Любовь при закатном солнце

К полуночи тяжелый воздух казино, пропитанный дымом сигар, становится невыносимым. Игра начинает выматывать, нервное напряжение дает о себе знать. Больше ощущается усталость, приводящая к просчетам, ошибкам и проигрышам. Поднявшись из-за игрального стола, Бонд направился к выходу из шумной и душной залы. Усталость давала о себе знать, тошнотворный воздух вызывал головную боль, и Бонд поспешил на террасу, выходящую прямо к морю. Перед тем, как покинуть зал, агент оглянулся. Ле Шифр всё ещё играл, и по-прежнему выигрывал. Ставки были высоки, риск — огромен, но, казалось, это не смущало Ле Шифра. Он уверенно и точно вел игру. Бонд некоторое время разглядывал его выразительный (и не лишенный очарования — так решил Бонд) профиль, потом, глубоко вздохнув, вышел на террасу. Перед ним расстилались бескрайние просторы моря, которое с легким рокотом накатывало на песчаный берег. Закат только начал алеть на горизонте, легкие пушистые облачка покрывали запад. Чем выше от горизонта, тем небо становилось все темней, его синева — насыщенней и благородней. Яркий солнечный свет заливал западную сторону неба, окрашивая его, как лампа, свет которой направлен на синий холст. Ветер зашевелил листья пальм, большие, словно павлиновые вееры древних греческих владык. Оранжевые солнечные отсветы играли на пальмовых ветвях, как бы покрывая их тонким слоем сусального золота. Бонд поднял голову и глубже вдохнул свежий вечерний аромат. Такой воздух может быть только в поздний час и только на юге. Словами не описать, какие ароматы входили в состав этого необычного вечернего запаха. То ли солёные морские брызги, смешавшиеся с воздухом, то ли сам южный воздух благоухал так живительно и ярко, заставляя затуманенные чувства вновь обостряться. Было не понять, чем пах этот вечерний аромат, какими травами, деревьями, листьями или самим ярким солнечным светом. Ясно было одно — это аромат свободы, такой желанный и манящий. Бывает так, что почувствовав его однажды, мы потом ощущаем его на протяжении всей жизни, не догадываясь, от чего это происходит. Также и сейчас. Глубоко вдохнув, Бонд ощутил, что этот пьянящий аромат ему смутно знаком… Когда-то в далёкой юности он уже чувствовал его. Опершись на мраморные перила террасы, агент глубоко задумался. Вот уже как три дня как он пытается ''прочесть'' самого опасного и неуловимого преступника — Ле Шифра. По данным М. Ле Шифр — албанец, занимается очень опасной деятельностью. Этот человек служит банкиром у крупнейших мафиози, перечисляет на их счета деньги, финансирует теракты. Бонд уже много раз сталкивался с отъявленными злодеями, и все они вызывали в нём чувство отвращения, желание поскорее расправиться с этими людьми, избавить мир от нечисти. Но Ле Шифр вызывал совсем другие чувства… Этот загадочный мужчина никак не вязался с образом жестокого преступника. В это никак не хотелось верить Бонду. В некоторые минуты Джеймс хотел выследить банкира, подкараулить его где-нибудь в безлюдном месте, притащить к себе в номер (и конечно, при этом остаться незамеченным) и жестоко оттрахать Ле Шифра. Такие желания часто возникали за игральным столом, когда воображаемая жертва находилась прямо перед Джеймсом и их взгляды встречались. Но Бонд, благодаря железной силе воли, гнал эти навязчивые фантазии от себя. Зато ночью, после всех пережитых днем карточных приключений, агент позволял извращенным фантазиям заполнить свой разум. В его снах нередко появлялся совершенно обнаженный Ле Шифр, лежащий на большой кровати Бонда. Руки банкира были стянуты за спиной его же ремнем, глаза завязаны черным шёлковым платком… Дальше свой сон агент вспоминать не решился. Никто раньше не влиял ТАК сильно на чувства хладнокровного агента, как этот высокий брюнет со шрамом. Бонда вывел из задумчивости звук отодвигающихся стульев и шум шагов. Он бросил короткий взгляд через плечо и увидел, что игроки покидают залу. Партия закончилась. Но только на сегодня. Его жизненная игра в покер — необъяснимая и полная опасностей, — ещё продолжается. Кто знает, долго ли ей ещё длиться? Тряхнув головой чтобы избавиться от ненужных философских размышлений. (Джеймс их всегда презирал, даже если они ненадолго и закрадывались в его голову) Бонд направился к главной лестнице. Свернув вслед за поворотом длинной галереи, окнами выходящей на море, агент исчез из виду. В это время Ле Шифр, закончив игру и насладившись заслуженной победой, направился к центральной лестнице, чтоб подняться на этаж. Пройдя мимо террасы, Ле Шифр свернул в широкую галерею. Большие окна, выходившие на море, были красиво оформлены длинными вышитыми шторами. Бордово-алые складки занавесов на высоких окнах выглядели загадочно и таинственно в накрывшем их полумраке казино. Банкир замедлил шаг и подошел к одному из высоких окон. Его взору предстало широко раскинувшееся море цвета темного индиго. Небосвод, на котором бушевала алая буря заката, был похож на палитру художника. Охристый цвет неба был разбавлен розовым, лиловым, сиреневым, а у самого солнечного диска был кроваво-красным. На востоке небо темнело ультрамарином, темными синими лоскутами шёлка. Многие цвета смешал на этой палитре самый искусный художник на земле — природа. Ле Шифр любил этот закатный миг. Последние отблески солнца на тонких, как шёлк, облаках, напоминали последний нежный вздох, цвет розового неба — румянец первых весенних фиалок. Тихий ветерок едва заметно зашевелил шторы, и Ле Шифр, прикрыв глаза, жадно вдохнул свежее дуновение. Мужчина полностью поддался магии волшебного мига… Вдруг темно-красная портьера тихонько отодвинулась, и из-за тяжелых складок дорогой ткани высунулась рука и, схватив замечтавшегося албанца за пиджак, втащила за плотный занавес портьеры. Это был Бонд. Агент, спрятавшись за занавеской, ждал в засаде свою жертву — Ле Шифра. Банкир непонимающе взглянул на Бонда, но в следующий миг 007 прижал албанца к себе, лаская нежными движениями его тело. Чувственный язык творил во рту Ле Шифра неописуемые вещи. Банкир сжал крепкие плечи агента и отозвался на чувственный поцелуй не менее страстным, манящим и желанным. Медленно погружавшееся в море солнце освещало жарким светом двух целующихся мужчин, прильнувших друг к другу. Заливая светом их лица, дневное светило как бы объединяло и благословляло любовную связь Джеймса Бонда и Ле Шифра. С минуту неземных ласк, Бонд осторожно выглянул из-за портьеры, с одной стороны залитой солнечным светом, а с другой погружённой в сумерки. — Все чисто. — По-шпионски прищурившись, сообщил он партнеру. Мужчины осторожно выбрались из своего укрытия и быстрыми бесшумными шагами направились в номер Бонда. Только войдя в шикарный люкс, агент сильно толкнул Ле Шифра на кровать, освещенную солнцем, и тут же взобрался сверху. Белоснежные простыни под мягким солнечным светом, лившемся из окна, окрашивались в приятный розово-персиковый цвет, и кровать, купавшаяся в солнце, казалась прекрасным райским ложем, на котором все ласки и удовольствия приумножались во много раз. Но наших героев не интересовали все эти философско-античные сравнения, Бонд и Ле Шифр были заняты только друг другом. С ревом сорвав с албанца рубашку, 007 принялся целовать шею, ключицы, грудь, торс банкира, иногда нежно проводя языком по коже Ле Шифра, а иногда жадно прикусывая, тем самым срывая стоны с таких желанных губ. Ле Шифр стонал и молил о продолжении. Добравшись до пряжки ремня, Бонд одним движением выдернул ремень из петель и отшвырнул в сторону. Взявшись зубами за молнию, он медленно расстегнул ширинку и похотливо облизнулся. Бонд на секунду выпрямился, чтоб избавиться от собственных штанов. Через секунду брюки Джеймса полетели в другой конец комнаты, а их обладатель смахнул со лба влажные от пота волосы. Этим и воспользовался Ле Шифр. Он выпрямился, резко сев на кровати, и сильным, но нежным движением опустил руки на мощные плечи своего ''пленителя'' и опрокинул Бонда на постель рядом с собой. — Вы, мсье Ле Шифр, предпочитаете быть сверху? — с иронией спросил агент. -Да, мой маленький шпион… — нежно прошептал банкир в самые губы Бонда и приник к ним влажным поцелуем. Бонд подался навстречу ласкающим губам и обхватил сильные предплечья Ле Шифра руками так, что банкир тихонько застонал. Албанец проводил влажную дорожку поцелуев от шеи Джеймса до его груди, от груди до живота, от живота до паха, где уже колом ощущалось возбуждение. Бонд тяжело дышал, его могучая грудь ходила ходуном в предвкушении головокружительного полового акта. В своей насыщенной приключениями жизни агент 007 ещё никогда не ощущал такого блаженства. Хотя у Джеймса Бонда было много девушек, ничего подобного он к ним не испытывал. То были минутные увлечения, лишь физическая потребность. Никогда женские ласки не доставляли Бонду такого удовольствия, как ласки, подаренные Ле Шифром… Этот человек был всегда для агента загадкой, которого хотелось разгадать. Или просто хотелось… Бонд издал стон, когда губы Ле Шифра коснулись его возбужденного члена. Албанец нежно провел языком по головке, лаская вставшую плоть агента. Горячий рот сводил Джеймса с ума, он выгнулся навстречу потоку ласк, тяжело дыша… Перед глазами замерцали радужные круги, ярко переливаясь, и через секунду Бонда накрыла пучина оргазма, такого, какого у него за всю жизнь не было. Тяжело дыша, он запрокинул голову на мягкие, освященные солнцем подушки, а Ле Шифр, вытирая губы рукой, обессиленный рухнул на кровать. Спустя мгновение, Бонду всё-таки удалось усмирить рваное дыхание и сильно учащенный пульс. Он повернул голову в сторону банкира: тот лежал, запрокинув голову, и несколько прядей падали на его лоб, заслоняя шрам, которым был перечеркнут глаз албанца. Джеймс пододвинулся к партнёру и заботливо откинул непослушные пряди с его лба. После рука Бонда нежно скользнула по лбу Ле Шифра, провела подушечками пальцев по шраму, щеке, шее. Своё путешествие рука агента закончила на члене банкира. Когда ладонь Бонда сжалась, лаская твердую плоть, Ле Шифр судорожно вздохнул. Пройдя несколько раз вверх-вниз по стволу, Бонд коленом развел ноги Ле Шифра и резко вошёл. Албанец вскрикнул от резкой боли, но тотчас же был заткнут поцелуем. Бонд прижимался к ''жертве'' всем телом, мерными толчками вколачиваясь в партнёра. Он перекинул ноги Ле Шифра к себе на плечи, тем самым сокращая расстояние между ними до минимума. Банкир громко стонал при каждом толчке Бонда: и не мудрено, размеры-то у агента не маленькие! Жгучая боль пульсировала по всему телу, постепенно переходя в наслаждение, вызывая жажду… Любуясь запрокинутой на белоснежные подушки головой Ле Шифра, его вздымающейся могучей грудью, которую ласкал мягкий свет солнца, рельефными мышцами, что перекатывались под загорелой кожей при каждом движении, агент непроизвольно снизил темп. Банкир слегка приподнял голову, встречаясь разгоряченным взглядом с Бондом и простонал: — Ещё… Агент улыбнулся и снова ускорил темп. Возбуждение доходило до предела, перед глазами Джеймса всё устремились куда-то вниз, и он низвергся в пучину сладостного оргазма. Ле Шифр последовал за ним. Полностью обессиленные и вымотанные, они лежали, раскинувшись, на кровати, приводя в порядок дыхание. Через пару минут Бонд сел на постели, прислонившись спиной к стене и прикрыл глаза, положив руку на бедро Ле Шифра. Дыхание банкира не приходило в норму. Его грудь вздымалась все резче и порывистей, и Джеймс забеспокоился. Внезапно албанец закашлялся, Бонд тут же склонился над ним. Рука Ле Шифра судорожно шарила по прикроватной тумбочке, что-то ища. Джеймс ринулся с кровати, схватил валявшийся на полу пиджак Ле Шифра и вытащил из кармана ингалятор. Через долю секунды очутившись снова рядом с задыхающимся мужчиной, дыхание которого превратилось в хрип, Бонд вставил в рот Ле Шифру ингалятор и нажал на клапан. Банкир с трудом вдохнул нужную дозу лекарства, и его дыхание постепенно стало выравниваться. Бонд с облегчением вздохнул. Когда дыхание банкира вновь вернулось в норму, агент склонился над лежащим Ле Шифром и спросил: — И часто такое с тобой случается? — его глаза внимательно наблюдали за албанцем . — Не особенно. Во время особо напряжённых моментов. Так что ингалятор всегда держу под рукой. Джеймс усмехнулся, и, обняв ладонями лицо любовника, прошептал: — Мой бедный мальчик… Не легко тебе приходится! Ле Шифр усмехнулся. Бонд поцеловал его в губы, и отстранился, лёг рядом. Накинув легкое одеяло на них обоих, агент обнял Ле Шифра и они уснули спокойным, безмятежным сном. Заключение Солнце давно уже село. Темно-синее небо почти не отличалось от моря, листья прибрежных пальм колыхал свежий ночной бриз.  Одинокая яхта белела светлым парусом в бухте, окруженной скалами.  Внезапно наступила тишина. Ни один листик не двигался, только шум волн, разбивающихся о камни, доносился с берега.  Вдруг с моря налетел сильный вихрь, поднимая высокие волны и обрушивая их на берег. Первые капли тропического ливня громко стукнули по листьям, и дождь полил, как из ведра. Огромные потоки воды лились с неба сплошной стеной, ветер нещадно трепал пальмы, заставляя их сильно раскачиваться из стороны в сторону, трепля пышной шевелюрой. Через открытое окно в номер Бонда проник запах дождя. Дождевые капли, минуя тонкие тюлевые занавески, прорывались в спальню, падая на край кровати. Сильный ветер вздымал кружевную занавеску, и эта трепещущая в потоках воздуха ткань была похожа на призрака, встревоженного и безмолвного. Бонд открыл глаза от потока свежего воздуха, ударившего ему прямо в лицо. Коснувшись рукой лица, агент окончательно проснулся. Он встал с кровати и подошёл к открытому окну, где тюлевый призрак продолжал свой беспокойный танец. Отодвинув занавеску, Джеймс залюбовался природным зрелищем безжалостного боя воды и воздуха. Эти две стихии жестоко трепали и рвали друг друга на части. Высокие волны врезались в воздух, сильный ветер нещадно дробил волны на маленькие капли, которые уносил на своих широких крыльях. Бонд, затаив дыхание, любовался тем, как беснуется природа, сталкивая две противоположные стихии.  Бой воды и воздуха был похож на внутренний бой Джеймса Бонда со своими чувствами, ощущениями, пристрастиями. Отдаваясь своей работе полностью, агент 007 не позволял себе увлечений, понимая, что это к добру не приведет. Но сегодня он вырвался из стальной клетки, которую сам себе воздвиг, не позволяя себе прихотей.  Та ночь, которую они с Ле Шифром провели вместе, наслаждаясь друг другом, была символом теперешней свободы Бонда. Агент больше не мог сдерживать пылающих внутри чувств. Вдруг теплые ладони обняли агента за талию. Бонд повернул голову и увидел Ле Шифра, прижимающегося к нему и нежно обнимающего. Приобняв банкира за плечи, Бонд нежно поцеловал того в щеку. Так они стояли перед открытым окном, любуясь гладиаторским боем воздуха и воды, а белый тюль трепетал за их спинами, как крылья ангела.