***
В слабо освещенном и огромном помещении уже довольно прохладно. Чимин тихо чихает, успев прикрыть нос ладошками, и натягивает длинные рукава свободной толстовки по самые подушечки замерзших пальцев. Высокие полки бросают тень, отчего в некоторых частях склада ничего не видно дальше кончика носа, но, к счастью, новый завоз не особо большой, поэтому Пак за пару часов справляется с тяжелыми коробками, раскладывая их по нужным местам. Теперь можно смело переходить к алкоголю, но это лишь угнетает уже довольно-таки уставшего омегу. Перетаскивать тяжелые коробки — это не улыбаться клиентам: поясница уже ноет от работы, а мышцы рук неприятно покалывает. Хочется бросить все к чертовой омеге, но от работы никуда не денешься. Все это несправедливо и обидно, однако Чимин спорить с начальством не собирается, боясь подставить и себя, и Тэхена. Не-такой-уж-и-умный-Чонгук просто понизил Пака по должности, лишая его возможности карьерного роста, но Чим и этому безумно рад: кажется, Чонгук ничего не заподозрил и решил отомстить Паку за вино лишением приличной зарплаты и чаевых. Если кто-либо узнает о том, что Чимин работает в компании Чона, поползут неприятные слухи. А сейчас это для отца совсем невыгодно, хотя Чим мало заботится о нем. Лишь бы себе на еду заработать, остальное как-нибудь решится. Омега тяжело вздыхает и осматривает большие стеллажи с дорогой выпивкой: бутылки сверкают в тусклом свете маленьких лампочек, притягивая своими красивыми изгибами, отчего Чим немного зависает, скользя кончиками пальцев по пыльной поверхности. Здесь собрана целая коллекция дорогих вин с хорошей выдержкой, и Чим чисто из любопытства берет по очереди несколько запыленных бутылок, разглядывая их дату и тихо присвистывая. Самые дорогие из всех бутылок находятся на верхних полках, поэтому Пак тянется на носочках, едва дотягиваясь до горлышка одной из бутылок, и аккуратно берет ее, протирая пальчиком этикетку. — Вот это да, — изумленно выдыхает Чим. — Я такие даты не видел даже в коллекции отца… Чим одобрительно хмыкает и кладет вино обратно, пробегаясь взглядом по нескольким выглядывающим горлышкам. Взгляд цепляется за одно из них, и парень, вцепившись пальчиками свободной руки в деревянную полку, тянется за бутылкой, едва касаясь пробки подушечками. — Помочь? — усмехаются сзади, и Пак весь леденеет от страха. К спине прижимается чье-то горячее тело, а кожи руки касаются длинные, ледяные пальцы, заставляя омегу содрогнуться и выпустить из хватки горлышко бутылки, которую он только начал доставать. Тишину в помещении нарушает звук разбившегося стекла, и на кроссовки попадает пару капель. Чимин сразу же отдергивает руку, прижимая ее к груди, и боится поворачиваться, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. — Тц-тц-тц, это была самая дорогая бутылка, — усмехается знакомый голос, а сам парень немного отступает от омеги, позволяя ему хотя бы вдохнуть. — Тебе придется полгода откладывать зарплату, чтобы оплатить ее. — Что?! — испуганно вопит Чимин, тут же резко оборачиваясь к незваному гостю. Дыхание в очередной раз спирает, как от удара, а взгляд цепляется за темные глаза. Чимин сильнее прижимает руки и теряется в пространстве, утопая в глубине карих глаз альфы и замечая, как свет лампочек переливается на самом их дне, словно дьяволята водят хоровод с зажжёнными факелами в руках. Чонгук с усмешкой изгибает бровь и сам немного теряется от такого пристального взгляда, не в силах отвести глаз. — Кхм, так ты… Готов за нее заплатить? — Гук все же находит в себе силы прервать эту неловкую и затянувшуюся тишину, задевая дорогой обувью осколок на полу. — С чего это я должен за нее платить? — вмиг отмирает Чим, тут же судорожно вдыхая полной грудью и вжимаясь лопатками в стеллаж, чтобы отстраниться от альфы подальше. — И с каких пор Вы обращаетесь ко мне неформально? Мы с Вами знакомы? — Ты так часто выливаешь на клиентов вино, что уже и не запоминаешь их? — издевается Чонгук, поправляя свой расстегнутый пиджак. — Я Вас не знаю, — хмыкает Чим, скользнув изучающим взглядом по фигуре альфы. Тонкая шелковая ткань рубашки красиво обрамляет крепкие мышцы груди, заставляя впечатлительного омегу сглотнуть вязкую слюну, серые брюки с проглаженной стрелкой идеально сидят на подкаченных бедрах, отчего Чим невольно засматривается, но вовремя приходит в себя, отводя взгляд. По внешнему виду можно сразу сказать, что парень следит за собой, и Чимину немного неловко, ибо под его свободной одеждой нет ничего подобного, даже наоборот — висит небольшой жирок на животе и боках. — Ты сейчас смеешься или прикидываешься? — искренне негодует Чон, вопросительно глядя на младшего. — Газеты не читаешь? — Нет времени на них, — пожимает плечами Чим, без какого-либо страха или неуверенности заглядывая в глаза альфы. — И телевизор не смотришь?! — У меня его нет. — И в интернете не сидишь?! — Я им не пользуюсь. — Да как ты живешь вообще? — почти взвизгивает Чон от недоумения, осуждающе осматривая омегу. — Живу же как-то, — пожимает плечами Чимин. — И сейчас я очень хочу спать, так что не мешайте мне, я должен закончить работу. — Рабочий день закончился пятнадцать минут назад, ресторан уже закрыли, — парирует Чонгук так, словно Пак не в курсе даже этого. — Так что я не мешаю тебе, ибо твои рабочие часы уже прошли. — Как Вы вообще попали сюда? — хмурит брови Чим, переводя взгляд на разбитую бутылку. — Дверь была открыта, а я искал туалет, — пожимает плечами альфа, с прищуром глядя на спокойного парня. Наблюдая за профессиональной игрой омеги, Чон невольно думает, что Чимину надо было поступать в театральное, уж слишком естественно он строит из себя деревенщину, который ни разу не слышал о такой знаменитой личности, как Гук. — Вы ошиблись помещением, — хмыкает не впечатленный наглой ложью Пак, разочарованно осматривая осколки на полу. — И что мне с этим делать? — Выплачивать, — ухмыляется Чон, флегматично пожав плечами. — Я обязательно сообщу об этом твоему начальству. — Я даже не сомневаюсь, — усмехается Чим, мягко толкая Чонгука в грудь, чтобы отодвинуть его от осколков. — Отойдите. Чонгук криво улыбается и вовремя перехватывает тонкие запястья парня, резко дергая его на себя. Омега от неожиданности валится на грудь Чонгука, больно стукаясь о нее носом, и резко задирает голову, вновь встретившись взглядом с темно-карими глазами старшего. — Что Вы делаете? — почти неслышно выдыхает Чим, тут же отвлекаясь от взгляда парня и вдыхая аромат дорогого парфюма полной грудью. — Вы… не альфа? У вас нет запаха. — У тебя тоже, — вновь пожимает плечами Гук, разглядывая черты лица омеги в тусклом свете лампочек. Пушистые ресницы мягко касаются пухлых щек, стоит только Паку опустить взгляд из-за неловкости, а полноватые губы слабо поджимаются, показывая все недовольство парня. — Но я омега, мне положено его прятать на работе, — почти неслышно бормочет Пак и концентрирует свое внимание на сильной хватке длинных пальцев. В прохладном помещении вмиг становится жарко, но Чим сваливает все на возросшее волнение. Все же Чонгук не из простых людей и вестись на его игру не входит в планы омеги, особенно, когда у Гука так заметно спирает дыхание от одной близости с чужим телом. Но это нисколько не трогает, и даже горячее, напряженное тело Чонгука не заставляет нервничать больше, чем то, что Чон может с минуты на минуту вышвырнуть омегу с работы, оставляя голодать. Только ради своего будущего Пак сейчас не рыпается и умело играет смущенного парня, боясь даже посмотреть в глаза альфы. Да и опасно это, слишком пленительный у него взгляд, Чимин уже убедился в этом. — Мне тоже для работы надо маскировать его, — шепчет Чонгук, ослабляя хватку, но не отпуская руки Пака. — Но это не значит, что я не альфа. — Тогда позвольте узнать, почему Вы прижимаетесь ко мне так, словно мы уже встречаемся? — недовольно бурчит Чим, слабо дернув руками. — Я, между прочим, спас тебя. Если бы ты еще шагнул назад, то обязательно наступил бы на осколок, — с напыщенной гордостью выдает Гук, отстраняясь от омеги как ни в чем не бывало. — Не выдумывай себе ничего. Чимин лишь пожимает плечами, усмехаясь, и мысленно отмечает себе, что попятиться еще чуть-чуть назад он не смог бы чисто физически — его спина была вплотную прижата к полкам, отчего лопатки сейчас отдают неприятной болью из-за ощутимого трения с твердой поверхностью. Чонгук просто воспользовался моментом, и сделал это чертовски красиво, словно репетировал каждый день. Хотя Чим даже и не удивится, если это так, поскольку списку обольщенных Чонгуком омег можно только позавидовать (правда, нечему). Все давно знают, скольких несчастных и наивных парней Гук уже обвел вокруг пальца. — Зачем же Вам меня спасать, если Вы собираетесь сдать меня начальству? — вопросительно, немного с вызовом, изгибает бровь Чим и складывает руки на груди, показывая альфе всю свою незаинтересованность в этом разговоре. — Если ты поранишься, то ресторану придется выплатить тебе компенсацию за производственную травму. Так что не льсти себе, — не уступает Чонгук, пряча руки в карманах брюк из-за раздраженности. Чим за словом в карман не полезет, и это немного выводит из себя. — И теперь приступай к работе. — Спасибо за разрешение, — фыркает Чимин, недовольно взглянув на удаляющегося Чонгука, который даже не стал слушать Пака, позволяя оставить последнее слово за собой. Чимин как ни в чем не бывало приступает к разборке новых коробок, уже через несколько минут выкидывая из головы Чонгука, ибо закончить с работой хочется как можно быстрее. А Чонгук, буквально вылетая на улицу, жадно хватает влажными от слюны губами воздух, пытаясь выгнать из легких дурманящий аромат апельсинового джема. Пальцы мелко дрожат, под ложечкой сосет, а ноги так и норовят подкоситься. Чону едва удается совладать с собой, но учащенный пульс никак не приходит в норму, а стук сердца отдается в висках и глушит собой все посторонние звуки. Альфа осматривается по сторонам, боясь быть пойманным в таком потерянном и разбитом состоянии, и достает трясущейся рукой из кармана телефон, в следующее же мгновение набирая знакомый номер. Несколько секунд томительного ожидания, и вскоре противные гудки сменяет приторный от нежности голос. Чонгук недолго молчит, пытаясь собраться с мыслями, и судорожно выдыхает, заставляя парня по ту сторону трубки замолчать в ожидании. — Кажется, у меня проблемы. — Какие? — Мне нравятся апельсины.Глава 4
1 июля 2017 г. в 22:20
Чонгук тихой поступью спускается по длинной лестнице на первый этаж, желая как можно незаметнее проскользнуть к выходу. Дом большой и неуютный, Чон никогда в жизни не чувствовал тепло и заботу в этих стенах, поэтому еще с детства мечтал поскорее съехать и купить себе квартиру в центре города, подальше от этого места. Сейчас, когда он уже встал на ноги под руководством отца и начал зарабатывать не только ради компании, но и для своего пропитания, он мог позволить себе такую роскошь, как квартира, однако жить в одиночестве ему совсем не льстит, поэтому, пока есть возможность, Чонгук пользуется моментом и живет в пентхаусе, который находится в одном здании с отелем отца и теоретически принадлежит их компании. С тех пор, как парень начал самостоятельную (почти) жизнь, он нечасто приезжает домой, предпочитая реже пересекаться с родителями.
— О, Чонгук-и, ты как раз вовремя, — заулыбался невысокий омега, заметив крадущегося по ступенькам сына. — Присоединяйся к ужину.
— Я опаздываю, па, — немного жалобно тянет Чон, встретившись с омегой взглядом. — Давай как-нибудь потом?
— Ты сегодня нарядный, — подмечает мужчина, с интересом осматривая идеально сидящий на фигуре молодого альфы костюм. — И снова без запаха… На свидание идешь?
— Нет, у меня встреча с друзьями, — уголками губ улыбается Чон, неловко поправляя ремень черных брюк.
— Опять по дешевым омегам шляться будешь? — усмехается возникший из ниоткуда альфа, направляясь к столовой.
Чон слабо морщится, чувствуя приподнятое настроение отца, и тихо скрипит зубами от злости, раздражаясь из-за слов старшего альфы.
— Как идут дела на работе? — в тон отцу отвечает Гук, улыбаясь на прищуренный взгляд старшего. — Слышал, Юнги в городе.
— Кажется, ты опаздываешь, сопляк, — громко фыркает отец, а Чонгук победно усмехается. На лице альфы тут же отражается гримаса недовольства и злости, и Чон мысленно подмечает, что счет в его пользу. Одно имя брата доводит отца до бешенства.
— Ох, точно, — наигранно спохватывается Чон, взглянув на дорогие наручные часы. — Мне уже пора.
— Приходи почаще, — просит папа, провожая заторопившегося сына до двери.
— Да, конечно, — кивает Гук, но тут же тормозит, обернувшись к удивившемуся омеге. — Кстати, па, можешь еще раз организовать свидание с Пак Чимином? В прошлый раз у нас обоих не получилось встретиться. — Парень обольстительно улыбается, чем еще больше шокирует мужчину.
— Д-да, конечно, — с придыханием шепчет мужчина и невольно улыбается в ответ, не в силах сдержать свою радость. Чонгук впервые просит о повторном свидании и нагло врет о сорвавшемся свидании, в то время, как сторона омеги давно сообщила о незаинтересованности молодых людей друг в друге. Но раз уж сын просит, то у папы просто нет выбора, сердце так и трепещет от мысли, что Гуку наконец кто-то приглянулся.
— Тогда жду от тебя сообщения. До встречи, — альфа лучезарно улыбается вновь и, махнув ладошкой, выходит из дома, захлопывая за собой дверь.
С губ срывается облегченный выдох, а ноги сами несут к припаркованной у ворот иномарке, пока легкая дрожь злости отпускает все тело, позволяя Чону расслабиться. Тихий рев мотора позволяет полностью забыться в мыслях, а ненавязчивая музыка на фоне не мешает шестеренкам в голове альфы тихо скрипеть, создавая новый план действий.
Сейчас Чонгук готов выйти на тропу войны, и вряд ли его теперь можно остановить. Альфа не успокоится до тех пор, пока враг (точнее, Пак Чимин) не поднимет белый флаг, признавая свое поражение. Отец учил идти до конца, никогда не падать лицом в грязь и не позволять себя унижать. Именно эта закалка с раннего возраста движет теперь молодым человеком: если тебя ударили — ударь в ответ, если задели гордость — уничтожь. Чонгук знает, что такое поражение и как больно от него бывает. Пока Юнги был главной опорой и надеждой отца, Гук был лишь трамплином, который помогал брату взлетать все выше после каждой его победы над младшим. И пока Юн набирал обороты, Чон учился на своих ошибках, просчитывая каждый шаг соперника и с легкостью определяя его действия. Но применить это против родного брата альфа не смог, поэтому смирился со своей участью и в дела компании не лез. До тех пор, пока Юнги однажды не промахнулся. И именно после того случая Гук навсегда запомнил, почему нельзя никому проигрывать. Даже родственнику.
Телефон отвлекает тихой мелодией, заставляя Гука перевести взгляд на дисплей. Прочитав имя, Чон тяжело вздыхает и вновь смотрит на дорогу, добавляя немного скорости. Длинный палец проходится по сенсору и уха касается холодный металл, отчего по коже бегут мурашки.
— Да, Нам? — без капли энтузиазма отвечает Гук, уже мысленно придумывая план побега.
— Сегодня у меня вечеринка. Все ждут только тебя, — нетрезвым голосом бормочет Джун, но Чон едва разбирает его слова из-за громкой музыки на заднем плане.
— Прости, друг, но сегодня никак. Сижу на ужине с отцом, — бормочет Чон, сбавляя скорость при повороте и плавными движениями поворачивая руль.
— Когда ты в последний раз видел его, а? Я же знаю, что ты не ужинаешь дома, — усмехается в трубку Намджун, явно испытывая недовольство из-за лжи младшего.
— Я понял, что нужно когда-то начинать. И решил прямо сегодня. Так что потом созвонимся, — хмыкает Чонгук, тут же сбрасывая вызов, и откидывает телефон на соседнее сидение.
В салоне вновь становится спокойно и уютно, отчего Чон расслабленно откидывается на спинку кресла и плавно вдавливает педаль газа в пол. Взгляд падает на наручные часы, а губ касается слабая ухмылка. Кажется, самое время для решительных действий.