Ладони

      У Тодороки очень холодные руки. Кацки об этом знает, но всегда забывает. И обнаруживает заново всякий раз как Тодороки сжимает его ладонь — а он очень любит держаться за руки, никогда не упускает такой возможности, стоит лишь им только оказаться наедине.       — Тьфу ты, как лягушку тронул, — морщится Кацки, вздрогнув от неожиданности, когда его пальцев в очередной раз касается ледяная пятерня.       — Это из-за причуды, — расстроенно оправдывается Тодороки, отдёрнув руку. — Извини, тебе, наверное, неприятно…       — Придурок, — огрызается Кацки и крепко, почти до хруста сжимает его ладонь. Тодороки смотрит на него с непониманием, но ничего не говорит, только опускает взгляд и покорно идёт следом, пока Кацки быстрым шагом тащит его в кафе, куда они всегда ходят после занятий. Не потому, что стряпня Быстроланча не по вкусу, вовсе нет, как раз в школьной столовой можно с чистой совестью питаться трижды в день (что все и делают) и абсолютно точно не страдать от однообразного рациона. Просто в столовой шумно и людно, и Кацки всё раздражает, и не хочется палиться больше необходимого, а в кафе тихо, хороший кофе и практически никаких знакомых, а что думает о них двоих официантка с оленьими рожками и оленьим же хвостом, торчащим сквозь форменную юбку — Кацки не волнует.       Тодороки молчит, пока они не садятся за «свой» столик, в дальнем углу — там тише всего и никогда не бывает сквозняков, и практически не ходят люди. Лишь тогда Тодороки открывает рот, чтобы что-то спросить, но Кацки перехватывает его руку за запястье и прижимает ладонью к его же щеке.       — Вот, тёплая, чувствуешь? — резко спрашивает Кацки. — Понял, что значит?       Тодороки смотрит на него с детским интересом. Кацки в который раз думает, что, не относись он к Тодороки так, как относится — психовал бы всякий раз, как этот невозможный придурок не понимает простейших вещей. Нет, он и сейчас психует, но совсем немножко, фоново, даже совсем не искрит — Тодороки не в курсе, а Кацки пришлось очень серьёзно поработать над собой, чтобы перестать искрить и провоцировать детонацию нитроглицерина всякий раз, когда его что-то злит. Потому что теперь его ладонь почти всегда сжимает ладонь Тодороки, а добавлять придурку ожогов как-то не хочется.       Тодороки наверняка ничего не понимает, ну и сам виноват, а Кацки ему ничего объяснять не нанимался. Сильно захочет — поймёт.       …это всего лишь значит, что Кацки нужно держать Тодороки за руки, чтобы его ладони всегда были тёплыми. Держать как можно чаще и как можно дольше.       Желательно — всю жизнь.