Вкус яблочных сигарет

Навеянно: Людвиг ван Бетховен "Лунная соната"

      Холодный ветерок будоражил своей неуверенностью жителей Парижа. Он то есть, то его нет. Только вот одиноко курящую на своём балконе девушку это совсем не заботило. Её не заботило и то, что сигарета уже скурена до фильтра, и то, что пепел, который давно не стряхивали, осел на чёрных волосах. Тонкие пальцы с аккуратным маникюром щелчком отправили окурок в полёт за балкон. Девушку совершенно не волновало то, что она его не затушила, — ей было плевать.       Во рту засел уже давно ставший привычным вкус табака с примесью яблочного запаха. Она потянулась за новой сигаретой. Металлический, без изысков, портсигар щёлкнул крышкой, обнажив два ряда длинных дамских сигарет с исходившим от них запахом яблок. Девушка уже долгое время курила только их.       Зажав в губах сигарету, она так и не успела закурить: неожиданно раздался звонок в дверь. С грустным вздохом она отправила сигарету обратно в портсигар и вышла с балкона, уже заранее злясь на непрошеного гостя. Попутно отряхивая волосы от пепла, девушка гадала, кто бы это мог быть, тем более вечером в пятницу. Даже не глядя в глазок, она настежь распахнула дверь.       — Мишель, mon cher[1], тебе пора бы избавиться от этой ужасной привычки, весь дом провонял табаком! — Без лишних приветствий и разрешений со стороны хозяйки незваная гостья ввалилась к ней в квартиру.       — Что тебе от меня нужно? — с неприязнью спросила Мишель.       Это была её коллега по работе Жанетт — смуглая рыжеволосая девица, отличавшаяся своим дерзким нравом. Она улыбалась во весь рот и ужасно картавила на французский манер, стараясь говорить с Мишель на английском. Жанетт была довольно открытой и своевольной особой, сумев найти общий язык со всеми, кроме Мишель, которая ни с кем (кроме разве что своих яблочных сигарет) не желала общаться.       — Я решила, что ты будешь одна в этот пятничный вечер, и не ошиблась, поэтому мне захотелось составить тебе компанию! – залепетала Жанетт, уже разуваясь, чем ещё больше взбесила Мишель.       — Не нужно, — отрезала она, упираясь кулачками в бока. — Мне и одной было неплохо.       — Но кто же тогда со мной разопьёт это прекрасное «Бастардо»? — Незваная гостья вытащила из сумки бутылку вина и презентовала её девушке.       Мишель с недоверием рассматривала бутылку. Вино и правда было хорошим и весьма дорогим — двадцать лет выдержки! Мишель присвистнула: и откуда у этой дерзкой девчонки такое вино?       — Я удачно закрыла дело на этой неделе, и это — подарок довольного клиента, — горделиво ответила она на вопрос, который Мишель так и не успела задать. — Вот как раз с тобой мы закрытие и отпразднуем!       Что ни говори, несмотря на возраст, у девчонки было очень хорошее адвокатское чутьё. Ещё бы: в конторе без году неделю, а уже целая стопка удачно закрытых дел. Мишель же ни капли не завидовала, ей было всё равно как на свою карьеру, так и на успехи других. Она бралась то за одно, то за другое дело, только чтобы укрыться за ними от мира, ведь её тогда не трогали бы, девушка же вся в работе. Вопреки такому пофигистическому подходу, Мишель делала успехи и вполне заслуженно носила своё звание квалифицированного специалиста.       — Хорошо, только недолго, — сдалась Мишель, пропуская рыжеволосую нахалку в квартиру.       — Très bien![2] — Девчонка быстро стянула с себя обувь и прошла вглубь квартиры Мишель, туда, где находилась кухня.       Квартирка была маленькая, зато своя, да и к работе близко, и к центру города... Ну, или коротко о том, как Мишель себя утешала, когда покупала эту крошечную квартиру-студию. Тем временем Жанетт уже, найдя штопор, пыталась открыть бутылку вина. Мишель еле погасила вспышку гнева, когда поняла, что эта нахальная девица лазила по её полочкам.       — Не получается? — поинтересовалась Мишель, которая с неприкрытым злорадством наблюдала за бесплодными попытками девчонки открыть бутылку.       Незваная гостья выглядела очень несуразно в антураже квартиры Мишель, да ещё и с бутылкой вина в руках. Маленькая и худенькая Жанетт больше напоминала подростка, нежели взрослую женщину или хотя бы состоявшуюся девушку. Девица, надувая от натуги щеки, пыталась вытащить пробку, которая всё не хотела ей поддаваться.       — Давай я, — сжалилась Мишель и умелым движением ловко выдернула пробку из бутылки.       — Merci![3] — Девушка утёрла лоб, на котором уже успела выступить испарина.       — Не за что, — пожала плечами Мишель и, достав два бокала, налила вино.       На вкус оно было просто изумительным: сладкое, чуть терпкое. Мишель сделала ещё один глоток, прежде чем поставила бокал. Такое вино надо пить осторожно, смаковать каждый глоток. Она совсем не удивилась, когда обнаружила, что Жанетт в один присест осушила свой бокал.       — Кто ж так пьёт? Ты такими темпами быстро опьянеешь. — Мишель неодобрительно покачала головой. — Давай я сыра нарежу, а то так нельзя, я не хочу потом тащить твою пьяную тушу домой!       Жанетт лишь заулыбалась в ответ на грубое заявление: как-никак, а это всё-таки забота. Она медленно, но верно подбирала ключик к сердцу колючей девушки.       — Ça va?[4] — спросила девица, осушая очередной бокал, но тут же поправилась: — Как дела, как ты вообще?       — Чего ты? Можешь говорить со мной по-французски, — на чистейшем языке ответила Мишель.       — Прости, просто я думала, что на английском тебе будет удобнее, он же твой родной язык, — начала оправдываться Жанетт; послушавшись Мишель, она перешла на французский. Как ни крути, а этот язык из её уст звучал куда приятнее, чем непонятная картавая пародия на английский.       — Английский — мой родной, но выросла я во Франции, так что не нужно удивляться тому, что я свободно владею обоими языками, — довольно заявила Мишель: ей понравилась реакция собеседницы на то, как она без запинки перешла на чистый французский.       — Это так здорово! — Девчонка захлопала в ладоши. Она, как определила Мишель, была уже прилично пьяна. Мишель мысленно отругала себя за то, что так и не нарезала сыра.       — Всё-таки ты пить не умеешь, — устало произнесла Мишель, делая глоток. Её бокал едва ли опустел наполовину.       — Я просто не так часто пью. Ты-то, наверное, и от бутылки не пьянеешь, — дерзко произнесла Жанетт, подливая себе вина.       Но бутылка в руках у нетрезвого человека — значит быть беде. Когда Жанетт наливала на весу, её и так нетвердая рука дрогнула, и содержимое бокала выплеснулось ей прямиком на светлую футболку. Девчонка громко расхохоталась.       — О Боже! Тебе сегодня хватит! — Мишель протянула ей рулон бумажных полотенец, но рыжая лишь тупо перевела взгляд с них на Мишель, явно не понимая, зачем та дала ей их. — Ясно, давай помогу!       Мишель принялась яростно вытирать вино с футболки Жанетт, только вот красные пятна не хотели исчезать, всё сильнее впитываясь в светлую ткань.       — Жанетт, твоя футболка безнадёжно испорчена!       — Пофиг, — промямлила девчонка и начала стягивать с себя мокрую футболку.       — Не тут же, — начала закипать Мишель: что она себе позволяет?       Проигнорировав замечание Мишель, Жанетт сбросила футболку, которая сразу же осела бесформенной грудой, на пол. Оставшись в белом бюстгальтере, на котором тоже отчетливо виднелись розовые разводы от вина, девчонка придирчиво себя осмотрела и, заметив пятна, выругалась так грязно, что даже у Мишель глаза на лоб полезли.       — Ты пьяна! Жанетт, пора домой, а пока, так и быть, можешь взять что-то из моих вещей. Только, умоляю, не заблюй их!       — Не хочу-у домо-ой! — Жанетт вдруг крепко обняла Мишель, прижавшись ней всем телом.       Девушка слегка опешила от такого порыва, но у пьяных свои причуды. Жанетт же, в свою очередь, даже не думала отпускать её: всё крепче прижимая к себе Мишель, она всячески игнорировала её попытки выбраться из этих силков.       — Ты мне нравишься, — промурлыкала нетрезвым голосом Жанетт.       — Ты мне тоже, а сейчас отпусти м…       Продолжить Мишель помешало неожиданное и робкое касание тёплых губ. Сказать, что она остолбенела, было бы не сказать ничего. Девушка настолько удивилась, что застыла, не в силах ответить что-либо или оттолкнуть от себя нахалку… Только вот хотелось ли на самом деле этого Мишель? Нежные прикосновения становились всё настойчивее. То ли алкоголь внёс свою лепту, то ли звёзды не так повернулись — Мишель не знала. Она просто отдалась приятным ощущениям, отвечая на поцелуй, углубляя его.       Язык Мишель плавно скользнул в рот Жанетт, исследуя его. Её руки скользили по обнажённой спине рыжей девицы, мягко прикасаясь к бархатистой коже. Губы Жанетт плавно переместились на шею, заставив Мишель испустить стон, а руки так и норовили стянуть тонкую блузочку. Вновь занявшись губами Мишель, рыжая девица пыталась расстегнуть пуговки на блузке, только вот пальцы не повиновались. Вздохнув разочарованно прямо в рот этой дерзкой особе, Мишель сама занялась пуговицами. Ей это не составило труда. Распахнувшись, белая офисная блузка повисла на обладательнице, открывая ее упругую грудь, спрятанную лишь за кружевами нежно-розового браллета. Жанетт вновь ещё яростнее впилась в губы девушки, нагло проникая пальцами под ненавистные сейчас кружева.       — Жанетт, хватит, ты пьяна, — с трудом нашла в себе силы оторваться Мишель. Она знала, что, случись непоправимое, винила бы только себя в том, что воспользовалась опьянением этой рыжеволосой бестии.       — Нет, будь моей, будь прямо сейчас, — серьёзно произнесла Жанетт, уверенно глядя на Мишель, застывшую в замешательстве.       Мишель, уже не находя в себе сил сдержаться, притянула Жанетт к себе, вновь проникая языком в её рот. Не промедлив ни секунды, она расстегнула её бюстгальтер, обнажив небольшую аккуратную грудь. Почувствовав, как под её ладонями твердеют и набухают бусинки сосков, Мишель довольно улыбнулась. Оторвавшись от губ разгорячённой девицы, она прошептала: «Не тут» — и увлекла её за собой в спальню.       Мишель всё не могла насытиться рыжей дьяволицей. Её руки блуждали по хрупкому смуглому телу, не находя себе постоянного пристанища: то с силой сжимали ягодицы, то ласкали плоский животик, то пробирались к самому сокровенному. Мишель безумно нравилось, как эта дерзкая девица выгибается навстречу её ласкам, поцелуям.       Девушки утопали в наслаждении, то и дело принося удовольствие друг другу. Мишель, не помня себя, что-то нежно и устало шептала на ухо рыжеволосой девице, на что та лишь довольно улыбалась. Зарывшись носом в спутанные чёрные волосы, Жанетт, словно ребенок, посильнее прижала к себе Мишель и сладко засопела. Она же, сама того не заметив, залюбовалась спящей девчонкой, поцелуи которой ещё недавно напрочь сносили крышу. Сейчас она казалось такой чистой и невинной, что у Мишель больно сжалось сердце от осознания того, что когда-нибудь это чудо достанется какому-то неотёсанному мужлану. Нет, не достанется! Только моя! Моя?.. С этой мыслью девушка провалилась в сладкий сон.       Утреннее солнце робко щекотало веки сквозь занавески. Рыжая девица сладко потянулась, выпрямившись в кровати: всё тело ныло, словно от крепатуры. В ноздри ударил настойчивый аромат табака с примесью яблока. Мишель вновь курила у открытого окна, не стряхивая пепел.       — Мишель, mon cher, тебе пора бы избавиться от этой ужасной привычки!