***
Началу этой истории, предшествовало деловое предложение от некого «М», который связался со мной через посредников. Сам факт того, что мне предлагают работу не показавшись, должно было насторожить меня, но я был слишком жаден и охоч до денег чтобы отказаться от такого предложения. Ведь посредником оказался не какой-то там обхимиченный ребёнок, передающий информацию за звонкую монету, а мужчина в деловом костюме, какие шьют на заказ в лучших Пилтоверских ателье. Знаете, как это бывает, в Заун легко попасть, но куда сложнее покинуть его затхлые трущобы. Я так сильно хотел выбраться оттуда и перебраться в чистый Пилтовер, что напрочь забыл о человечности, когда выполнял свою работу. На новом месте я должен был исследовать способы усиления без использования хекстековых технологий. Химтек, как двоюродная сестра хекстека, но без использования кристаллов, всегда была сильной стороной Зауна и я был одним из новаторов этой отрасли. Только Синджед мог тягаться с моим гением. И вот работа началась. Новые вложения, полученные от мистера М, позволяли делать что угодно и проверять любые, даже самые безумные гипотезы во имя науки. Я творил симфонию химтека, новые химические формулы, неестественно сияющие во мраке моей лаборатории, создавали картину будущего, о котором я грезил. Я был счастлив работать, я был слеп, я был глуп. Я не ведал к чему всё идёт. Каждая формула, каждый готовый препарат проверялся на людях, живых, но старых и больных. Они были больны, заразившись всем, что можно подхватить в Зауне, ведь это город отравляющих газов. И так как каждый их вдох отзывался болью, каждый день был переполнен мучениями, они согласились на испытания, ведь им сказали, что я создаю лекарства. Нельзя сказать, что это ложь, ведь мои исследования могли помочь им, но и правдой это никогда не было. Они были всего лишь подопытным материалом. Старым и никому не нужным. Когда-нибудь они всё равно умрут. Моё вмешательство лишь приближало их конец. Но всё изменилось, когда я, углубившись в свои мысли, бродил по дальним уголкам исследовательской лаборатории. Я обдумывал новые комбинации из самых разных формул, предвкушая то развитие науки, которому подвергнутся химтек технологии. Но мои мысли прервал шум. Неожиданный и не характерный для этого места шум. Там, где я никогда прежде не был, были слышны детские голоса. В закрытом крыле, в помещении похожем на тюрьму, находились клетки с детьми. Никогда не смогу забыть увиденного, почти голые, прижавшиеся друг к другу дети плакали и звали родителей. Маленькая девочка тихо плакала в углу. Другая девочка успокаивала её. Возможно они были сёстрами, а возможно были совершенно чужими, но сблизились в этом месте. Запертые здесь дети были разных возрастов, но самому старшему из них едва можно было дать пятнадцать лет. Но что потрясло меня сильнее всего, это ампулы, лежавшие на столике перед их клетками. Эти препараты, я никогда не забуду их и не спутаю ни с чем другим, ведь это мои препараты, которые я создал совсем недавно. Их когда-то очаровывающий ядовитый цвет, теперь же вызывал только отвращение. Я не хотел этого. Я не хотел, чтобы в этом были замешаны дети. Я запросто заглушил свои сомнения и своё сердце, когда дело касалось стариков и смертельно больных, но дети… Так нельзя. Это совершенно бесчеловечно. Я не помню, как развернулся и вышел из этого подобия тюрьмы. Не помню, как в считанные минуты преодолел весь путь до кабинета начальника. Не помню, что именно кричал ему, но я помню его холодный взгляд. Этот человек смотрел на меня без каких-либо эмоций. Ему было всё равно что будет с этими детьми. Они были из бедных семей, а кто-то из приюта. Беспризорники, о которых никто не вспомнит если они исчезнут. Вот что мне сказали. Мне не оставили выбора. Или я продолжу свою работу, или её продолжит кто-то другой. Сколько бы я не возмущался, я знал к чему это приведёт. Поэтому я согласился продолжить работу. Но это не значило что я буду их послушной пешкой. Когда умер последний старик, опыты продолжились на детях. Я потерял весь тот восторг исследователя, с которым приступал к работе. Вместо этого, я обдумывал каждую формулу, стараясь заранее вычислить каждую ошибку, которую мог допустить в своих расчётах. Я не хотел, чтобы они умерли, но как бы я этого не хотел, это было невозможно. За прошедшее время количество детей уменьшилось вдвое. Кто-то ослабел и умер, а кто-то изменился. Те девочки, которых я заметил в первый раз, были из числа вторых. Они всё также прижимались друг к другу или так мне казалось, ведь только одна из них прижималась к другой. И хоть в нашу первую встречу они казались похожими друг на друга, я уже мог отличить их по волосам. Волосы голубого и фиолетового цвета. Такими они стали после введения новых препаратов. Та, что постоянно плакала, казалась слабой. Она всё время прижималась к своей «сестре», звала её, но она не отвечала. Возможно из-за препаратов, её сестра потеряла себя и свою память. Виолетта, как звала её сестра перестала реагировать на окружающих. Её красивые фиолетовые волосы обрамляли ничего не выражающее лицо, а холодные голубые глаза только смотрели вперёд. Одна была слабой, а другая потеряла себя, даже если препараты не убили их, но я понимал, что если так продолжиться, то долго они не протянут. Надо было действовать. За всё то время, что я проработал в том месте, я запомнил каждый коридор, каждую щель, а главное, я запомнил общее количество охраны, которых приставили чтобы следить за мной. Но люди мистера М не учли одного. Я давно завершил свои исследования. Когда волосы и глаза девочек изменили свой цвет, я вывел формулы, на основе тех, что дал им. В итоге новая формула, могла сделать меня быстрее и сильнее чем я когда-либо был. И вот момент настал. Глубокой ночью, выждав наиболее подходящее время, я вколол в себя последнюю дозу препарата. Ощущение силы переполнила меня и я, подавив опьяняющее действие препарата, выломал двери в детские темницы. Они были напуганы, но послушались меня и побежали со мной. Я бежал вперёд, по заранее подготовленному маршруту. У попадавших на моём пути охранников не было шанса против нового меня. Так я думал и подобные мысли привели к печальным для меня последствиям. Когда я думал, что мы уже в безопасности. Раздался выстрел. С неприятным звуком мне оторвало ногу. Боль затмила мой разум, но не настолько чтобы я потерял сознание. Несмотря на боль, несмотря на угасающее сознание, я прокричал детям убегать. Старший из детей взял в руки Виолетту и побежал, ведя за собой других. Только сестра Виолетты осталась со мной. Другие дети не смогли, не успели забрать её так как сами были напуганы, а она от страха не могла двигаться. Мы остались вдвоём. Почти сразу, как остальные дети скрылись, из теней Зауна к нам вышла группа людей во в главе с человеком в дорогом костюме. Тот самый человек, нанявший меня от лица мистера М. - Я не ожидал что вы попробуете предать нас, но вы славно потрудились, -ответил он всё с той же невозмутимостью, так свойственной Пилтошкам. - Подумать только, вы смогли закончить исследования. Я впечатлён. Жаль, что перед своим уходом вы сожгли все свои журналы. Ведь из-за этого мы не сможем продолжить их без вас. Он приказал своим людям взять меня и девочку. Я был ранен и как они думали, не был способен на что-либо. Поэтому они не сразу поняли, что я всё это время потихоньку полз к краю обрыва, разделяющего между собой районы Зауна. Я схватил девочку и вместе с ней прыгнул в пропасть. Мы упали в токсичные воды Заунских каналов что спасло нас от падения с большой высоты. И хоть это не означало что мы спасены, ведь раненый человек с ребёнком не сможет выбраться из этих сточных вод самостоятельно, но по счастливой случайности в том месте работал очистительный голем. Он спас нас. Я не смог разглядеть его так как начал терять сознание. Последнее что я помнил, это слова девочки, которая звала свою сестру. - Зачем ты бросила меня? - повторяла девочка, заливаясь смехом и растворяясь во тьме Зауна.***
- Я до сих пор не знаю, что случилось с этой девочкой, я даже не знаю её имени, но я надеюсь, что она спаслась, как и остальные дети, - с этими словами старик закончил свой рассказ. – Теперь ты доволен? - Доволен ли я этой безумной историей такого же безумного старика? – Хокинкс вопрошающе осмотрел всех присутствующих в таверне. - Да ладно тебе Хокинкс, старик потрудился на славу рассказывая это. Выполняй уговор. – Выкрикивали пьянчуги в предвкушении бесплатной выпивки. - Вот значит, как. Значит вы довольны этой историей? – произнёс Хокинкс но уже бубня себе под нос. – Так вот. Я, недоволен! В ту ночь, в одной старой таверне, раздался шум выстрела и на одного человека стало меньше.