Ночные кошмары

      Ему давно уже не снятся сны.       По крайней мере, обычные сны.       Только кошмары. Нечеткие, расплывчатые, шумящие кошмары, полные стонов, непонятных, гложущих образов и душащих эмоций.       Он не помнит их по пробуждению. И он никогда не может проснутся прежде , чем раздастся крик. Его собственный крик, похожий на тот, что издает раненный зверь, душераздирающий, отчаянный, иногда полный безнадежности крик. Только тогда он может проснуться. Ненадолго сбежать из страны снов. После такого тяжело уснуть. Да и не сон это уже будет, а очередное зыбкое марево. Поэтому, очнувшись, он не ложится спать. Он встает и идет на кухню, где оставшееся до рассвета время пьет горький кофе и читает любимую книгу. Он идет гулять по улицам Йокогамы, и не важно, что сейчас два часа ночи. Он идет на крыши домов, бродит по ним до спасительного появления первых солнечных лучей, после которого ночные кошмары больше не будут иметь над ним власть. Он будет делать что угодно, лишь бы прогнать эти сны, не возвращаться в остывающую постель, не чувствовать страх, сковывающий мышцы, липко ползущий по спине пот и потусторонний холод, пробирающий его до самых костей.       С рассветом приходит осознание нового дня, появляется ощущение, что все произошедшее было всего-лишь плодом его больного воображения.       Он снова будет вести себя как прежде. Строить клоуна, не показывать своих истинных эмоций окружающим. Приставать к дамам, уговаривая их помочь ему в нелегком деле. Вплоть до наступления ночи. А потом все начнется заново.       И опять, и опять, и опять...       Порочный круг.       Снова Морфей будет мучить его, снова он будет просыпаться посреди ночи и стараться не уснуть. Так продолжается уже около двух лет. Хотя нет, так было всегда. Пару лет назад все просто стало сильнее.       Здоровье уже давно подорвано постоянной бессонницей, но это не сильно отражается на внешности молодого человека. В конце концов, он научился это скрывать и довольно давно.       Были в его жизни дни, когда терпеть становилось невозможно. Тогда на помощь приходил Диал. Выпив дозу сверх меры, он мог спокойно проспать до утра. Хотя и это сном не назовёшь. Он просто отключался, как какой-то электроприбор без подпитки. И просыпался в еще более худшем состоянии, чем был раньше.       Потом, когда диал уже надоел, да и помогать перестал. Он перешел на Морфий. Не часто, он же не наркоман. Но те ощущения, что дарила ему доза...       Это были настоящие, нормальные сны. Нереальное ощущение легкости и полета, и как же тяжко после снова возвращаться к реальности. К ломающемуся от боли телу, ослабевшему без нагрузок, к кошмарным снам, пожирающим разум.        Нет.       Нет, он не мог увеличить дозу, хотя и очень этого хотел. Ему приходил терпеть, ведь уйти так, позорно для него было невозможно. Тем более, оставить только что взятого под опеку паренька все равно, что сломать его. А он обещал своему другу, что не позволит такому случиться. Нет, в память о том человеке, он не скатится по наклонной.       Он подождет, еще немного.       Совсем чуть-чуть.       В тот самый момент, когда он перестанет быть нужным, когда его дела будут закончены, он наконец прекратит мучить себя постоянными попытками самоубийства. В тот самой день, когда это произойдет, встречая рассвет с крыши высотного здания, он освободится от своей ноши. Он будет свободен и счастлив, летя вниз, к своей мечте.       Теперь уже без помощи Морфия.