***
— Сириус, они отправляют меня на Слизерин! — Прочь из моего дома.***
— Рон, Гермиона, почему вы ничего мне не писали? Я должен знать обо всем, что происходит, я видел его возрождение! — Прости, но ты чопорный слизеринец и не общаешься с предателями крови и грязнокровками. — Блять.***
— Сейчас мы начинаем распределение первокурсников! — громогласно произнесла Минерва МакГонагалл. — Поттер, Гарри! Гарри подошел к шляпе, зная ответ заранее, и надел головной прибор. — Че, опять ты? Вот заебал, уже третий раз подкатываешь. Слизерин, хуле.***
— Учись манерам, Поттер, без них ты быстро станешь изгоем факультета, — издевательски сказал Малфой. Крэбб и Гойл тихо заржали, но Гарри увидел, что даже в их натурах было нечто аристократичное. Пока студенты после пира спускались в подземелья, Избранный чувствовал холод и снобизм от каждого, кто следовал рядом. У девушек на глазах настолько острые стрелки, что они могут проткнуть любое сердце. У парней настолько острые скулы, что можно пораниться. У Снейпа такой черный плащ, что можно раствориться в нем. И этот аристократично-презрительный взгляд от каждого. Мда. — Запомните, первокурсники: пароль — серебряный медальон. Гарри думал о том, что сейчас он будет спать в одной спальне со своими врагами, что его задавят холодом и насмешками, что он не сможет играть в квиддич. «Гадюшник, притон зла и разврата. Все пожиратели, кроме Хвоста, учились здесь. Все зло мира — в Слизерине» И все же он вошел со всеми в гостиную факультета.***
Первое, что бросилось Поттеру в глаза — оформление гостиной. Он и не думал, что на Слизерине возможна такая дичь. У выхода висел плакат с Шерлоком, где он одет в розовую пижамку, корону и держит в руках единорога. Пламя в каминах демонстрировало корейцев, Гарри Стайлса и Киркорова. Диваны были не зелеными и не серебристыми, а розовыми, пушистыми и блестящими. Висел портрет клуба Винкс, на котором феи обнимались, а в центре стояла статуя с пони, которым, видимо, приносились жертвоприношения в виде недоеденной еды. Студенты вели себя соответственно. Нотт с улюлюканьем бросился поклоняться поняшкам, Забини уже валялся на пушистом диване. Крэбб и Гойл побежали к лестницам, ведущим в спальни, и разместили там плакат с волками в красных шарфиках. — Что за хуйня? — не сдержался Гарри. — А чего ты ожидал, Поттер? — ехидно поинтересовался Драко, доставая яблоко из кармана и сочно его надкусывая. — Чего ты ждал? Восхваления Волдеморта, фан-клуба моего отца, тату-салона с рисованием черной метки, темных искусств, которые практикуются первокурсниками? — Не твое дело, Малфой, — ответил Гарри. — Ничего не понимаю. — Ты просто тупой, вот и вся разгадка. — Ребзя, кому бухла? — крикнула Паркинсон, выдвигая из резного шкафа ящик с огневиски. Тех, кто был против попойки, не нашлось. — Но почему вы всегда такие независимые и аристократичные, раз все вот так?! — крикнул Поттер. — А кто такие слизняки, большой-большой секрет, — с милой улыбкой и бесами в глазах пропел Драко.***
Когда Гарри выпил уже около трех стаканов пойла, в его голове мелькнула мысль, что на этом факультете не так и плохо, раз уж они устраивают такие попойки в начале года. Внезапно в гостиную ввалился Снейп. Гарри приготовился к худшему: своенравный декан не любил его, и вряд ли полюбит сейчас. Вместо ожидаемой речи Северус стал говорить вдруг следующее: — Котаны, уже нашли вискарь? Вот молодцы, порадовали папочку. — Профессор, что вы планируете делать? — спросил Гарри смело, поскольку все еще причислял себя к львятам и хейтил препода. — Что с твоим галстуком, Поттер? Он красный! Ребзя, он красный! Поясни-ка за шмот! — Профессор Снейп, а хуле вы паритесь? — миролюбиво высказался Забини. — Давайте в «правду или действие» всем факультетом сыгранем! Фейспалмы Гарри в тот вечер только начинались.***
— А давайте, ик, споем гимн нашего факультета! — с завязывающимся языком произнес Снейп. — Пусть вот он, — он показал на Гарри, — учит слова, будет у нас примой-балериной, ну, солистом кароч. Все воодушевленно стали стучать по полу в каком-то ритме, а Малфой визгливо запел: — Каналы все как заодно, секс на телеэкране, жестокость в кино… — Так есть же моральные устои, что вдохновляют меня! — подтянул Снейп, показав всем черную метку, изрисованную розовыми цветочками. Все дружно запели, а Малфой, Дафна Гринграсс и Нотт стали танцевать нечто вроде лебединого озера, а впереди них танцевал Снейп, то запахивая мантию то раскрывая. — К нам придет на помощь семья! Мы скажем вам, друзья, без вранья! Малфой тоненько прооорал: — Слизерин — здоровая семья!***
Через полгода Гарри уже не мыслил себя без ежедневных попоек со студентами, пения песен Лепса и Аллегровой в обнимку с Малфоем и Снейпом, а также без чопорности и заносчивости перед остальными студентами. Ведь Слизерин никогда не раскрывает свои тайны…