Опекунство - дело не из лёгких

Стоя сейчас над кроватью Дейва и разглядывая его, пока он спит, я чувствовал себя маньяком, нацеливавшимся на новую жертву. По правде, я и сам не мог объяснить свои действия. Просто я никак не мог поверить, что тот карапуз, который ворвался в мою жизнь, прилетев на метеорите, уже стал таким взрослым. Хотя, мне ещё не до конца верилось в то, что я его взял. Помня своё смятение и не понимая происходящего в тот момент, моей нормальной реакцией было бы просто развернуться и уйти. Но нет, вот он, лежит себе на когда-то моей кровати и тихо посапывает. Скорее всего, тогда я подобрал его как некий бонус или аксессуар, прилагавшейся к той белой лошади, с которой он прилетел. Боже, каким я тогда был мудаком. Тогда моё поведение казалось мне ужасно крутым и ироничным, но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, почему у меня не было ни хороших знакомых, ни друзей. Только коллеги из клуба, в котором я работал до рокового дня. Нет, Дейв и вправду изменил меня в куда более лучшую сторону. Помню, когда Дейву исполнилось год, я подарил ему его первый меч. Тогда он сильно поранился и я не как не мог понять, что делать. Когда же я всё-таки отвёз его в больницу, мне доходчиво объяснили, детям меч давать нельзя. Но я так его и не забрал, только ножны купил, что бы Дейв опять не порезался, ведь так классно было смотреть на мелкого, когда он спал в обнимку с рукояткой катаны. Чуть позже года Дейв начал ходить, потом бегать, позже говорить. Помню, как меня долбануло, когда он вместо «Бро» сказал «Папа». Мне тогда стоило огромных усилий не показать свою растерянность. Но уже к ближе к двум он привык, и всегда называл меня Бро. Помню, как года в четыре он начал приходить ко мне в комнату и жаловаться на плохие сны. Когда это произошло в первый раз, я отвёл его обратно и, сказав что боятся только трусы и не ироничные парни, пошёл обратно спать. Но через полчала Дейв опять пришёл и начал проситься. Через три попытки уложить его я сдался и пустил его. Тогда он прижался к моей руке и не отпускал до самого утра. В шесть с половиной лет я начал учить его бою на мечах. Началось всё с основ, но после недели тренировок он потребовал от меня чего-то более крутого. Как не пытался я ему объяснить что ещё рано, он не готов, Дейв не отступал и всё больше начинал злиться. Мне ничего не оставалось, как начать его учить. После получасовой тренировки он в слезах заперся в своей комнате и на все мои попытки его успокоить только и делал что кричал о прекращении учёбы. Через две недели он сам прибежал и, протягивая мне меч и уставившись в пол, попросил его научить. Через два года он открыл для себя ДостаньКареша, рэп и комиксы. Он стал ненавидеть всех плюшевых задниц, которых я шил, хоть и не показывал это. Тогда прошёл наш первый страйф. Когда я его победил он сказал, что он слишком крут что-бы драться со мной на полную силу и заперся в своей комнате. Через три недели он заявил что недолюбливает Кэла и мои увлечения, сюрикены и мечи в холодильнике. В мои тридцать и его девять наше общение сократилось до страйфоф и случайных пересечений в коридоре. Мне было очень обидно. И сейчас, стоя здесь, в когда-то моей, но сейчас его комнате, я понимаю, что так и остался бы тем мудаком без общения, что и тогда, если бы не он. Хоть мы и не общаемся как принято в обществе, я рад и ужасно горд за Дейва. Я развернулся и вышел из комнаты, тихо закрыв дверь.