Паззлвуд - лес мифических тварей.

      На часах 18:45, 1950 год, страна Франция, Париж. Люди заново начали строить свою жизнь. Это было послевоенное время. На улице шел сильный дождь. Было так много воды на дороге, что в ней проплывало черное как смола небо. Зеркально отражались дома, как на зло, все одинаковые. Это был район достаточно известных людей. Писатели, политики, люди, в чьи интересы не входили проблемы других. 6-й округ — Люксембург (Luxembourg). Расположен он на левом берегу реки Сены, ухоженно, спокойно и красиво. Здесь находится Люксембургский сад, аббатство Сен — Жермен — Де — Пре, знаменитая церковь Сен — Сюльпис, театр «Одеон», а также два бульвара: Сен — Мишель и Сель — Жермен. После Второй Мировой войны стали развиваться такие науки, как археология, архитектура, медицина и другие нужные для развития отрасли. Тогда и моя семья переехала из дома матери в отдельный дом этого района, так как услуги моего отца нужны были достаточно часто. В следствии этого, доход семьи вырос. Так же за несколько лет, отец приобрел достаточно связей и хороших друзей из высшего общества. Моя матушка была высшего сословия, она наконец была спокойна. Вернемся к началу; множество людей с зонтиками пробегали мимо дома Ренарда Дюпона. После своих успехов, он стал одним из самых известных людей Франции. Его мгновенная ориентация на том или ином месте помогала археологам определить точное местонахождение предполагаемой находки, определить ее применение, когда она была создана, а если она достаточно старая, то даже определяли состав. Мой отец археолог. Этим человеком я буду восхищаться всю жизнь. Сколько он путешествовал и стран повидал. Он был в Африке, в Америке, в России, в Китае. Весь дом был заставлен сувенирами и находками. Темный мужчина с густой шевелюрой. У него были усы, закрученные вверх, усы «велосипедный руль», очки с круглой оправой и трубка, как у англичанина. Ее в подарок прислал ему друг. Костюмы классические любил, но вместо обычных рубашек, носил клетчатые, а верхние пуговицы не застегивал, потому что говорил, что дышать невозможно. Из-за этого выглядел не очень, и матушка ругала его. Жена Ренарда — моя матушка, была высшего сословия. Она полюбила отца за настойчивость и юмор, хотя в последнее время часто начала задавать себе вопрос «Чего я этим добилась в жизни?», и продолжала любвеобильно и самодовольно осуждать чужие жизни и судьбы. Она была жадная, болела нарциссизмом, часто говорила глупости с умным видом, над чем отец частенько смеялся. Ее звали Одет Дюпон (Ришар), ее фамилия была известна в узком кругу людей. Она сбежала с отцом после войны из дома. Далее мои родители обвенчались в заброшенной церкви и мать поклялась, что навсегда забудет свою фамилию, но иногда «голубая кровь» напоминала о себе. После того как мы переехали в новый дом Парижа, наконец она смогла написать родителям о том, как сложилась ее судьба. Она любила носить платья-футляры, с округлыми плечами и акцентом на бедра. Нога была маленькой, и чтобы ее увеличить, мать носила туфли с длинным носочком. Был дефицит тканей и косметики, поэтому наряды были в основном из хлопка, искусственного шелка и шерсти, но и тогда Одет выглядела прелестно. Красиво приглаженные и собранные в пучок-розу волосы, покрывала шляпка в форме котелка, с красивой вуалью и парой перьев. Украшение из жемчуга подчеркивали ее длинную белую шею. Образ дополняли перчатки, почему-то всегда белые, с лентами или другими украшениями. Что касается ее внешности природной, она была необычной. Сама элегантность. Ее движения словно перышко, опускающееся на гладь воды. Утонченная фигура, длинные и худые руки. Бледная, хрустальная кожа. Волосы чистый каштан, гладкие, как пучок пшеницы. Полулунные голубые глаза и узкие губы, контуры которых она постоянно выделяла алой помадой. Острый, выразительный греческий нос. Женщина красивая, но с строгим и сложным характером. Мой младший брат, Юдон Дюпон, обычный шестилетний мальчишка. Он тихий и воспитанный. Матушка занималась им особенно внимательно. Она хотела, чтобы он знал как можно больше о высшем обществе и манерах. Мне всегда это не нравилось. Я говорила брату, что не всегда можно и нужно поступать так как велит матушка. Нужно идти по зову сердца, но мой брат слишком мал и пуглив, чтобы возразить ей. У него есть любимая игрушка медвежонок. Это все, что осталось у нас от прошлого дома. Юдон очень похож на матушку и очень любит ее. Как уже выше говорилось, это было 1950 год. Лето. Теплым вечером отец и мать сидели возле камина, в котором языки пламени то и дело появлялись в виде силуэтов людей, танцующих друг с другом. На против стояло 2 семейный кресла в английском стиле. Они были сделаны из чистого дерева с вставками золота. Обивка имела приятно нежный узор, который только подтверждал изысканный вкус моей матушки. Между креслами был столик. Его ножки из тонкой ковки переплетались как змеи, а под столешницей расцветали каменными цветами. На нем стояли две фарфоровые чашечки с росписью кувшинок. Пар горячего чая лениво взмывал вверх, подражая огню. Рядом стояло блюдо с медом и лимоном, которое придавало вкусный вид и пьянящий аромат. Ковер, заполняющий пространство гостиной, был с сказочными узорами. Долина разных цветов, которые плавно переходили друг к другу. Эта была будто живая композиция. Треск дров дополнял чудную обстановку. В этот момент, моему отцу, Ренарду Дюпонду пришло письмо от его лучшего друга, который к тому же тоже археолог, мистера Джозефа Смита. В нем говорилось, а точнее, он просил отца приехать к нему и помочь с очередной раскопкой. Кстати, он был англичанином. Естественно отец был заядлым путешественником, и решил ехать, даже не раздумывая. — Что с тобой, дорогой? — спросила отца мать, когда та увидела искрящиеся глаза и загадочную улыбку. -Дорогая, в эту пятницу мы уезжаем в Лондон! — с восторгом сказал отец, параллельно выпуская дым табака. — По какому делу? — настороженно и уже готовясь к очередной неожиданности промолвила Одет. — в Паззлвуд. -Паззлвуд? Хм. никогда не слышала о этом месте. — с явным безразличием произнесла матушка. — Что ты! — с удивлением сказал Ренард, — говорят, этот лес полон загадок и необъяснимых явлений! Я так мечтал съездить туда, но судьба направляла в другие просторы. — уже серьезно и, показывая пальцем с некой таинственностью в потолок, сказал отец. — Только ваших «необъяснимых явлений» и не хватало! — с недовольством промолвила Одет. Из нашей гостиной на второй этаж шла лестница. Она была из светлого дерева, но так как свет не горел, эту часть комнаты было сложно рассмотреть. В это время, я и брат подслушали разговор и быстрым, но бесшумным шагом побежали к себе в комнату собирать вещи в поездку. В этот момент к нам зашла мать. — Дети, судя по Вам, Вы уже знаете о ближайшей поездке в пятницу. — недовольно произнесла Одет. — Да, мама, слышали. Мы уже собираемся! — с широкой улыбкой и разводя руками в разные стороны сказала я. — Хорошо, теперь спускайтесь на ужин. — сказала мама с улыбкой и мы, как подобает этикет, красиво спустились с лестницы. На столе все выглядело так аппетитно. Утка, салаты, зеленый чай, лимон и лесной мед, фрукты и немного сладостей. Темный лаковый стол, несколько свечей и белые салфетки придавали ужину некой солидности. Легкая посуда и тяжелые блюда давали возможность усладиться всей радугой вкусов, особенно детям. Пока я сидела и медленно ужинала, на окнах было все больше и больше капель дождя, можно сказать не дождя, а самого настоящего ливня. После ужина я как всегда села читать книгу о приключениях. Она была на столько хорошо написана, что я представляла себе каждую ситуацию, в которой оказывался бедный путешественник. Оторвать меня уже никто не мог, кроме нашей няни. Она была из России, мисс Тоня. Она позвала меня спать, так как завтра нужно было закончить последние приготовления к поездке, а на часах была уже почти полночь.