Кошмарный сон Катарины Ариго

Их вышли провожать всем двором. Поздравлениям и пожеланиям не было конца. Немного в стороне и отдельно от всех стояла Айрис Окделл и, не скрываясь, рыдала. Рокэ Алва покосился на неё, вздохнул, и сунув руку за манжет, достал оттуда носовой платок и изысканным жестом подал его девушке. Галантен как всегда. Айрис кивнула и уткнулась носом в платок, не прекращая рыдать, её плечи содрогались и она уже довольно громко всхлипывала. Ворон, глядя на нее, не удержался и тоже издал какой-то странный звук, не то хрюкнул, не то чихнул, а потом, окончательно плюнув на все приличия, обнял девушку за плечи, укутав своим плащом. Катарина скрипнула зубами, но ничего поделать не могла. Ей оставалось только немного испуганно улыбнуться и всё же влезть в дорожную карету. И с помощью служанки устроиться там поудобнее. Насколько это было возможно. К окну кареты подъехал герцог Окделл, который собирался проделать весь путь в седле, обеспечивая безопасность путешествия. -- Катари, всё в порядке? Женщине захотелось удавить его, но она только кивнула и улыбнулась, проклиная себя последними словами, а заодно и тот день, когда она решила сыграть с мальчишкой дурную шутку. Провожающие дружно пожелали счастливого пути. Бывшая королева прошлась взглядом по всем придворным, напоследок задержавшись на Рокэ. Тот улыбался. Насмешливо и дерзко. Ослепительно. Сердце, а вслед за ним и маленькие кулачки сжались, но ничего исправить было уже нельзя. Бывший любовник стоял с девицей Окделл (да и девица ли она теперь?), властно обнимал её и по всему видно, его душило безудержное веселье, которое он и не собирался скрывать. Ричард Окделл что-то крикнул, возница щёлкнул поводьями и карета, дёрнувшись, двинулась своим путём. Сопровождающие рассредоточились и заняли свои мечта в кавалькаде. Ненавистное путешествие началось… … Надор встречал мрачными стенами, промозглой погодой, пронизывающим ветром и моросившим противным дождиком. Фамильный замок Окделлов возвышался холодной громадой и, казалось, давил желая погрести заживо. Катарина вздрогнула, но всё же нашла в себе силы выйти из кареты, хотя больше всего на свете хотелось крикнуть возничему, чтоб поворачивал назад и гнал лошадей как можно дальше отсюда. Однако же бледность у Катарины теперь была натуральная донельзя. И руки дрожали совершенно естественно, не говоря уже про колени. Она не верила, что это с ней произошло. Не хотела верить. На пороге её встретила улыбающаяся остатками зубов Мирабелла Окделл. Она говорила что-то о том, как рада видеть её здесь. Чувствуя, что вот ещё немного и грохнется в самый непритворный обморок, Катарина поспешила присесть в кресло. Вокруг замельтешили слуги. Женщина осмотрелась. Ей казалось, что на полу лежит вековая пыль, мебель превратилась в труху, а сам воздух пахнет склепом. В Надоре всё было отличным от того, что она привыкла видеть во дворце. В дверях появился Ричард. Поприветствовав матушку, он послал её убедиться, что их покои готовы. А сам присел перед Катариной на колени и заглянул ей в лицо. -- Всё в порядке? -- Да, конечно, - тихо ответила та. -- Ну же, дорогая, теперь это твой дом. Улыбнись. Тебе здесь понравится. Вот так, из королев в герцогини. Превратностью судьбы она оказалась в этом захолустье, оставив столицу. А перед ней сидел молодой и судя по виду, счастливейший из мужей. Который младше её более чем на десять лет. И когда она превратится в старуху, он будет ещё мужчиной хоть куда. Ей стало дурно. По-настоящему дурно. Но в комнату очень вовремя вплыла Мирабелла, один вид которой мог избавить от обморока кого угодно. Пока «молодые» поднимались к себе, Ричард всё строил планы на будущее. -- Я воспитаю твоих детей, как своих. Они будут настоящими Людьми Чести! От одного этого бедная новобрачная чуть не спрыгнула с лестницы, желая свернуть шею, но не видеть этого ужаса. А ведь муж ещё и продолжил. -- Ты родишь мне трёх сыновей и двух дочерей! Бедная герцогиня чуть не подавилась воздухом, который пыталась вдохнуть. -- Мы будем здесь счастливы. Ты будешь воспитывать наших детей и учить их. Теперь это наш дом. При мысли, что в Надоре ей придётся теперь провести остаток жизни, вдруг захотелось, чтоб этот самый остаток был как можно короче. Но всё это меркло перед тем, что герцог сказал напоследок… -- А потом, когда Айрис выйдет замуж за Ворона (в монастырь бы её, но уж ладно, пусть живёт) и у них будут свои дети, все они приедут к нам в гости! Представляешь, как хорошо будет? Катарина представила, и ей стало совсем дурно. Она покачнулась и всё же ухнула вниз. Дико закричала и… проснулась. Увидела привычный потолок… и долго ещё не могла успокоиться. В то утро она молилась как нельзя более искренне, моля Создателя сделать так, чтоб сон этот никогда не стал явью.