Синеглазый космос

— Отсюда, пожалуйста, поподробней. Итак, мы определили, что ты втрескалась в друга детства — Хару, раз. Второе, ты его избегаешь. Третье, ты не сечешь, что делать, — Яцуки расхаживала по комнате, взявшись двумя пальцами за подбородок — А четвертое - это то, что ему, похоже, нигде не уселись твои чувства, так?  — Ага…   — И что теперь?  — Так я вас специально и позвала, чтоб вы мне помогли!  — Это был риторический вопрос!       Нанацуми сложила руки на столе и опустила на них голову. Допустим, Яцуки ничего не скажет, только пофилософствует на тему «Какая, к черту, любовь? У тебя соревнования на носу!», Сакуми — ну хотя бы ободрит, что ли. И вся проблема была в том, что о предмете воздыхания Нанацуми знало большинство, просто помочь ничем не могли. Ставили в пример случаи, когда Норикава с легкостью пробиралась на соседские участки, таскала яблоки из чужого сада или прогуливала урок. Но это ничем не помогало — залезть без разрешения в плавательную школу ночью и признаться Харуке — две абсолютно разные задачи, между которых первое было легче. Намного легче.       И вот, за кружечкой чая, Нанацу выволокла Сакуми из ее комнаты, позвонила Яцуки, сорвав ей при этом тренировку, и заявила, что нужна скорейшая помощь, иначе «Все пропало, Шеф».       Нет, Окаде и Хонде не впервой спасать Нацу, но когда девушки узнали о том, что случилось, сразу заявили, что этот вопрос решается под «что — то крепкое». Но так как Сакуми и Нанацуми по возрасту не положено, то сойдет и чай.  — Ну, давай, Саку-чан, какие идеи? — Яцуки присела на стул рядом с Нанацу. Чай блондинки стоял не тронутый, и потому брюнетка отхлебнула из кружки, но тут же поморщилась — слишком крепкий и холодный.  — У тебя надо спросить, ты тут так-то старше всех!  — Я? — Окада захлопала ресницами — Ой, точно… ну так вот, когда мне было семнадцать, я… эм… как бы так сказать… — девушка задумалась — Я своему пацану ничего не говорила. Совсем. — Это Микошибе-старшему ты ничего не говорила, а до этого? - Норикава подняла голову со стола, и посмотрела на Яцуки жалобным и даже, в какой-то степени, измученным взглядом.  — А до этого? Я… я не помню, Нацу! Хоть убей, не помню!   — Хер ты сахарный, а не психолог! — тут же взвыла Норикава, плюхнув голову обратно на руки.   — Цыц, низя матюкаться!   — Доводить человека до психического расстройства тоже нельзя, но тебя это не взволновало!       И снова девушка ходит вокруг да около. Варианта было два: сказать о своих чувствах Хару и ждать от него ответа или молча сидеть в стороне, делая вид, что ничего не произошло, но это бы все равно не исправило бы положения. Сердечные мучения были неизбежны в обоих случаях. Только вот наставления Яцуки, дружеские похлопывания по плечу и ободрения Сакуми и советы Эмихо совсем не помогали.       Бесспорно, Нанацуми смелая и решительная. Отступать не входило в ее принципы. Девизами девушки по жизни были «Чем черт не шутит!» или «Живем лишь раз!», но от решения, рассказать ли обо всем Харуке, зависела жизнь девушки на ближайший учебный год. Точнее, на три его четверти.       Мысли крутились в голове, не давая сосредоточиться. Нанацуми и сама не могла понять, чего же она так боится. В любом случае, девушка уважает решение Нанасэ, но сердце все равно подкидывало мозгу дурацкие мысли, на подобии «А вдруг я совсем не нравлюсь Хару-чану?», или «А что, если у него есть девушка?». Ну, или того хуже: «А что если он гей?» Допустим даже так, но ведь все равно ничего не изменишь.       Отпираться уже не было смысла. Харука нравится Нацу. Чертовски нравится. До дрожи в коленях и взмокших ладоней; до головокружения и температуры. Нравились его глаза, его тело, его волосы. Да весь он, каждая его частичка, каждый сантиметр его тела. И Нанацуми поняла, что влипла. По полной, да так, что никак ее теперь от Нанасэ не отодрать. Ничем не оттяпать.       Норикаве помнилось, что как-то Хару говорил, что видит свою идеальную девушку с такими же тараканами, как и у него. Вот только какие же тут «Такие же тараканы»? Тут совсем другие, полностью противоположные. И ни в чем не схожие. Только в блаженной любви к воде и спорте. А так… Харука спокойный и рассудительный, а вот Нацу импульсивная, веселая, вспыльчивая. Как черное и белое, как огонь и вода, как небо и земля.   — Сегодня ночью будет звездопад. Его неплохо бы смотреть с крыши школы, но так как нам туда не пробраться, то можно засесть в бассейне. Слышишь, Нацу? — Сакуми закинула ногу на ногу и села к столу боком.  — Слышу, и что с того?  — Ну, на падующую звезду, вроде как, желание загадывают…  — Ты думаешь о том, о чем я? — Яцуки подмигнула Сакуми.  — О чем? — злобно простонала Норикава.  — Она может пожелать себе Харуку, — шептала брюнетка на ухо Хонде, на что последняя кивала головой.  — Во-первых, что на ушко, то брехня. Во-вторых, я все слышу, — отозвалась Нацу, подняв голову, но шепот не прекратился.  — Сходи в бассейн, правда. Развейся, посмотри на звезды. А то так все выходные дома проваляешься! — Сакуми по-матерински улыбнулась, проведя рукой по волосам блондинки. Нацу только слабо промычала что-то нечленораздельное, плюхнув голову обратно и повиляла ей из стороны в сторону.  — Ну раз решили, то сворачивай шарманку, а то вторую тренировку мне скоро сорвешь, — воскликнула Яцуки — Бывайте, и пловцам привет передавайте!       И с этими словами Окада подхватила свой рюкзак, валявшийся по близости на полу, и зашагала в прихожую. Хонда отправилась ее провожать, а Нацу так и осталась лежать с опущенной головой, чувствуя, как ее щеки наливаются кровью.

***

 — Никогда не думал о Нацу? — странный вопрос Кацуки вывел Хару из раздумий, и брюнет, испуганно вздрогнув, посмотрел на Норикаву-старшего.   — В каком смысле?  — Ну, в обычном… я имею в виду, не как о друге, а как о девушке, — блондин тряхнул головой, и махровое полотенце скатилось ему на плечи.  — Нет, совсем нет, — машинально ответил Нанасэ, отвернувшись.       «Конечно, думаю! Постоянно, все время, ежесекундно!» — крутилось в голове. Харуке хотелось провести рукой по длинным русым волосам Нанацуми, вдохнуть их аромат. Хотелось прижать ее к себе за тонкую талию и коснуться губами нежной кожи на шее. Но больше хотелось поцеловать ее губы, растягивающиеся в немного кривоватой улыбке. Вот бы попробовать их на вкус. Они наверняка сладкие, как карамель и нежные, как лепестки сакуры.       Все началось в тот день, когда Нанацуми только пришла в школу Иватоби, и в первый же день решила попасть в бассейн, приняв попытку перелезть через забор. Если быть честным, Харука не сразу узнал ее: только когда девушка сняла очки, заплела волосы в тонкий хвостик, зачесала челку на один бок и сняла все сережки (их тогда парень насчитал пять). Да, Норикава очень сильно изменилась, и такая сорвиголова Нацу нравилась Хару, пожалуй, куда больше, чем тихоня.       Но по-настоящему Нанасэ понял все чуть позже — через несколько дней, когда они всей командой пловцов и синхронисток решили избавить Нанацуми от фобии к воде в бассейне, спихнув ее туда. Благо, ее безопасности ничего не могло угрожать, но когда девушка очутилась в воде, она показалась Харуке такой беспомощной и испуганной, словно зверек, угодивший в ловушку. Сообразив, где находится, Нанацуми открыла глаза и немного осмотрелась. Чувства страха не было, скорее чувство безопасности. Подплыв к середине бассейна, девушка вынырнула, стянула с головы шапочку и встряхнула головой. Влажные волосы девушки упали на плечи и ключицы, и тогда Хару отметил про себя, что Нацу, пожалуй, даже слишком красивая. А когда блондинка вылезла из бассейна, вытирая рукой слезы счастья и улыбаясь, девушка показалась парню какой-то родной, потому что взгляд янтарных глаз Норикавы пал именно на него.   — Ты, неверное, не заметил, но тебе не кажется, что моя сестренка таскается за тобой буквально по пятам? — отхлебнув из бутылки, Кацу поднялся со скамейки и принялся одеваться.  — Не замечал как-то…  — Значит, все еще не догадался… — задумчиво протянул Норикава, натягивая джинсы.  — О чем?  — А? Нет, ни о чем, не бери в голову!       Кацуки подхватил свою сумку, и, кинув на прощание «Пока!», зашагал прочь.

***

      Закинув в рюкзак купальник для тренировок, шапочку, очки, зажим для носа и затычки в уши, Нацу, как истинная синхронистка, зашагала в бассейн. И все бы ничего, но на дворе — глубокая ночь. Нацу и сама не знала, зачем пошла ночью в школьный бассейн: сидела бы дома, и смотрела звездопад с балкона вместе с Сакуми. Правда, видно оттуда не ахти, так как все пространство вокруг дома засажено деревьями.       Шагая по ночной улице и напевая себе под нос что-то успокаивающее, Нацу поняла, что чувствует, что там, в бассейне, ее что-то ждет. А вернее сказать, кто-то. И этот кто-то обязательно должен оказаться Харукой.       Норикава аккуратно повернула ключ в замочной скважине — открыто. Странно… Может, Го, Кацу или Яцуки не закрыли? Тихонько пробравшись в раздевалку, Нанацуми переоделась. Наличие чужих вещей она так же не обнаружила, и, немного успокоив свою бурную фантазию, отправилась к бассейну.       Посмотрев в воду, девушка отметила, что с двумя хвостиками, а не в тренировочной шапочке и в купальнике, она выглядит куда лучше. Намного лучше. Сейчас девушке хотелось только окунуться в воду, почувствовать ее, стать с водой единым целым. И блондинка, не раздумывая, осторожно слезла в бассейн.       Сначала девушка нырнула, прижав колени к груди. Глаза болели, но оно того стоило. Ночное небо, усыпанное миллиардами звезд, некоторые из которых падали, оставляя за собой голубоватый хвост, под водой выглядело куда красивее. Но воздуха не хватало, и потому Нацу пришлось вынырнуть. Девушка легла на спину, удерживая тело на воде, раскрыла руки в стороны. И так небо было все равно красивым. Даже слишком красивым.       Нанацуми расслабилась, позволяя воде завладеть собой. И вдруг почувствовала, как что-то коснулось сначала ее спины, потом плеч, и через секунду рядом с девушкой вырос Харука. Вздрогнув от испуга, Нацу встала и посмотрела на парня. Щеки девушки тут же засияли румянцем, и блондинка опустила глаза, не решаясь поднять взгляд на Хару.  — Привет, что ли…  — Привет, — юноше пришлось чуть наклонить голову, потому что Нанацуми была ниже почти на две головы — Что ты здесь делаешь?  — Плаваю, конечно, что же еще! — воскликнула девушка, осмелев — А если честно, то пришла посмотреть на звездопад.  — И я…  — Что?  — За этим же пришел.       Норикава усмехнулась, подплывая к краю бассейна и взбираясь на бортик. Харука подплыл следом, оперевшись на бортик локтями.  — Неожиданно как-то!.. — протянула девушка — Чтоб сам Хару, пришел в школьный бассейн ночью, помня о том, что может получить трепки от классной. Да и зачем — на звезды полюбоваться! Нанацуми подняла взгляд на небо. Казалось, что звезд стало еще больше, чем было. Вот падает одна, оставляя за собой яркий пояс, следом другая. Звездное небо — как человек. Сначала кажется, что ничего особенного нет, но когда посмотришь, то тебе откроется целый мир тайн и загадок. И это было, пожалуй, даже лучше.       Норикава на секунду прикрыла глаза. Но стоило ей это сделать, как назойливые, притаившиеся до определенного часа, мыслишки, снова закружились в голове, не давая расслабиться. Девушке пришлось открыть глаза. И блондинка даже не заметила, что в тот момент, как она подумала о Харуке, одна звездочка упала, намереваясь исполнить желание девушки…  — Нацу, — Нанасэ позвал подругу, и блондинка повернула голову в его сторону.  — М?       Парень поманил девушку ближе, чуть отплывая от бортика бассейна. Нацу наклонила голову, дабы узнать, чего он от нее хочет, но брюнет отплывал все дальше. Тихонько выругавшись себе под нос, Нанацуми спустилась в бассейн, следуя за Харукой. Бортик оставался все дальше позади, а девушка все плыла, мучая себя догадками. Наконец Нанасэ остановился, дожидаясь Нацу.  — Ну, и чего? — блондинка остановилась, уперев одну руку в бок.       Но вместо объяснений Харука схватил Нацу за свободную руку, притягивая к себе за талию. Испуганно ойкнув, девушка схватилась руками за шею парня, прижимаясь к нему. Щеки ее тут же покрылись пунцовым румянцем.       Дождавшись, когда девушка примет устойчивое положение, Хару коснулся своими губами губ Нацу. Девушка широко раскрыла глаза, но, сообразив, что происходит, закрыла их, заключая лицо парня в свои ладони и отвечая.       Губы у Нанацуми действительно сладкие и нежные. Сейчас девушка казалась хрупкой, словно сделанной из хрусталя: одно лишнее движение, и она рассыплется на мелкие частички.       Целоваться в бассейне ночью, при свете лишь ночных небесных тел, да еще и в звездопад — это лучшее, что могла представить себе Нацу. Предел мечтаний, так сказать.       Кислорода было катастрофически недостаточно. Отстранившись от Хару, Нанацуми прислонилась своим лбом ко лбу юноши и прошептала:  — Синеглазый космос… — а затем вновь коснулась губ Харуки своими.

***

      Домой оба шли до чертиков счастливые, иногда соприкасаясь ладонями.  — А знаешь что? — Нанацуми стянула черные кеды и обернулась, глядя на Нанасэ, — Заходи завтра вечером ко мне, все равно мы с Сакуми живем одни. И еще, — блондинка чуть привстала на носочки, и, поцеловав Хару в щеку, прошептала на ухо — Я тебя люблю!..  — Я тебя тоже, Нана-чан, — отозвался парень, и блондинка чуть прихлопнула его по плечу.  — Я Нацу! — Да знаю я, не сердись, — улыбнулся Харука, вспомнив про вспыльчивый характер Нанацуми — До завтра.   — До завтра, Хару-чан, — ответила девушка усмехнувшись, — Один-один!       Закрыв за собой дверь, Нанацуми сползла по ней и села на пол. Щеки в момент стали пунцовыми.   — Ну, одной проблемой меньше… — прошептала блондинка, и поднялась на ноги — Сакуми, ты уже спишь?  — Неа, - отозвалась подруга с верхнего этажа, — Иди скорее сюда, смотри, как звезды красиво падают! И твое желание звезда исполнила!       Нанацуми цокнула языком, поднимаясь на балкон. А ведь Сакуми была права — если бы Нацу не пошла в бассейн, сейчас бы сидела в гордом одиночестве и слезах. Ну, а все-таки звездопад — это прекрасно. Чертовски прекрасно!..