Обратная сторона кинематографа

Есть в мире вещи, которые люди называют «пиздец вселенского масштаба». Это, как правило, что-либо из ряда вон выходящее – например, создание совета блоггеров при Госдуме. Или поиски гей-пропаганды там, где ее нет. Или… Российский Кинематограф. Я хочу рассказать Вам историю. Некоторым она может показаться нереальной, выдуманной, глупой… Вот, что я Вам скажу – идите нахуй, Господа. Вы там не были! Вы этого не чувствовали! Вы этого не слышали! И самое главное – Вы, блять, этого не видели! Это произошло теплым летним вечером. Летний, спокойный, тихий, он не предвещал беды… Влажный ветерок, ласкал лицо и навевал только хорошие мысли. Один парень, не очень высокого роста и не отличающийся крепким телосложением, возвращался домой из кинотеатра. В воздухе пахло свежескошенной травой, издалека доносились звуки машин, а в голове у парня бушевали тысячи разных эмоций. Этот парень – я, товарищи. Я помню число и год – 16.06.2016 – день премьеры фильма «Славные парни». Этот фильм был просто шикарен. Прекрасный сюжет, шикарные диалоги, отличные актеры. Все в этом фильме было на высшем уровне, и я возвращался домой в шикарном настроении. Так бывает, когда твои ожидания оправдываются. Но… иногда Врата Ада открываются тогда, когда ты этого совсем не ждешь… И Сатана уже распахнул свои объятия. В тот день небо пролилось огненным дождем и весь здравый смысл испарился к хуям собачьим. Ибо в тот самый день была премьера фильма «Одноклассницы». Русская комедия – этих двух слов хватит для описания того пиздеца, который происходил на экранах в тот день и во все последующие дни показа этого дерьма. Когда я прочитал эту инфу в своем телефоне, я был на полпути от кинотеатра. Я сразу вспомнил постер на который лишь мельком бросил взгляд, когда шел в кино. Ебаный в рот – пронеслось в моей голове. День был слегка подпорчен. Все равно если бы в наполненном троллейбусе, кто-то, стоящий рядом с тобой вплотную, перданул от души. От этой мысли меня передернуло. Я сунул телефон в карман и уж было собрался идти как вдруг увидел идущую напротив компанию из двух взрослых и двух подростков. Эта странная компашка меня сразу удивила и сразу мне не понравилась. Дело в том, что подростки слушали русский рэп – Басту, но взрослым – явно супружеской паре это было абсолютно нормально. Офигев, я подумал – ну пиздец – деградируем, и пошел навстречу. И тут я услышал их диалог. И с этого начался весь адский трэш, угар и содомия, который мне довелось пережить. - Прикииинь, там Хрусталев! – протянула женщина. – Это же афигееенна. Он такооой смешной. -Да и девиц там много, - сказал мужчина. – Ох, там же Ходченкова – такая красотка. Не терпится увидеть это кино! - И поржать от души на шутками! – ответила женщина. - «Они не пара?» - пронеслось у меня в голове. – «И что, еб его мать, они несут?» - Да, мне вот «Маршрут построен» понравился, - сказала девушка. – Такой хоррор – глаз не оторвать. Шикааарно! - «Чегооо блять» - снова подумал я, не замечая как ноги автоматически понесли меня за этой странной парочкой. - Скорее бы «Повелители снов» вышли! – выпалил пацан. – Хочу это увидеть! А то заебали уже эти Голливудские поеботины! Вроде этих «Людей Икс»! - Правда! Редчайшее дерьмо! – с нескрываемым отвращение сказала девушка. – И с чего, бля, все так полюбили этого Питерса?!? По-моему он никчемно сыграл! И номер его под эту сраную песню вообще ни о чем! - Ага! И эти Фассбендер с МакЭвоем. Педики да и только! – подключился мужчина. – У нас в фильмах такого нет. - И слава Богу, - сказала женщина. – У нас любовь показана исключительно правильная. Библейская! - ЧТО ВЫ, ЕБ ВАШУ МАТЬ НЕСЕТЕ?!? – как бешенный заорал я. Пока я слушал их ебаный треп, мои мозги начали закипать. - Какие педики? Какая библейская любовь? Вы что наглухо ебанулись? И выключи уже этот ебаный рэп! Несколько секунд повернувшаяся ко мне лицом публика молчала, а потом девушка вдруг поняла на меня указательный палец и выдала: - Мишааа! Этот урод оскорбил моего любимого Бастууу! – и с этими словами она захныкала как ребенок, которому не сунули в рот конфетку. Моему искреннему охуению не было предела! Девушка, которой на вид было лет 16 хныкала из-за того, что я назвал рэп Басты – ебаным. Я конечно слышал про переходный возраст и т.п. но это… Это было именно тем, что называют «пиздец вселенского масштаба». Пока я молча охуевал, тот, кого назвали Мишей размахнулся и врезал мне по носу. Я отшатнулся и взглянув на него удивленными глазами, удивленно молвил: - Ты что сука творишь? Ответ последовал в виде еще одного удара - от мужика. Он рассек мне нос и я рухнул на землю. - Фак! – невольно вырвалось у меня. - Ты что, не ценишь российское кино? – взревел мужик. - Ты не уважаешь Басту? – заорала девка. - Ты… ты… Да он же педик! Гляньте на его футболку! А на футболке у меня красовался коллаж по мотивам «Форсажа». С тремя главными героями – мужчинами. Заказал на всемайкиточкару. Эх, судьба-злодейка… Но пиздец и не думал заканчиваться. - И штаны у него в обтяжку! И… и ругается по английски! - Я просто за модой, блять, слежу, - закричал я и быстро поднялся на ноги. - Русофобский пидарас!!! – в один голос заорала публика. Если бы в тот момент на меня рухнули все инопланетяне Вселенной, я б и то не так охуел. - Что с Вами не так? – задал я риторический вопрос. - Это с тобой что-то не так, - ответил Миша. – Ты ненавидишь русское! Ты не любишь русские комедии. - Я… я их люблю! – отчаянно вскричал я. – «Кавказская пленница», «Иван Васильевич… - Это не русское! – заорали они. – Это савецкае!!! Я был готов к тому, что бы меня распылили из лазерной винтовки солдаты Анклава, лишь бы только не слышать этого. - Вы… вы… вы ебанутые, - отступая сказал я. – Вы просто поехавшие! - Нееет, - протянула женщина. – Не мы поехавшие, а ты поехавший! Я понял что дело не просто плохо – дело пахнет тем, что будет очень и очень некрасиво упоминать вслух. Так что – додумайте. Но я решил не продолжать этот разговор, который больше походил на гнилой базар и развернувшись, дал деру. Вслед мне что-то кричали, но я не разобрал ни слова. Влетев домой, я захлопнул дверь на все замки и облегченно вздохнув, направился на кухню. - Привет, мама. - Здравствуй. Ну как ты? Как кино? - Отличное, - ответил я. – Я очень доволен. - Все в порядке? Ты какой-то бледный. И что это за шрам на переносице. Ты подрался с кем-то? - Да нет, мам, все ок, - я решил не рассказывать родителям о странной встрече. – Просто упал по дороге. Бывает. - Ладно, тогда мой руки и садись кушать. Папа сейчас статью допечатает и присоединится. - Да нет, я что-то не хочу, - аппетит совсем пропал. – Я пойду, напишу рецензию, и потом поем. - Ладно, смотри сам, - мама вернулась к приготовлению салата. Я зашел в свою комнату, не переодеваясь налепил на нос пластырь, включил компьютер и, минут за пять, набрал рецензию на «Славных парней» на «КиноПоиске». Хотел поиграть в Скайрим но потом передумал – захотелось колы. Выскочив из комнаты, я захватил свою сумку и бросив родителям пару слов о том, куда я иду, я выскочил из квартиры и побежал в магазин, который находился в паре улиц от нашего дома. Выбежав на улицу, я отметил про себя отсутствие людей. Даже бабуль на лавочках не было. Я побежал в магазин и вдруг остановился. По коже пробежали мурашки и стало как-то очень не по себе. Было ощущение, что за мной следят. Я, сбавив скорость, направился в магазин. Ощущение не пропадало и мне стало страшновато. Проходя мимо переулка, я бросил взгляд в проход, между домами и… Меня передернуло, и я бросился бежать. В отличном фильме «28 недель спустя» есть сцена – мальчик видит зомби-отца в исполнении Роберта Карлайла, который стоит в десятках метров от него, скорченный, со звериным взглядом, весь в крови и жаждущий его смерти. Так вот – в переулке я увидел тех четырех отмороженных, стоящих точно также. С одной лишь разницей – они не были в крови. Я бежал, не глядя куда, как вдруг меня сбил с ног удар по лицу. Я рухнул на землю как подкошенный и застонал от боли. Сквозь пелену я смог различить лицо… Знакомое… До боли душевной… - Хрусталев?!? – пролепетал я и получил еще один удар, отключивший меня. Придя в себя, я подумал, что сплю. То, что происходило, не могло быть реальностью. Никак. Передо мною сидели люди. Их лица были мне очень хорошо знакомы. Михалков. Адреасян. Асадулин. Воронков. Позади, стояли, Хрусталев и Таир Мамедов. - Какого хуя, - простонал я, чувствуя, что руки скованы наручниками. - Так так так тааак, - многозначительно сказал Михалков. – Да Вы, сударь, как я погляжу бунтарь. - Маленький… бунтарь… хихихии, - заулыбался Адреасян. - Чего, блять, - очень искренне выразил я удивление. – Что за ебаный нахуй тут происходит? - Мы крайне удивлены, - продолжил Михалков. – Ты – особь, которая вызывает крайнее негодование и сильное возмущение. - А Вы вызываете у меня охуение, - мой мозг отказывался воспринимать происходящее. - За все время своей жизни ты смотрел диснеевские и советские мультфильмы, голливудские и советские фильмы и всего 5-6 российских фильмов. Режиссера… этого… как его там, Маскимушка? - Быкова – ответил Воронков. – И Балабанова. - И что? – недоуменно сказал я. - А то, дорогой мой, - слащаво сказал Михалков. – Что ты – русофоб. Ты ненавидишь русское кино. - А еще он – педик, - бросил Адреасян. - Дааа, - подтвердил Асадулин. - Да что вы несет… Удар Михалкова оборвал мои слова. - Ты подписан на БэдКомедиана! Ты написал 147 рецензий из которых – 52 отрицательных и все – на российские фильмы. Ты смотрел «Молокососов» и «Бесстыжих». - И «Игру престолов» тоже! – крикнул Сарик. - Да! И ты любишь Эйдана Гиллена! - И Рэйфа Файнса! И Сиршу Ронан – эту суку! И… и… и Эвана! Питерса! - ДА! И Пэйган Мин тебе нравится! Да ты просто… западная шлюха! В этом месте у меня внутри все оборвалось. Передо мной стояли четыре русских режиссера и два актера, которые орали на меня дурными голосами, несли какую-то чушь и были похожи на пациентов Аркхема. - Да я люблю западные фильмы! Да люблю западные игры. Да, потому что у Вас нет ничего, что можно любить! Вы же делаете только то, что отвратительно нормальным людям! Вы снимаете позорное кино! Ты, - я крикнул Воронкову, - ты испортил такой шедевр своим поганым ремейком! За что же любить ваше творчество?!? - Довольно, - чей-то громкий голос прервал мою речь. В комнату вошли еще два человека. Одного я узнал, отчего мое охуение усилилось в 100 раз. Второй был мне незнаком. - Значит ты считаешь что наше творчество – плохое? – обратился ко мне Мединский. - Да…, - растерянно ответил я. Все происходящее было похоже на дурной сон. - И ты любишь всех этих вылизанных голливудских клоунов? - Ддда…, я понимал, что дело очень и очень плохо. - Что ж… Ладно. Николай, что скажешь? – Мединский обратился к второму мужчине. Тот осмотрел меня и сказал: - Мы уже все внедрили. Премьера через неделю. Все зрители в норме. Похоже, что материал им не по душе. В голове у меня проносились тысячи различных мыслей на счет того, что происходило. Но даже в самом страшном кошмаре, я не мог представить тот уровень пиздеца, что меня ждал. - Ну что же, - сказал Мединский. – думаю, он готов. - Готов к чему? – упавшим голосом, спросил я. - Это ты увидишь, критик недоделаный, – бросил Асадулин. Воронков поднял меня со стула и потащил в соседнюю комнату. Открыв дверь, он впихнул меня в помещение, которое было очень похоже на… На криоотделение убежища 111. Такие же криогенные камеры. Только с единственной разницей. На людях, которые там находились, были одеты странные шлемы с кучей проводов. Что за нахуй? Воронков толкнул меня к ближайшей свободной камере и нажал кнопку. Стекло с шипящим звуком поднялось. Максим впихнул меня туда и снял наручники. Я был ослаблен и не мог сопротивляться. Нажав кнопку, Воронков опустил стекло камеры. Я почувствовал, как меня обволакивает холодок. Напротив камеры выстроились все мои похитители. Они улыбались во весь рот. На их лицах было написано искреннее садистское удовольствие. Боже, что же тут творится?!? На мою голову опустился шлем, такой же, как и остальных кто был в камерах. Я замотал головой, но это ничего не дало – шлем опустился на мою голову. Я почувствовал странное жужжание. Вдруг по голове пробежало странное чувство расслабления, и я словно, окунул ее в прохладную воду. Захотелось спать. - Удачи Артем, – с звериным оскалом сказал Мединский. – В добрый путь. - Нееет…, - заплетающимся языком простонал я. - Дааа, - с улыбкой сказал тот, кого Мединский назвал Николаем. – Ты очень сильно заблуждался! И мы избавим тебя от всех твоих иллюзий. Но сначала… сначала накажем. Все они рассмеялись. Мои веки начали тяжелеть. - Мааамааа…, - последнее, что вырвалось из моих уст. Глаза закрылись. Мозг словно отключился по щелчку тумблера. Я упал. Упал в глубокую бездонную пропасть. Темнота окружила меня. Непроглядная. Пустая. Сплошная. Мне стало страшно. Постепенно, я падал и падал на невидимое дно этой тьмы. И резко отключился.