Дюжина головастиков

Бафрог был нетипичной омегой. Двухметровый лысый бугай с неулыбчивым ртом и круглыми желтовато-зелёными злыми глазами, которые пожирали твою душу. Его задницей можно было гнуть литые подшипники, движением бицепса рвать стальные цепи, а голыми руками завязывать в узлы железные трубы. Работал он, соответственно, на местном металлопрокатном заводе. И в своём цеху, да и на всём заводе, если не считать бухгалтерию, был единственным омегой. Казалось бы - единственный омега среди полчища альф. С его более чем брутальным экстерьером Бафрог должен был пользоваться хоть каким-то успехом, ведь, несмотря на пугающую внешность, во время течки он испускал изумительно тонкий запах, манивший всех ближайших альф, у которых кровь тут же закипала от желания. Однако при всём при том Бафрог продолжал оставаться девственником. Судьба-злодейка подгадила ему ещё в детстве, когда при половом созревании у бедняги случился гормональный сбой. Несмотря на свою изначальную омежью природу, Бафрог стал приобретать нетипично крупные размеры, а первой течки у него и вовсе не случилось. Болезнь была поправимой и вполне решалась гормональной терапией, но маленький Бафрог родился в нищей многодетной семье. Ему и пожрать-то удавалось через раз, а о том, чтобы тратить деньги на врачей, и речи быть не могло. Не подыхал - и ладно. Его отец вообще был доволен до жопы: лишние руки в гараже! А потому растили маленького Баффи, как и остальных пятерых сыновей-альф, в строгости и тяжёлом труде. Весь пиздец открылся лишь тогда, когда Бафрог устроился на завод и в первый раз в жизни попал на нормальный медосмотр. Доктор важно сообщил, что терапия его телосложение уже вряд ли исправит - уж больно запущенный случай, но хотя бы восстановит половые функции, и в таком случае Бафрог ещё сможет стать родителем. Стоит заметить, что Бафрог очень хотел детей. Он хотел очень-очень много детей, а потому не задумываясь потратился на лечение. Организм и вправду стал восстанавливаться: первая течка прошла как надо, подтвердив положительный итог. Но на следующем этапе Бафрог столкнулся с одной небольшой трудностью. Да нет. С неебически огромных размеров трудностью, которой был он сам. С внешностью Бафрога оказалось довольно проблематично подцепить хоть кого-то. Он был на полголовы выше и крупнее любого альфы даже в своём окружении заводчан. Во время течки они шли на запах, как крысы на мелодию дудочника, но, сталкиваясь с мрачной небритой физиономией Бафрога, растерянно озирались по сторонам, ища источник сладкого запаха. Не найдя никого, кроме хмурого верзилы, они понимали, что да - вот именно эта груда мышц с тяжёлой челюстью и волосатыми ручищами и есть омега, делали вид, будто что-то забыли, и давали дёру. И никакие альфачьи инстинкты - трахать всё, что пахнет омегой и имеет дырку, - не помогали. Что было неудивительно. Даже самые страшненькие омеги всё равно оставались невысокими, изящными и довольно мягкими созданиями, просто рождёнными на свет, чтобы их валили и трахали, пока ноги не отнимутся. Бафрог думал, что родился под очень несчастливой звездой. Когда первая течка осталась позади, наступил следующий круг ада: сослуживцы стали подкалывать Бафрога. Не напрямую, но за спиной он всё чаще начинал ловить обрывки шуточек и мерзких смешков. Бафрог, бывший до лечения человеком железобетонно спокойным и уверенным в себе, как скала, потихоньку стал из-за этого психовать, но некоторое время держался. По природе он не был жестоким - всё же он оставался омегой и никого калечить не хотел. Ну, посмеются чуток и забудут. Альфы, что с них взять? - успокаивал Бафрог себя долгими одинокими вечерами, обнимая плюшевого лягушонка и поедая фисташковое мороженое из ведёрка. Метафорический вулкан рванул всего через пару недель, когда в столовой один умник осмелился подшутить над "самой уродливой омегой, какую он только видел" не за спиной, а прямо в глаза, высказав весь свой запас пошловатых остроумностей. И вот тут Бафрог отвёл душу. Он швырнул здорового альфу через всю столовую, точно грёбаную пушинку, протащил по всем столам, сбивая подносы с хрючевом, и после бил гадёныша пудовыми кулачищами, размозжив лицо в кровавую кашу, пока шестеро альф с большим трудом не оттащили его и кое-как не вытолкали за дверь. Бафрога не уволили, хоть и выписали нехилый штраф с занесением в личное дело, обязав вдобавок оплачивать лечение остроумного альфы. Но зато и шутить над Бафрогом на заводе стало очень хуёвой приметой. По крайней мере, сам Бафрог вообще больше не слышал смеха в своём присутствии, не то что скабрезных анекдотов про бешеных омег. Первое время после инцидента его и вовсе встречали гробовым молчанием, как будто при нём боялись не только хохмить, но и просто говорить. Если кто-либо и позволял себе грубости, то наверняка отпускал их где-то в очень закрытом клубе, о котором никому нельзя рассказывать, предварительно убедившись, что вдохновителя для этих шуток нигде поблизости не обретается. Так последняя надежда Бафрога на обретение большой шумной семьи с треском провалилась. Он ещё пробовал ходить во всякие группы, кафе для знакомств, даже заказывать проституток, но в маленьком городишке слухи распространялись настолько молниеносно, что и там Бафрогу ничего не светило. Судьба окончательно повернулась к нему задницей. Но к чему омеге чужая задница? Бафрог так и продолжал работать на заводе, потихоньку откладывая на операцию по искусственному оплодотворению. Неизвестно, скопил бы горе-омега нужную сумму хотя бы к пенсии, но намного раньше этого события в их коллективе появился новый работник. Разумеется, альфа. Появление данного персонажа Бафрог воспринял довольно флегматично. Он уже не ждал от этого мира ничего хорошего. Ну, объявился какой-то там альфа, да и хрен бы с ним. Нужно было зарабатывать деньжат на мелких спиногрызов и не отвлекаться на всякую херню. Да и альфа этот, при всём уважении, даже по меркам Бафрога - а он справедливо не был привередлив - оказался какой-то ущербный. Низкорослый - хорошо, если набралось бы полтора метра в прыжке, - тощий, стриженый под расчёску с залысиной. С длинным ломанным носом на объективно неприятном лице и с такими кривыми зубами, что чёрт их поймёт, где какой должен был расти изначально. Но гонору у этого перца при всей его некошерности было столько, что остальные альфы могли бы брать взаймы - и ещё бы осталось. К тому времени у Бафрога случилась очередная течка, которую все остальные рабочие стоически игнорировали. Сам Бафрог уже привычно её не замечал, когда прямо перед ним уселся этот новенький. - Привет, лягушонок! Меня зовут Людо! Это ведь ты так изумительно благоухаешь? Не хочешь почпокаться в раздевалке после работы, а лучше прямо сейчас? А то боюсь, что от такой красоты обкончаю тут всё. Набитая битком столовая в одно мгновение замерла, будто кто-то нажал на невидимую кнопку паузы. Каждый альфа в этот момент мысленно прощался со своим невезучим собратом. Убьёт ведь парня бешеный омега, тут и к гадалке не ходи. Одним ударом, мокрого места не останется. Неужели никто не предупредил новичка, что с Бафрогом шутки плохи? Остолбенел и сам Бафрог. Сначала он не мог понять, с кем разговаривает Людо. Но в заводскую столовку по-прежнему не приходило никаких других омег, кроме него самого, а, значит, говорили с ним. Но почему так пошло? - продолжал Бафрог строить неутешительную логическую цепочку. Никто, будучи в здравом уме, так развязно к нему бы не обратился. Значит, этот чувак либо был совсем ебанутый, либо жестоко над ним глумился. Бафрог ещё раз взглянул на Людо. Людо с наглой ухмылкой смотрел в ответ и игриво двигал бровями в ожидании ответа. Итог вышел неоднозначный, но Бафрог склонялся к тому, что, вероятнее всего, над ним снова пытаются подшутить. Первый порыв - врезать - он вполне успешно подавил, напомнив, что за повторную драку его уволят к чёртовой матери, а найти другую приличную работу в их городишке он нигде больше не сможет. Нужно было сдерживать себя. Да и... шутник ведь наверняка ещё не знал о местных обычаях. Стоило на первый раз его простить. - Исчезни. Хоть фраза эта и прозвучала довольно враждебно, но часть зрителей напряжённой сцены облегчённо выдохнули: если омега не начал с рёвом бить грубияна, а довольно по-доброму для данной ситуации заговорил, это уже было хорошим признаком. - Отчего же, крошка? - Людо явно не врубался, что стоило воспользоваться советом - исчезнуть, и вместо этого продолжал. - Неужели тебя совсем не тянет насадиться своей сладкой жопкой на мой здоровый твёрдый хер? Да-да, он у меня именно такой. Я даже дам тебе его полизать... Людо снова подмигнул и голодно мазнул языком по верхней кромке кривых зубов, как будто сам едва сдерживался, чтобы не облизать омегу. На секунду Бафрог даже поверил, что всё это было взаправду и что Людо действительно подкатывал к нему, и даже невольно залился краской от смущения. Таких пошлостей ему в жизни ещё не предлагали. Если бы только Людо говорил всерьёз... Другая часть альф, продолжавшая пребывать в напряжении, заметила, как их бешеный омега стал красным, точно свёкла. Того и глядит - рванёт. Счёт шёл на секунды. Людо снова ляпнул что-то даже по меркам альфы невообразимо пошлое, отчего Бафрог опустил глаза к тарелке, а когда поднял - Людо уже нигде не было. На самом деле пока он пытался справиться со смущением, гипнотизируя кукурузную запеканку, из толпы вынырнуло несколько мускулистых рук и вытянуло альфа-самца за шиворот робы, как морковку из грядки. Тот даже чирикнуть не успел, как его технично удалили из эпицентра взрыва. В столовую сразу же вернулись гомон и движение. Будто ничего и не случилось. Да и сам Бафрог притворился, что не удивлён. А с чего ему было удивляться? Очередной придурочный альфа над ним посмеялся и по-тихому свалил. Эка невидаль! Бафрог продолжил есть, упорно стараясь не замечать собственного стояка и насквозь промокших в промежности штанов. После обеда Бафрог отправился в раздевалку, чтобы переодеться: влажные штаны прилипли и неприятно холодили задницу. Как ни странно, на выходе его действительно поджидал Людо, всё такой же пошлый и самодовольный. Бафрог мысленно пообещал себе быть терпеливым. - Ждал меня? - осклабился наглый недомерок. - Тебе разве не объяснили, что я не люблю такие приколы? - решил Бафрог сразу расставить все точки над "и". - Ты про ту охуительную историю, как трепетный омега устроил в столовой погром и кого-то там чуть не прикончил? Рассказали, ага. Но я, хоть убей, не впёр, почему я не могу предложить течному омеге перепихон. Или у тебя есть альфа? Ты вроде немеченый... Никаких свидетелей поблизости не наблюдалось. Смена уже началась, и в случае чего Людо вполне поместился бы целиком в спортивную сумку... - Ты смерти ищешь? - Такой большой и такой тупой, - теряя терпение прошипел Людо, вцепившись Бафрогу в ворот рабочего комбинезона, для чего ему пришлось вытянуть руки и встать на носки. - Я тебе уже пять раз сказал! Я трахаться хочу! Понимаешь? Трахаться! У меня от тебя башню срывает! Тут бы и поимел, не будь ты таким здоровым и непроходимо тупым! - То есть, ты всё это серьёзно? - на всякий случай переспросил Бафрог, всё ещё подозревая наебалово. Не могло всё быть так хорошо. Не в его случае. - Да, блять! Почему я не могу хотеть омегу? Я здоровый альфа, у меня есть потребности... - Ну, - Бафрог невольно замялся. - Я не похож на омегу. И я могу тебя покалечить... - Наклонись, пожалуйста, а то мне оттуда плохо слышно, что ты там мямлишь, - хмуро попросил Людо. Бафрог, сам не зная почему, послушался и наклонился. Но он даже рта не успел раскрыть, как подлый альфа больно схватил его за нос и заставил нагнуться ещё ниже, так что носатая физиономия Людо оказалась над ним. Бафрог, как истинный омега, вместо того чтобы вырваться из унизительного захвата и хорошенько врезать под дых этому доходяге, завыл и затряс руками, словно девчонка. - Слушай сюда, детка, - довольно зловеще заговорил Людо, из пошлого превратившись в жуткого. - Сейчас я объясню тебе один раз и на всю жизнь, и чтобы больше этих тупых вопросов не было. Во-первых, как омега ты полностью в моём вкусе. Ты здоровый, выносливый и крышесносно пахнешь. Что бы ты там себе не надумал, я хочу тебя так, что у меня яйца звенят от твоей охуенности. Во-вторых, если ты думаешь, что для альфы я коротковат и не смогу хорошенько выебать такого увальня, то ты жестоко ошибаешься. Ну, и в-третьих, я упорный. Я своего добиваюсь. Людо наконец отпустил покрасневший нос потрясённого омеги. Оказавшись на свободе, Бафрог по привычке замахнулся для удара, но Людо даже не моргнул, продолжая стоять, уперев руки в бока, и самодовольно улыбаться. Он действительно был ебанутый. Потому что только ебанутый альфа мог считать такого омегу, как Бафрог, идеальным и безумно его хотеть. Хуже того, Бафрог стал подозревать, что и он сам - такой же псих, потому что ему всё это нравилось до дрожащих коленей. Бафрог растёр нос, что-то решая для себя, и согласно кивнул. - Хорошо. - У нас будет секс? - Людо в предвкушении потёр руки. - Тогда пошли в раздевалку... В коридоре послышались чьи-то голоса. - Нет, - Бафрог запаниковал и с неохотой отстранил альфу, уже облапившего его задницу. - Не сейчас! После работы у меня дома... Произнеся это, он позорно сбежал на своё рабочее место, как никогда чувствуя себя трепетной и ранимой омежкой. И это чувство ему нравилось.

***

Вечером в конце рабочего дня, как и было оговорено, они встретились на углу и направились в сторону дома, где Бафрог снимал однушку. Его не смущало, что он приводит на свою территорию типа, который лишь пару дней назад устроился на их завод и о котором он не знал ничего, кроме имени. Бафрог был сильным, а не умным. А кроме того он был окрылён новыми возможностями. Ещё вчера ущербный омега откладывал жалкие гроши на искусственное оплодотворение, а уже этим вечером всё сможет произойти само собой. Он до сих пор не мог поверить своей удаче, и дальнейшие намерения Людо Бафрога особенно не волновали. Наверняка тому нужна была одноразовая случка, чтобы удовлетворить свои извратные потребности, после чего тот будет делать вид, будто Бафрог - большой и незаметный шкаф с пузом. Как говорила мама-омега: "Все они такие". В гостях Людо повёл себя довольно по-хозяйски. Походя отпил из кружки холодный кофе и сразу плюхнулся на неубранную с утра постель. Нашёл плюшевую лягушку и забытый под одеялом вибратор, помахав им, как волшебной палочкой. Бафрог вновь покраснел от шеи до самой бритой макушки и, отобрав игрушку, спрятал ее в стол. И замер, глядя на Людо. В его постели находился альфа. Сам. По своей воле. Даже привязывать было не нужно, хотя подобные мысли всё чаще посещали омежий мозг во время очередной течки. - Ну чего встал, лягушонок? - спросил Людо, поглаживая свой пах через штаны. - Раздевайся. Хочу посмотреть, какой ты красивый под всем этим. Бафрог отмер и принялся снимать куртку, за ней стянул футболку и майку. Людо аж на локтях привстал и зазвенел пряжкой ремня, стягивая драные джинсы до колен и уже вовсю наглаживая немаленький такой член. И ведь не врал, когда хвастался. - Давай, моя двухметровая куколка, сними штанишки. Бафрог сглотнул. У него самого в заднице хлюпало от набежавшей смазки. Стараясь не запнуться, он снял остатки одежды - семейники в цветочек, как оказалось, и впрямь промокли до неприличного - и сел на краешек собственной койки. Людо к тому времени тоже успел разоблачится и с готовностью полез к Бафрогу. Он был мелкий, но, казалось, оказывался практически всюду. Он трогал, мял и гладил огромное тело так, что заставил громилу-омегу повалиться на спину, став безвольной и послушной тряпочкой. Людо дорвался. Он оседлал могучий пресс, а потом и вовсе лёг сверху, принявшись целовать и лизать бычью шею своего омеги, прикусывая того под подбородком и без раздумий впиваясь в неулыбчивый рот. Бафрог с величайшей осторожностью обнял Людо ручищами, крепче прижимая к себе, позволяя альфе целовать себя так, как ему нравилось, потому что это сносило крышу и скручивало диким удовольствием что-то внутри живота. - Людо... Людо, - заговорил он, когда тот на секунду отстранился. - Ну что? - недовольно переспросил разгорячённый альфа. - Ты не видишь, что я занят? - Людо, выеби меня уже. - Господи, детка, ты впервые за наше знакомство сказал что-то умное. Мне нравится, делай так почаще. Ну-ка, перевернись. Хочу полюбоваться твоей дырочкой. Бафрог уже привычно покраснел от смущения и, когда Людо с явной неохотой с него слез, лёг на живот, призывно отставляя зад. - Лягушонок, да твоей задницей можно орехи колоть! - Людо алчно сжимал крепкие бледные ягодицы, пребывая в полном восторге. - Потрясающе! Ещё никогда не видел такой классной кормы. Бафрог протяжно застонал, как не могла застонать ни одна возбуждённая омега в мире, когда Людо с силой огладил пульсирующую от желания скользкую дырку, размазывая влагу и без предупреждения просовывая внутрь сразу два пальца. - О да-а! - довольно осклабился он, наблюдая за реакцией своего Лягушонка. - Посмотрим, как ты запоёшь, когда это будет член! - Ёбаный в рот, вставь мне уже! - утробно зарычал Бафрог не своим голосом, будто в нём проснулось вселенское зло. Ему не терпелось так сильно, что он уже представлял, как его разорвёт от нежности к этому носатому альфе на сотню крошечных бафрогов. Людо для острастки шлёпнул омегу по каменному заду, чуть не отбив при этом свою же ладонь, сделал вид, что не отбил, и подлез к такой желанной дырке. Провел крупной головкой по узкой ложбинке и одним слитым движением вошёл до основания. Людо кайфовал. Его члену внутри было тесно, мокро и горячо, а смазка хлюпала при каждом движении. По бокам его до одури сжимали крепкие ягодицы, а перед ним была покорно выгнутая громадная спина с бугрящимися под кожей мышцами. О да, эта огромная сучечка вся текла от него. Ощущение было такое, будто он завоевал весь этот грёбаный мир, который теперь склонился перед ним, принял его власть и подставил собственную задницу на милость победителя. Какой толк брать хилого и щуплого омегу, который, словно течная сука, раздвигает ноги перед каждым, в ком почует альфу? Что за радость могла быть в такой жалкой победе? На счастье Людо, с его невысоким ростом найти омегу покрупнее не было проблемой, но что-то со всеми ними было не то. Эти омеги были мягкие, как воск, ломкие. Таких гордость не позволяла даже шлёпнуть посильнее - в синяках ведь будет наутро, станет ныть и жаловаться. Когда Людо устроился работником на этот унылый заводик, он и подумать не мог, что ему повезёт встретить такое сокровище. Бафрог был крупнее любого омеги, да что там - альфы! Мрачный, как грозовая туча, и крепкий, как скала. Крепче, чем кто бы то ни было. Вот она - его Золотая Гора. А какой он источал запах! У Людо сорвало башню сразу и навеки, он и думать больше ни о чём не мог, кроме как о твёрдой, как орех, заднице этого омеги. Он даже сам не понял, как оказался с ним за столом и начал подкатывать, даже чуточку сомневаясь, что такая крепость падёт перед ним. Всё-таки слава о Бафроге ходила неутешительная. Но, как бы омега не выглядела, она всё равно оставалась омегой. Бафрог утробно выстанывал каждое движение крупного члена в своей дырке. Он весь вспотел и распалился, по мнению Людо став ещё охуеннее. Простыня трещала под его руками. Бафрогу хотелось перевернуться на спину, чтобы видеть, как его альфа двигается над ним, но никаких моральных сил на то, чтобы отстраниться от такого желанного члена внутри, просто не осталось. - Да! Да! - повторял Бафрог, когда Людо ускорился и стал вколачиваться, точно отбойный молоток. Бафрог кончал. Долго и до белых пятен перед глазами. Оказывается, всё, что ему приходилось испытывать с вибратором до сих пор, было несерьёзно и вообще не шло ни в какое сравнение с этим альфа-кроликом и его твёрдым, большим членом. - Да, лягушонок! - выдохнул Людо, кончая следом. Сперма выплёскивалась, у основания увеличивался узел, заполняя растраханное отверстие. Людо без сил распластался поверх горячего, словно печка, Бафрога - он был выжат до капли. Омега тоже лежал, теперь полностью расслабленный и заполненный спермой под завязку. Если бы не узел, у него уже текло бы по ногам. Расточительство. На улице к тому времени давно стемнело. Где-то хохотала пьяная компания, в машине под окнами играл басами клубняк, коты орали на соседней помойке, невдалеке проехал мотоциклист на байке без глушителя, за тонкой стенкой приглушённо ругались соседи. Но все эти обычно до усрачки раздражающие звуки стали такими незначительными для двух затраханных любовников, что даже казались чуточку романтичными. Ведь только настоящие романтики могут увидеть нечто прекрасное в бесячих звуках ночного города. Узел начал уменьшаться. Людо заворочался и отстранился, позволив тут же крепко сжаться чужому покрасневшему сфинктеру. Бафрог перевернулся на спину, заграбастав в железные объятия своего альфу, и крепко поцеловал. - Я пить хочу! - капризно выбрался из его захвата Людо. - Во рту грёбаная пустыня. У тебя есть что-нибудь? - Сейчас поставлю чайник. - Не. Холодненькой мне налей. Бафрог достал из холодильника бутылку минералки, но всё-таки поставил чайник для себя. - Слушай, лягушонок, - осушив половину бутылки, спросил Людо. - А что у тебя за дурацкое имя - Бафрог? Лягушачье. Ты что, родился зелёным? - Это не имя. Прозвище. На самом деле меня зовут Евгений. - Да ладно! - Серьёзно. - Ты забавный. - А ты... тебе, получается, нравятся омеги покрупнее, - Бафрог снова невольно покраснел. - Ну да, - пожал плечами Людо, как будто это было обычным делом. - Я в одном журнальчике читал... знаешь, эти долгие часы в сортире... Ну, и там была статейка, что в природе у многих видов омеги сильнее и больше своих альф. Чтобы суметь выносить и защитить своё потомство. Типа, они успешнее тех видов, где омеги маленькие и слабые. Мне это кажется логичным. Да ты и без этого, - Людо окинул всё ещё обнажённую фигуру Евгения оценивающим взглядом, - сочный мужик... Чайник закипел и с громким щелчком выключился. Бафрог, не найдясь с ответом, пошёл заливать кипятком чайный пакетик в огромной кружке. Подул, размешивая и - о, варварство - долил холодной водой, хотя никогда так прежде не делал. Пить ему хотелось сильнее. - Людо, ты это... Значит, ты останешься... Останешься на ночь? - А ты хочешь, чтобы я после всего тащился пешком через полгорода? - Нет, я просто подумал... - Не надо. Это не твоё. Теперь я буду за тебя думать. Досиживали на кухне они в молчании. Людо как будто бы израсходовал весь свой запас красноречия, а Бафрог и раньше никогда болтуном не был. Потом так же молча Бафрог убрал посуду на стол, и они вновь вернулись в развороченную постель, как в большое гнездо. Бафрог расположился в нём, бережно обнимая, точно плюшевую игрушку, своё угловатое сокровище, своего альфу. - Спасибо, - тихо пробасил Бафрог, думая, что Людо уснул. Людо и правда уже посапывал, однако слова его услышал. - Обращайся, детка, - лениво ответил он и звонко чмокнул Бафрога в накаченную грудную мышцу. - Будем регулярно трахаться. Я тебя пометил и теперь ты мой. Лягушонок... Мой сладкий двухметровый лягушонок... И у нас будет много... дюжина маленьких головастиков... - Обязательно будет, - глухо ответил Бафрог и глуповато улыбнулся. Даже если Людо ему сейчас бессовестно пиздел, Бафрог верил ему. После такого крышесносного секса он поверил бы в любую чушь, даже если бы Людо плёл, что единороги существуют, а дельфины летают. В любом случае, теперь у него наверняка появится эта самая дюжина головастиков, немного похожих на Людо. И это будет охуенно.