Часть 1
21 июня 2017 г. в 01:19
Кацки редко присоединяется к совместным выгулам класса. Ему это не нужно и неинтересно — за полгода совместной учёбы он так и не запомнил большую часть одноклассников по именам. Некоторых это бесит, некоторым всё равно, самому Кацки — и подавно.
Они убивают несколько часов шатанием по парку аттракционов, и за это время Кацки девять раз узнаёт, что он единственный человек на свете, который может кататься на американских горках с такой кислой рожей. Ещё шесть — что нельзя быть таким нелюдимым, что надо уметь получать удовольствие от жизни и от общения, что брал бы пример с Каминари, с Серо, с Оджиро, с дряхлой, но не утратившей оптимизма бабушкиной соседки Яхары-сан, с трёхногой собачки. В ответ Кацки подробно рассказывает, в каком гробу он видел Каминари, Серо, Оджиро и дряхлую, но не утратившую собачку трёхногую Яхару-сан.
— Неудивительно, что у тебя нет девушки, — надувается Ашидо перед тем, как все расходятся, чтобы в оставшиеся полчаса прокатиться, кто на чём хочет. — Чтобы такого любить — нужны железобетонные нервы!
— Ты это слышал?! — возмущается Кацки, когда рядом с ним остаётся только Тодороки, с пассивным интересом разглядывающий фотографию, сделанную на одном из аттракционов.
— В чём-то она права. Ты очень сложный человек, — наконец, говорит Тодороки. И немедленно уклоняется от запущенного в него пустого стаканчика из-под газировки. Кацки возмущённо сопит и отбирает у него фотографию. В вагонетке сидят шестеро: на первом ряду — придерживающая шляпу девка-невидимка и придерживающий девку-невидимку хвостатый, на втором — Деку с развевающимися по ветру щеками и вцепившаяся в поручень и зажмурившаяся Урарака, на третьем — немного удивлённый Тодороки и кислый, как забытое вне холодильника молоко, Кацки.
— Охота тебе тратить деньги на эту фигню, — ворчит Кацки и собирается выбросить фотографию, но натыкается на укоризненный взгляд Тодороки и нехотя возвращает её. — В чём ещё права?
— Ну, что нет девушки — действительно, неудивительно… — Тодороки уклоняется от взбешённого взгляда и скомканной обёртки от дораяки. — И любить тебя тоже непросто. Но я неплохо справляюсь.
Кацки переводит взгляд с издевательски-спокойного Тодороки на свои искрящие ладони, снова на Тодороки — и со вздохом деактивирует причуду.
— В следующий раз я тебя подорву ещё до того, как ты закончишь предложение.
— Это будет неприятно для нас обоих, — пожимает плечами Тодороки и указывает на горки с очаровательным названием «Сердечный приступ». — Прокатимся ещё раз? Мне понравилось.
— Пошли, раз понравилось, — Кацки старательно имитирует раздражение и за рукав тянет Тодороки к выбранному аттракциону.
— И охота тебе деньги тратить на эту фигню, — снова ворчит Кацки десять минут спустя, когда они стоят возле стенда с фотографиями.
— Во-первых — это воспоминания, — поясняет Тодороки, забирая сдачу и два снимка. Один он сразу протягивает Кацки.
— А во-вторых? — без особого интереса уточняет Кацки, сразу отправляя фотографию в дурацкой фигурной картонной рамке в сумку.
Тодороки молча тычет ему свой снимок в лицо, и Кацки невольно улыбается — широко и по-дурацки. Совсем как на фотографии.