Угораздило

      Иногда Изуку задумывается, как его вообще угораздило. Их всех. Троих. Со стороны смотрит на Шото и Каччана, между которыми в очередной раз разгорелся оживлённый, чтобы не сказать «ожесточённый» спор на тему «огненный карри против чего угодно, но не этого» — самого Изуку выдворили из кухни, как только речь зашла об обеде, ему до сих пор припоминают сгоревший салат, — и щипает себя за руку чуть пониже локтя чтобы убедиться, что не спит. Что Каччан действительно не грозит никому скорой расправой, а всего лишь возмущается, что недавно купленная приправа недостаточно острая, и что Шото ничего не понимает в еде, поэтому нечего руки к плите тянуть. Что Шото даже не особо и реагирует, а шума так много, потому что Каччан спорит за двоих, и пока он спорит — Шото уже успевает оккупировать плиту и даже начать что-то готовить.       Изуку тихо радуется, потому что стряпню Каччана, хоть и действительно мастерски приготовленную, может есть только сам Каччан и наиболее огнедышащие из представителей человеческой расы. Идти на компромиссы и хотя бы добавлять тройную дозу «адских перчиков» уже в свою тарелку Каччан отказывается наотрез.       Изуку до сих пор не понимает, как их всех угораздило. Как так вышло, когда он убедил себя подойти сперва к Шото со своей неоднозначной симпатией, что его не отшили. И что из его сбивчивого бормотания Шото каким-то непостижимым образом вычленил суть и предложил вместе поговорить с Каччаном. И как так вышло, что Каччан не попытался их обоих подорвать на втором же слове. И что согласился. Встречаться. Втроём.       Изуку до сих пор не понимает, а реальность вовсе не спешит давать объяснения, и у них по-прежнему время от времени происходят пикировки, потому что Каччан есть Каччан, но совместными усилиями удаётся держать его в относительно мирном состоянии. Может, это всё мятное спокойствие Шото, или систематические старания Изуку не провоцировать конфликты, или просто Каччан повзрослел, или повзрослели все трое.       — Кыш с кухни, — огрызается Каччан, когда Изуку всё-таки заходит налить себе воды, и рукоять ножа в его руке начинает слабо искрить. Каччан измельчает зелень для какого-то своего термоядерного соуса с таким остервенением, будто вместо несчастных листиков представляет врагов. А злится, наверное, потому, что опять проиграл в извечном кухонном противостоянии, или потому что к нему прицепилась назойливая весенняя муха, или потому за окном слишком громко верещат птицы… Поводов для недовольства может быть миллион, ведь это же Каччан, и Изуку правда не понимает…       А с другой стороны, задумывается Изуку, чего он, собственно, парится? У них всё хорошо, и какая разница, что тому причиной.