Хорошая собачка

Хакс смотрит на время и тяжело вздыхает. Оно неумолимо близится к двум часам ночи, а он только что закончил разбираться с отчетами по последнему нападению повстанцев. Несмотря на то, что Первый Орден почти не понес потерь и уничтожил больше половины нападающих, добрых сорок процентов все же скрылись. И хуже того — не удалось взять пленных, так необходимых, чтобы выяснить, в какой системе прячутся повстанцы, откуда может исходить угроза и куда бить. Это был действительно тяжелый день, и генерал понимает, что ему просто необходимо как следует расслабиться. Он берет в руки датапад и пишет сообщение Рену, в общем-то, не особо ожидая ответа. «Ты спишь?» «Я сижу и жду тебя с нетерпением. Разве что хвостом не виляю» Ответ приходит почти мгновенно. Похоже, не только у генерала был плохой день. Если бы это было не так, Рен бы уже спал… Хакс переключает датапад на камеру в своей комнате и видит, что Кайло сидит за его столом, отложив карандаш с блокнотом в сторону, а сам смотрит на экран, ожидая ответа генерала. Он улыбается и вновь переключается в режим чата: «Почему не виляешь?» «Хвоста нет», — огрызается Кайло Рен. Видимо, что-то сегодня и правда пошло у рыцаря не так, как должно было быть. Но они никогда не лезли в работу друг друга, поэтому Хакс не задает вопросов. Он думает о том, что одна игрушка, купленная уже довольно давно, пылится в его шкафу. И кажется, пора ее вытащить и использовать по назначению. «Мы исправим эту оплошность» Генерал возвращается в свою каюту и ожидаемо видит там Рена. Естественно, без блокнота. Каждый раз, когда генерал видит Рена рисующим, он ловит себя на том, что хотел бы увидеть рисунки, однако раз за разом решает, что это не слишком важно. Хакс не готов еще делиться своими секретами, но именно этого от него будут ждать в ответ. Рен встречает генерала вопросом, как только за ним закрывается дверь. — Ты серьезно? Хвост? — Кайло усмехается, словно не веря, но Хакс в ответ бросает: — Раздевайся, — он подходит к шкафу и достает оттуда пробку, к которой прикреплен хвост чернобурки. За эту игрушку с натуральным мехом Хаксу пришлось отдать приличную сумму, и теперь он демонстрирует ее с некой гордостью. Увидев игрушку, Рен как-то явно замедляет движения, и генералу приходится его поторопить: — Да, совершенно серьезно. А ты серьезно собираешься раздеваться до следующего нападения сопротивленцев? Или это такая попытка нарваться на наказание? Кайло усмехается и продолжает раздеваться. Он не смотрит на генерала, стоя обнаженным посреди кучи собственной разбросанной одежды, когда Хакс так же небрежно ногой сдвигает в сторону эту кучу. — На колени и локти, — приказывает негромко генерал, отходя за тюбиком смазки и тонким шнурком. — Знаешь, мой ремень соскучился по твоей заднице, но с нее еще не сошли предыдущие синяки, поэтому придется применить другое наказание. Рен медленно опускается на четвереньки и улыбается. От слов Хакса он возбужденно вздыхает и тут же тихо стонет. Генерал вставляет пробку сразу, без подготовки, лишь немного смазав вход. Хвост отчетливо чувствуется между ног, и ощущение очень странное. Румянец заливает скулы Кайло, выдавая его смущение. — Привыкай пока к ней и поднимись на колени, — бросает генерал, Кайло повинуется и ждет, немного нервно поглядывая через плечо. — Не вертись, — делает замечание Хакс и встает перед Реном, опускаясь на одно колено. Он все еще полностью одет, даже не снял перчатки, когда кладет руку на член Кайло и сжимает, несколько раз проводя уверенно и без лишних церемоний, того прошибает дрожь. Хакс дрочит ему, пока не начинает сочиться смазка, большим пальцем скользит по головке и затягивает у основания кожаный шнурок, который не позволит кончить раньше времени. Усмехнувшись, он проводит рукой от низа живота к груди, болезненно скручивает один из сосков, до вскрика. Кайло откидывает голову, вздыхая от ноющей боли, и шею обхватывает плотная полоска кожи. Он медленно и неторопливо выдыхает, мгновенно возбуждаясь еще сильнее, когда слышит звон пряжки на ошейнике, так, что перевязь на члене садится плотнее. Да и ошейник стягивает горло, доставляя при дыхании немалый дискомфорт. — Сегодня ты будешь моей собачкой, — говорит генерал и цепляет к ошейнику металлическую цепь. — Собачки не разговаривают, так что веди себя соответственно и будь хорошим песиком. Хакс улыбается, тянет его за поводок и ведет по комнате. — Может, мне тебя так поводить по всему «Финализатору»? Что скажешь? Кайло смотрит снизу вверх на генерала и беспомощно понимает, что заливается краской. Видимо, он пытается понять, как может ситуация быть такой унизительной, такой пошлой и такой дико возбуждающей одновременно. Вот только от перспективы в таком виде пройтись по всему кораблю, в его глазах появляется тихая паника. Хакс ожидает ответа, несмотря на то, что взгляд достаточно красноречив. Тем не менее он подходит к двери и начинает набирать код разблокировки. — К ноге, — приказывает Хакс, подтягивая цепь, и внимательно смотрит на Рена, прежде чем пояснить: — Как минимум, собаки умеют лаять и скулить, а не только посылать истерические взгляды. Также я не запрещал жесты, поэтому спрашиваю еще раз: тебя вывести за дверь? Кайло понимает, что перспектива оказаться в коридоре, по которому в любой момент может кто-то пройти, гораздо хуже и унизительнее, чем если он залает… но он никак не может выдавить из себя этот звук. Вместо этого он жмется к ноге Хакса, трется о бедро головой и все же тихо скулит (скорее от досады за собственную скованность, но, тем не менее, получается правдоподобно), едва заметно подрагивая от напряжения. Хакс продолжает пристально смотреть на Рена, и тот прячет взгляд, опуская голову еще ниже. Он касается губами сапога генерала, жалобно смотрит и тихо поскуливает. — Допустим, — соглашается Хакс и вводит в панель последнюю цифру. Механический женский голос сообщает, что код введен неверно, и предлагает попробовать еще раз. Когда они отходят от двери, Кайло явно становится легче, но он все еще нервно оглядывается. Все, что происходит внутри, за закрытой дверью, не пугает его. Генерал ведет Рена через всю комнату к стулу на коротком поводке, у самой ноги, и приказывает: — Сидеть! У Кайло горят скулы и уши от смущения, когда он устраивается возле стула. И правда, словно выполняет команду «сидеть», а ведь какой безобидной раньше казалась эта поза… Хакс отходит и возвращается с тарелкой. Кайло понимает, что от волнения у него пересохло горло. — Пей, — голос Хакса звучит почти ласково. Рен тянется губами к краю тарелки, которая все еще у генерала в руках, чтобы выпить немного. И когда он почти дотягивается, Хакс ставит ее на пол. — Собаки лакают. Не думал, что ты так мало знаешь о собаках. Впрочем, в космосе неудивительно. Надо будет тебе показать документальную передачу. Хакс не глумится, его голос снисходителен и мягок — это особенно подкупает. Кайло медлит, но, встретив холодный взгляд генерала, действительно склоняется к тарелке, собирая воду языком и губами. Так много не выпьешь, но хоть удается смочить пересохшие губы и горло. Все это время он у ног стоящего рядом Хакса, и это заводит в той же степени, что и ударяет по гордости. Пока Рен пытается напиться, Хакс, держа цепь в одной руке, второй пролистывает на датападе последний отчет, словно забыл о существовании Рена, и вспоминает о нем, когда замечает цепь в своей руке. Отложив датапад в сторону, он садится на стул и, усмехнувшись, расстегивает ремень и ширинку, доставая налитый кровью член. — А теперь займи свой ротик вот этим… — негромко приказывает он, дернув Кайло на себя за цепь. И тут до Рена отчетливо доходит, что вся эта ситуация генерала действительно возбуждает. Иначе он бы не был сейчас таким… твердым. Рен приближается и с искренним наслаждением ведет языком по всей длине, обхватывает губами и снова соскальзывает вниз. Хакс на мгновение прикрывает глаза, когда его касаются прохладные от воды губы. Кайло повторяет это несколько раз, и генерал рвано выдыхает, наконец позволяя себе проявить эмоции. — Продолжай, хороший песик, — хрипло шепчет он и, словно в продолжение похвалы, забирается пальцами в волосы Рена. Хакс не тянет на себя, не направляет, он позволяет Кайло делать то, что ему хочется, лишь слегка придерживает за голову и хрипловато постанывает, когда тот берет достаточно глубоко. Рен тоже прикрывает глаза ненадолго, сосредотачиваясь на своих действиях. Он и правда как верный пес — подставляется под пальцы в волосах и начинает стараться еще усерднее, обхватывая губами плотнее и пытаясь взять как можно глубже, угодить. Кто бы мог подумать, что заносчивый магистр способен так сильно желать награды за свои старания, даже если это легкая ласка. — Хватит, — негромко приказывает Хакс и отстраняется, когда чувствует, что уже начинает терять самоконтроль. — Повернись ко мне спиной и обопрись на локти. Пора заменить твой хвост. Кайло входит во вкус и поплывшим взглядом смотрит на Хакса, приказывающего ему остановиться. Он поворачивается без задержки, поверив, что от шнурка на члене тоже избавят. Генерал грубо раздвигает колени сапогом, прикасается своими невозможными пальцами, а затем дергает за основание хвоста. Рен выпускает пробку с совершенно неприличным хлюпающим звуком и стоном. Однако шнурок Хакс снимать и не собирается, во всяком случае, пока. Он входит и сразу же начинает двигаться, сжимая в кулаке черные пряди. Вот теперь Рен скулит в голос, потому что не скулить не получается. Хакс берет его грубо, натягивая волосы и удерживая на месте, трахает растянутую пробкой задницу, с каждым толчком проходясь по простате. Это заставляет Рена сладко вздрагивать и постанывать, почти хныкать от острого наслаждения, которому нет выхода. Он прогибается в спине под этим напором и хрипло стонет в голос. Всхлипы и стоны, этот сладкий голос и восхитительно горячий внутри Рен не дают генералу продержаться долго. Кайло под ним вздыхает, дрожит, вбиваясь по инерции в ладонь Хакса, обхватывающую член, но все становится только хуже. Шнурок впивается в кожу, делая возбуждение болезненным, когда Рен ловит затылком тихий, сладкий стон близкого к оргазму генерала и поддает бедрами, насаживаясь на него до основания. Кайло хрипло, шумно дышит и стонет. Он сам до предела заведен, и каждый следующий жесткий толчок в его тело рассыпает перед глазами искры. Кончить хочется невыносимо, особенно в тот момент, когда Хакс вжимается в него до упора и с громким рыком кончает. Почти сразу он отстраняется, однако прежде чем хоть капля его семени успевает вытечь наружу, генерал вновь вставляет пробку. Подняться, в несколько движений привести себя в порядок и сохранить при этом серьезный вид и приказной тон после сильного оргазма сложно, но для генерала это лишь очередная тренировка на выносливость. Кайло же смотрит затуманенными от возбуждения умоляющими глазами, и ему сейчас совершенно не до рассуждений. — Моя собачка хочет кончить? — интересуется Хакс, и Рен, жалобно подвывая, скулит в ответ, трется щекой о сапог и вновь целует его, выказывая свое нетерпение. Генерал кивает ему на застеленную кровать. — Ляг на спину. Кайло изнывает настолько, что у него практически не остается сил смущаться, когда он ложится на покрывало, прижимается щекой к ладони Хакса, проводит по пальцам языком и тихо нетерпеливо скулит, глядя на него с дикой жаждой и почти мольбой. Этого оказывается достаточно. Когда же Хакс обхватывает его член пальцами, Кайло не может сдержать нетерпеливый всхлип и приподнимает бедра навстречу. Исчезновение шнурка приносит потрясающее облегчение, которое, однако, не может сравниться с силой оргазма, накрывающего его несколько секунд спустя. — Сессия окончена, — негромко говорит Хакс и освобождает Рена от хвоста. Измученный Кайло тянется к нему, словно желая поцелуя, но встречает лишь недовольный взгляд и падает обратно на подушку, прикрывая глаза. — Тебе надо в душ, — беспорядок в каюте совершенно не устраивает Хакса, как и взмокший Рен на его кровати. Однако тот еще не пришел в себя после сильного оргазма, и генерал все же проявляет немного милосердия: просто не трогает его. Хакс идет в душ первым, наконец раздевается и смывает с себя остатки семени. Былая усталость, злость и ненужные мысли покидают его голову, остается лишь понимание, что надо постараться немного поспать. Вот только, когда Хакс выходит из ванной, Рен все еще лежит на покрывале. С минуту Хакс смотрит на него, раздумывая, как бы подвинуть, укрыть и не разбудить, и при этом выспаться самому, потом гонит от себя нежелательные мысли и подходит ближе. — Рен, не вздумай засыпать в моей кровати, — предупреждает негромко он и закуривает, вновь садясь за отчет. После полутора суток на ногах мозг воспринимает предложения со второго-третьего раза, поэтому пробираться сквозь дебри информации приходится медленно. Выкурив две сигареты, он наконец слышит, как ворочается и поднимается с кровати Кайло. «Тебе нравится унижать», — звучит голос в голове Хакса, заставляя поморщиться.  — А тебе — унижаться. Прочь из моей головы. —…из моей каюты и жизни. Не так ли? — Рен негромко усмехается и тянется за сигаретой. Хакс наблюдает, прекрасно зная, что сейчас предстоит очередной перевод продукта, который не так просто достать в космосе. Это почти традиция, Кайло так и не научился курить. Он кашляет, говорит, что это гадость и отрава, что вообще не понимает, как Хакс это курит и зачем это делает. Генерал молчит еще минут десять, отказываясь признавать чувство комфорта рядом с гудящим над ухом Реном, и прерывает его буквально на полуслове. — Пошел вон. Рен замолкает и несколько секунд внимательно смотрит на Хакса, словно он только что сообщил об отставке: с какой-то злостью и противной жалостью. Потом молча собирается и уходит, не попрощавшись. Хакс трет уставшие глаза, сдергивает с кровати покрывало и ложится. Ему кажется, что она все еще хранит тепло Рена. Ему кажется, что однажды он забудет выгнать истеричного магистра из комнаты. Ему кажется, что однажды он сам попросит Кайло остаться. Генерал закрывает глаза и обещает себе, что если это произойдет, он в тот же час подаст заявление об отставке.