Беспорядок

      В этом году лето пролетело как-то незаметно. Вроде только что последний пассажир сошёл со ступенек Хогвартс-экспресса, чтобы отправиться домой, и вот уже снова паровоз, приветливо пыхтя, встречает учеников.       Над платформой 9 и ¾ стоял невообразимый гул — множество людей (да и не только их — гоблины, домовики и многие другие) сновало туда-сюда, родители прощались с детьми, животные мяукали, клекотали и пищали, а паровоз изредка протяжно посвистывал, напоминая о скором отбытии.       Немалый вклад в этот шум вносила низенькая пухлая женщина в сиреневом берете с медными волосами.       — Джинни, что случилось? Как забыла учебник? Зельеварение?! Я же просила вас всё проверить! Ладно, пришлю с совой. Рональд, я надеюсь, ты не стал брать с собой эту их экспериментальную гадость? — тут она сурово глянула в сторону двух совершенно одинаковых на первый взгляд, таких же рыжих, как и все остальные члены семьи, юношей. Они, в свою очередь, ответили ей ослепительными улыбками и хитро посмотрели на брата. Рон пристально изучал заусенец на пальце.       — Так… — угрожающе протянула Молли Уизли, снова поворачиваясь к младшему сыну. Близнецы за её спиной захихикали. Рон метнул в них убийственный взгляд и открыл рот, собираясь хоть как-то оправдаться, но не успел.       — Вот ты где! А я тебя везде искал. Здравствуйте, миссис Уизли, Джинни, — подошедший вежливо кивнул и помахал Фреду и Джорджу. Джинни горестно вздохнула, но внимание на это обратили только близнецы. Джордж покачал головой, а Фред послал ей предостерегающий взгляд.       — Гарри! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Пойдём скорее, нам нужно занять купе. — Рон был счастлив, что неожиданное избавление пришло так скоро.       Молли ласково улыбнулась и потрепала Гарри по волосам, для чего ей пришлось приподняться на цыпочки.       — Привет, дорогой. Как ты вырос… А с вами, молодой человек, — она ткнула Рона пальцем в грудь, — я разберусь позже.       Рон сглотнул. Гарри улыбнулся и, подхватив друга под локоть, потащил его ко входу в поезд.       Свободное купе нашлось довольно быстро. Вообще-то, больше половины их пока пустовало — вокзальные часы показывали двадцать три минуты одиннадцатого, и все, кто должен был ехать, сейчас стояли на платформе, разговаривая с родными — поэтому Гарри и Рон смогли выбрать места ближе к хосту поезда.       — Как же вовремя ты появился, — Рон удобно устроился на мягком сидении возле окна, и теперь наблюдал, как друг укладывает вещи на верхнюю полку, — я уж думал, мне конец.       Гарри хохотнул:       — Ну да, видел бы ты своё лицо! Хотя, зная Молли… Я бы не удивился, если бы узнал, что ты не едешь в Хогвартс, потому что наказан и теперь должен, скажем, искоренять гномов из вашего сада!       Рон насупился, вспомнив о гномах — в самом деле, это были премерзкие создания с острыми зубами, которые сильно подпортили ему жизнь этим летом.       Тем временем Гарри закончил с багажом и плюхнулся на сидение напротив Рона.       — Знаешь, — вдруг посерьёзнел он, — у меня странное предчувствие. Ну, как будто в этом году должно произойти что-то ужасное. Мой шрам… — юноша потёр лоб. — Он снова болит.       Рон недоверчиво посмотрел на него.       — Но… Волдеморт ведь мёртв, правда?       Ещё пару секунд Гарри пытался сохранить серьёзность, но потом всё-таки не выдержал и прыснул.       — Гарри, чёрт бы тебя побрал! — рыжий возмущённо вскочил на ноги. — Когда-нибудь я тебя прибью!       — Почему ты собираешься прибить Гарри, и что вообще здесь происходит? — вопросил звонкий девичий голос от двери.       — Гермиона! Ты знаешь, что этот гадёныш сделал? — спросил Рон куда-то в густые кудри девушки, потому что она сразу же обняла его.       — Здравствуй, Гарри, — Гермиона улыбнулась и села рядом с ним. Чемодан остался стоять возле двери, а Криволап вспрыгнул на свободное место рядом с Роном и растёкся по сидению, занимая его целиком. Рон поморщился. — Не мог бы ты объяснить, что случилось?       — Всё в порядке, — Гарри всё ещё хихикал, — просто Рон немного перенервничал.       — Я тебе перенервничаю, — буркнул Рон, правда, уже более миролюбиво.       — Ну, как прошли каникулы? Я вот с родителями летала на две недели во Францию. Там так красиво! Кстати, — Гермиона вытащила из чемодана небольшой свёрток и принялась его развязывать, — я привезла вам подарки.       Она протянула Рону уменьшенную копию Эйфелевой башни, вокруг которой летали крошечные голуби, а Гарри — маленькую живую фигурку мима, вроде той, что купил Рон на матче по квиддичу Ирландия-Болгария перед четвёртым курсом. Мим, очутившись на ладони Гарри, сразу же начал корчить забавные рожицы.       Друзья от души поблагодарили Гермиону новыми объятиями. Гарри, правда, немного помедлил, прежде чем отпустить её. Впрочем, этого никто не заметил. Или почти никто?       Дальше разговор потёк сам собой. От темы каникул беседа плавно перешла к школьным будням и предстоящим в конце года ТРИТОН.       А потом Рон сказал:       — Гарри, я волнуюсь за Джинни.       «Всё так хорошо начиналось… Что же ты делаешь, Рональд?»       — А что я могу сделать для неё? Мне тоже не нравится, что она так зациклена на мне, что не обращает внимания ни на кого вокруг!       — Так, может, стоит хотя бы попробовать? Ты ведь даже не пытался!       Гарри зло посмотрел на Рона.       — Ты издеваешься?! Я не могу полюбить по щелчку пальцев! Если бы тебя заставили встречаться с Паркинсон, ты что, радовался бы?       — Но Джинни — не Паркинсон! Она моя сестра!       — ДА ХОТЬ СЕСТРА МЕРЛИНА, ЭТО НЕ МЕНЯЕТ СУТИ ДЕЛА!       Гермиона не знала, что ей делать. С одной стороны, ей было жаль Джинни, ведь та была влюблена в Гарри со второго курса. А с другой — ей не хотелось уговаривать Гарри, как это делал Рон.       Ей не хотелось, чтобы Джинни была рядом с Гарри.       — Прекрати, пожалуйста! Я понимаю, братский долг и все дела, но мои чувства тоже должны учитываться! Вам не приходило в голову, что я могу быть УЖЕ ВЛЮБЛЁН в кого-то, нет?       Гермиона постаралась не измениться в лице. Уже влюблён?..       Гарри выскочил из купе, бросив ей тихое «проветриться». Она слишком близко к сердцу воспринимала все эти споры с Роном, и ей он должен был объяснить, куда сбегает.       Настроение стремительно падало — по вполне понятным причинам.       Сейчас его целью была дверь в самом конце поезда. За ней находилась небольшая открытая площадка, с которой можно было полюбоваться окрестностями, а ещё побыть одному и подумать.       Выбравшись, Гарри закрыл за собой дверь и сел на пол, скрестив ноги. Перед взором расстилались бескрайние поля, а за ними широкой каймой начинался густой лес. Где-то вдалеке тонкой синей лентой змеилась безымянная река. Мягкое шуршание колес поезда успокаивало, настраивая на мирный лад.       Он прикрыл глаза.       И когда ему на плечи легли чьи-то тёплые ладони, Гарри совершенно не сомневался в том, кому они принадлежат.       — Зачем ты пришла? — спросил он. — Разве тебе недостаточно того, что Рон мне сказал? Не нужно утешать меня, Гермиона.       Тихий, сдавленный смешок сзади заставил его мгновенно развернуться — и Гарри чуть не кувыркнулся головой вперёд с площадки. И кувыркнулся бы, если бы не рука Драко Малфоя, с силой дёрнувшая его назад.       — Ты совсем сдурел, а, Поттер? — поинтересовался он.       — Могу задать тебе тот же вопрос, — огрызнулся Гарри. — Какого дьявола ты творишь? Я думал, ты — Гермиона!       Малфой оглядел себя со всех сторон и сморщился.       — Да вроде не похож.       И тут же заинтересованно подался вперёд:       — А что он такого тебе наговорил, что ты сидишь здесь?       Гарри вздохнул.       — Всё из-за Уизли.       — Согласен полностью, — Драко опустился рядом с Гарри, — но мне нужна чуть более подробная информация.       — Нет, с какой стати я должен тебе что-то объяснять? — возмутился Гарри. — Ты мой… Ну… Враг, вообще-то!       Драко закатил глаза.       — Серьёзно? Я думал, что мы уже давно пережили всю эту детскую вражду. У нас разве остались поводы для неприязни?       — Слушай, Малфой, а не свалить бы тебе? Твои друзья уже, верно, заждались. — Гарри начинал жалеть, что вообще открыл рот. — Мне не хочется, чтобы в первый же день на меня обратила внимание вся школа.       Драко вздёрнул бровь:       — Тебе хоть кто-нибудь говорил, насколько ты самонадеян? А что насчёт самой Уизли? О ней ты не подумал? Ей ведь тоже тогда достанется.       Гарри задумался. А ведь верно… Стоп. Малфой!       — Откуда ты знаешь, что мы говорим о Джинни?!       Казалось, ещё чуть-чуть, и из ушей его пойдёт пар.       Драко усмехнулся.       — Это было довольно простое и очевидное предположение, а ты только подтвердил его своей реакцией. Ты слишком предсказуем, Поттер. Учись сдерживаться.       В данный момент Гари едва сдерживался, чтобы не броситься на Малфоя прямо сейчас.       — Воу-воу-воу, Поттер, не горячись. Я просто пытаюсь дать тебе дружеский совет.       Гарри хмыкнул.       — Если ты думаешь, что мы с ней встречаемся в самом деле, ты ошибаешься. Она, конечно, хотела бы этого, но моё сердце принадлежит другому.       Драко сделал вид, что вытирает слёзы.       — Ах, какая трагедия! Несчастная девушка! Ты просто изверг!       Потом до него дошёл второй смысл фразы, и он разом прекратил дурачиться.       — Подожди-ка… Другому? Поттер! — глаза Драко расширились, и он совсем по-другому посмотрел на сидящего рядом юношу. — Поттер!!!       Теперь и до Гарри дошло, что он только что сморозил, и он закашлялся.       Драко участливо похлопал его по спине и сказал:       — Знаешь, Поттер, ты не должен ничего объяснять… Я понимаю, это твой выбор, и я не имею права его осуждать… — он согнулся пополам от дикого хохота, раздиравшего лёгкие.       За дверью послышался шум убегающих шагов.       — Замечательно! Нас подслушали! Я имел ввиду «другому человеку», придурок! — простонал Гарри, уже представляя, чем для него обернётся эта оговорка. А если это был кто-то из Слизерина? Хотя, у него и на других факультетах «доброжелателей» полно. Так что, как ни крути, ситуация дерьмовая. А если учесть, что его застали вдвоём с Малфоем на закрытой, уединённой площадке, да ещё и после таких слов…       — Дерьмо-о-о-о, — Гарри облокотился на стену поезда и принялся биться о неё затылком.       — Согласен.        Драко никак не мог успокоиться. Он подполз к Гарри и принял такую же позу, только головой биться не стал. На лице его играла улыбка.       — Поттер, научись искать плюсы во всём. Теперь ты точно знаешь, что это сделаю не я, а ещё теперь у тебя прибавится поклонниц… Знаешь, как девчонки на таких липнут? Правда, поклонников тоже… Но тебе же ведь только лучше, а?       Гарри двинул ему в плечо, а Драко снова покатился со смеху.       — Кончай ржать, истеричка! Тебе-то какая выгода от этого?       Малфой вытер выступившие слёзы — на этот раз настоящие — и попытался что-то объяснить, но его жалкие попытки утонули в новом приступе хохота.       Гарри поднялся на ноги.       — Прекрасно. Теперь ты ещё и умом тронулся. Поговорим, когда придёшь в себя.       Драко попытался что-то сказать, но Гарри уже вошёл обратно и закрыл за собой дверь.

***

      Когда Гарри скрылся из виду, Гермиона подождала ещё около минуты, а затем перевела отнюдь не добрый взгляд на рыжего парня перед собой.Тот уставился в окно, предпочтя размеренный без лугов за стеклом взору Медузы Горгоны.       — Зачем ты вообще начал этот разговор?       Рон сглотнул и прокашлялся. Он выглядел виноватым, но в то же время готовым к боевому сопротивлению.       — Ты сама знаешь. Она, между прочим, моя сестра, если ты забыла, и мне надоело смотреть, как она мучается.       — А Гарри, между прочим, твой друг.       Прервав собравшегося возразить Рона движением руки, она продолжила:       — Да, Джинни — и моя подруга, и мне тоже не нравится всё это, но мы… Мы не должны вмешиваться, это дело только её и Гарри, понимаешь?       — Но, Гермиона, мы обязаны сделать хоть что-то! Так не может продолжаться!       Девушка тяжело вздохнула.       — Если мы вмешаемся, то останемся виноватыми. Они слишком своенравны и вспыльчивы — что Гарри, что Джинни. И, я прошу тебя, не нужно постоянно давить на него. Знаю, тебя просит об этом Джинни, но, пожалуйста, не нужно.       Рон угрюмо отвернулся к окну.       Через прошедшую в ужасающей тишине бесконечность времени дверь купе распахнулась, и прямо в руки мгновенно поднявшейся Гермионы рухнула рыдающая Джинни.       — Мерлин, что случилось?!       Девушки опустились на сиденья, и Джинни уткнулась лицом в шею Гермионы и прижалась к ней. Та лишь приобняла вздрагивающие плечи подруги, и стала гладить по голове.       Рон побледнел, лицо его вытянулось. Он присел на корточки рядом с ними и положил руку на колено сестры.       Поверх головы Джинни друзья переглянулись. Ни один, ни другая пока не понимали, что произошло.       Наконец, между всхлипами Джинни прошептала:       — Гарри… Он… Он… Ах! — и она снова заплакала.       Рон и Гермиона испуганно посмотрели на девушку. Что могло случиться с Гарри в волшебном поезде?       — Джинни, что произошло? Гарри в порядке?       — О, думаю, в полном, — неожиданно зло отозвалась она. — Нет, ну как так?       Рон выглядел окончательно сбитым с толку. Гермиона, по правде говоря, чувствовала себя не лучше.       Тем временем Джинни продолжила:       — Он… О, а вы знаете, где он?       Гермиона неуверенно протянула:       — Ну… Он вышел минут сорок назад, проветриться… «Сорок минут?! И он ещё не вернулся?!»       Джинни усмехнулась сквозь слёзы.       — Он сейчас на смотровой площадке, в конце поезда. С Малфоем. Наедине.       Рон вскочил на ноги, готовый идти на помощь, если это будет необходимо, но следующие слова Джинни заставили его замереть на месте.       — Гарри — гей.       Челюсти отвалились у обоих.       — Э-э, а с чего ты это взяла? — Рон был просто неспособен выдавить из себя хоть слово, и поэтому спросила Гермиона.       — Он сам сказал об этом Малфою. «Если ты думаешь, что мы с Уизли встречаемся, ты ошибаешься. Ей хотелось бы этого, но моё сердце принадлежит другому»!       — Ты уверена, что не ослышалась? Ты хорошо себя чувствуешь? — слабым голосом спросил Рон.       — Я похожа на сумасшедшую?! — взлетела до ультразвука Джинни.       Дверь снова открылась. Гарри осторожно переступил порожек и вошёл внутрь. И тут же замер. Рон смотрел на него неверяще. Во взгляде Гермионы читалась какая-то неясная боль, от которой сжималось сердце. В центре, между сидениями, стояла Джинни Уизли. Веки её опухли и покраснели, лицо было мокрое от слёз, а горящий взгляд устремлён прямо на Гарри.       — Другому, да? — прошептала она, и слеза скатилась по её щеке.       Вот кто это был, там, у двери.       Уж лучше бы кричала.