Miss me?

Джеймс стоял на крыше. Пускай, этот день ничем не отличался от остальных. Мрачные грозовые тучи сгущались над городом, ухудшая обстановку и заметно усиливая меланхолию всеобщего злодея. Где-то пока еще не очень громко прогремела гроза. Небо все сильнее гневалось, хмурилось, желая пролить горькие слезы, рассказать о своей боли и грусти. Ветер набирает силу, он уже заметно трепает самого Мориарти и его костюм. Позади него разрывался брошенный на покрытие сотовый, испытывал нервную систему антагониста. Везде были эти гребанные цифры, буквально мерещились ему вокруг. Цифры кода, время, дата, год и даже рост. Сказать, что Джим был взволнован, значит, ничего не сказать. Неужели это была его личная тюрьма? Вот этот скудный пасмурный мир, насквозь пронизанный нитями лжи и страха? Скуки и псевдорадости? Его мир пылал запахами дешевых сигарет и пороха, мужских духов, мокрого асфальта и слякости. Разве так должна была пахнуть власть? Как бы это не называлось, подобное состояние скукой нельзя именовать. «Где же этот чертов снайпер?». Единственное, что крутилось в голове у парня. Вот наконец-то, глянув на часы, Джеймс осознал, его напарника нет уже целый час. Ощущение нервного напряжение прошло сквозь позвоночник, таким едким электрическим током. Заметно напрягшись, гроза Лондона перекинулся через перила и устремил свой взгляд в даль, туда, где бушевала непогода. Гроза Лондона завороженно наблюдал за грозой. Он даже ухмыльнулся сквозь раздражение от такого каламбура, пришедшего на ум. Морана опять носило черт знает где. Резко разворачиваясь, Джим хватает телефон и кидает его с крыши. Иногда импульсивность была излишней и всеобъемлющей. Естесственно звука падения не услышать, даже не из-за завывания ветра или шума улицы. Просто высоко. Отчего же все так просто и скучно? Этот вопрос мучал многих, да наверняка и самого Шерлока. Все, что можно было увидеть — как шарахнулись люди-муравьи от упавшего и вдребезги разбившегося предмета. Ску-ко-та. Да, это всего-навсего маска и консультанта выжигало изнутри незнание точно также, как он грозился выжечь сердце своему противнику. В памяти всплыли последние слова, произнесенные главным виновником всего происходящего: «Босс, у вас нет сердца». Капли дождя упали на холодную сталь поручней рядом с уже почти примерзшей рукой Мориарти. Дверь позади с грохотом распахнулась и послышались шаги. Нет, не одного человека, а сразу трех или четырех. Удивленный и воодушевленный мыслью, что сейчас он увидит знакомую фигуру, Джеймс расплылся в улыбке и обернулся. Себастьян там вправду был. Однако, по левую и правую сторону от него стояли амбалы покруче злодейского. Смертельно разочарован, улыбка сошла с его лица, темноволосый поправил костюм и спокойно обратился к толпе. — Чем могу помочь вам я или мой напарник, господа? — Хорошо, что голос не дрогнул. Сам Джим был готов броситься и разорвать всех, но понимал, поступи он так — погибнут оба. «Хотя романтично, знаете ли.» Злодей-консультант при исполнении. Натянул некое подобие приличного вида на себя, делая шаг в сторону скопления людей. Вдруг слышится выстрел, пускай глушитель лишает сие действие громкого хлопка, мир вдруг останавливается. Поднимая глаза, Мориарти не понимает, отчего капли летят будто бы мимо, а Моран бьется в агонии, раскидывая этих неотёсанных ублюдков по сторонам. Слава богу, полковник цел, да и следов крови на нем нет. «Тогда в кого же стреляли?» — «В тебя, идиот.» Медленно теряя равновесие, преступный авторитет оседает, ноги его уже не держат, а рот яростно открывается и закрывается, то ли силясь подобрать слова, то ли делая рывки и вдыхая спасительный воздух. Чего скрывать, это не спасет. Сегодняшяя операция была явно последней. Вдруг появившийся Себастьян, который только и успевает заглянуть в глаза боссу, прежде чем вызвать у него кошмарную, невообразимую боль, надавив на грудную клетку; раздражает еще больше. Настолько, насколько может раздражать тот, кого ты до смерти любишь. Капля падает на лицо. Все чувства обострены. Глядя в эти пронзительные, такие холодные сине-голубые глаза, очаровательный даже на смертном одре злодей крайний раз приникает к губам барона. -Твою мать, Джим, это же не конец? Мы же через столькое проходили, из всего дерьма выбирались. Помнишь отравленные клинки? Тебя не могла сразить какая-то хренова пуля, Мориарти! — чуть ли не плача, несвойственно себе эмоционально прокричал в пустоту наёмник.- Да ты же не можешь меня покинуть. У нас договор подписан, блядский ты мажор в своем костюме! Ну что?! Спас он тебя?! А как выебывался, цвет не тот, ворот не такой? -Ой да пошел ты нахуй вообще. — Уже не скрывая слезы, Моран припал к щеке своего напарника. -Не покидай меня, я прошу. Уголки губ великого антагониста дернулись вверх, а смеющиеся, наполненные счастьем глаза позже просто безвольно распахнулись. Просто и скучно. «Где же он был со своими признаниями раньше? Возможно тогда всё обернулось по-другому.» И в тот момент хлынул ливень, заглушая истошный вопль Себастьяна.