Пятьсот долгих лет.

      Темнота... Она была везде, просачивалась сквозь кладку стен, оседая густой плёнкой в щербатых швах, тянулась к нему от пола, ластилась как бездомная кошка... Он вдыхал её, сырую и холодную, пил, слизывая с губ сухую корку, судорожно переглатывал сорванным от криков горлом... Обращённый... Какая злая ирония... Он последний. У него ничего не осталось. Только темнота, тесная клетка и воспоминания... Был ещё холод, навеки поселившийся между лопаток и голод, намертво связавший нутро тугим узлом, но он предпочёл забыть об этом... Зачем помнить о том, что с тобой постоянно?       ...Он в который раз слепо и медленно ощупал вокруг себя пространство: каменный пол - железные прутья тесных "стен" крепко вмурованные в камни - прутья "потолка" - замок... На лицо посыпались хлопья ржавчины. Он задумчиво растёр их в пальцах, встал на колени и резко упёрся плечами. В тишине гулко звякнуло железо. Ржавчина посыпалась за шиворот, дужки замка скрипнули, в плечи больно впились прутья. Ещё раз! Снова скрипнуло. Обессиленный, он свалился на влажные камни, вдыхая стылую сырость и чутко прислушиваясь. Ему нужны силы. Хоть немного. Что ж, он умеет ждать. Сумел научиться.       Тихо... Ещё тише... Почти неслышно дыхания. Только где-то в глубине коридоров мерно падают капли. Долгая, долгая тишина и вот натренированный слух уловил лёгкий цокот маленьких коготков. Он приоткрыл прижмуренные глаза. Возле клетки, осторожно поводя из стороны в сторону острым носом и поджимая лапки, перетаптывалась крупная крыса. Молниеносный бросок, и светящееся жизнью теплое существо обмякло, придушенное узкой иссохшей ладонью... Осушённый трупик привычным движением он сквозь прутья откинул подальше. Тут же послышалась возня и злобный многоголосый писк. Ещё живые крысы дрались за еду.       Снова и снова он расшатывал поржавевшие дужки замка на своей тюрьме. Содранные плечи саднило, горло царапало горячее дыхание, он рычал и бесновался, изнемогая в попытках разломать осточертевшую клетку. И вот жалобно скрипнула оторванная дужка, створка клетки звонко впечаталась в стену и задрожала, остановленная на обратном ходу тонкой рукой выпрямившегося в полный рост мужчины. Он со стоном перевалился через прутья и затих на холодных камнях, наслаждаясь тем, что можно наконец-то просто вытянуть ноги...       Наощупь, считая шаги и повороты, спотыкаясь, падая и возвращаясь назад он наконец отыскал нужную дверь. В родных-то подвалах! Поводил ладонью по притолокам, нащупал потайную щеколду. Хитрый замок защёлкал, перебирая шестерёнками и с глухим "пухх" дверь открылась. Мужчина не чинясь опустился на четвереньки и пополз в проём. Дверь была обычной высоты, просто не осталось больше сил, да и не помнил он когда там начинаются ступеньки... *****       Наверху, на башне было ещё светло, но замковый двор уже медленно погружался в сумерки. Возле входа в караулку возился худой парнишка, посыпал песком расчищенный от слякотной жижи пятачок двора. Не было слышно ни звука, даже вороны притихли и только шорох сухого песка разбавлял насторожённую тишину. Юноша закончил работу, отнёс под навес ведёрко и совок и оглядел двор. Десять лет они с отцом и двумя его братьями обшаривали замок. От самого глубокого подвала до самого верхнего уровня на главной башне. Нашли уйму тайных помещений, коридоров и лестниц. Только князя найти не могли. Стучали по стенам, внешним и внутренним, везде, где был хоть намёк на потайной ход, схрон, что угодно! Кричали в подвалах в надежде что господин отзовётся. Всё впустую... Оставалось только ждать что господин сам сумеет выбраться оттуда, куда его запрятала обезумевшая толпа во главе со священником... И спросить не у кого, почти сразу после расправы на деревню пришёл мор и её пришлось сжечь вместе с жителями... Священник сгорел в церкви...       Внезапно раздался громкий щелчок, скрежет камня по камню и... Забился, заметался в замковых стенах полный нечеловеческой боли вопль-вой. Парень с ужасом посмотрел в сторону откуда раздался звук. В стене которая внешним контуром выходила на отвесный обрыв открылась узкая вертикальная щель, и возле неё...       Из караулки, оттолкнув с пути мальчишку, вылетел крупный, седой мужчина. На ходу отрывая рукав от своей рубашки, одним слитным движением проскользил по подмерзающей слякоти, упал на колени, подхватил и прижал к груди воющий вонючий комок, осторожно отвёл от чумазого лица худые до прозрачности ладони и накинул ему на глаза оторванный рукав. - Господин мой! Вы выбрались! Живой! - и повернувшись к подбежавшему мальчишке - Стефан, поплотней завяжи ткань, ему больно от света. Вот так, хорошо. Теперь беги, ставьте лохань, да подбрось дров в очаг и воды ещё нагрей. - подхватил на руки невесомый почти скелет - Идёмте в тепло, господин мой. - и размашисто пошагал вслед за мальчиком. ***       Отмытый до скрипа, намазанный целебными мазями, перевязанный и напоённый терпким вином щедро разбавленным свежей кровью последний Дракула тихо спал в караулке в куче мягких шкур. Его пятсот долгих лет продолжались, чтобы однажды все его расчёты, поиски и разочарования завершили двое, постучавшиеся в двери замка... *** - Добро пожаловать в мой дом. Вы можете войти...