Тьма плетет свои узоры

      — Не напомнишь, почему так получилось?       — Хм? — протянула вейлочка, не отрываясь от рисования пальцем узоров на обнаженной коже Поттера.       — Почему я сошелся с одной Уизли, ты с другим, а в итоге мы тайком спим в моем доме, надеясь, что ни одна, ни второй Уизли об этом не узнают?       — Не знаю. Судьба, быть может, — Флер легонько поцеловала его сосок, отчего Гарри смешно дернулся.       — Я серьезно. Почему мы с тобой не сошлись еще тогда? Не было бы сейчас проблем с твоими побегами и моей совестью.       — Ну, на мои побеги Биллу плевать, он вообще меня в последнее время не замечает. Твою совесть мы успокоим. А что касается твоего вопроса… — она положила голову на его грудь, и посмотрела своими нежно голубыми глазами в его зеленые. — Ты ведь тогда был всего лишь маленьким пти гарсоном, помнишь?       — Ох, только не говори, что до сих пор помнишь эту фразочку! — шутливо простонал Поттер, и они оба рассмеялись.       К удивлению для себя, Гарри почувствовал, что напряжение, державшее его последние несколько часов, если не дней, отпускает. Как бы там ни было, Флер была поистине великолепна в постели, и после секса с ней даже мысли о Беллатрисе ненадолго отошли на задворки его фантазии. Он посмотрел на девушку, что прижималась к нему, на ее прекрасное лицо, длинные волосы и идеальные черты стройного тела, и произнес:       — Жаль, что так вышло.       — Арри! Даже не начинай!       — Я не о том, — фыркнул Поттер. — Я о том, что мы с тобой связались с рыжими недоумками. Хотя могли бы сейчас лежать здесь на вполне легальных основаниях.       — Ах вот как ты заговорил! — протянула Флер, в то время как ее пальчик гулял по его груди и прессу. — Я сказала нечто такое еще когда у нас с тобой все случилось в первый раз. Но ты предпочел самобичеваться вместо того, чтобы отдать должное тому, что прекрасная француженка сама приходит к тебе для того, чтобы заняться с тобой жарким, страстным сексом. Хотя твоя угрюмая физиономия, казалось бы, должна отпугивать всех и вся, кто приходит к тебе с такими намерениями.       Поттер рассмеялся.       — Ну почему, была одна, которая не сбежала. Просто она больше любила чужие члены, чем меня.       — Ты все еще переживаешь из-за Джинни? — поинтересовалась Флер.       — Честно? Нет. Мне плевать на эту рыжую потаскушку. Думаю, что-то, что женатая на его брате, как ты выразилась, прекрасная француженка сама приходит ко мне, чтобы заняться со мной жарким, страстным сексом, с лихвой компенсирует тот факт, что Джинни оказалась шлюхой.       — Уж не хочешь ли ты сказать, что я всего лишь средство мести Уизли для тебя? — промурлыкала Флер, нисколько не обиженная такой его фразой.       — А я для тебя? — не остался в долгу Поттер.       — Возможно… — протянула француженка, и поцеловала его в губы. — Но еще ты отличный партнер для секса.       — Сочту за комплимент.       Какое-то время они лежали в обнимку, и молчали. Затем Поттер, вдруг, неожиданно для себя спросил:       — Скажи, Флер, а тебе никогда не казалось, что с этой страной что-то не так?       — С ней все не так, — фыркнула француженка. — А почему ты спрашиваешь?       — Просто в последнее время у меня складывается такое впечатление, что мы и не победили вовсе. Просто вместо повернутого на чистокровности Волан-де-Морта над нами сидят повернутые на том, чтобы извести чистокровность, его оппоненты. Что? — он увидел, как вейлочка напряглась.       — Ты разве не слышал обо всех этих законах, которые проталкивает ваше Министерство? — зло спросила она. — О том, что все, у кого есть родословные, едва ли не должны регистрироваться? Что те, в чьих жилах течет не только человеческая кровь, теперь считаются едва ли не отребьем? Этот закон был принят, кажется, благодаря оборотням и прочей нечисти, что помогали вашему Темному Лорду. Я и остаюсь-то в стране только потому, что жената на Уизли.       — Я не знал, — потрясенно произнес он, и это было чистой правдой. Охота за Беллатрисой настолько поглотила его, что он понятия не имел, что творится в стране.       — Забудь, — сердито фыркнула Флер, и отодвинулась от него. — Умеешь ты выбирать тему для разговора в постели, Гарри Поттер.       — Флер, я не хотел…       — Раньше надо было думать!       Поттер глубоко задумался, а затем коснулся плеча уже собравшейся вставать вейлочки, и мягко повалил ее обратно на кровать.       — Арри? Что ты делаешь?       — Хочу загладить вину, — промурлыкал он, и наградил ее нежным поцелуем.       Затем поцеловал подбородок, шею, ключицу, и быстро заскользил губами вниз по ее телу. Флер захлебнулась вдохом, когда он достиг низа ее живота, и провел языком по киске. Разведя ноги своей любовницы чуть пошире, он принялся ласкать ее клитор, отчего по телу девушки то и дело проходили спазмы удовольствия. Поттер проворно работал языком, то и дело проникая глубже, и касаясь чувствительно точки, заставлявшей вейлочку биться в истерике, и не прошло и пяти минут, как та забилась в оргазме.       — Сумасшедший! — воскликнула она, отойдя от оргазма. — Что ты творишь?       Поттер лишь довольно усмехнулся, улегся рядом с ней, прижал ее к себе, и, неожиданно для самого себя, произнес:       — Ты моя. И пускай все Уизли катятся к черту, я тебя никому не отдам.       Флер благодарно поцеловала его, и какое-то время они просто лежали, наслаждаясь теплом друг друга. Затем, вейлочка вдруг спросила:       — То, что ты сделал сейчас там, языком… Как думаешь, сможешь повторить? Потому что я все еще злюсь на тебя, — последнюю фразу она произнесла с характерной хитрой улыбкой.       — Даже не знаю, — протянул Поттер. — Только при условии ответной услуги.       Улыбка Флер тут же угасла.       — Но я никогда этого не делала. В смысле, Билл не то чтобы изобретательный в постели, так что…       — Умеешь же ты выбирать темы для разговора в постели, Флер Делакур, — фыркнул Поттер. — Давай не будем говорить о том, какие в этом деле Уизли, идет? Потому что иначе мне уже придется чувствовать себя виноватым, а тебе — заглаживать вину.       Вейлочка на удивление неуверенно покосилась на его член, и сказала:       — Ты прав.       Остаток времени они провели лежа в обнимку, молча и целуясь до тех пор, пока губы не опухли и не начали болеть. Когда Флер уснула, Поттер тихонько выскользнул из ее объятий, надел штаны и спустился вниз, на кухню, чтобы выпить воды. То, что он сказал ей, было чистой правдой. Он никому не хотел отдавать вейлочку, которая в конце концов стала ему одной из самых близких людей на свете. И все же, то, что она сказала ему о Министерстве, в купе со словами Лестрейндж, не давали покоя. Очевидно, Англия прогнила куда больше, чем он думал.       И кроме того, даже после ночи с Флер он все еще хотел Беллатрису Лестрейндж.       — Хозяин, — проквакал вдруг возникший из ниоткуда эльф.       — Господи, Кикимер, ты меня до инкфарта доведешь! — вздрогнул Поттер. — Что стряслось?       — Пока вы наверху кувыркались с госпожой Делакур, — Гарри отметил про себя, что Кикимер тоже отказывается называть Флер ее замужним именем, — меня вызывала госпожа Беллатриса. Она просила передать, что хотела бы увидеть вас через два дня, в некоей пещере рядом с Хогсмидом. Сказала, что вы знаете, где это. И что вам наверняка будет что с ней обсудить.       — Спасибо, Кикимер, — поблагодарил его Поттер, и глубоко задумался.       На первый взгляд, это была ловушка. Но Гарри уже понял, что Беллатриса совершенно не заинтересована в том, чтобы убить его, напротив, ее интерес к нему был куда более приятным. И, что куда важнее, он понял, что она была совершенно права, когда говорила, что настоящий его враг вовсе не она.