За секунду до...

Детство. Это, должно быть, прекрасная пора? Начало жизни. Познание мира. Общение с ребятишками, забавные игры, дружба до гроба… Никаких забот. Так? Не знаю. Моя мать зарабатывала копейки. Мы постоянно перебивались с хлеба на воду. У меня не было дорогих игрушек, а позднее гаджетов. А потом появился он. Мама была вынуждена выйти замуж по расчету, чтобы дать нам шанс выжить в этом мире. Мне тогда было всего двенадцать. Отчим взял на себя наше обеспечение. Но стал требовать за это расплаты. Матери ему не хватало… И с того времени, я перестала быть маленькой невинной девочкой. С моего лица стерли улыбку. Я молчала. Первое время никому ничего не говорила. Старалась сохранить невозмутимость. В этом всегда здорово помогала бабушка. Она научила меня играть на виолончели. В музыке я и находила свое утешение. Шли годы. Терпеть насилие стало невыносимо. Я начала испытывать отвращение к мужчинам. Неоднократно говорила матери о том, что вытворяет отчим…но она не слушала. Отмахивалась от меня, как от назойливой мухи, и просила не выдумывать глупости. Однажды, я просто не выдержала. Его липкие от пота ладони блуждали по моему телу, мерзкое дыхание , с нотками алкоголя и старческой гнили вызывали рвотное чувство. А сам факт того, что он вновь бьет меня, унижает и демонстрирует превосходство - пробудил страшную злость. Впервые я начала так усиленно сопротивляться. Не понимала, что делаю. Мне было необходимо избавиться от его веса на себе, избавиться от запаха старости и пота. Собравшись с силами, оттолкнула его. Все как в тумане. Произошло слишком быстро. Слезы...полиция...осколки...кровь. Кровь повсюду. Мать только ругалась. Она не верила тому, что я рассказала. И в последствии свидетельствовала против меня в суде. Тогда маленькая живая струнка моей души надломилась во второй раз. И начался Ад. Все, чего я хотела — остаться наедине с собой и собственными мыслями. Но не позволяли. Тюрьма, знаете ли, то еще местечко. Особенно женская. Хотя, честно говоря, до того, как попала туда, была высшего мнения о девушках… Меня унижали изо дня в день. Коди со своей бандой…темнокожая… Я находила утешение только в ее объятиях. Такой маленькой и хрупкой, на первый взгляд, девчушки. Джина. Она не была чересчур болтливой. Общительной тоже не была. Но Джина знала, как поддержать, когда нужно или как помочь вернуть рассудок. Мне жаль. Так жаль… Я предала ее около сотни раз за тот год, что провела в тюрьме. Коди. С ней у нас была адская страсть. Мы вроде ненавидели друг друга. А вроде и наоборот… Но это были не те чувства и эмоции, что грели мне сердце рядом с Джиной. Следует ли упоминать тот кошмар, который регулярно приносил в мою жизнь Фрэнк?.. Я сидела на наркотиках. Ломка убивала во мне все человеческое. Даже тогда она не отвернулась от меня. Старалась помочь. Я злилась. Постоянные потасовки. Драки. Синяки и побои. Надоело. Так надоело… Казалось, я совсем себя потеряла тогда. Хотелось лишь одного — выйти и забыть об этом чертовом месте. Превратилась в стерву. Потеряла все свое достоинство. Вытворяла невероятно ужасные вещи. И знаете…мне ничуть не стыдно. Особенно если вспомнить наши совместные ночи с Джин…ее ласки…ее губы… Я все никак не могла простить себе наше расставание, когда меня выпустили. Нам не дали даже обняться… Сейчас прошел уже год. С того самого момента. Я соскучилась. Безумно. Вроде вернулась к прежней жизни, как прежде играю на виолончели, поступила в консерваторию, улучшила отношения с матерью. Работаю по возможности, помогаю ей. И всегда жду. Жду дня, когда смогу приехать и встретить ее. Вновь обнять и поцеловать. Прижать к себе крепко-крепко и никогда не отпускать… Время прошло. На днях это должно было случиться. Я сотни раз прокручивала в голове возможные варианты ее реакции на меня. Было страшно, что она не улыбнется, не обрадуется, как такое случалось раньше. *** Жду. Нервно переступаю с ноги на ногу. В глотке пересохло. На глазах наворачиваются слезы. Дышать тяжело. Наконец замечаю знакомый силуэт. Ее лицо такое же задумчивое, отстраненное. И худое тело… кажется, она истощена. Но вот волосы. Они немного отросли за прошедшее время и теперь придавали лицу больше женственности. Девушка вышла за железную калитку и застыла на месте, словно не веря собственным глазам. В них читалось недоумение, страх, волнение…но вот радости я не заметила. — Анна? — тихий голос, с легкой хрипотой. Она долго не разговаривала. Киваю. Подскакиваю к ней и сжимаю в объятиях хрупкое тело. Джина растерялась. Это было ощутимо. Она неловко отпихнула меня и вгляделась в мое счастливое лицо. — Зачем ты пришла? — Я вернулась за тобой. Джина отступила на шаг. Ее губ коснулась легкая улыбка, а щечки загорелись легким румянцем. Попробовав скрыть смущение, Джин распустила прядь волос, но я ожидала этого и тут же спрятала их обратно за ушко. — Идем домой? — У меня нет дома. — Теперь есть. Я не могла сказать матери, что стала лесбиянкой. Мужчины вызывали во мне лишь жгучее отвращение. А вот девушки…особенно такие милые, как Джина, привлекали. Я представила ее своей подругой и мать разрешила той остаться с нами. С каждым днем ее лицо становилось живее. Появлялся здоровый румянец. Улыбка все чаще радовала меня. Джина устроилась на работу в хорошее место и тоже помогала нам с мамой. В свободное время мы гуляли. Узнавали друг друга лучше, делились чудесными моментами из прошлого. Мечтали о будущем. И порой сами не могли поверить в происходящее. Ночами вытворяли самые невообразимые вещи. Однажды, мать ушла на работу в ночную смену, а мы забрались вместе в теплую ванну. Милые заигрывания медленно переросли в нечто большее. Руками я блуждала вдоль ее влажного тела, а губами ловила каждый тяжелый вздох, вырывающийся из груди. Она же игралась с моими сосками, прекрасно зная, как меня это заводит. Джина любила перенимать инициативу, поэтому я не сильно удивилась, когда оказалась перевернута и подмята под нее. Она хитро улыбнулась, заглянув мне в глаза. Вода остывала, зато между нами разгорался огонь страсти. Джин ласкала мою шею, пробегаясь до ключиц губами. Руками опускалась ниже, к самой чувствительной точке. Я жаждала ее. Я хотела ее. Всю. — Джин… Джина… Пожалуйста, скорее, детка. Ответили мне ухмылкой. Ловкий пальчик пробежался вдоль лобка, опустился ниже и как бы невзначай задел клитор, вызывая дрожь по всему телу. Девушка продолжила сладкую пытку, гладя меня ладонью и изредка загоняя пальцы внутрь, заставляя изгибаться и громко стонать. Но я не могла позволить себе одной получить удовольствие. Чуть позже мы вновь поменялись ролями. И на сей раз уже я принялась ублажать свою малышку. Сначала долгий и страстный поцелуй. Настоящий. Который заставил нас обоих подрагивать от нетерпения. Я знала, она особенно их любит. Затем начала спускаться ниже по шее, к ключицам. Оставила парочку собственнических засосов на бледной коже и направилась дальше, к соскам. Прихватывая то один, то другой зубами, поигралась с ними. Джина нервничала, когда я опустилась в самый низ и пробежалась язычком по половым губкам, медленном посасывая их и тут же отпуская, приступая к ласкам клитора и других не менее чувствительных мест. Я помогала себе руками, надеясь довести свою девочку до бурного оргазма. Но она все также не сдавалась. Привстала и принялась надрачивать уже мне. Мы сидели, оперевшись друг на друга лбами, ублажали тела и слушали томные вздохи. — Хочу вместе. — И я. Мы ощущали, что близки к самому яркому оргазму в своей жизни, поэтому несколько ускорили движения, давая друг другу расслабиться. Той ночью я засыпала в ее объятиях. Это была она. Самая любимая и дорогая. И она вернулась ко мне. А большего и не нужно. — Джина? — Мм? — Прости меня. — Не бери в голову. Все старое останется в прошлом. Согласна? Киваю. — Вот и славно. Спасибо за семью. Спасибо за любовь, чертовка. Ты вернула мне вкус к жизни. Улыбаюсь. Выходит, мы спасли друг друга. У каждой истории должен быть финал. И мой, наверное, вот такой. Плохой он или хороший решать вам. Я лишь скажу, что обрела счастье. Оно тут, рядышком, тихонько посапывает у меня на плече.