it's mine

Луи беспомощно хлопает глазами, пока мужчина лет тридцати стоит перед ним и, знаете, довольно умело флиртует. Бармен с подозрением поглядывает на него, думая, что мужчину не туда занесло. Это был вечер, устраиваемый крупной компанией в честь заключения удачного договора. Они отдыхали здесь уже достаточно раз, чтобы даже работники запомнили, что к юному голубоглазому пареньку лучше не подкатывать. Луи неловко улыбается ему, пытаясь в третий раз сказать, что попытки мужчины бесполезны, а возможно и опасны для него. Но тот, кажется, не обращает на отказы парня внимания. Пока взгляд Луи не цепляется за приближающийся со спины мужчины силуэт. — Не хочешь прогуляться? — холодным голосом говорит Стайлс, — Воздухом свежим подышать? Мужчина хмуро смотрит на него, пытаясь понять, кто и зачем лезет к нему. И Луи не успевает сделать и шагу, как Стайлс оттаскивает от него мужчину и теряется в толпе. Луи шокировано смотрит по сторонам, но в такой толпе и при плохом освещении он не может найти Стайлса. Что ж, тот сам его найдёт. — Чувак, мы из-за вас клиентов теряем, — хмыкает бармен, обращаясь к Луи, но смотря на стакан в своей руке. Он полирует его уже минут семь, но все ещё не доволен результатом. — В смысле… теряете? — голос дрогнул, а голубые глаза расширились. — Хей, хей, — бармен поднимает руки перед собой, — Я имею ввиду, они не приходят к нам больше. С ними всё нормально, просто теперь они ходят в другие заведения. Луи выдыхает и кивает бармену. И через пару минут он чувствует знакомую крепкую хватку под локоть. Его оттаскивают от барного столика и тащат вглубь помещения, а потом усаживают на диван у стены. — Посиди здесь немного, мы скоро уйдём, — говорит Стайлс, даже не смотря на него. Луи ёжится под таким жестким тоном и кивает в ответ. Неужели это так разозлило папочку? Он пытался избавиться от того мужчины и не отвечал ему на флирт, но все равно сделал что-то не так? Стайлс возвращается через пятнадцать минут и говорит, что они уходят. Он выводит Луи из заведения держа за руку, а в машине по дороге домой молчит. И стоит им только войти в дом, как мужчина даёт указание и исчезает в другой комнате. Луи стоит пару секунд посреди коридора, смотря вслед Стайлсу, после чего отправляется в соседнюю комнату. Здесь две настольные лампы на высоких подставках и большой кожаный диван, стеклянный столик перед ним и плазменный телевизор на стене с темными обоями. Луи не зажигает дополнительный свет — две лампы освещают помещение — и начинает снимать с себя выходную одежду.

***

Луи стоит на диване на коленях и опирается ладонями о темную кожаную поверхность. На его гладкой коже отражаются блики двух настольных ламп, что освещают помещение. Стайлс засматривается на это зрелище, пока стаскивает с плеч пиджак и снимает запонки, засучивая рукава. Он отстегивает свой ремень, замечая, как Луи дергается, вероятно, услышав звук, и пытается увидеть, что Стайлс собирается делать. Но ремень ему сегодня не нужен. Он использовал его лишь пару раз, когда был зол и разочарован своим мальчиком. Но, к счастью, тот почти всегда радует и удовлетворяет мужчину. Так что он отбрасывает ремень в сторону. Стайлс снимает с одной руки кольца, оставляя ещё три на другой. Металлические обручи со звоном опускаются на стеклянный журнальный столик. Стайлс проводит освободившейся от колец рукой по спине парня, от лопаток вниз по позвоночнику, останавливаясь на пояснице. Его пальцы почти неосязаемо порхают над кожей парня, и тот даже оборачивается, чтобы посмотреть, что происходит. — Смотри вперёд, — говорит Стайлс, и Луи резко отворачивается, будто очнувшись. Руки Гарри спускаются ниже, на ягодицы парня, всё так же невесомо проходясь по ним, а потом по бёдрам. Но тут Луи вдруг чувствует ногти мужчины, царапающие его бёдра, прокладывающие дорожку вверх. Как только пальцы снова оказываются на ягодицах парня, прикосновения исчезают. И в следующую секунду раздаётся шлепок. Луи дергается от неожиданности, но не успевает он осознать это, как ещё один шлепок опускается на другую половинку. Они не сильные, Луи знает, что папочка не сделает ему больно. — Ты помнишь, о чем предупреждал тебя папочка? — режущим голосом, спрашивает Гарри, и Луи молча кивает. — И ты посмел ослушаться? Луи молчит и не двигается. Он не ослушался папочку, он не кивает в знак согласия, но и не качает головой, потому что не хочет открыто противоречить. — Ты дал ему повод подойти к тебе? Снова крутился перед ними, привлекая внимание? — Луи обидно от этих слов и от того, что папочка так думает о нем. Раздаётся ещё шлепок, но он сильнее и болезненнее, и Луи всхлипывает, сжимаясь. Стайлс вдруг прекращает удары, наклоняясь к ягодицам Луи. — Слишком сильно? — спрашивает он, легонько дуя на раздраженную кожу, — Больно? Луи качает головой и снова расправляет плечи, становясь в прежнюю позицию. Звон ударов звучит ещё пару минут, пока на обоих половинках не насчитывается по десять шлепков. Кожа немного зудит и покраснела, но Луи даже не морщится. Он говорит себе, что если папочка решил, значит, так было нужно. Гарри смотрит на своего мальчика, покорно стоящего на коленях и не издающего ни одного лишнего звука. Изгибы его тела изящные и аккуратные, хотя ещё не сформировавшиеся до конца. Бархатная кожа приятного золотистого оттенка, изящные лодыжки и кисти рук. Невольно легкая улыбка появляется на губа мужчины: его мальчик похож на прекрасную фарфоровую куклу. — Луи? — Стайлс подходит к нему спереди и приподнимает его лицо за подбородок. — Детка, скажи мне. Луи сжимает губы и часто моргает, пока зеленые глаза пристально изучают его. — Я… я не крутился перед ними, — тихо выдыхает он. — И не привлекал внимания. — Хорошо, — кивает Стайлс. — Но это всё же произошло. И ты знаешь, что я не терплю такого. Луи кивает, и Стайлс улыбается ему, оставляя поцелуй в уголке губ. Он снова обходит Луи, становясь перед диваном. — Приподнимись, — говорит Стайлс и тянет Луи за плечи назад. Тот встаёт на колени, а Гарри усаживается прямо перед ним на диван, облокачиваясь на спинку. — Давай обратно, — кивает головой Стайлс. Луи неуверенно подаётся вперёд, снова опираясь руками о диван, стоя на коленях, пока его тело мостиком стоит над коленями Стайлса. — Сделаешь ещё кое-что для меня, солнце? — Стайлс оставляет лёгкие поцелуи на плече Луи, когда тот чуть оборачивается и кивает. — Конечно, папочка, что пожелаешь. Стайлс кивает, улыбаясь своему мальчику. Его пальцы с холодными металлическими обручами скользят до лодыжкам парня, и Луи подавляет улыбку, потому что ему становится немного щекотно. Пальцы поднимаются выше по бёдрам, нежно оглаживают остывающую после шлепков кожу. Луи шумно выдыхает, когда ладонь Стайлса скользит по внутренней стороне бедра, и кончики пальцев едва задевают мошонку. Стайлс дразнит его ещё несколько минут, проводя подушечками пальцев по мошонке. Луи легко вздрагивает от каждого прикосновения, что заводит мужчину ещё больше. По коже мальчика проходится табун мурашек, а волосы встают дыбом. Стайлс отнимает руку от бёдер парня и подносит к его губам, проводя по ним большим пальцем, немного надавливая, заставляя Луи раскрыть рот. Тот послушно облизывает все пальцы, закатывая глаза. Стайлс давит на его язык двумя пальцами, заставляя чуть шире раскрыть рот, от чего парень едва слышно стонет. Ниточки слюны тянутся от его губ, когда Стайлс отводит руку. Он подносит палец к дырочке Луи, сразу чувствуя сопротивление. — Расслабься, детка, — спокойно говорит мужчина. — Прости, — виновато отвечает парень, и через пару секунд Гарри чувствует, как мышцы расслабляются и его палец может войти в Луи. Тот вздыхает, стоит только пальцу наполовину пройти в него. Кольцо мышц плотно обхватывает палец, когда Стайлс проталкивает его дальше и до упора. Он снова вытаскивает его, проделывая это пару раз, прежде чем добавляет ещё один палец. Луи на это шипит, но старается не напрягать мышцы. Стайлс оглаживает внутренние стенки двумя пальцами, наслаждаясь бархатистостью и тугостью мышц. Он толкается чуть дальше, и когда Луи вздрагивает и шумно выдыхает, Гарри понимает, что нашёл простату. Он проходится кончиками пальцев вокруг неё, дразня проход третьим пальцем. Но перед этим. — Луи, солнце, — он берет руку Луи и опускает ему на член, отводя к самому основанию, — Ты знаешь, что делать. Только по моему слову. Луи кивает, и когда рука Стайлса исчезает, он сжимает свои пальцы вокруг основания члена. Папочка сказал ему не кончать без его разрешения. В следующую секунду в него входит третий палец. Луи стонет сквозь сомкнутые губы, изгибаясь в пояснице. Пальцы проникают в него вместе с крупными кольцами на них, и Луи это чертовски нравится. Стайлс разводит пальцы в стороны, трёт изнутри и снова нащупывает простату парня. Он жёстче проходится по ней, и Луи стонет в голос, а его колени начинают дрожать. — Не падай, — предупреждает его Стайлс. И Луи изо всех сил пытается держаться на весу и держать свою руку на члене неподвижно, чтобы не кончить раньше, чем позволит папочка. С каждым движением пальцев Гарри, внутри Луи распаляется пожар. Языки пламени уже лижут ему грудную клетку и ладони. Спина парня покрылась тонким слоем блестящего пота, а редкие пряди волос липнут ко лбу. Он кусает свои губы, пытаясь не быть слишком громким, хотя знает, что папочка не против. Дыхание Луи сбилось, а от щекочущего чувства внутри пальчики на ногах поджимаются. Стайлс дразнит его, оглаживая пальцами вокруг простаты, и лишь потом приходясь по ней, и снова дразнит, и снова проходится по ней. Он с удовольствием наблюдает, как Луи теряется в ощущениях, теряет связь с реальностью, полностью отдаваясь чувствам. Луи утыкается лицом в подушку, подавляя очередной стон, когда длинные пальцы с крупными перстнями на них прокручиваются в нём. Колени парня разъезжаются в стороны на влажной от пота коже дивана, и Стайлс подхватывает его свободной рукой под ребра, удерживая на весу. — Ну-ну, милый, — шепчет Стайлс, легко целуя парня в бок, — Подними голову, солнце, ты знаешь, что я хочу услышать. Луи пытается поднять себя одной рукой, которой опирался о диван, но у него ничего не получается. Тело дрожит и не хочет поддаваться, а конечности стали ватными. Так что он просто поворачивается голову в сторону, когда Стайлс снова задевает в нем чувствительную точку. И снова. — Пааапочка! — стонет парень, зажмуривая глаза, — Ох, пожалуйста, пожалуйста! — Что такое, Луи? Чего ты хочешь? — Стайлс получал ушной оргазм, когда его мальчик стонал и просил его, поэтому, мужчина никогда не отказывал себе в этом удовольствии. — Пожалуйста, позволь мне кончить, мне нужно… — Луи задушено всхлипывает, когда Стайлс медленно и сильно проходится по простате, — Мн-не нужно кончить… — Ну что ты, солнце, ты даже не принял все пальцы. Давай же, постарайся для папочки, — говорит Стайлс, на что Луи кивает. Стайлс прокручивает пальцы ещё раз, а потом нежно и аккуратно вводит мизинец. Луи в тот же миг хватается за руку Стайлса, которая всё ещё поддерживает его тело. Гарри чувствует, как короткие ноготочки впиваются в бицепс, а палец проходит чуть туго. Но спустя минуту, Луи снова расслабляется. Его цепка на руке Гарри смягчается, а ягодицы неконтролируемо дрожат. — Вот так, умница, — шепчет Стайлс, снова целуя рёбра Луи. Луи каждый раз выдыхает со стоном, и ему стоит огромных усилий не двигать рукой на члене. Пальцы Стайлса всегда доводят его до исступления — Луи в восторге от всех ощущений, а Гарри в восторге от чувственного, принимающего всё от него, Луи. И когда четыре пальца проходят свободно, Стайлс делает это. Последний палец проходит легко, кажется, Луи даже не замечает. — Оох, ты невероятен, детка, — Стайлс завороженно смотрит за тем, как его пальцы исчезают в Луи, пока тот уже кричит в голос и подаётся назад, не позволяя отстранится ни на миллиметр. — Не своевольничай, — резко говорит Стайлс, вытаскивая пальцы. Луи застывает на месте, хныча от потери контакта, но быстро берет себя в руки. — Прости, папочка, — говорит он, еле сдерживая себя, чтобы не податься снова назад. Папочке это не понравится. И Стайлс снова вводит пальцы в Луи — все разом и до конца, так, что Луи вскрикивает — высоко и протяжно, кажется, услышит весь район. Стайлс снова проделывает это — вытаскивает пальцы полностью и резко вводит их до упора, пока крики Луи становятся все протяжнее, и вскоре, он, кажется, даже не прерывается. — П-пожалуйста! — выкрикивает Луи, — Пожалуйста, папочка, позволь мне кончить, позволь мне кончить, — повторяет Луи, мотая головой в разные стороны, — Пожалуйста, мне нужно кончить! Стайлс смотрит на его юное, разгоряченное тело в своих руках, наслаждаясь высокими криками и стонами. Луи изгибается, словно уж, цепляясь пальцами в свои волосы и оттягивая их. Его стоны уже не сдерживает и подушка, и он вгрызается в неё зубами, пытаясь не сгореть под умелыми пальцами. — Я не могу, я не могу больше, — голос Луи уже хрипит, а из глаз вот вот брызнут слёзы, — Пожалуйста… — Хорошо, солнце, ты можешь кончить, — Стайлс крепче перехватывает Луи под рёбра, зная, что тот не удержится, — Давай, сделай это для меня, я хочу слышать тебя. Луи успевает лишь раз провести рукой по члену, как сразу же кончает. Он задирает голову назад, крича и изливаясь прямо на брюки Стайлса и обивку дивана. Его тело будто пронзает ток и он дрыгается ещё в течении пятнадцати секунд, после чего валится лицом в подушки и глубоко дышит. Он чувствует себя сгоревшим дотла, иссушенным до последней капли. Стайлс опускает его себе на колени, давая расслабиться. Оргазм все ещё блуждает по телу, отдаваясь легкими покалываниями, а расслабленные мышцы ног и рук чувствуется тяжелыми после такого напряжения. Луи несколько минут пытается восстановить дыхание и прийти в относительную норму. Луи чувствует лёгкие поцелуи на спине и лопатках, а потом шёпот у самого уха. — Ты был прекрасен, солнце, — говорит Стайлс, — Видел бы ты себя, бьющегося в экстазе — лучше зрелища быть не может. Луи улыбается уголком губ — папочка доволен им сегодня. Он пытается подняться с колен Стайлса, когда бедром проходится по его паху, и Луи понимает, что его папочка тоже нуждается в разрядке. Он готов тут же сесть на колени и удовлетворить его губами, но Стайлс останавливает его. — Можешь отдохнуть, ты вымотался, — говорит он, целуя парня в скулу. Луи сползает с колен мужчины, после чего тот поднимается и выходит из комнаты, а Луи пытается соскрести себя с дивана, чтобы отправится спать в комнату. На остальное сил не осталось.