Уроки танцев

      — Тодороки-кун, ты уже решил, с кем пойдёшь на школьный бал?       Спрашивает Ашидо. Видимо, спрашивает не в первый раз, но Шото благополучно пропустил всё мимо ушей. За этот учебный год у него выработался очень удобный навык не замечать очень многие вещи, кроме действительно важных. Вероятно, вопрос Ашидо важным не был, но повторяет она настойчиво, поэтому игнорировать, наверное, некрасиво. Ещё раз, о чём она вообще спросила…       А, да. Школьный бал. Вычурное и пёстрое мероприятие в честь приближающегося конца учебного года. Розовая мечта для одних, ночной кошмар похлеще экзаменов для других.       — Решил. Мидория, можно тебя на минутку? — оживляется Шото, заметив мелькнувшую в дверях взъерошенную шевелюру, и даже отлипает от парты, на которой едва не задремал.       Мидория едва не подпрыгивает от неожиданности, подходит мелкими шажками. Когда она не на деле и не на боевой практике, она до того тихая и кроткая, что только диву даёшься. Правда, Шото удивить трудно, главным образом потому, что с Мидорией он проводит много времени, очень много, но именно ей неизменно удаётся его удивлять. Наверное, это какой-то особый талант, почти как вторичная причуда.       — Пойдёшь со мной на школьный бал? — предлагает Шото. Мидория замирает на секунду, беззвучно что-то бормочет, как это всегда с ней бывает. Кивает, зажмурившись, и быстро, немного неуклюже садится на своё место, едва не споткнувшись о неодобрительный взгляд Бакуго, сидящего прямо перед ней.       На уроке Мидория выглядит ещё более погружённой в свои мысли, чем обычно. Шото сидит на соседнем ряду, на две парты позади Мидории, и наблюдать удобно. Шото наблюдает как Мидория нервничает.       — Что-то случилось? — подойдя, спрашивает Шото, когда урок заканчивается и Цементос-сенсей выходит из класса. Мидория вздрагивает и смотрит на него оленьим взглядом.       — Нет… Не совсем, — Мидория суетливо машет руками. — Всё в порядке, правда. Пойдём обедать?       Шото не возражает, но о своём вопросе не забывает, даже когда за обедом они беседуют о всякой чепухе. Мидория смеётся немножко неестественно. Совсем немножко, просто Шото хорошо её знает и может уловить эту наигранность.       — Это из-за школьного бала? — спрашивает Шото, когда они выходят из столовой и перебираются в школьный сад, где обычно коротают большую перемену.       Мидория кивает. Молчит. По дурной своей привычке начинает заламывать пальцы, ничего не говорит и старательно смотрит то на пока ещё вялую траву, то на полупрозрачные тучки. Больше никакой реакции Шото не получает.       — Если ты не хочешь идти со мной — я не буду давить, — помолчав, говорит Шото.       — Да нет же! — Мидория вспыхивает, вскидывает голову, и её кудри забавно подпрыгивают. — Хочу, конечно! Мы же встречаемся! Просто… — она нервно кусает губы. — Ну…       — Просто?.. — Шото осторожно сжимает её ладонь, чтобы не калечила и так покрытые кружевом шрамов пальцы. Мидория очень комплексовала по этому поводу, и до сих пор комплексует, сколько Шото ни объясняет ей, что в его глазах шрамы совершенно её не портят. Слова не действуют, поэтому лучшее, что он может сделать — как можно чаще держать её за руку.       — Я не умею танцевать, — бормочет Мидория, опустив взгляд. Наверное, «всего лишь?» было не самой правильной реакцией, потому что Мидория краснеет ещё гуще и отворачивается, и почти дымится. Шото смотрит на россыпь светлых веснушек у неё на шее.       Всего лишь. Это даже мило.       — Если хочешь, могу научить, — предлагает Шото, уделив размышлениям несколько секунд. Мидория поднимает на него наивные круглые глаза.       — Ты умеешь?       — Меня учила сестра. Так как?       Мидория стучит пальцем по щеке, неуверенно кивает и смотрит почти виновато, неловко. Шото не устаёт поражаться тому, насколько разная Мидория в бою и в повседневной жизни, как меняется от ястреба до воробья. И не может определиться, какая Мидория ему нравится больше. Обе нравятся. Только воробушка хочется погладить, а с ястребом такой фокус не пройдёт — слишком быстро летает.       — Заходи ко мне после занятий, — предлагает Шото. Его комната практически пустая, для самых основных па небольшого метража вполне хватит.       Пунцоветь и дымиться ещё сильнее Мидория попросту уже не может, поэтому она молча кивает и утрировано-внимательно провожает взглядом идущую по своим делам полосатую кошку. О своих делах кошка забывает, лишь только заметив Шото, и немедленно подходит, начинает тереться о штанину и просить не то подачку, не то чтобы погладили.       После уроков Шото ждёт, пока Мидория медленно, будто в полусне, собирает учебники и тетради. Идёт следом за ним молча, цепляется за рукав его пиджака. Заметно нервничает, будто собирается не учиться танцевать, а, по меньшей мере, брать штурмом секретное убежище злодеев. Мидория слишком напряжена и Шото это не нравится, хочется хоть немного разрядить атмосферу. Мидория улыбается нечасто, но каждая её улыбка стоит того, чтобы ради неё постараться. Шото перехватывает её ладонь, легонько сжимает шершавые от шрамов пальцы. Мидорию смущают такие маленькие жесты, говорит — люди увидят, люди подумают, люди то, люди сё… До людей и их мнения Шото дела нет, а Мидория очень мило краснеет и вовсе не пытается отстраниться.       Мидория всегда стесняется заходить к нему в комнату, мнётся и сейчас.       — Минуту, подберу какую-нибудь мелодию, — говорит Шото, разувшись и оставив обувь возле двери. Мидория следует его примеру. Шото в очередной раз рассеянно думает, что, наверное, ей приходится покупать обувь в детских магазинах.       — Стыдно, — Мидория опускает глаза, когда смартфон начинает мелодично чирикать. Не то, не то… Вот, эта мелодия неплохо подойдёт. — Перед соседями стыдно…       — Тебя это смущает? — Шото снова немного удивлён, но не спорит, выуживает из кармана наушники. Наверное, танцевать под музыку в наушниках немного странно, но кого это волнует. Наверное, Мидория думает точно так же, но на её лице всё равно лёгкое смятение.       Шото протягивает ей наушник.       — Так не смущает? — спрашивает он и предлагает: — Начнём?       Мидория смотрит в пол и жуёт губы. Её смущает всё, это видно. Шото почти удивительно, что в своё время — ещё в начале осени — именно она предложила встречаться.       — Начнём, — кивает Мидория. — А как… Как хотя бы становиться?       Начинать придётся с самых азов, понимает Шото. Ну и ничего. Ну и хорошо.       — Левую руку на плечо, правую… щекотно?       — Немного, — Мидория неловко улыбается, когда Шото осторожно приобнимает её за талию. — Непривычно.       — Мне тоже, — отзывается Шото. Мелодия в наушнике диктует неспешный ритм. — Привыкнем…       Шото немного странно объяснять и показывать Мидории азы танца. Странно, но очень здорово, и Мидория держится за него с очень сосредоточенным выражением лица, слегка хмурится, как во время теста, когда не может вспомнить точную цитату из учебника.       Мидория едва доходит Шото до плеча. Удерживать правильное положение рук ей неудобно, и её ладонь сползает с плеча, ложится чуть выше локтя. Это не ошибка, и если ей так удобнее — пусть.       В школьной форме Мидория кажется совсем хрупкой, и это удивительно. Шото знает её силу, знает, что её мускулатура едва ли уступает его собственной, даром что у него за плечами без малого десять лет суровой муштры, а Мидория ещё два года назад была заморышем — она показывала фотографии, совсем воробушек. Дотренировалась до воробьиного сычика, хотя так и осталась крохой.       Шото невольно ею любуется.       Мидория жуёт губы и пытается следовать его шагам. Получается неуклюже, она путается в ритме и движениях, и смущается, господи, ей всё ещё неловко, на щеках лёгкий румянец, и это вовсе не добавляет концентрации. Мидория путается в ритме и движениях и наступает Шото на ногу, едва не отпрыгивает в панике.       — Извини, — бормочет она, порываясь отойти.       — Всё в порядке, — отзывается Шото, совершенно не кривя душой. Не на шпильках же, в самом деле. — Не отстраняйся, продолжай.       — Но…       — Продолжай, ты уловила ритм, — подбадривает Шото, и Мидория, нервозно кивнув, возвращается в исходную позицию. Ритм она действительно уловила, но так паникует, что каждое её движение слишком резкое и суетливое, топорное, и до плавности ещё как до весенних каникул.       — Передохнём? — предлагает Шото почти час спустя. Мидория изрядно оттоптала ему ноги, но это правда мелочь. — Я заварю чай, если хочешь.       Мидория поспешно кивает и садится на забутон. Молчит, пока Шото возится с чайником. В последнее время он часто кипятит воду, приложив к чайнику ладонь, это даже забавно. Одно из немногих мирных применений его причуды.       — Держи, — говорит Шото, ставя перед притихшей Мидорией чашку, садится рядом. — И на сегодня, наверное, закончим? Выглядишь уставшей.       — Не получается, — Мидория расстроенно опускает голову, греет руки о чашку. — Спасибо…       — Когда ты начинала тренироваться, у тебя ведь тоже не сразу всё получалось, верно? — Шото хочет коснуться её волос, отдёргивает руку, снова передумывает и всё-таки легонько ерошит тёмные кудри. — До бала ещё почти месяц. Если хочешь, можем тренироваться хоть каждый день.       — Но ты ведь занят… И подготовка к экзаменам, — лепечет Мидория, жмурясь, когда непослушные пряди лезут ей в глаза.       — Я буду только рад, — абсолютно искренне отзывается Шото. — А готовиться к экзаменам можем вместе. Поможешь мне с английским? Если тебе так спокойнее, будем считать это бартером.       Мидория вспыхивает и её веснушки почти теряются на фоне густого румянца.       — Тогда… Научи меня, пожалуйста, — просит она, и взгляд у неё искрящийся и почти лукавый. Изумительно тёплый.       Шото улыбается и думает, что этот школьный бал — не такая уж и плохая вещь. По крайней мере, это дополнительный повод провести время с Мидорией.       И судя по её лицу, по такой редкой по-детски счастливой улыбке — она думает о том же.