I fucking tried, часть первая.

      На относительно удобном стуле посреди рабочего кабинета Анны Викторовны Мирошник из стороны в сторону раскачивалась юная леди лет шестнадцати с короткостриженными зелёными волосами и пирсингом в левой брови. Девушка раздражённо и с долей грусти смотрела на школьного психолога. А началось всё с того, что в шесть часов вечера вчерашнего дня Анна Викторовна наткнулась на страничку Леры в социальной сети. Там она просматривала личные фотографии подростка, среди которых была и та, где Лера целуется со своей девушкой, укрываясь флагом шести цветов радуги. Стена её также пестрила лозунгами в защиту ЛГБТ-сообщества. И наш добродушный школьный психолог решила помочь девочке, "наставить на правильный путь" и "выбить дурь из головы". Вне зависимости от того, какую должность она занимала в школе, Анна Викторовна являлась непоколебимой гомофобной самкой средних лет, отчаянно и слепо верящей в неправильность и абсурдность гомосексуализма. И аргументы её весьма клишированны : "это против природы", "ты ещё юна и глупа", "это всё пройдёт с возрастом", "это же просто мерзко" и т.п. И нынешним утром эти убийственные аргументы пошли в ход. Анна Викторовна украла девушку с последнего дня летней пятидневной практики и буквально затолкала эту бессовестную лесбиянку в свой кабинет. Первые пять минут лицо Леры не выражало ,ровным счётом, ничего. Она просто изо всех сил старалась не заржать. Просиживая в кабинете этой психованной двадцать первую минуту и молчаливо принимая водопад негодования в свою сторону и сторону "личностей подобных ей", Лера порядком утомилась. Девушка бесцеремонно оборвала Анну Викторовну на середине предложения, вставив: "Вы скоро...? Мне уже пора идти...половина третьего..." У женщины аж очки на кончик носа съехали от такой наглости. Ярость ударила в переносицу с новой силой, как вдруг, нежданно для себя, психолог со стажем в первый раз за их длительную беседу вспомнила советы по общению с подростками ещё из своих университетских конспектов. Женщина сделала глубокий вдох, поджала губы так, что те стали походить на одну большую раздавленную сливу и взглянула на подростка. - Ты проявляешь неуважение ко мне, и это слишком явно. - как можно спокойнее произнесла недоделанная педагог-психолог. - Ну тут вы правы. - ответила девушка, позволяя уголкам своих губ приподняться. - Ты ведёшь себя неправильно. Женщина чувствовала себя оскорблённой и растерянной. Это опредёлённо крах. Казус, виной которому она сама. Самоуверенно, с ноткой раздражения во взгляде и быстрой ухмылкой, девушка взяла ситуацию в свои руки, решив, что пора кончать это дерьмо: - И на что вы надеялись с такими-то аргументами? Вы действительно думали, что я сейчас, послушав вас, так просто изменюсь, как по щелчку пальцев? Вы хоть себе это представить можете? Серьёзно, это было бы странно. При всём уважении, вы - не мастер своего дела, уж простите. Мне осточертело сидеть здесь и слушать ваше реально тупое, абсолютно не верное субъективное мнение. Ваши аргументы пусты и банальны , а мне уже пора идти, прошу прощения. - с этими словами Лера наконец поднялась со своего стула (казалось, он уже стал частью её задницы) и стремительно покинула небольшое светлое помещение, проигнорировав одно лишь злобное и краткое "стой", как плевок кислотой в спину. Девушка испытала маленькую победу. Губы её растянулись в самодовольной улыбке, когда рубиново-красная физиономия Анны Викторовны кипела от негодования. Женщина чувствовала себя подавленной, и злость завладела ею от макушки головы до кончиков пальцев на ногах. Уже через пол часа бесконечно злая, напоминавшая видом разъяренную обезьяну, школьный психолог сидела в кабинете классного руководителя Леры и они вместе набирали смс-повестку-на-разговор-по-поводу-отвратительного-поведения-дочери отцу девочки, Антону Леонидовичу. * Антон Леонидович - человек скромный, порядочный. Высокий, плечистый брюнет тридцати девяти лет обладает острым умом, прямолинеен, начитан. Около шестнадцати лет назад он женился на горячо любимой женщине и сразу после свадьбы узнал о её беременности. Отцом он был счастливым и строгим. Учил подрастающую девушку всему, что знал. В пять лет маленькая Лера уже пошла в первый класс, малышка не уступала своим сверстникам в умственных способностях. На уроках была самой активной, любила учиться и делать уроки. Отец был бесконечно горд своей девочкой, а мама порывисто обнимала и целовала детские щёчки. Идеальная семья, скажите вы. Идиллия продлилась до того момента, как девочке исполнилось 13 лет. Излишне эмоциональная Лера тяжело переживала подростковый период. Необоснованная агрессия, беспричинные страдания, резкие перемены в настроении - всё это поспособствовало сильному отдалению юной девушки от своих родителей. По правилам, близкие люди должны во всём поддерживать проблемного подростка, помогать пережить эти неотъемлемые этапы развития, но они лишь подливали масла в огонь своими бесконечными упрёками и ответной агрессией, обрекая ребёнка на длительные депрессии и душевные страдания. Для Леры много комфортнее было молчать в тряпочку, натянуто улыбаться и беспрекословно выполнять все требования родителей, таким образом подстраиваясь под них, изображая идеальную семью. Так жилось намного лучше, просто отлично. Но девушке так бесконечно тошно от этой мерзкой фальши. Депрессия Леры могла бы легко преобразоваться в маникальную, если бы не старший двоюродный брат по линии матери. Лишь в нём она находила спасение, лишь с ним было легко и приятно находиться рядом, без фальши, и быть самой собой. С Андреем она обретала покой и любила его самой крепкой и тёплой любовью, которой могла любить своего брата младшая сестра. Андрей старше Леры на полных восемь лет, парень высокий и миловидный, любит книги о пилигримах и играть на акустической гитаре, но это лишь приятный досуг. Андрей никогда не мечтал посвятить жизнь музыке, его главная страсть - фотография. Фотография и живопись. Касательно фотографии: юноша довольно неплохо зарабатывает на своём хобби. У него собственная однокомнатная квартира, которую парень делит со своей невестой. И порой, на кухне его квартирки, спасаясь от фальши и злобы, ночует младшая сестрёнка. Обычный подросток из безупречной семьи. ========== 2 ========== Удобно оперевшись спиной о белокирпичную стену, стояла высокая рыжеволосая девушка и дымила сигаретой, словно пароход, разглядывая свои кеды. Вторая, чьи волосы были грязно-зелёного цвета, смотрела на подругу, пытаясь подавить приступы хохота. - Сгущёнка, ты когда курить начала ? - Недели две назад, а чт... Что такое? Какого чёрта ты ржёшь!? Лер!!! Леру прорвало на дикий неистовый гогот. - Ты куришь так, будто стая разъярённых гномов в пяти метрах от тебя несутся на твою сигарету. - О боже! Отвали! - та, что повыше, обиженно пихнула подругу локтём в бок. Лера лишь хихикнула; ей довелось выкурить свою первую никотиновую палочку чуть больше двух лет назад, и она отлично справилась с этим. Не было ни кашля, ни излишне обильного дыма. Словно рождена была для курения. Вика дососала свою несчастную сигарету, затушив дымящийся фильтр о мусорный бачок. Поминутно Лера мрачнела, и на вопросительный взгляд подруги ответила сразу же: - Эта психичка обязательно осведомит родителей. Мне предстоит серьёзная беседа с отцом, если этот гомофоб сразу не выкинет мои шмотки за дверь. Как же остопиздело всё! Сплошная череда неудач! Как же я мечтаю просто взять и спокойно сдохнуть...! Ответом ей послужили осторожные тёплые объятия. Лера нуждалась в этом сейчас; она обняла подругу в ответ, зарывшись лицом в длинные волосы цвета меди, волнами ниспадающие с плеч. - Со временем всё обязательно устаканится...Просто потерпи немного. Помни, что ты не одна. У тебя есть я. У тебя есть Арина и Андрей... - Нет... - она перебила её - Даже если... Даже если меня выпрут из дома, я...не хочу идти к брату. Он - взрослый парень, и я стесняю их с Настей, хоть они и молчат об этом. Я не хочу быть для него проблемой. Не хочу доставлять лишних забот... - Лера мягко отстранилась и подняла на подругу влажные покрасневшие глаза - Я...не люблю её. Мы расстаёмся... Сгущёнка подперхнулась от удивления собственной слюной и тупо уставилась на Леру. Неужели она сейчас говорила о своём солнышке, так крепко и нежно любимом и любившим в ответ ещё совсем недавно ? Всё было так идеально! Ничто не предвещало конца отношений с Ариной. - Я просто больше ничего не чувствую. - продолжала девушка - И это больно. Но это определённо пора заканчивать, Я не в праве...обманывать её. - Кефир снова уткнулась в рыжеволосое плечо и горько вздохнула. Они ещё немного пообнимались, тихонько переговариваясь, прежде чем Вика отправилась в сторону трамвайной остановки, махнув рукой на прощание. Комментарий к 2 Реально маленькая. Fucking fuck. ========== 3 ========== Субботним утром Лера Кефир просиживала свои рваные джинсы на скамейке в мрачноватом коридоре, куда не падал сейчас дневной свет, и сверлила взглядом дверь тёмно-красного дерева с приклеенной цифрой 68 и прибитой гвоздём таблички с чёрными печатными буквами, содержание которой гласило: Линберг Алиса Сергеевна, психотерапевт. Ровно неделю тому назад, тем самым вечером третьего июня, Лера поднялась в свою квартиру, не застав дома отца. Мама же всем своим существом излучала нервозность и напряжённость. Как оказалось, отец ещё в пять часов покинул дом, отправившись на встречу с Анной Викторовной и Яной Олеговной(классручкой). Антон Леонидович объявился в начале восьмого в смертельно-дурном своём духе и с записями в маленьком блокнотике. Они с педагогами приняли единогласное решение слить ребёнка в дурку на "лечение от гомосексуализма". Анна Викторовна поделилась с мужчиной контактами одного, по её словам, гениальнейшего детского врача, хоть и весьма юного возраста. Отец съездил в эту клинику и договорился с Алисой на полуторачасовые приёмы три раза в неделю. Стоимость таких приёмов была относительно небольшой, и Антон Леонидович решил довериться этой девушке. Право, сначала он настаивал на экстренной помощи психиатра, мол, нужно срочно лечить этот жуткий недуг, но его заверили в необходимости сбавить обороты и обратиться сначала к опытному психотерапевту. Леру уже тогда записали на утренний приём десятого июня. Девушку пригласили войти в просторный кабинет с комфортным креслом посередине. Алиса Сергеевна оказалась весьма приятной молодой девушкой, лет, приблизительно, на пять-четыре старше Леры. Девушка относительно высокого роста с янтарно-карими глазами, короткими волосами цвета вороного крыла и убийственного обаяния улыбкой. Она одарила Леру приветственным взглядом и нарушила повисшую тишину: - Присаживайтесь, душа моя, и называйте свою фамилию... - она заранее выдвинула из-за стола глубокую полку с бумагами, которую Лера не могла видеть со своего ракурса. - Кефир Валерия. - Алиса тут же положила пастельно-зелёную папочку с весьма скромненьким содержанием. - Ах! Это вы! - она посмотрела прямо в глаза подростку, так проницательно, и искренне улыбнулась. - Да, мужчина с фамилией Кефир приходил на днях. - врач пробежала взглядом по строчкам единственного листа из папки, в котором содержались данные самой девочки и вся история проблемы. - Отец решил вылечить вас от гомосексуализма, и я согласилась помочь. Жалко мне его, знаете ли. Такой нервный чувак. - Она весело улыбалась - Со всей своей напускной серьёзностью он напоминает мне одного очень смешного героя мультфильма. Такие глупости говорит! - Алиса положила подбородок на ладонь, удобно облокотившись на ту самую папку - Он поразил меня своим остроумием, зайка. Как же забавляют эти наивные доводы, что ЛГБТ излечимы. Многие люди серьёзно полагают, что гомосексуализм - это психическое расстройство. О боже, боже мой! Какие наивные бедняги! Кефир уставилась на эту хохотушку, не найдя слов. Сказано было в самое яблочко, и уголки губ Леры непроизвольно поползли вверх. Ей определённо нравилось находиться в компании этой странной особы. - А вы знаете, что гомосексуалы были изначально? - Эта Алиса Сергеевна поразительна - Да-да. По теории Дарвина, если бы их никогда не существовало, то людей на Земле сейчас было бы... Ну на треть меньше, это точно! - Ниху...ммм...Серьёзно!? Как это? - Ну...Частенько бывало и такое, что в первобытных стандартных семьях типа мать-отец-ребёнок, погибали оба родителя, и сироты, нередко и младенцы, оставались в одиночестве на произвол судьбы среди дикой природы и хищных животных. Тогда гомосексуальные пары, понимая, что не способны иметь своих кровных детей, забирали сирот к себе в многодетные приёмные семьи и выхаживали этих детей. - Вашу мать... - Да, поразительно, вы правы. Вот такие вот пироги с котятами. Спустя некоторое время Кефир нашла в себе смелость задать вопрос: - Но...что я здесь делаю, если вы не способны, так сказать, вылечить мою бисексуальность? - Сказала Лера с улыбкой. Ответ последовал не сразу. Лицо Линберг помрачнело, брови свелись к переносице. - Ну мне же надо было как-то остудить горячий пыл Антона Леонидовича. - Очень странный аргумент - Плюс, при таком чудесном покровителе, я думаю, у тебя - она впервые назвала девушку на "ты"! - ещё не мало проблем, разрешение которых как раз по моей части. - Её губ, накрашенных тёмно-фиолетовой помадой коснулась горькая ухмылка. - Ты можешь рассказать мне об отношениях с родителями, если хочешь. Вероятно, я смогу помочь тебе с этим. Кефир недоверчиво вскинула бровь. - Да ладно тебе! Я спец в этом дерьме. Я - чёртов психотерапевт, и не просто так сижу сейчас в этой дурке, в этом кабинете и на этом, мать его, кресле! Излей мне душу, детка! Тебе станет в десять раз легче только от этого, поверь. Алиса смотрела на девушку крайне серьёзно, однако губы её всё ещё улыбались. Эта чертовка действительно очень приятная и невыразимо обаятельная. Хотелось довериться ей, хотелось впустить её в душу и позволить покопаться там, разложить всё по полочкам. И Кефир доверилась. Она рассказала Алисе всё, что тревожило её сердце. От резкой перемены в отношениях с родителями до резкой перемены в отношениях с Ариной. Алиса Сергеевна молча слушала, морща брови на глабель. Иногда она кивала, сопровождая кивок поддерживающе-уверенным "угу". Они сидели так добрых минут двадцать, если не дольше. -...вот такие вот странные вещи творятся у меня в голове. А я так любила её... Боже, как же я любила. Лера грустно смотрела в глаза своему психотерапевту, удобно оперевшись на спинку серого кожаного кресла. Та, поддерживая зрительный контакт, наконец выпрямилась, разминая затёкшую шею. - Хочу сказать кое-что, касательно твоего удивления насчёт резкости изменений твоих отношений с родителями. Слушай, тебе полных шестнадцать,так? - Да, в мае исполнилось. Алиса облизнула губы и со всей серьёзностью начала свой монолог: - Как бы банально не звучало то, что сейчас тебе скажу, прислушайся к этому: ты, чёрт возьми, подросток. Это болезненный и сложный период взросления организма. Всё началось с отдаления, это процесс сепарации. Когда ты решаешь полностью ото всех отдалиться, ощущаешь самостоятельность и в то же время скучаешь по заботе. К тебе пытаются найти подход, но ты только сильнее раздражаешься, проявляешь агрессию. Все вокруг считают тебя неуправляемой, проявляют ответную агрессию и ты злишься ещё сильнее. Твоя обида уже не знает границ и глубоко сидит ржавым гвоздём выше сплетения. Корень проблемы в том, что твои родители неправильно общаются с тобой, даже не пытаются понять и найти компромисс. Они ссылаются на то, что ты уже достаточно взрослая, чтобы держать себя в руках и решать свои проблемы, а в иных случаях на то, что ты ещё никчёмный ребёнок, который не имеет права отстаивать свою точку зрения в кругу взрослых. Они не видят этот болезненный промежуток между ребёнком и взрослым человеком. Эти дежурные фразы, типа "мы были такими же и жилось нам отлично" или "с нами в этом возрасте обходились много строже и всё было в порядке" - всё это отнюдь не верно и выводит меня из себя. Они просто не хотят вспоминать свою подростковую грусть и депрессию, это не имеет для них никакого значения ныне. И ты правильно делаешь, милая, что потакаешь во всём отцу и матери. При этом ты получаешь минимальное количество дерьма на свою голову. Они не изменят своего отношения, даже если всю эту залупу им досконально объяснит специалист. Да и поздно уже что-то менять. Совет на это у меня только один: продолжай в том же духе. Скоро всё изменится, тебе нужно только взять себя в руки и пережить эту вакханалию. Ты сильная духом юная девушка. Верь в себя. Я тоже верю в тебя. Всё обязательно поползёт к морю, но пока что черепашкой. Лере очень хотелось верить ей. - Мне очень жаль, - продолжала Алиса, потупив голову - что для таких, как твой отец, выше стоит тот факт, что я - детский врач. Он и слушать ничего не захочет, мол, " Я - родитель. Я знаю, что делаю. Я делаю всё правильно, вам лучше не лезть" и т.п. - Но вы же чёртов психотерапевт! - Но он же чёртов Антон Леонидович!!! Я готова поспорить, что так оно и будет, если я попытаюсь поговорить с ним. Ещё и скажет, что я не тем занимаюсь. Как будто ты своего отца не знаешь! - Это реально грустно. - Полностью согласна. И ничего ты тут не поделаешь. Ты - лишь обычный подросток. Обычный подросток среди безупречных взрослых. Лера поминутно всё сильнее поражалась таланту Алисы Сергеевны и абсолютно очаровывалась ею. Эта девушка по праву и заслуженно сидит в этом кресле, в отличии от некоторых...одиозных личностей. - И это я тебе говорю не как психотерапевт пациенту, а как взрослый человек такому же взрослому и умному человеку. Всё сказанное испытано на собственной шкуре и осмысленно собственными мозгами, а не вычитано из книг по психологии. Ну, большая часть. Они подарили друг другу улыбки. - Хей, ты же помнишь, для твоих родителей мы сейчас лечим тебя от гомосексуализма. - Ахаха. Да. Я не раскрою нашей тайны, Алиса Сергеевна. - Приходи ко мне так же, три раза в неделю. Я помогу тебе пережить твой подростковый этап, крошка. Смею сказать, ты нуждаешься в человеке или друге, таком, как я. И не называй меня так, умоляю! Отныне я для тебя - просто Алиса, или же Элис, как зовут меня близкие друзья. - она склонила голову немного набок и подарила Лере Кефир прощальную улыбку, с добротой заглядывая в медово-зелёные глаза. Девушка поднялась с такого удобного серого кресла, улыбнулась Алисе и махнула рукой на прощание. - До понедельника, Алиса. - До встречи, душа моя! А, и ещё кое-что - она потянулась за принесёнными Лерой идеальными купюрами на краю стола - Это ты забери, и никогда больше мне не приноси. Нет-нет, я настаиваю. Не хочу, чтобы твой отец платил мне за то, чем я заниматься не собираюсь. Девушка растеряно подошла и забрала купюры из тонкой руки с аккуратными длинными ноготками. - Но что я... - Ни слова. Накопи себе на что-нибудь крутое. Пока-пока, до понедельника! Титова права во всём, девушка действительно нуждалась в беседах с ней, это помогает и лечит рану от ржавого гвоздя выше сплетения. Кефир ещё раз улыбнулась и покинула помещение. ========== 4 ========== Не успела девушка и разуться, как мама налетела на дочь с распросами, помешивая венчиком смесь для блинов в глубокой жёлтой миске. "Как всё прошло?", "О чём говорили?", "Нашли общий язык?", "Какое первое впечатление об Алисе Сергеевне?","Что хочешь на ужин?","Тебе уже нравятся мальчики?" Последний вопрос прытким бессовестным воробьём вылетел из женщины. Она бы хотела поймать его, как бы она хотела сейчас поймать этого негодяя! Но всё уже сказано, и слово, к сожалению, - не воробей. И женщине остаётся только прикрыть губы с длинным злобным языком хрупкой худой ладошкой и уставиться на ошарашенную дочь. - Мама! Они мне всегда нравились! - Ещё немного, и Лера расплачется от обиды. - Неужели так сложно понять, что это,блять, не болезнь! Ну почему вы такие все наивные и тупые, чёрт вас дери!!! Девушка пролетела мимо матери по коридору и забежала в свою комнату. Она сразу, долго не думая, схватила свой пустующий рюкзак для учёбы и накидала туда вещей "на первое время", после чего также быстро и неглядя вылетела из квартиры, забив на начавшийся ливень за окном и крики матери в спину. Она бежала по давно знакомой дороге, глотая солёные слёзы горечи. * Примерно час спустя Лера уже находилась на уютной софе полулёжа, кутаясь в огромный вязаный плед и грея ладони о кружку горячего зелёного чая. Подле неё на ворсистом ковре с такой же дымящейся кружкой сидела подруга, откинув голову на Леру. Кефир на эмоциях выбежала из дома и отправилась до Сгущёнки не как обыденно на трамвае, а пешком, наплевав на опитые прохладным ветром улицы и неистовый ливень, не задумываясь о последствиях. Хотя, скорее всего, ей было и на это просто плевать. Они ещё не обмолвились ни словом, с тех пор как пришла Лера. На экране телевизора шли мультфильмы на канале Nikelodeon. - Почему ушла ? - То, что она ушла сама, было также явно, как и соль в чае, которую Вика по ошибке насыпала себе под влиянием сильной неожиданности. Мать Леры не позволила бы отцу выгнать дочь. А Лера... Лера же пьёт зелёный без сахара. - Затрахали. - Прошептала она в ответ и сделала глоток - Не могу, обстановка давит. Алиса права не во всём. Я проигрываю, я слабая. - Кефир запустила руку в рыжие волосы, поглаживая. - Сгущёныч, спасибо, что ты есть. Если бы ни ты, я бы... - Пошла бы к Андрею. - Она развернулась к Лере и перехватила её руку - А ты этого хочешь меньше всего, так как считаешь, что доставляешь проблем самому любимому близкому человеку. Но Лер, это не так. - Вика крепче сжала руку подруги - Ты серьёзно решила, что уединение со своей половинкой для него важнее младшей сестры? Это так глупо, зай. Когда он говорил тебе "Приходи в любое время", он имел в виду именно это, а не "Ни в коем случае не мешай мне трахаться 24/7". - Да, ты наверное, права...- Лера заправила за ухо мокрые пряди. Вдруг лицо её поморщилось, глаза подкатились, дыхание остановилось....- АААААППЧКГХХИ !!! Сгущёнка аж на месте подпрыгнула. Она метнула на подругу злобный взгляд и громким шёпотом выругалась: - Кефир, ёб твою мать! - Девочки, бутерброды будете? - В дверном проёме возникла очень ухоженая женщинка со светлыми волосами, собранными в пучок и в домашнем халатике. Мама Сгущёнки очень терпелива, щедра и нежна. Она никогда ни в чём не отказывала дочери в детстве, любила всячески баловать. Но всё это девушку ничуть не испортило. Отца своего Вика никогда не знала и знать не желала. Маминой огромной любви хватило с головою. - Мам, сделай Лере терафлю пожалуйста. Мама кивнула и скрылась за дверью. - Лер... - Вика поёжилась. - М? - Ты когда домой? - Не знаю... Но на этой неделе точно не вернусь. - Просто... Помнишь, я тебе про лагерь рассказывала? - Блять! Послезавтра двенадцатое! - Лера совершенно забыла о том, что мама Сгущёнки находлась за стенкой, и сразу словила подзатыльник и громкий шик. - Фак, прости - добавила она уже шёпотом. * В семь утра двенадцатого июня Вика Сгущёнка задушила свою лучшую подругу в объятиях. Ну, так вполне могло бы быть, если бы она чуть посильней сдавила ей диафрагму. Они не увидят друг друга ещё три недели, а это тяжело для обеих. Сгущёнка подняла с земли походную сумку и села в машину к маме. Они улыбнулись Лере на прощание одинаковыми улыбками и уехали по адресу пункта отправления лагерных автобусов. На плечах Леры, ясное дело, покоились ремни от учебного рюкзака с вещами. В планах у неё на сегодня было забежать домой и забрать кое-какие вещи, после чего взять путь на квартиру Андрея. Благо, в рюкзаке Лера нашла ключи, а обоих родителей дома сегодня быть не должно. Она очень на это надеялась. * Послышался звук поворота ключа в дверном замке, после чего распахнулась входная дверь 24 квартиры на втором этаже, и... Послышались шаги. Блять. Но встретил её не тот человек, которого она меньше всего хотела, но больше всего ожидала увидеть сейчас. Девушку ждал сюрприз много приятнее. На Леру был устремлён взгляд больших каре-зелёных глаз и на губах ещё одной рыжей девушки в её жизни появилась маленькая улыбка. На неё смотрела Настя Рейтман, невеста Андрея. Правда одному чёрту известно хули она тут забыла. - Привет малая. Андрей дал мне ключи и попросил забрать тебя, а сам уехал к Сене на День Рождения. Я всё знаю, он при мне с тобой переписывался. - она чмокнула Леру в щёку, как всегда было у них при встрече и на прощание. - Он знал, что ты не сможешь жить с ними некоторое время. - Арсений ведь в Питере живёт... Сколько его, Андрея, не будет? Арсений Землянов - это лучший друг детства брата Леры. Раньше он жил здесь, рядом, в Находке, но с годами поднялся по карьерной лестнице и сменил место жительства. И вот, он пригласил лучшего друга на День Рождения, не желая принимать очередное поздравление по социальным сетям. - Недели, может, три. да ладно нахуй. * Посреди совсем безоблачного неба разгоралось безумно яркое солнце. Была жара, жара плыла. На улице находиться было просто невыносимо. Лере думалось, ещё минута вне дома и она обратится котлетой на пару. А вот рядом в приподнятом настроении вышагивает Настя, и ей нормально. Что же эти авантюристки забыли в такой чудный час на блядской сковородке? - спросите вы. Когда они занесли Лерины вещи, Настя потащила девушку непонятно зачем в магазин. Да и пса Настиного выгулять надо. Вот они уже подходят к мини-маркету, как золотистый лабрадор остановился у изгороди в траве, чтобы справить нужду. - Меня ужасно бесит твой цвет волос. - обратилась к девушке Рейтман. - Будто Батон в траву нассал и землёй присыпал. - Боже, серьёзно? Ну, краска смываться начинает. Надо бы обновиться. - Да. И обновлять тебя буду я. - !?!?!??!?!? Рейтман с ехидной усмешкой передала поводок Лере, развернулась и зашла в чёртов мини-маркет. * - Может надо было в салон съездить, нежели хуярить дешёвой краской из магазина? - Благо, девушка всегда могла спокойно ругаться в присутствии Насти. - Нихера себе "дешёвая"! Я взяла самую, блять, качественную, так что заткнись и сиди, не рыпайся. - Рейтман наносила краску предназначенной для этого кистью в палиэтиленовых перчатках, и вся кухня, да что там, вся квартира Андрея ядрёно провоняла краской для волос. - Детка, доверься мне, всё будет как надо. Настя позаботилась о том, чтобы девушка не узнала цвет до конца покраски, и Лера вся была как на иголках. За три года общения Кефир полюбила Настю, как родную сестру. Безусловно, она доверяла ей, но Рейтман без подъёбов просто жить не может. Самый жёсткий случай был, когда они ночевали в лесу около года назад. С ними тогда ещё Андрей был. Походная авантюра: Настя разбудила девушку, кинув на неё резиновую змею, которая при всём при том ещё и издавала шипение. Было весело, но сейчас не об этом. * - Готова узреть на своей голове нечто удивительное? - Рейтман плотно прижимала ладони к глазам Леры, ведя девушку к зеркалу в ванной комнате - Смотри кипятком не обоссысь. Открывай. Это было нечто мега крутое. Голову Кефир никогда не посящала мысль покраситься в красный. Нет, это не просто красный, это алый. Как маленький пожар на голове. Будто мозг внутри не выдержал обиды, фальши, злости и взорвался. И теперь макушка горит алым пламенем и гореть будет ещё пол года как минимум, ведь краска-то действительно хорошая. - Я знала, что тебе пойдёт. * В среду около пол второго дня девушка сидела на той же лавке, в том же коридоре напротив двери Алисы Сергеевны. Она совершенно забыла о приёме в понедельник и совесть цепкими пальцами больно схватила её за задницу. Девушка просматривала пропущенные звонки и смс, впервые за четыре дня включив мобильный. Родители не сильно-то трепыхались, пропущенный был только один, от матери, в тот самый вечер десятого июня. Судя по всему, Андрей осведомил их. Это на него похоже. Вообще он часто общался с ними по поводу Леры. Не редко доходило до серьёзных ссор на почве непонимания, но, несмотря на всё это, как ни странно, они всегда доверяли ребёнка племяннику. То есть, без проблем реагировали на пропажу дочери, если Андрей сразу брал трубку. Такие вот родители-пофигисты. Довольно странно, но девчонка привыкла. Дверь тихонько отворилась и в проёме возникла такая чудесная бодрая Алиса в своём привычном очаровании с картонным стаканчиком автоматного кофе в правой и какими-то бумагами в левой руке. - Зайка, чего же ты тут сидишь? Я то думала, вообще больше не объявишься. Тебе безумно к лицу этот цвет. Заходи, присаживайся, и подожди меня пару минут. - С этими словами она быстренько ретировалась мимо окон по коридору. * - Думаю, всё дело в этих же гормонах и подростковых процессах... - Алиса Сергеевна покусывала ноготь большого пальца правой руки. - Такая резкость объясняется излишеством мыслей в твоей голове. Ты слишком много думаешь обо всём, слишком много заблуждаешься. Или же, быть может, либо чрезмерным вниманием со стороны партнёра, либо вовсе его, внимания, отсутствием. Но помни только, что окончательно поняв бессмысленность отношений, тянуть - хуже. Ты обманываешь когда-то любимого человека, а это - просто ужасно. Если этот человек реально любит тебя, он не сможет так просто взять и остыть за месяц или два, это и дураку понятно. Но ты не можешь быть на сто процентов убеждён, что он любит...Все эти отношения - такая сложная херня. Не по моей части всё это дерьмо. - Из-за отсутствия внимания, может быть. Арина в начале мая уезжала в лес с классом на неделю в поход. Мы пообщаться никак не могли из-за связи. Сразу после похода она улетела с родителями на Сахалин и вернётся только в июле. А переписки у нас были...ну странные какие-то и короткие уж очень. Я сразу написала ей о расставании. - А она что ? - Она позвонила мне. - Лера потупила голову - И плакала сильно. - Жаль её, конечно. Ничего не поделать. - Ага. - У меня вот отношений было немного совсем, если хочешь знать. - Алиса выпрямилась и сложила руки на стол, смотря девочке в глаза. - Первый парень был у меня в классе седьмом. Мы встречались довольно долго, весь учебный год. Летом он уехал в другой город и сказал, что навсегда. Я решила не напоминать ему о себе вовсе. Так и не общались с тех пор, я долго переживала расставание. Потом в восьмом классе была девушка, и в одиннадцатом тоже была девушка. С ней тоже очень болезненно расстались. Ну вот и всё, больше никого не было. - А что с первой девушкой было? - Бросать легче, чем быть брошенной, это знаешь. - Она поднялась с места и опёрлась ладонями на свой стол, сверля глазами Леру. - Тебе ли не надоело сидеть в этом скучном месте? Пошли на улицу? У меня на сегодня никаких дел помимо тебя. А тебе со мной по легенде ещё 40 минут тусовать. Антон Леонидович позвонил и сказал, что всю сумму за посещения на месяц передаст мне позже через тебя. Ну, ты знаешь, что делать. - Алиса перекинула через плечо свою сумку - Зайдём в кофейню через дорогу, я тебя потом домой подвезу. ==========5========== В небольшой мрачноватой комнатке, где всю стену справа у входа занимали пёстрые плакаты с разнообразными группами, у шкафа, на полу сидела рыжеволосая девушка и складывала вещи на полку из огромной походной сумки, держа в зубах три кубика от плитки шоколада. Она складывала грязные вещи в отдельную стопку, чистые же - на полку в шкаф. На часах десять утра, Вика только что вернулась из своего лагеря и самостоятельно приехала домой. Из динамиков мобильного доносились стоны Фрэнка и Джерарда в такт мелодии, после чего крики: "Destroya! Destroya!..."вкупе с ласкающим слух инструменталом.* Раздался негромкий стук во входную дверь. Потом ещё раз. Вика поднялась с пола и высунула изо рта два кубика плитки, откусив и жуя на ходу шоколад. Девушка уже подошла к самой двери, как вдруг, неожиданно, громко резануло по ушам. Это был их дверной звонок, который установили не за долго до отъезда Сгущёнки. Мама не могла забыть про него, да и ключи в ключнице висели только Викины. Глаза девушки выпучились, а к горлу подпрыгнул сладостный комок предвкушения ретровая. Она рывком открыла дверь и, не медля, накинулась на Леру, подавившись своей шоколадкой. Она всегда забывала про чёртов звонок. * С возвращением Андрея из Петербурга, Лера собралась и решила вернуться домой. Какой-то теплоты она совсем не ожидала, да ею и не пахло. Отец, вдрызг пьянющий, встретил её тем вечером. И с порога он начал, скажем так, поливать подростка свежеиспечённым пьяным воображением дерьмом. Говорил он про всю херню, не забыв упомянуть о психанутости дочери и о её тяге к девочкам. Лерка терпеливо выжидала, разувшись, тираду в коридоре. Весь этот бессмысленный пьяный спектакль безумно утомлял, и девушка лежала боком на стене, просверливая взглядом дыру на помятой рубашке отца. Спустя некоторое время из кухни выбежала такая миниатюрная, по сравнению с отцом, мама. Она потянула мужа за рукав рубашки, бормоча что-то типа: "Отстань от дитя, иди приляг, угомонись, дурень..." и повела его, спотыкаясь, в гостиную, уложила на раздвижной (кстати не раздвинутый) диван, после чего быстренько принесла к тому дивану зелёное ведёрко, ставя подле. Антон Леонидович же послушно лёг и сразу уснул, как мёртвый. Женщина вышла из мрака гостиной и подошла к своему ребёнку. Она обличала совершенную грусть и разбитость, будучи абсолютно трезвой. Первым делом мама смело взяла за руку дочь и потянула на себя, завлекая в крепкие, нежные объятия. - Прости его за это, отца уволили. Он очень расстроен... Лера вздрогнула от неожиданной новости, поглаживая маму по спине. Какая досада! Она ожидала чего угодно, но только не этого. - Всё хорошо, мам... Надо только не дать ему совсем отчаяться. Он у нас сообразительный, быстро найдёт новое место... А если с этим затянется... Нам повезло, что ты работаешь. Не переживай, пожалуйста, всё образуется... Главное - не поддавайся апатии и верь в себя. Я тоже верю в тебя, мам. Женщина в ответ лишь всхлипнула. - А из-за чего уволили? - Не сказал. Поужинав с матерью, девушка быстрым шагом отправилась в знакомое место недалеко от дома, надо было лишь перейти трамвайные линии. - Мне нижнюю губу слева, вставьте кольцо. И без анастезии. - Она протянула мастеру чуть мятые купюры. Те самые, что отказалась брать психотерапевт десятого июня. * Леру глубоко ранило поведение отца тем вечером, ибо если верить пословице: "что у трезвого на уме - то у пьяного на языке", то... Выходит, она ему совсем безразлична, если ведёт себя не идеально. И эта горькая мысль убийственно больно впивалась туда, в ту же дыру выше сплетения ржавым острым гвоздём . Девушка прекрасно понимала, что ради своего же блага совсем скоро придётся снова надевать эту прогнившую маску безупречной дочери, и она была готова пойти на это. Она стремилась доказать себе, что слова Алисы месяц назад были не напрасны. С Алисой же они всегда продолжали встречаться точно по расписанию. Только обычно девушки не беседовали в унылом помещении, а прогуливались по паркам, скверам и оживлённым улицам, посещали кофейни и закусочные. Каждый раз Лера узнавала что-то новое о своём психотерапевте. Они стали реальными друзьями. И это не когда твой психотерапевт говорит: "Я - твой друг, доверься мне полностью", а когда этот психотерапевт сам доверяется полностью. Кефир открыла для себя Алису, которая слушает, в самом деле, всё; и может круглосуточно обсуждать MCR. Она узнала ту, которая любит почитать гейских фанфиков и мило морщит носик на солнце, когда забывает солнцезащитные. Кефир открыла для себя её слабости и фетиши. И, потихонечку, упиваясь обоянием этой премилой умненькой брюнетки, начинала неосознанно влюбляться в неё. * - О, ваши карие мне снятся, во сне горю, во сне сгораю... Воскресным вечером Лера вот уже часа полтора уединялась со своей главной любовницей, избавительницей от дурных мыслей и просто сногсшибательной красавицей - акустической гитарой. Она очень усердно работала над песней вот уже несколько недель, посвящая всё свободное от важных дел(которые включали исключительно прогулки с Алисой) время творчеству, во имя любви. Лера, быть может, сошла с ума, но она запланировала признаться Алисе в своих чувствах и сделать это максимально красиво и презентабельно. Это нездоровое мурлыканье под рёбрами стало совсем невыносимым, оно сдавливало всё нутро и, щекоча, то прыгало в глотке, то липло к позвоночнику изнутри. Это грёбанное чувство путает между все мысли, и, подобно мотыльку, просится, скорее просится наружу, щекоча холодными крыльями. Любовь всегда причиняла, причиняет и будет причинять людям страдания. Кефир - всего лишь обычный человек, что подвергся естественной игре гормонов. Но без этой игры нет приключений на задницу. Лера же предпочитает умирать от любви, нежели от скуки. - Ваши бездонные мне снятся, в них долго сплю, недосыпаю... * В понедельник Лера Кефир назначила Алисе встречу сама. Это было место её детских филосовских размышлений в одиночестве и обитель вдохновения для её болезненного воображения. И что же за чудо? - спросите вы. Обыкновенная заброшенная детская площадка. Но какая!!! - С дряблыми скрипящими парными качелями и огромной железной горкой. Пространство было довольно большим, и всю остальную площадь занимали миллиметровые камешки, которые всегда можно было найти в своих кедах по возвращению домой. Казалось бы, на сто процентов унылое место, но вам ещё не известно об изюминке. Изюминка заключается в обзоре с холма, на коем расположена эта площадка: два высоких широких здания-близнеца, один - жилой, второй - заброшен. Стоят они в метрах шестидесяти от этого холма и в метрах всего в пятнадцати друг от друга. Перед ними виду доступно большое живописное озеро, за зданиями идёт роща, потом множество жилых многоэтажных домов. Особенно приятно находиться здесь ранними вечерами и делать красочные зарисовки жёлтых окон жилого здания и серого мрачного бетонного гиганта рядом. Лера любила проводить здесь время после занятий в школе, которая находилась совсем близко. Они с родителями и жили в соседнем районе раньше, когда девушка ещё училась в начальных классах. Позже семья переехала. Оказалось, по фортуне, что до двоюродного брата можно дойти пешком (Родители так не планировали, им было просто параллельно). В новой школе Лера познакомилась со Сгущёнкой, что тоже можно отметить, как "плюс". Но тоска по атмосфере, которой не найти больше нигде, присутствовала, и эта чокнутая пёрлась сюда два-три раза в месяц, только чтобы побыть в этом месте. У всех есть странности. Кефир достала из под кровати чехол для своей гитары и в спешке рыскала руками по столу, кровати и книжным полкам в поисках бумажки со словами и аккордами. Не знаю, честное слово не знаю, зачем ей этот листок, ибо песня и так крепко сидит в голове. Наплевав на это после безуспешных продолжительных поисков, девушка села на кровать, взяла в руки инструмент, и заиграли первые аккорды.

Ах, вы меня околдовали своею чуткостью ко мне. Ах, вы меня очаровали своею добротой ко мне. Вы так юна, но я - девчонка. Совсем я без ума от вас. Любовь замучала девчонку, я всё пою, пою о вас! О, ваши карие мне снятся, во сне горю, во сне сгораю... Ваши бездонные мне снятся, в них долго сплю, недосыпаю... О ангел мой, мой чёрный ангел, мой ненаглядный и игривый... Я вас люблю, и я страдаю. О Боже, как же вы красива!

Пальцы до щекотки знакомой последовательностью прыгают по струнам, по комнате разливается приятная мелодия и такой чистый, такой безупречно-сладостный голос девушки. Она пела это многократно, но каждый раз по-новому чувствовала свою песню. Каждый раз её голова тяжелела от различных мечт и мыслей об одном только человеке. О человеке, который вытащил её из болота непонимания и разобрал по полочкам все душевные тревоги. И действительно ведь, после бесед с психотерапевтом всё мгновенно обретало смысл. Ненадолго, конечно. Слишком уж Лера ранима и эмоциональна. Пальцы её замерли на струнах, когда дверь в комнату тихонечко приоткрылась. На пороге стояла женщина с растрёпанными волосами, в ночной рубашке и с неимоверным шоком и горечью на лице. Трясущейся левой рукой мать держала ту самую, блять, бумажку с аккордами. Господи-Иисусе! Этого только нехватало!!! - Так это всё не шутки...- Женщина негодовала. Она зашла в комнату, безотрывно смотря на дочь огромными глазами. - Эта Алиса мне с самого начала не внушала доверия. Педофилка несчастная! Я на неё заявление напишу... Как же Кефир прогадала! Это - самая ужастная лажа из тех, что с ней бывали. Мама ведь отсыпалась с ночной смены в родительской комнате... Девушка совершенно об этом забыла! А бумажку Лера оставила, должно быть, в гостиной, когда репетировала там вечером. Точно! Гитару забрала, выключила свет и ушла... Какая жуткая случайность! - Мам, это не то, о чём ты думаешь... - Нет, дорогая, я правильно всё понимаю! Мне казалось, она хорошо на тебя влияет. Она должна была вылечить тебя, а ни развивать твою болезнь до Бох-знает-какой стадии! Значит, я сейчас пишу ей смс... Ты больше не будешь посещать клинику. Мы найдём другого врача, тут уже нужен психиатр. - Да не нужен мне психиатр!!! - Молчать! Лера, рыдая, сунула гитару в чехол и попыталась оттолкнуть мать с прохода. Ей нужна Алиса, срочно нужна. - Не-ет, сейчас ты от меня не убежишь...! - Женщина загородила путь и схватила дочь за рукав клетчатой рубашки. Кефир, не мешкая, вывернулась от рук матери, подбежала к окну в противоположной стороне комнаты от двери, и, открыв настежь, вскочила на подоконник вместе со своей гитарой. - Шаг ко мне, и я прыгаю. Обещаю, спрыгну! Мать замерла на месте. Лицо её вытянулось, а глаза, кажется, вот-вот вылетят из орбит. Она молчала, долго сверля взглядом дочь, постепенно переведя обзор на ковёр. Телефончик-то в спальне лежит, на тумбочке. Побеги она за ним, девчонка спрыгнет. Нужно срочно вызвать спасателей, полицию, скорую, всех на свете. Женщину трясёт, сейчас начнётся паническая атака. Вдруг Лера в мгновение ока дотянулась рукой до мобильника, лежавшего на книжной полке, и спрыгнула со второго этажа, сохраняя при этом идеальную тишину. Лицо матери перекосилось, а из горла вырвался громкий вскрик. Секунды две спустя она смолкла, мышцы на лице пришли в полное расслабление и женщина ничком рухнула на пол. * - Приезжайте... Срочно приезжайте сюда, неподплёку от моего дома есть футбольное поле, вы наверное знаете... Пришкольное, да-да. - раздался всхлип - Вы нужны мне, нужны мне прямо сейчас. Лера приземлилась не очень удачно. Она запланировала допрыгнуть до очень близкого дерева и аккуратно слезть вниз, вот только не вышло ничего. Девушка ударилась о тополь плечом, ободрала кожу ладони о мощную ветвь и приземлилась на землю ногами, упав секунду спустя. Как итог: Лера стонет на земле от боли, нога подвёрнута, ладонь стёсана, плечо сильно ушиблено, гитара цела и невредима. Да, инструмент повис на ближней от земли ветке ремнём от чехла, Лера достала его с первого раза. Девушка доковыляла небольшое расстояние до школы и завалилась на лавочку на стадионе. Было плевать на родителей и вообще на всё. Она не могла думать сейчас. Ей нужна была только Алиса, её Алиса успокоит и всё решит. - Я буду на месте минут через семь-десять, никуда не уходи. И, детка, пожалуйста, не плачь так. Постарайся максимально успокоиться до моего появления, ладно? Всё, жди, я уже бегу. * Слёзы высохли, и на щеках осталось только неприятное покалывание. Лера сидела на крайнем сидении голубой трибуны, скрестив ноги, в обнимку со своей гитарой и поминутно метала взгляд на калитку, находясь от неё в метрах пятнадцати. Вскоре из-за угла показалась угольная макушка и быстро приблизилась к калитке, завидев Леру. По мере приближения к девушке глаза Алисы становились всё больше и больше. - Душа моя! - Лера поднялась навстречу к Линберг и они заключили друг друга в объятия. - Как же ты... а... носки!? Лера в ответ лишь сильнее сжала Алису в своих руках, уткнувшись носом во влажные чёрные волосы, вдыхая запах лавандового шампуня. - Алиса... Вы так спешили ко мне... - Девочка моя! Ты бы знала, я как голову помыла, сразу на остановку ломанулась! Давай сядем, расскажи мне всё. - Она немного отстранилась, заправила девушке за ухо непослушную чёлку и протёрла влажной ладонью по сухой щеке. Глаза Леры были покрасневшие, а носик мило припухшим. - Они снова за своё? Кефир промычала тихое "угу" и снова, так нежно обняла её за талию, припав носом к шее. Алиса прижала девчонку к себе, раскачиваясь в объятиях. - Что бы там ни случилось, ты не должна так сильно переживать из-за ссор. Нет, сильно переживать - это нормально, свойственно людям, особенно подросткам. Но ты слишком чудесна, чтобы губить своё сердце в столь юном возрасте. - Мягко отстранившись, Алиса посмотрела Лере в глаза, всё ещё приобнимая за плечи и позволяя той держать себя за талию, таким образом не разрывая объятий. - Не принимай всё так близко к сердцу! В любых конфликтах, особенно с близкими людьми, пропускай всё мимо. Твоё сердечко просто не выдержит, если ты каждый раз будешь пропускать всё через него. Не позволяй слезам литься из глаз, держи себя в руках. Ты же сильная, помнишь? - Она оставила на щеке подростка такой маленький, невесомый поцелуй и прошептала над самым ухом: - Ты сильней меня, это точно. По всему телу девочки прошлась мелкая дрожь. - Больше обдумывай, но эмоций поменьше. Смекаешь, солнце? А теперь садись и рассказывай, какого чёрта ты без обуви и с разбитой коленкой. - Ну, кхм, в общем, - голос Леры немного охрип от рыданий - мама... Короче, она опять заладила про ориентацию. Она не выпускала меня из дома, и я... Я спрыгнула с окна. Неудачно спрыгнула, как видите. - Ты рехнулась! А гитара зачем?! - Кхм, - девушка прокашлялась и расстегнула молнию тёмно-серого чехла. Её всю трясло, сердце билось со скоростью деградации автора этого фанфика, голова закружилась, а перед глазами заплясали цветные круги. Она быстро оглянулась: вокруг ни души. Стадион пустовал, а над головой плыли облака-гиганты, пряча из виду горящий радиационный шар. Было прохладно, дул слабый ветерок, и в душе Леры поселилось маленькое беспокойство за здоровье возлюбленной, что сидела рядом с мокрой головой и внимательно смотрела на неё. Настал момент истины, да-да. Она провела пальцами по струнам. Удивительно, но инструмент ничуть не расстроен. Девушка ещё раз заглянула в карие омуты и запела, подыгрывая инструментом и абсолютно дрожа. ------------- О, ваши карие мне снятся, во сне горю, во сне сгораю... Ваши бездонные мне снятся, в них долго сплю, недосыпаю... О ангел мой, мой чёрный ангел, мой ненаглядный и игривый... Я вас люблю, и я страдаю. О Боже, как же вы красива! ------------- Исполнив песню целиком, с последним аккордом Лера откинулась на спинку голубого трибунного сидения и закрыла глаза руками. Что же будет дальше? Она сделала этот рискованный шаг. Она, блять, призналась в любви своему психотерапевту, взрослой девушке! На щеках опять мокро. За тридцать секунд Кефир успела уже сто раз пожалеть об этом представлении, как вдруг на её руку легла рука другая, рассыпая по коже мурашки своими холодными пальцами. Эта рука подцепила её, Леры, пальцы своими и убрала от лица, призывая убрать и вторую руку. Сквозь занавес красной чёлки Лера видела Линберг, стоявшую перед ней на ничем не прикрытом колене в порванных чёрных джинсах. А дальше... Дальше происходило что-то из разряда фантастики: Алиса убрала второй рукой алую чёлку, потянула подростка на себя и бесконечно нежно накрыла её пересохшие губы своими, холодными и влажными. О ангел мой, мой чёрный ангел, мой ненаглядный и игривый... Я вас люблю, и я страдаю. О Боже, как же вы красива! * И если раньше в голове Линберг бушевали принципы, совесть и стыд, то сейчас она сидела на коленях у своей девочки, такой любимой девочки и переплетала их пальцы и ладони, упиваясь атмосферой влюблённости. Она позволила себе отдаться этой странной любви без остатка только сегодня, хотя тайно ощущала симпатию уже достаточно давно. Право, девушка надеялась, что переболеет, ведь какие могут быть последствия, серьёзные проблемы из-за глупых чувств! Она так грустно и бесполезно надеялась, что они обе переболеют. Алиса знала, с самого начала знала о взаимности. Она ведь чёртов психотерапевт. Рейтман налила воды из фильтра в бело-зелёный электрический чайник, щёлкнула кнопкой, поставив, и села за общий стол возле Андрея, напротив девушек. - Ну-с, герои-любовницы, есть идеи? Сегодня у Насти выходной, а когда у Насти выходной, до часу-пол второго дня Андрей сидит дома как мышь или же отправляется на прогулку, ибо его невеста будет рвать и метать, будучи невыспавшейся. Сейчас же Рейтман больше ощущала любопытство, лёгкий шок и прибывала относительно в приподнятом настроении, ведь уже двенадцать. Лицо её было всё ещё немного заспанное, а непослушные рыжие пряди лежали на плечах и контрастировали на фоне светло-зелёного халата с утятами. Её молодой чебурек же всегда просыпался рано и выглядел как огурчик. Сейчас он сидел за столом и поедал в сухомятку бутерброд с колбасой, изучая взглядом, блин, возлюбленную своей сестры. Алиса нарушила тишину первой: - Ну... у меня есть варианты, только все они... не сказала бы, что удачные. Но другого выхода нет. - Слушаем тебя. - Андрей прожевал кусок и повёл рукой, призывая девушку говорить. - Можно вбить её родителям в голову, что она такая вся плохая и меняться не собирается. И они откажутся от Леры и передадут тебе опекунство... - Заебись идея конечно. - Вмешалась Настя, зевая - Они не откажутся от неё так просто, я думаю. - Ясен пень, вбить в голову не дело пары дней. - Продолжала Линберг - Но это так тупо и неудачно... тогда нужно действовать быстро, ибо хер знает, что они там уже порешали... У меня полный шок и вообще никаких идей, не могу думать сейчас. Чувствую себя не очень. Андрей, ты с ними говорил? - Да, Марго звонила около часу назад. Это странно, но у меня не было дурного предчувствия или беспокойства за тебя, - он встретился с Лерой взглядом - и я выпалил, что ты со мной. Она мне рассказала утренние события во всех красках. Ты знаешь, что довела мать до обморока? Она реально упала в обморок! - О господи, я туда не ногой!!! - Лера впервые произнесла что-то с момента появления в квартире. Она прижалась лбом к спине Алисы, сильнее сжав её в объятиях. - Есть вариант. - Настя выпрямилась и секунду спустя закипел чайник. - Можно продолжать этот цирк, наладить отношения с родителями и дальше изображать идеальную дочку, а с Алисой встречаться тайно. - Да ну ёб твою мать... - Для Леры такое решение приравнивалось к медленному самоубийству, гниению от собственного лицемерия. - Но только подумай, милая, - продолжала Рейтман, разливая по разнопёрым кружкам зелёный чай - после восемнадцати ты можешь делать всё, что захочешь. Так что, я считаю, мой вариант - самый разумный. Всего лишь пару лет мучений в обмен на свободную взрослую жизнь без конфликтов с близкими за спиной. - Ты права, солнышко. Думай, Лер, это реально наилучший выход из положения. - Андрей доел свой бутерброд и стряхнул крошки с ладоней, когда Настя поставила перед ним его огромную кружищу. - Может... Стоит попытаться поговорить? - обратилась Кефир к Алисе. - Кусь... - Та наполовину развернулась, чтобы видеть медово-зелёные глаза своей девушки - Это рискованно, слишком рискованно. - Она права. - Вмешалась Настя, пригубив из своей кружки. - Делай, как я говорю, зайка, и всё будет идеально. * Возле знакомой вам белокирпичной стены держась за руки стояли две бесконечно влюблённые девушки. Носик Леры снова раскраснелся, а мокрые щёки опять и опять вытирала девушка напротив своими холодными пальцами. - Помни, что нужно пропускать всё дерьмо мимо сердца, любовь моя. - Алиса чмокнула девушку в губы и быстро обняла - Верь в себя. Тебе подвластно всё, ведь ты безупречна. Я тоже верю в тебя. А ещё помни, что Лицемерие - это не плохо, если это лицемерие во имя добра и собственного комфорта, если, конечно, ничей больше комфорт не обламывается. Я люблю тебя. Удачи! Сжав и отпустив ладонь Кефир, она быстрым шагом удалилась с участка. Лера смотрела ей вослед, пока та совсем не скрылась из виду. Потом девчонка развернулась, шмыгнула носом и открыла дверь подъезда. На пороге она споткнулась и едва не грохнулась на чью-то детскую коляску. Кеды Рейтман были велики ей на размер, и носков обуви Лера не чувствовала. Звонок в дверь, открывает отец. Лера ждёт худшего, но мужчина вежливо отходит вбок, впуская подростка внутрь. На кухне шуршит мама, пахнет довольно вкусно. Это выпечка. Либо шарлотка, либо слойки с яблоком. Девушка разувается, ставит гитару у стены и проходит вглубь квартиры, заходит на кухню, садится за стол. Марго стоит к дочери спиной и моет посуду. Отец прошёл и сел напротив Леры, облокотившись на стол. Он первый подал голос: - Не желаешь объясниться? - Я пошла на встречу с Алисой Сергеевной с целью разорвать с ней отношения. - Очень уверенно и правдаподобно начала она - Пап, мне нравятся мальчики и только мальчики. Это было больно и сложно принять, но я - абсолютная гетеро. И знаешь, что повергло меня в шок на весь оставшийся день? - Родители молча слушали, мать повернулась лицом к дочери и внимательно смотрела на неё. - Эта Алиса - действительно мастер своего дела. Она провернула со мной по истине гениальный опыт на избавление от гомосексуальных мыслей. Эта девушка так воздействовала на меня, что я совсем перестала думать о людях своего пола в таком ключе. Вся эта ересь на уровне чувств и мыслей. Она раскрыла мне секрет и всю суть этого опыта, я просто поражена её талантом. - Что-то мне не верится - Антон Леонидович выпрямил спину - Неуж-то Алиса Сергеевна настолько гениальна? - Я сама в шоке, пап. - Лера встала с места и выросла у дверного косяка - Мамочка, прости меня за утренний казус. Я была совсем неуправляемой. Как я могу загладить свою вину? - Кефир приобняла Марго за плечи. - Мой руки и давай за стол. - Сказала она с напускной строгостью - Посуда сегодня за тобой. * На следующий вечер Лера шустро оделась и вылетела из квартиры, крикнув завтракавшему отцу что-то типа: "Я гулять, ждите поздно". Алиса всё-таки простудилась, и Кефир на всех парах неслась к автобусной, дабы навестить беднягу, позаботиться. А ещё чувство вины хватало её за задницу, ведь это из-за неё любимая недомогает. Алиса жила в минутах сорока, не меньше, езды. Лера знала, где расположен частный дом, но никогда ещё не была в гостях у своей девушки. Соседка Линберг, на сколько Лере известно, огромная и пушистая жирная кошка и только. Снаружи домик был весьма скромен и мил. Этаж всего один, но по площади дом довольно длинный и широкий. Лера постучала в массивную, бардовую деревянную дверь. Стук был громок и чёток, но прошло полных шестьдесят секунд, а ответа нет. Кефир толкнула эту гигантину, и дверь поддалась. Дома полумрак. Лера шарила по стенам в поисках выключателя, и, отыскав, щёлкнула. Нуль. Ещё, ещё... Вдруг из-за угла показалось что-то яркое и потихоньку начало приближаться к ней по длинному коридору. Это был канделябр со свечами, мать его. Взору открылась жуткая картина: лохматое черноволосое существо, как шаверма завёрнутое в махровое покрывало с мокрым розовым носом и отёкшей бледной физиономией. И всё это в желтом мрачноватом освещении. Это чудовище проговорило в нос что-то невнятное, после чего физиономия скривилась, подстать анальному отверстию примата, и громко, неистово чихнула прямо на канделябр, моментально погасив свет. - Электдичество, говорю, бдять, рубадули. Идём за мной. В полумраке на стенах виднелись картины в рамах. Девушки шли рядом по длинному коридору, в стенах кое-где были двери. Они дошли до конца, как видимо, на кухню. Алиса на носочках дотянулась до высокой вытяжки и спустя несколько секунд зачиркала спичкой у канделябра на столе. По помещению разлился тёплый свет от трех свечей, когда хозяйка поставила старого друга на подвесную полку. Дом был обставлен красиво и необычно. Сразу видно, что хозяйка любит баловать жилище шикарными вещами. Такими, как, например, огромные тяжёлые шторы из парчи, гигантская входная дверь с мощной ручкой или тот же канделябр. Но это только отчасти. - Вы как себя чувствуете? - Лера пригладила девушке волосы, заботливо заправляя за уши пушистые прядки. - Да брось ты уже обращаться ко мне так, это реально бесит. Чай будешь? - Иди приляг, я сделаю. - Она подошла к зоне самой кухни. Тут всё как обычно: стандартная газовая плита, духовка и жестяной узорчатый чайник. - Боже, как же красиво в доме... - Ах да, я не рассказывала тебе о доме. Это довольно странно. В общем, четыре года назад скончался мой дед - очень состоятельный человек. Он завещал всё своей единственной дочери, тобесь моей матери. Раньше я жила с родителями, потом в общежитии и тут... дед умирает, квартира мне. Ибо родители живут, как я тебе рассказывала, за городом. Им там идеально. Вот, мол, Алиса переезжай срочно, в душе не ебу к чему такая срочность. Алиса переехала, выучилась на психотерапевта, как видишь. Жизнь удала..акха! - Девушка давилась громким сухим кашлем, выставив руку вперёд и отвернув голову от Леры. - Температуры нет? - 37. - Иди давай. * - Так получается, твой дедушка любил всё винтажное? - Чрезмерно. Я когда приехала, тут не было света вообще, только эта огромная люстра. - Девушка показала пальцем на висящую над их головами филигранную махину. Потолки в доме реально высокие, метров шесть так точно. - По стенам были развешаны шикарные бронзовые подсвечники. Он видимо съехал с катушек под старость, не знаю. Не общалась с ним лет так за пять до смерти. - Ого. Настолько всё... В стиле золотого века. - Я тоже страстно обожаю эту атмосферу роскоши восемнадцатого-девятнадцатого веков. Но без ламп - это слишком. Хорошо, хоть люстра была не под свечи. Они пили чай на диване в гостиной, поглядывая друг на друга и пряча смущённые улыбки в своих чашках. ==========6========== Время медленно плыло, дни перекатывались друг за другом не спеша, растягивая жаркие деньки июля, потом тёплый август, облитый грибными дождями. Всё было абсолютно стабильно. А стабильность - признак хорошо. Отношения Леры с родителями были самыми обычными семейными отношениями. Отношения же с Алисой чудесно прогрессировали. Девушки встречались каждый день. Родители ничего и не подозревали. Антон Леонидович удачно устроился на работу, Марго же уволилась и посвятила себя домашним делам. Это "лицемерие" приелось и перестало сопровождаться душевной болью и омерзению к себе. Линберг помогла своей девочке пережить трудный возраст, как и обещала. Лера обрела счастье. Реальное счастье. * На День Рождения Кефир в квартире Андрея собрались только самые близкие и любимые. Всего гостей было четверо: Настя с Андреем(ясен пень!), Алиса и Сгущёнка. Всё проходило так лампово и чудесно! Скромное чаепитие, но какая гигантская теплота и любовь! Сегодня Лере восемнадцать, восемнадцать лет! Конечно, была возможность и отпраздновать грандиозно, но Кефир не любит, просто не любит толпы людей, шум и суету. Родители рано утром расцеловали своё взрослое чадо и вручили долгожданный подарок - ключи от однокомнатной квартиры. За неделю до майского праздника родители ещё пытались настаивать на громком шумном празднестве со всеми друзьями семьи и хорошими знакомыми, но дочь была непоколебима. "Если вам так нужно пригласить толпу людей, можете праздновать без меня." В итоге с Антоном и Марго девушка ничего не праздновала, днём они только ездили вместе на новую квартиру. Родители всё ещё не знали об их отношениях, безумно идеальных и чувственных отношениях с Алисой, и считали свою дочь божьим одуванчиком. Девушка в добавок ещё и окончила школу с красным аттестатом. Лера чувствовала себя победителем. Она пережила эту вакханалию и по праву могла считать себя самым настоящим победителем. * Солнечное утро четырнадцатого мая, Лера просыпается в светлой красивой комнате на двуспальной кровати. Подушка слева пустовала, хотя настенные часы показывали девять утра. В доме гробовая тишина. Лера поднялась с постели и обошла дом, убедившись в отсутствии любимой. Телефон Леры был севшим и выключенным. Поставив мобильник на зарядку, Кефир отправилась по утренним процедурам и завтракать. Волосы на голове как никогда напоминали пожар, будучи такими взъерошенными, подобно смерчу, хоть они и значительно отросли. Лера продолжала красить волосы в красный с тех самых пор, как впервые узрела этот цвет на себе. Он ей безумно шел и до сих пор совсем не надоедал. Лера допивала кофе, когда из спальни послышались сигналы оповещений. Кряканье утки раз так шесть подряд. Это пропущенные от матери. После града красных оповещений о пропущенных выскочило короткое смс с того же номера: "Мы ждём тебя, приезжай скорее." * Дверь была не заперта, а с кухни раздавались приглушённые голоса. Девушка прошла в глубь квартиры как мышь. Аккуратно заглянув на кухню Лера чуть в обморок от удивления не грохнулась. Спиной к ней за столом сидела девушка с идеальным угольным каре, по бокам от неё находились Антон и Марго, а на столе лежали деньги. При виде денег у девушки потемнело в глазах, и она выдала себя, оперевшись на стену сзади, обшитую деревом. Все присутствующие тут же обернулись на звук. Алиса вскочила с места и подбежала к девушке, удерживая ту на ногах. Лера не могла держать себя и Алиса самостоятельно усадила её на кухонный диван рядом с собой, приобняв. Конец первой части.