Путешествие к людям

Однажды, при весьма неблагоприятных обстоятельствах, мне пришлось покинуть родной дом. Я не располагал достаточными денежными средствами, чтобы снять квартиру. И если объём моих доходов в то время можно было бы сравнить с размером отвёртки, то это — "два нуля". Поэтому я пошёл на крайние меры: устроился на работу. Так моим ненадёжным, но ярким и запоминающимся временным убежищем стала кухня в доме дамы пожилого возраста, нуждающейся в уходе. Жилище не отличалось уютной обстановкой: гнилые полы, голые стены. Хотя, со слов обитательницы, свет благополучия, наполнявший этот дом, равнялся свету сгоревшей лампочки, ещё в то время, когда бабка туда заселялась. На момент моего проживания там она уже намеренно отказывалась от электрического освещения в ванной комнате. Старушка не боялась своих морщин и не пыталась скрыть их за темнотой. Причина такого поведения скрывалась в другом. В представлении окружающих эта женщина выглядела одинокой, но в её видении всё обстояло иначе. Старушка паниковала и не могла обрести покой из-за перенаселения в своём доме. По словам бабки, в ванной комнате сидел её онанирующий муж, которого не было в живых около десятка лет. Хоть мастурбация и не несёт отрицательный характер с объективной точки зрения, наоборот, она лишь улучшает здоровье, но бабке этот акт казался омерзительным. Первое время я не понимал, мастурбация для неё противна или же муж. В ванной комнате, по словам старушки, вместе с ним сидели проститутки, отказывавшиеся от работы. Она прятала от них вещи: боялась, что своруют. Но самое ценное уже было украдено — её внутренний свет. Сначала фантазии старушки показались мне забавными, пока в один из редких моментов слабого мигания лампочки в голове она не рассказала историю своей жизни. Если бы не асоциальное поведение мужа старушки, то они никогда бы не оказались в этом доме. Раньше жили в другом городе, находившемся за 200 километров от здешних мест. Наш крупнее, чем их родной, поэтому он был выбран для переезда. Главное его преимущество — большое население, среди которого было легче потеряться. А делать это приходилось, потому что будущий муж ещё юной девы в любом месте оставлял после себя множество грязи и позора. Человеком он был идейным, свободолюбивым. Всегда выступал за честность и справедливость, поэтому не приживался надолго ни на одном рабочем месте. Кричал до хрипа в горле про свободу слова, давая амнистию своим бандам слов, объединённым в сложносочинённые опасные предложения, писал заметки, где весьма недоброжелательно отзывался об обществе, стране, власти. Когда-то жена вовремя набрасывала кандалы на его обезумевшие от глотка свежего воздуха слова. Но они были живыми развитыми организмами: всегда находили способ сбросить цепи и улизнуть из тесного, подобного тюрьме горла. Она не поддерживала его взглядов, однако при этом никогда не вступала с ним в споры. Её слова были законопослушными гражданами: вылезали на свет неохотно, строго по требованию и сразу же хотели вернуться обратно домой. Они сидели в тёплом уютном горле, а весь остальной мир представлялся им холодным и сухим. Хозяйка научила их такому порядку с самого детства из-за строгого патриархального устройства семьи. Молодожёнам пришлось покинуть родной город и переехать туда, где их никто не знал, потому что после нескольких перепалок с руководством репутация жениха была испорчена. Он не мог устроиться на работу и потерял всякое уважение в обществе. Никто не воспринимал его речи всерьёз, потому что он не был авторитетом для окружающих. Его слова казались для других бредом, похожим на сектантскую мантру: "Кругом обман и рабство! Нужно покинуть это место". Он пытался всех убедить в том, что товаров в стране избыток. Но как ему могли поверить люди, которым не хватало продуктов? Вскоре его и вовсе начали считать за городского сумасшедшего. Так бабке пришлось оставить семью, друзей, работу ради своего жениха. Ярко-чёрный пример жертвенной женской натуры. В нашем городе они вместе прожили двадцать лет. Его порывы первое время сдерживались постоянной нехваткой денег, но длилось сие счастье чуть дольше мгновения. Позывы направились в другое русло — женщины. Человек, выступавший за честность и справедливость, систематически обманывал свою жену на протяжении многих лет. Такая измена была сходна измене Родине. Но разговоры о высоком находились для него на первой ступени пирамиды Маслоу наравне с физическими потребностями. А жена книги не читала, философию не расценивала как достойный предмет для беседы. Дам же он предпочитал умных и интеллигентных. Правда, довольствоваться приходилось учительницами. Брал не внешностью, не должностью, а пустым красноречием. Но понимал, что такой благородной птице, как он, летающей высоко в небесах, нужен утёнок на земле, который мог бы его поймать во время падения. Поэтому оставался со своей женой. Она подозревала его в изменах, но убеждаться в своих догадках ей совсем не хотелось по одной причине. Бабка ухаживала за фантазией о любви своего мужа к ней так, словно это был чувствительный цветок, требовавший много ухода: поливала несколько раз в день, подкармливала, избавлялась от мёртвых листочков в первую же минуту их появления. Она пересаживала его в дорогие изящные горшки. Но на самом деле это растение, как любая фантазия, было неприхотливым. Оно могло легко переживать зиму, обходиться без удобрений, постоянного присутствия влаги. Если бы его пересадили в пластмассовый стаканчик, неподходящий по размеру, или даже отправили на помойку, то ему пошло бы такое положение вещей только на пользу: оно бы увеличилось, расцвело ещё пуще, чем за годы тщательного ухода. Но бабка не могла понять этого, и поэтому мысль об избавлении от цветка, который был выращен ею с самого зародыша, наводила на неё ужас. Не менее пугало старушку одиночество. Она всеми силами пыталась отгородить себя от него, но создавала лишь иллюзорную защиту, выстраивая высокий забор вокруг ямы. На самом деле, она только ухудшала своё положение, потому что бойкотировала все пути, ведущие на свободу. Смерть её мужа была чрезвычайно банальна для такого необычного человека. Он спился. В трезвом состоянии вся жизнь ему представлялась огромным футбольным полем с толпой бегущих потных игроков, которых заботят только кусок резины и победа. Ему приходилось бежать вместе с остальными, но его не интересовал ни мяч, ни выигрыш. Он бежал только с одной целью — достигнуть финиша и остановиться, но конец казался таким далёким. Смог найти другой способ передохнуть. Алкоголь — карточка на скамейку для запасных, а оттуда уже было сложно вернуться обратно. Когда умер муж бабки, то её психика сделала то же, что и всегда — создала искусственный образ. Правда, одно отличие всё же присутствовало: ранее придумывалось содержание, внутренний мир мужа, а теперь — оболочка, физическая составляющая. Душа, в последнем случае, сбросила с себя множество чудеснейших нарядов и полностью обнажилась. Она наконец-таки предстала в своём натуральном виде. Это один из тех распространенных случаев, когда крепкий, сильный утёнок держал орла столь долго, что устал, обессилел и уронил свой идол. Тогда от светлого образа прекрасной благородной птицы в глазах утенка ничего не осталось. Он смог впервые взглянуть на орла сверху вниз, а не наоборот, как раньше. В тот момент утёнок и увидел, что перед ним вовсе не орёл, а стервятник, дожидавшийся смерти своей опоры. Прожил я с ней около трёх месяцев, но мог бы гораздо дольше, если бы не одно обстоятельство. Она постоянно включала газ на кухне, и я не думаю, что ей хотелось согреться или приготовить еду. Бабка пылала желанием сбежать из притона, который в её глазах был совершенно реален. И другого выхода из него, кроме как покончить с собой, у неё не было: идти некуда, никто не ждёт её. Пусть старушка и сошла с ума, но эти вещи всё же понимала. Только вот мне самому не хотелось заканчивать свою историю: для финала было слишком рано. Поэтому я покинул тот дом. А через месяц после моего "побега" бабка взорвалась. Фактически погибла только одна старушка, но я знаю, что вместе с ней ушли жизни ещё нескольких: проституток, деда и тысячи надежд. Это был смертельный взрыв, восстановивший на мгновение внутренний свет пожилой дамы. Впрочем, история старушки помогла мне лучше понять окружающий мир. Люди отрекаются от близких, называя их сумасшедшими. Душевная болезнь - это клеймо. За бабкой никто не ухаживал, не заботился и уж тем более не пытался понять. Племянник приезжал не к ней, а скорее, к почтальону, приносившему пенсию. Социальная служба привозила хлеб и молоко раз в две недели. Такую помощь я считаю искусственной, хотя продукты были не пластмассовыми, а вполне съедобными, но она осуществлялась только по рабочим обязательствам. При обычных обстоятельствах, наверняка, они не горели бы желанием помочь душевнобольной одинокой бабке. Одним движением мысли выкинули бы ее в мусорный бак с надписью "недостойные внимания". Только сумасшедшие - это люди, а не объедки из собачьей миски. У любого безумия есть причина: будь то физическая слабость или ее столкновение с моральной травмой. За каждым "недостойным" стоит своя история, как правило, трагическая. Наше психическое здоровье лишь вопрос времени и судьбы. Нас тоже однажды могут выкинуть. Но лучше бы люди избавлялись от мусорных баков, а не от тех, кому требуется помощь. Мы все похожи друг на друга в чем-то. Многие выискивают отличия, чтобы убедиться в собственной неповторимости. А полезнее было бы, наоборот, разглядеть под болотной тиной человеческой души чистую воду. И тогда мы увидим в ней своё отражение.