Они стояли друг перед другом в безмолвии. Он оглядел ее с ног до головы. Ему казалось, что он только сейчас понял , как сильно она нужна ему, и было сложно подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. Она обняла себя руками, стараясь защититься от его взгляда, и Найлс понял, что вел себя совсем не как джентльмен. Она не поймет, что он чувствует, если он не сделает что-нибудь хорошее в качестве доказательства, а до этого момента он лишь таращился на нее. Он прокашлялся и высказал свою мысль как приглашение: — Сейчас слишком поздно, чтобы гулять по улицам одной, даже если вы избегаете темных подворотен. Она была так серьезна, и Найлс подумал, что она отвесит ему пощечину. Но Сиси Бэбкок улыбнулась. — Что вы предлагаете? Его сердце бешено заколотилось в груди. Не успел он найти в себе силы ответить, как она вновь посерьезнела. — Не могу же я вернуться туда. Он приблизился к ней на шаг в надежде успокоить. — Почему нет? Разве злым созданиям не дозволено заходить в дома, если их пригласили? Она не ответила на поддразнивание. — Если они увидят нас? Опять? — Мы не обязаны ничего им объяснять. Он подошел еще на шаг. Теперь он мог дотронуться до ее руки. Нужно было лишь набраться храбрости. Она неуверенно смотрела на вход в особняк. Может смелые слова помогут делу, раз уж его руки только и смогли что сцепиться вместе перед ним, словно он застенчивый мальчуган. — Это их не касается, — деликатно произнес Найлс, — это касается только нас. До Сиси дошел смысл сказанных им слов. Она широко раскрыла глаза. Сиси отвела взгляд и пренебрежительно махнула рукой. — Будто у вас есть что-то собственное. Он весь напрягся, но постарался не показать виду, что ее слова задели его. — Все разошлись по кроватям. Вы вполне можете остановиться в одной из гостевых комнат. — Я не была бы так уверена, — она вновь обняла себя руками. — Мы никогда не будем упоминать об этом снова. Но как же они? Он опустил руки. Неведомая доселе боль сжала его сердце. — С другой стороны, — произнес он сдавленным голосом, — на небе не видно луны. Уверен, вам повезет с охотниками этой ночью. Он развернулся и ушел, не оборачиваясь. — Найлс! Он огляделся по сторонам, сбрасывая оковы воспоминания. Все это время его звали через интерком. Жизнь не щадила Найлса в последнее время.